Междумирье

– А разве рыцари так умели? – удивился гость, присаживаясь на только что созданный трон.

– У нас появились свои привилегии, – уклонился от ответа тот. – Ну что же, пока у хозяек дела, я возьму на себя дерзость немного вас развлечь, господин Безумие.

– Интересно, – положил череп на руку тот.

– Недавно я обнаружил нечто удивительное, когда перебирал множество трещин, чтобы предложить хозяйкам сыграть, – рыцарь выудил из ниоткуда трещину, сияющую янтарным светом. – Она должна была закрыться, но почему-то этого не произошло. И тем не менее, на нее нельзя играть.

– Странно это, – по привычке попытался нахмуриться Безумие.

– Да, очень. Когда я спросил у Него, он сказал, что все из-за того, что там участвуют слишком сильные «Творения» и вмешиваться туда не имеет смысла. И хотя я нашел всего лишь конец истории…

– Ты хочешь, чтоб я посмотрел? – закончил за него гость.

– Только не говорите хозяйкам, им я еще не показывал… – тихо прошептал рыцарь, расширяя трещину, чтобы Безумие мог насладиться просмотром. Дотронувшись до янтарной поверхности, отделяющей Междумирье от происходящего по ту сторону, рыцарь отступил в лес. И там, зайдя за одно из тонких деревьев испарился, будто его никогда и не было.

Но гость уже вовсю наблюдал за происходящем по ту сторону трещины.

***

В бесконечно-черном пространстве находились двое. Один – огромное существо с бурой, почти коричневой кожей, подогнувший под себя козлиные копыта, сидел, обратив свой взгляд куда-то в вечность. Второй же, гораздо меньше, сопоставимый разве с длиной плеча первого, кружил вокруг него. По сути, он не был даже существом, а скорее машиной, роботом, приводящимся в движение за счет жизненной силы. В его металлической груди сиял крупный отшлифованный янтарь. От головы и конечностей шло множество проводов и гидравлических трубочек, позволяющих существу, пользующемуся этим временным телом осознавать окружение.

– Вы боитесь, – в стотысячный раз произнес «демон», не поворачивая своей рогатой головы.

– Нисколько, – через динамик на голове ответил робот. – Мы ограничили вас троих от мира, чтобы вы не смогли навредить сами себе.

– Нелепые отговорки, – слова словно гром сорвались с уст огромного существа. – Вы заперли меня в пустоте, вы насмехаетесь надо мной, постоянно что-то исследуя. Я думал, вы будете рады, когда увидите мое тело!

– Сколько раз тебе повторять, что мы настолько этому рады, что до сих пор не закончили его изучать? – металлический голос остужал.

– Вы боитесь, – снова пришел к изначальному выводу тот.

– Смени пластинку, Творение, ты свободен здесь. Это твой…

Робот не успел договорить. «Демон» повернул голову и посмотрел на него своими янтарными глазами. Он был в ярости. Молниеносное движение огромной руки смяло собеседника как жестяную банку, выдавив из него маленький янтарь, чье свечение почти тут же погасло.

– Меня зовут Люцифер! – срывающимся голосом произнес он. Ярость кипела глубоко внутри. Он встал и посмотрел в ту сторону, к которой все время сидел спиной. Огромная арка и обелиск сложной геометрии с кучей янтарных вставок нависли над ним, словно чего-то ожидая.

Наверное, именно так и лопается безграничное терпение. Сжав в одной ладони трофейный камень, который сейчас больше походил на рисинку, «Творение» приблизилось к странному механизму. Это выход из проклятого места. Это путь на свободу. Им уже давно не пользовались, потому что «врата», как их называл тот механический голос, потребляют множество энергии и требуют связи с другими вратами. Но все это было. Закрыв глаза «демон» с ужасным чавканьем развалился на две половины. Правая тут же восстановилась, утратив половину былого объема, а левая вместе с погнутым роботом засияли янтарным светом. Пора наказать этих выскочек.

Глубоко под землей, под великим городом науки Эинс, на самом нижнем этаже, ниже которого только технические ниши, произошло первое событие, ставшее предпосылкой огромной катастрофы. Одна из капсул, позволяющих контролировать механические аватары, со звуком лопающегося стекла перестала светиться, по направляющим янтарям пошли трещины, а сотрудник, бывший внутри, так и не пришел в сознание.

