скачать книгу бесплатно
– Если кровь не будет останавливаться, обратитесь ещё раз.
– Да, скорее, пожалуйста!
Через несколько секунд на подносик шлёпнулась коробочка. Обрадованная, я побежала вниз, разыскала одноразовые полотенца.
Кэт обычно пользуется старинными льняными, одно уже испорчено.
В коробке лежали пластыри – широкие и узкие, и несколько флаконов. Должно быть, моя ладонь впечатлила «Медбрата».
Промыв руку под краном, я трясущимися руками, боясь разлить, откупорила флакон с белой жидкостью и надписью «1-й этап – обработать рану».
Лис лежал с открытыми глазами, когда я присела рядом. Что в его башке творится, представить невозможно. Смотрит настороженно. На руку мою косится.
– Потерпи! – сказала маминым тоном.
Лис скривил рот, закусил губу.
Ладонь дёргало, и делала я всё медленно и коряво. Куча испачканных полотенец росла. На плечо Лиса я вылила полфлакона жидкости № 1.
Лис шипел сквозь зубы, но терпел. Порез неглубокий, хотя, конечно, нужно было бы зашить.
«О-о-о, ещё и косметику ему смывать!»
Я поползла снова наверх, сменила воду в миске. Прихватила ещё салфеток. Жидкости для снятия макияжа у меня не было. Водой краска смывалась плохо, размазывалась.
– Блин! Какого лешего ты подводишь глаза? Они и так у тебя больше нормы! И вообще, что-нибудь одно выбирай: если дерёшься, то на фига краситься? А если красишься, будь тогда хорошей девочкой! И не дерись! А то плохие мальчики тебя побьют! И что у нас получается? Кошмар! Да лежи ты, не дёргайся!
Я забыла захватить из кладовки лишнюю лампочку.
Лезть в кладовку сил уже не было, пришлось наклоняться к лицу Лиса, чтобы наложить пластырь на порез у виска. Края ранки расходились, я сопела и пыхтела, чем, конечно, раздражала братца. Глаза он сначала не закрывал, уставившись в потолок, что меня смущало почему-то. Потом закрыл, слава Богу! Если от меня пахло потом, это ужасно!
– Только не трогай. Убери руку! Руку убери, говорю! Шрам останется.
Я дала Лису лекарство из бутылочки с этикеткой «Заключительный этап. Выпить».
Всё! Лис живой. И помирать, похоже, не собирается. Я тоже почти жива.
За ящиком завозилась недовольно Шуша.
– Сиди тихо, подруга, – шепнула я. – На глаза ему не показывайся от греха подальше.
Умная Шуша сразу затаилась.
Перед тем, как идти спать, я нашла в кладовке новое ведёрко и, свесившись вниз, бросила его в «нору».
– На всякий случай. Не полезешь ведь наверх.
Закрыв люк, не спеша вымыла кладовку и кухню, на полу которой кровь Лиса смешалась с моей.
Грязную, в пятнах, футболку можно не прятать. Тоже хорошо. Испачканный кровью плащ вместе с остатками рубашки схоронила в лабиринте хода под гаражом.
6
Так и получилось, что я сама пустила хитрого Лиса в своё убежище. И колебалась недолго, вот ведь в чём дело! Не ожидала такого от себя! Плевать мне на него сто раз! Да пропади, кажется, этот Лис пропадом с его дикими, немыслимыми причёсками, с кружевами, костюмчиками… с его приятелями-лизунчиками! Где была моя голова?! Растерялась, должно быть.
Когда Кэт и Шуанг встали, я показала им ладонь с пластырем. Им и Тине, к которой зашла по дороге в кафе, сказала, что ночью захотела консервированных фруктов и порезалась, открывая банку.
– У тебя большой порез, Лиза, – внимательная Тина рассматривала ладонь. – Ты была неосторожна. Любишь есть по ночам? Что-то я не замечала у тебя раньше такой привычки. Вредной привычки.
Я широко улыбнулась:
– Это было в первый раз, Тина, и в последний, наверное.
Возле кафе я встретила Майка с Тэдом, неразлучную парочку. Они ждали меня, потому что сразу подошли, чего никогда не бывало.
– Вы сегодня опять всю ночь прогуляли? – спросила я, грозно глядя в раскрашенное лицо рыжего Майка.
Тот покивал головой с умным видом.
– Зайдёте в кафе? Я сегодня не в форме, но у вас заказ приму.
Поль поохал, глядя на мою ладонь. Даже хотел отправить сразу домой. Но я взяла пару заказов, в том числе у Майка и Тэда.
– Нужно сегодня перетащить его в комнаты, – я шептала, склонившись над столом, надеясь, что Майк услышит. – Приходите так же, как вчера. Одежду ему какую-нибудь принесите.