Дежурный, что до этого мирно спал в одном из кресел и начал лихорадочно проверять экраны, скопившиеся в центре нижнего этажа, словно мухи, налипшие на палку шоколада.

– Позвать Мастеров, – чуть ли не крикнул он в микрофон, неотрывно следя за показателями одного из экранов.

В это же время внушительная клешня, выпуская объемные струи пара из сочленений, вытаскивала из технической ниши поврежденную капсулу, отправляя ее на один из верхних этажей. Там ее уже ждало несколько специалистов: двое в серых комбинезонах с медным значком на груди в виде шестеренки и гаечного ключа, и трое в белом, на лацканах которых красовалась эмблема плоской астролябии. У одного из них в центре эмблемы поблескивал маленький, еле заметный кристалл янтаря.

Техники оперативно вскрыли капсулу, занявшись изучением поврежденных частей. Только что подоспевшие врачи в полном защитном костюме, извлекли тело немолодого мужчины.

– Карта, – не оглядываясь сказал тот, что был с янтарем в эмблеме. Один из врачей поспешно открыл какую-то страницу в переполненной листками неопрятной книжице.

Спрашивающий, как только перестал слышать шелест страниц, утвердительно кивнул и положил свою руку на грудь пострадавшему. Янтарь на груди слабо сверкнул, а странный бронзовый механизм с несколькими стрелками в другой руке пришел в движение.

– Затянутость восемь, – наконец начал диктовать тот. – Коэффициент одна-ноль-две.

Он нажал на одну из кнопок на торце механизма и начал пристально наблюдать за стрелкой на третьем циферблате. Янтарь на груди опять блеснул. Стрелка очнулась, словно ото сна, начала бешено перемещаться, но довольно быстро успокоилась.

– Уравновешивающая динамика относительно стабильная, положительная, – наконец заключил он и выпрямился, в первый раз посмотрев на того, кто все это аккуратно заносил в таблицу. – Разница?

– Показания до погружения равнялись шести, судя по времени установления динамики, коэффициент претерпел резкий пик, – сказал тот, протянув копию заполненной таблицы.

– Что же там произошло? – пробормотал специалист, пряча странный прибор в карман. – Ладно, это уже Мастерам разбираться.

– Я вниз, – властно обратился он к окружающим. – Остальное на вас.

Сейчас молодой специалист не находил себе места от волнения, хотя и не выказывал свои эмоции явно. Оно и понятно: не всякому удавалось достичь стольких успехов в его возрасте. Скажем прямо, без доли везения тут не обошлось, и тем не менее, он, Юнген Рух, обладал выдающимися способностями в своей области. Его гибкий ум позволил примкнуть к Дому Измерений еще во время обучения, а успехи во владении собственной способностью продвинули его до звания Младшего Янтаря. Строго говоря всего этого все еще недостаточно, чтобы встретиться лицом к лицу с Мастерами – управляющими Эоном, но хватает для того, чтобы работать в обслуживающем персонале под городом и участвовать в поддержке исследований «Великих Творений».

Но удача не оставляла Юнгена даже сейчас. Не прошло и месяца, как на одном из дежурств произошло нечто выходящее за рамки, чрезвычайная ситуация, которая обязывала любого, имеющего важные сведения, отчитываться лично перед Мастерами. Именно так всеобщая беда превращалась для одного конкретного человека праздником.

По прибытии на нижний этаж, волнение достигло своего пика. Вокруг множества мониторов ходили с задумчивым видом три мужчины в возрасте. Их головы украшали седые волосы, лицо покрыто морщинами, но движения точны и энергичны. Возраст не взял над ними верх.

Слева, что-то усердно записывал в блокнот Мастер Измерений, Захлен Пурпуррот, – единственный, кого Юнген уже встречал на церемонии посвящения. Его рука обхватывала длинный посох с янтарем и полукруглой шкалой на конце – так называемый «Высокий Жезл», владеть которым удостаиваются лишь достигшие звания Практикующего Янтаря. Нахмуренный вид явно говорил, что надвигаются серьезные проблемы.

Справа суетился Мастер Перемещений, Бюген Шарлахрот. На его лацкане красовалась эмблема из двух овалов с пропущенной стрелой сквозь них с крупным янтарем в центре. Он напряженно перемещался от одного пузатого монитора к другому, усердно что-то калибруя на множестве клавиатур.