Вечером я позвала Шуанг в кухню. Захватила большой мяч из детской. Пока готовила ужин, Шуанг кидала его в стенку кухни, как раз под камерой. Что поделать, если ребёнок хочет поиграть? Потом позвала малышку в «слепую» зону, мы маршировали и пели песни. Шуанг любит, когда я пою, особенно Марфину любимую старинную «Гремя огнём, сверкая блеском стали…», хотя не понимает ни слова. Оттуда бросали мяч по очереди, и я нечаянно попала в камеру. «Глазок» повернулся к стенке.
Отправив Шуанг спать и спросив Кэт, не нужно ли чего (к счастью, ничего не было нужно), спустилась вниз.
От Лиса я ушла рано утром, оставив на ящике воду и пару искусственных маленьких яблок. Яблоки лежали на месте, а воду Лис выпил.
– Сейчас придут Майк с Тэдом, ты сможешь сам вылезти?
Вид у него был гораздо лучше.
Только злости не поубавилось.
– Я надеюсь, ты про «нору» трепаться не будешь?
Лис только фыркнул:
– Чикен!
Заклеенный пластырями, он сам вылез из «норы». Правда, вылезал медленно.
Ведро было пустым – терпел, паразит! Ну да ладно! Была бы честь предложена, как говорили раньше.
– О, блинчики! – раздался радостный вопль Майка, когда Лис уже сидел на ящике в кладовке.
– Давай сюда, – прошипела я, высунувшись в кухню. – Одежду давай!
– А что ты всё время шепчешь? – Майк уплёл блинчик и облизывал пальцы. – Прослушки в доме мистера Барлоу быть не может. Здесь и камер-то мало.
– Была бы, вообще молчала бы как рыба. Дверь в кладовку закройте, – сказала я на прощание. – Да, вот ещё, от воспаления, прими на всякий случай, – и протянула Лису флакон.
– Ну всё, бай-бай, как говорится. Я спать пошла.
Ложась в постель в своей комнате, подумала: «А вдруг всё же засекли, что Лис не входил в дом, а потом вдруг там появился?» И не спала полночи. Переживала. Паранойя у меня из-за этого Контроля!
Лис провалялся у себя наверху ещё пару дней, не пуская к себе никого, даже Майка. Выходил, когда меня не было дома. За это время я трижды пекла блинчики и оставляла на столе в кухне, прикрывая полотенцем. Они исчезали мгновенно. Голодный Лис снизошёл до моей стряпни. Надо же!
Кэт, бедная, привыкла, что Лис всегда всем недоволен, боялась даже дверь в его комнату приоткрыть.
А через два дня вся троица появилась в кафе в маскарадных полумасках.
7
…Я прозвала его Лисом. Сразу, как только увидела. Помнишь, мамуль, «Домино»?
Это единственная настоящая книга, которая осталась у меня. Всё отобрали ещё там, на Земле. Они и Сетона-Томпсона бы отобрали, да зазевались, я и схватила ту, что на краю стола лежала, и под рубашку сунула.
Так вот, Кэт говорит:
– Это Лей. Познакомься, Лиза.
– Это Люк, – поправил Ник.
А он голову опустил, волосы чёрные, длинные, до лопаток, чёлка пол-лица закрывает. И отдельные белые прядки от макушки – это у него такая причёска тогда была. Глянул из-под чёлки.
Глаза показались огромными на узком лице, тоже чёрные, злые, вытянутые к вискам, да ещё подведённые. Ни у кого никогда не встречала таких блестящих глаз.
Вспомнила, что видела этого чудного, разодетого в кружева парня в кафе.
Лис любит одеваться по старинной моде. Заскок у него такой. Пунктик. Придурь. Бзик. Носит рубашки, пиджаки, сюртуки, френчи, костюмчики самых невероятных фасонов и – ты не поверишь, мамуль! – камзолы. Честное слово, не вру, настоящие камзолы! Из таких материалов, которые, по-моему, на Земле только в музеях хранились. Иногда поверх камзола надевает что-то вроде кафтана. Смех, да и только! И жабо кружевные, и на манжетах кружева… А какая обувь! Нет, ну носил бы костюмы какой-нибудь эпохи Цин, например! Так нет! Лорд Байрон тайваньского розлива (я девушка начитанная) – и всё тут! Хотя, думаю, Лис про Байрона и не слыхивал. Если смотреть правде в глаза, сидит всё это на нём здорово. Отлично просто сидит. Но мне почему-то смешно становится, когда я его в этой красотище вижу.
Нет, мам, представь, идёшь ты по нашим местным улицам: вокруг – металл и пластик, подсветки, роботы и прочее, прочее… Фантастический фильм. Народ в основном, если не на отдыхе, в комбинезонах: удобно, практично. И тут среди этого всего появляется чудо-юдо в парче и кружевах. Шпаги на боку не хватает. И фавориты его – в одёжке попроще – следом топают. Морды раскрашенные, наглые. Я когда Лиса на улице встречаю, забегаю в какой-нибудь магазинчик и, пока не отсмеюсь, не выхожу. Однажды попалась… Но всё обошлось, я даже прощения попросила. Не стоило над убогим смеяться.