А в центре, сдвинув белые брови стоял Мастер Эинса, Дрей Нотен, в расшитых свободных одеждах, не мешающих движениям. На груди блестела золотая эмблема сложной геометрии, вписанной в круг, и огромным янтарем в центре. Именно он еще на заре своей молодости был тем, кто принимал участие в создании Великих Творений. Последний из тех, кто застал тот триумфальный момент. Не существо, а загадка, одним словом.

– Позвольте представиться, Юнген Рух, – вытянувшись по струнке начал доклад он. – Потерпевший, Армер Арбитер, находившийся в процессе изучения Старшего Творения, был отсоединен от временного аватара и обследован. Физическое состояние в норме, коэффициент в окрестности нормы. Затянутость по неизвестным причинам выросла на два пункта.

– По известным причинам, – хмуро отозвался Захлен. – Он пережил смерть.

– Врата Старшего Творения почти готовы к открытию, – перебил Бюген. – Запасы энергии в норме.

– Их открывает он, – кивнул Дрей. – Выводи всех из Зала.

После нескольких манипуляций из технических ниш начали подниматься десятки работников в капсулах.

– Обновить шифрование, – тихо произнес в микрофон Захлен.

Все это время Юнген с нескрываемым восторгом наблюдал за работой Мастеров. Ему казалось, что он попал в странный, нелепый сон.

– Осталось понять, что делать с ним, – серьезно продолжил разговор Дрей.

– Мы не имеем средств для открытого противостояния даже одному из Творений, – покачал головой Захлен.

– Тем не менее, у нас остаются два его младших брата, – подал голос Бюген, но его слова не излучали уверенности.

– Но наша политика относительно каждого из них не отличалась. Если уж один пришел в ярость, то двое других его могут поддержать, – спустя недолгую паузу Мастер Измерений озвучил то, что волновало каждого.

– Младшее Творение наиболее лояльно… – предположил Мастер Перемещений.

– Но и самое опасное из них, – напомнил Захлен. – Его приказам невозможно противиться. Ужасная сила. Что будет если он обернется против нас?

– Что касается переговоров, у меня есть туз в рукаве, – печально заметил Дрей. – Не хотелось бы его использовать, но если он выступит против нас… Мы обречены.

– Значит нужно договариваться со Средним Творением, – утвердительно кивнул Бюген. Все втроем закивали. До сих пор они совсем не замечали Юнгена, что завороженно смотрел на Мастеров, обладающих невероятным спокойствием перед надвигающейся угрозой. Они настолько отстраненно обговаривали детали, что казалось, будто их совсем не трогает ничья судьба. И это одновременно дарила благоговение юному специалисту, но в то же время и будило какой-то животный страх.

Он уже собирался уйти, как его окликнул Мастер Измерений:

– Постой. Ты нам понадобишься.

Такая простая реплика, брошенная через плечо властным голосом, умудрилась пробрать до костей. Но Мастера были увлечены происходящим на экранах.

Они наблюдали за Залом Врат, построенном на одном из естественных спутников их планеты. По сути, он представлял из себя подземный бункер с искусственной атмосферой, какой пользуются на космических станциях, в котором располагались четыре механизма так называемых «Врат». Трое из них соединяли с искусственно созданными карманами во Вселенной, полностью отрезанных от основной с помощью Дома Перемещений. Они больше походили на маленькие мыльные пузырьки на поверхности одного большого. И хотя такое сравнение было бы в корне неверно, учитывая сложность структуры пространства, именно оно часто использовалось в качестве банального объяснения.

Каждое из этих Врат потребляло неимоверное количество энергии для активации, а потому их, по сути, использовали лишь раз, чтобы заточить туда по Великому Творению и приставить к ним по кукле-аватару, в которые и вселялись работники с помощью капсул в технических нишах.

Точно таким же методом пользовался и сам Зал Врат: очень редко, когда туда посылались доминутемпы вживую, хотя и затраты энергии при этом были более чем приемлемыми. Работа в условиях малой гравитации компенсировалась механизмом металлических аватаров, но Врата, соединяющие нижний этаж под городом Эинс и Зал все же существовали, хоть и сильно уступающие в размерах.

Зал имел и экстренный выход на поверхность, хотя он и использовался в последний раз только во время постройки.

И сейчас он находился в самом центре балагана. После экстренной эвакуации тех, кто там работал, Зал стал выглядеть крайне неопрятно. Но волновало совсем не это. Буквально только что у Врат Старшего Творения сформировалось нечто с ростом, достигающим около пяти метров, стоящим на ногах с обратными коленями и оканчивающимися копытами. Бурое мускулистое тело, перепончатые крылья, увесистые рога. Великое Творение вырвалось из своей тюрьмы и явно было растеряно.

– У нас есть время, пока он привыкает к низкой гравитации, – утвердительно закивал Мастер Измерений.

– Может следует выкачать воздух? – предположил Юнген, пристально смотря на нос чудовища.

– Он приспособится, – чуть наклонил голову влево Дрей. – Его тело – не более, чем созданная им же оболочка. Лучше будет оставить все как есть, тогда после того, как он вырвется из Зала, ему опять придется приспосабливаться.

– Значит, решено? Договариваемся со Средним Творением? – спросил Бюген.

– Да, Юнген, пойдешь ты, – и вновь тот властный тон Мастера Измерений. В тот же миг что-то внутри молодого специалиста оборвалось. Впервые восхищение сменилось параноидальным страхом. Только лишь мысль о встрече с чем-то настолько же могущественным, как то, что вырвалось на свободу заставляло бешено биться оба сердца в груди.

– Переговоры будешь вести с позиции мира, – уже наставлял его Дрей, подводя к капсуле, у которой уже вовсю возился Мастер Перемещений. – Мы тебе подскажем, если что. Предлагай полную свободу действий, использование Врат с достаточной периодичностью, почитание, поклонение. Все, что сочтешь соблазнительным.

Юнген же от неожиданности всего происходящего перестал что-либо воспринимать. Ему казалось, что все вокруг – нелепый затянувшийся сон. Вот его укладывают в капсулу, забирая эмблему, вот ему пристегивают руки и ноги. Закрывается полупрозрачная крышка капсулы и пространство вокруг начинает наполняться янтарными клубами чего-то, сильно напоминающего дым. В этот момент приходит осознание своего положения, а вместе с ним и накатывает ужас. Он никогда не испытывал ничего подобного, никогда не замечал за собой боязни замкнутых пространств, но сейчас все его инстинкты вопили о необходимости выбраться отсюда. Он чувствовал опасность, чувствовал, будто сейчас произойдет непоправимое, неестественное. Он впервые ощутил холодное дыхание смерти. Его тело ослабевало и начинало биться в конвульсии, вместо того, чтобы пытаться вырваться из плена. Сознание угасало, по инерции вспоминая все то, что успело прожить, пока полностью не погрузилось в непроглядную тьму.

Пробуждение сопровождалось совсем непривычными ощущениями. В первую очередь голова не болела. Даже не так, тело вообще не ощущалось, будто бы нечто, называемое «душой» бесконечно падает. Тем не менее попытка пошевелить конечностями все же увенчалась успехом. Взгляд медленно сфокусировался на металлический кисти, которая двигалась с небольшой задержкой. Чувства постепенно возвращались, по мере того, как механизм калибровал аватара под его нужды.

С другой стороны, Юнген с ужасом отметил, что чувствует себя пьяным. Его мысли вместо обычной скорости лениво перекатывались в электронной голове. Ощущение вполне определенное: потеря многозадачности.

Движения также отдавали нетрезвостью. Оказалось, такое простое действие, как ходить, тоже требует затрат мозговой деятельности. В итоге все сводилось к тому, что одновременно думать и двигаться в этом теле просто невозможно.

– Новенький? – звук, который переливался, словно кто-то ударил по камертону, тут же был заглушен удивительно плохим качеством приемника аватара. И все равно существо, находящееся перед ним, казалось богоподобным. Высокое, достигающее восьми, а то и десяти метров, оно не имело пола. Общее впечатление силы говорило о том, что перед ним мужчина, но белоснежная мерцающая кожа, шесть голубоватых крыльев, рассыпающих повсюду еле уловимый звон хрустальных колокольчиков, и гладкие черты лица могли принадлежать только женщине. Встряхнув платиновыми волосами Среднее Творение пристально посмотрело янтарными глазами на ожившую металлическую куклу.