Если бы не кружева, прозвала бы Чингачгуком. За боевой раскрас. Он даже причёску носил одно время а-ля последний из могикан. Хвост на затылке, остальное выбрито. И косички до пояса были. И локоны. Про цвет волос – молчу. Фильм ужасов. Развлекаются здесь так. Но камзолы – только Лисова прихоть.
Когда я переехала к Барлоу, Лис жил в 1-й Колонии при лабораториях Ника. Он там, видите ли, работает. Скажите, люди добрые, кем этот павлин-мавлин может работать?!
В доме был мир и покой.
Через несколько месяцев Лис вдруг переехал в свои домашние апартаменты.
И в кафе стал появляться чаще. Подозреваю, чтобы изводить меня!
Он стал братцем Лисом, когда исподтишка начал делать мне разные пакости. Подножки – его идея. И не только подножки! Всего и не упомнишь!
Кэт обожает, когда я готовлю.
Баба Марфа бы мной гордилась!
А готовить здесь непросто. На открытом огне нельзя. Даже воду не кипятят. Всё готовят только в плите. Но в какой! Функций до шиша. То есть много.
Так вот, Лис ел мою стряпню с таким выражением, будто я подсыпала ему яду. И чем больше меня хвалила Кэт, тем больше он оставлял еды в тарелке.
Ну не паразит ли, а? Настоящую еду не ел! У Барлоу продукты натуральные. Если бы ты знала, что мы ели в детском доме снаружи?!
В детском доме Колоний уже кормили лучше, хотя всё искусственное, а когда меня Ник и Кэт к себе взяли, то я и вовсе голодать перестала.
У Кэт и мука есть, и даже мясо бывает.
Крылышки куриные готовлю – пальчики оближешь!
И представляешь, он кусочек в рот берёт и начинает демонстративно долго жевать.
Так и думаешь – сейчас выплюнет. Всё аккуратненько делает: с краешка кусочек отломит, отрежет. И большую часть оставит на тарелке. Не нравится, видите ли. Потому и худющий. Потому и злой. Я долго за ним доедала. Жалко ведь, пропадает добро.
Бабушка Марфа бы его быстро воспитала – как миленький бы ел всё, что дают!
8
Обычно их компанию я вижу только в кафе. После случившегося ничего не изменилось. Домой братец приходил поздно. Ни полиция, ни Служба семьи не появилась. Выходит, наши манипуляции с переодеванием проглядели. Наверное, я перестраховщица всё же.
Ладонь болела долго, а попросить лекарство у «Медбрата» ещё раз я боялась. Надеялась на пластырь. Тоненькая плёночка на ладони становилась всё прозрачнее: должно быть, скоро пластырь рассосётся совсем. Правда, шрам выглядел ужасно. Некому было края стянуть.
Любопытство – что же случилось с Лисом? – не скажу, чтобы очень мучило, но присмотреться к братцу я решила повнимательнее. С месяц присматривалась. И ничего не высмотрела.
Правда, несколько дней назад он снял маску и пришёл в кафе без макияжа. Чистенький. Длинная чёлка закрывала висок, где был порез. Народ снова ахнул. Выглядел Лис пришельцем с другой планеты, держался независимо. На физиономии написано: «Только вякните!» Ну, никто и не вякал. Но и подражать пока никто не решился.
Как же я проглядела, что Лис забирается ко мне? Выходит, он вычислил ход из гаража. А я-то думала, его запах остался с того раза. Идиотка! Месяц почти прошёл.
Мне не терпелось достать и открыть футлярчик.
Лис лежал на спине. Рубашка – как всегда, с кружевами – валялась рядом с ящиками. Ещё и разделся! Вот нахал! Любуйтесь на него! Весь на виду! Хочешь не хочешь – смотри. Не буду я на него смотреть, вот ещё!
Без татуировок, в отличие от приятелей, худющий! Но нехилый. Мускулы вон какие! Ещё в прошлый раз заметила. Недаром носится с приятелями по лестницам и переходам Колоний! Паркур. На Земле о нём и не помнят, а здесь – любимое занятие. И кружева не мешают! А шрам-то не первый! Вон ещё один, и ещё…
Я подобрала рубашку, бросила ему на грудь.
– Эй, чокнутый, чего разлёгся?
Такой безмятежной была физиономия братца, что я сразу поняла – спит, не притворяется.
У Лиса всё-таки странное лицо. В чём странность, сказать затрудняюсь. Разрез глаз необычный, что ли? Ну, Тайвань как-никак. Хотя, мне кажется, из Лиса китаец как из меня эфиопка.
Приятельницы Кэт от него в восторге. То есть от его лица. Самого Лиса они побаиваются. Даже Кора, стерва страшная, – сколько раз просила Кэт, чтобы она не дружила со злой бабищей! – говорит, что от взгляда «этого мальчика» у неё мурашки по всему телу.