– Д-да, – неуверенно ответил Юнген, с ужасом заметив, что утратил свой голос, променяв его на звук, сродни скрежету шестеренок.

– Ты вне расписания, что-то произошло? – все еще невинно спросило оно.

– Д-да, – чуть запинаясь ответил Юнген. – Ваш брат, Старшее Творение…

– Люцифер, – с блаженной улыбкой поправило его ангелоподобное существо. – А меня будь добр звать Акхазриэлем.

– Прошу прощения, – если бы металлические тела могли выделять пот, то его бы уже давно закоротило. – Дело в том, что Люцифер покинул свой дом и пришел… мстить, я думаю.

– Расскажи мне все, дитя Творцов.

Переговоры со Средним Творением начались гораздо позже, чем предполагалось, а поэтому на связи с Юнгеном остался лишь Мастер Перемещений. Дрей и Захлен же пытались связаться с другими странами, чтобы предупредить о возможной угрозе. Но первым оказался Люцифер.

Его сухой голос звучал в сознании каждого живого существа на планете. Он предупреждал, нет, обрекал всех на мучительную смерть. Жертвуя своим телом, он обретал силу, способную убивать даже на таком расстоянии. А разрушения, что он причинял приносились в жертву еще большей силе. Цепная реакция, которая медленно, но верно уничтожит все на своем пути.

Находясь на нижнем этаже под городом Эинс, Мастера чувствовали себя в безопасности, но прекрасно осознавали, что если им и удастся выбраться из этого апокалипсиса, то мир уже не вернется к прежнему виду.

Внезапные смерти начали легкими вспышками шагать по планете. У них все еще есть шанс. Акхазриэль. Он согласился. В Зал Врат вновь направили работников.

С обратной стороны планеты можно было наблюдать уникальное явление: посреди ночного неба сияла янтарная звезда, затмевая своим светом все остальное. Она пульсировала и притягивала взгляды, и, как все опасное, совсем такой не казалась.

На орбите, недалеко от одной из лун, расположился «демон». Его кожа, похожая на бронированные пластины сияла, будто где-то глубоко внутри тела разожгли магический костер. На левой руке отрастали пальцы, принесенные в жертву, чтобы получить возможность убивать на таком большом расстоянии. Люцифер упивался мощью, проводником которой он стал. Может медленно, но он уничтожит эту жалкую планету и всех тех, кто возомнил себя Творцами.

В качестве особого развлечения, он пользовался недавно приобретенной силой проникать в чужие умы, чтобы наслаждаться страхом тех, рядом с кем произошла «жатва».

Впрочем, он не мог сказать, что это хоть как-то трогает струны души, потому что сам процесс убийств не был изощренным. Случайно выбранная жертва буквально сгорала в янтарном свете, теряя себя быстрее, чем успевала опомниться. Скучно, но эффективно. Любая импровизация сопровождается затратами энергии, что замедляет процесс, отодвигая такой желанный исход.

Занимаясь этим, в голову Старшего Творения начали медленно проникать сомнения. Правильно ли он поступает? Обосновал ли его гнев? Настолько ли ужасным было обращение Творцов? Подобные мысли подрывают уверенность, возвращая на верный путь. Найдись сейчас кто-то, кто упрекнул бы его – катастрофа была бы закончена.

Именно в этот удачный момент, приспособившийся к пустоте и невесомости космоса Акхазриэль поравнялся со старшим братом. Он молча взирал своими янтарными глазами на унылый вид планеты, не спеша что-либо предпринимать.

Молчание тяготило Люцифера. Он понимал, что если завяжется бой, то его сияющий брат окажется серьезным противником. А потому, скорее всего ему стоит сдаться. И все же ему было интересно, что предложили Творцы за возможность его остановить.

Но его опередил Акхазриэль, обратившись телепатически:

– Не слишком ли скучно?

– Я бросил все силы на эффективность, – помедлив отозвался «демон».

– Будь я на твоем месте, я бы заставил их страдать и бояться, – равнодушно заметил «ангел».

Они умолкли, каждый думая о чем-то своем.

– Ты совсем раскис, – звенящий голос раздался в голове Люцифера. – А что было бы, пришли они сюда младшего? Ты бы просто сдался, признав, что был не прав?

– Скорее всего, – бурое тело теряло янтарный свет. – Он же ничего не умеет. Только и может, что разговаривать.

– Бесполезный, – кивнул Акхазриэль. – И они тоже так считают. Поэтому послали меня.

– И что ты сделаешь? – почти утратив волю, спросил «демон».

– Что за вопросы? – надменный голос залился трелью смеха. – Я помогу тебе. Они посмели запечатать мое сияние в каком-то скучном месте, а потом оказались настолько тупы, чтобы принять мою вежливость за лояльность!

Тело «ангела» стремительно уменьшалось в размерах, сравниваясь с ростом Люцифера и излучая мощное янтарное свечение. Разведя руки в стороны, он не сдерживал себя, чувствовал каждую ниточку времени, чувствовал сложный клубок истории лежащей под ногами планеты.

– Я заставлю их страдать во много раз сильнее меня! Я изменю их маленький круглый мирок, превратив ее в бездну отчаяния! Можешь и дальше заниматься своим скучным геноцидом, я же заставлю горы стать впадинами и обратиться против населяющих их букашек!

Люцифер со страхом смотрел на своего брата, но чем дольше он слушал его, чем больше вспоминал ярость, что копилась в нем, тем сильнее становилась его месть. Две янтарные звезды в ночном небе в тот день превратились в новый символ, знамение, означающее приближение апокалипсиса.

Планета изнывала под напором Акхазриэля: леса молодели, горы становились равнинами… Но эти изменения не были правильными, они шли вразрез с законами, и малый изъян копился и рос где-то глубоко в центре ядра. Он рос, а вместе с ним катастрофы медленно выползали на поверхность. Литосферные плиты трескались, испуская мистическое янтарное сияние, небеса, словно калейдоскоп, лопались, неестественно преломляя свет, окрасившись в рыжий цвет. Планета молила о помощи. Планета изнывала от изъяна, который подобно болезни сковывал ее и медленно убивал.

Но он же стал и спасительным кругом: достаточно разросшись, он лопнул словно пузырь, смешав клубки и нити времени в непредсказуемом хаосе, которого не могло предсказать даже Среднее Творение. Израненная планета, не дождавшись помощи извне, обрела способность помочь себе самой…

Юнген открыл глаза. Он снова находился в капсуле, которая не спешила открываться. Он больше не чувствовал того страха, что накатил перед ее закрытием, но теперь он не мог привыкнуть к своему собственному телу. Еще помня трудности пребывания внутри аватара, молодой специалист медленно привыкал, восстанавливая бессознательное дыхание. По мере этого янтарная дымка рассеивалась, а затем с легким звуком выхода пара открылась и сама капсула.

Юнген ощущал себя посвежевшим, словно очнулся от очень долгого сна, но при этом больше всего ему сейчас хотелось дойти до кровати. Он понимал, что не сможет заснуть, но где-то глубоко внутри засело чувство, какое возникает во время вынужденного безделья: нет сил чем-либо заняться, а отдыхать уже устал. Пока одна часть его личности где-то на фоне разбиралась в себе, тайно радуясь возвращению многозадачности, мозг был занят совершенно иными мыслями. То, что Юнген увидел вне капсулы мало походило на знакомую ему архитектуру подземелья под Эинсом. От сияющей чистоты не осталось и следа: мосты, переходы и просто полы этажей мелко покрывала земляная крошка с редко встречающимися глиняными комьями. Укрепленные стены пошли трещинами, откуда таинственно доносился пульсирующий теплый янтарный свет. И все же, этого было мало, чтобы доставить неудобств в работе Мастеров.

– Что случилось? – подал голос все еще привязанный Юнген.

– Худшее, – ответил Захлен. – Ты должен был привыкнуть после одного прыжка, – он иронично хмыкнул с видом того, кто не верит собственным словам. – Так что идешь знакомиться с Младшим.

– Э? – только и смог выдавить из себя молодой специалист. Он не понимал этого. Не хотел. Почему они мучают именно его? Разве такими должны быть прославленные Мастера?

– Обещаю, после этого путешествия тебя больше не заставят проходить его снова, – не поворачивая головы ответил Дрей, выпрямившись. Он смотрел куда-то поверх мониторов, словно приняв совсем нелегкое решение, но его затылок почему-то внушал ощущение полного контроля над ситуацией.