скачать книгу бесплатно
Помятый Бант отряхивался от грязи, он умел читать ее мысли:
– Выходы могут быть разные, но пока не повысишь свой уровень, пути назад не будет. Придется набираться ума-разума. А так бы шла себе и шла по протоптанной дорожке и никаких тебе приключений и неприятностей.
Сзади послышался топот и учащенное дыхание:
– Подождите, подождите. Я устала за вами гнаться, а вы не обращаете на меня никакого внимания. Не вынуждайте меня приковывать вас к себе стрелами любви! Не бойтесь, это совсем не больно. Я просто брызжу любовью. Мое любовное вещество, даже при случае, нельзя предъявить как вещественное доказательство.
Огромная круглая улитка еле отлепила свою единственную ногу от земли и медленно поползла на пень. Она сильно наследила позади себя блестящей слизью. Наконец, Улитка оказалась на покоренной высоте пенька. Наверное, для того чтобы ее быстрее заметили, она решила забраться повыше.
– Я хотела ответить на ваш вопрос. Вы ехали на шляпке гриба, а гриб ехал на трех гусеницах. Они везут этот круглый «стол» вместе с гостями к себе в гости, и я тоже тороплюсь туда. Если хотите, присаживайтесь, я вас подвезу. Дорогой поболтаем. Я ведь мигом: одна нога тут, другая – там.
«Все друг на друге ездят, и все болтливые, как в банке болтушка. На ней где сядешь, там и слезешь. Она круглая и гладкая, и еле ползет». – Подумала про себя Василиса, а вслух произнесла:
– Торопитесь, пожалуйста, без нас. Мы как-нибудь на своих двоих доберемся.
Бантик ей зааплодировал ленточками:
– Браво, мы переходим на новый уровень: первый с ниточкой. Ты настолько возросла, что я теперь могу отдохнуть на твоей голове. Имей в виду, что вести беседу с улитками бессмысленно, они все глухи на два уха. – Бантик укрепился на волосах у девочки, свешиваясь над ее ушами. – Ничего, что я прикололся к твоим волосам?
Солнце нестерпимо палило. Бант, расползшись по всей голове, разомлел до неприличности и говорил тихо сам с собой:
– Тише едешь – дальше будешь, и обратное: чем меньше несбывшихся идей, тем больше возможностей осуществить их потом.
Ноги путешественницы стали заплетаться от усталости. Она присела к дереву, в тень.
На дереве копошились различные гусеницы. Хруст и чавканье зеленоядных мешали девочке сосредоточиться, чтобы пораскинуть мозгами о происходящих с ней приключениях.
Они поедали зелень со стремительной скоростью, не штуками, а пачками листьев. Несколько других гусениц водили хоровод вокруг липы. Приглядевшись к их действиям, Василиса, наконец, поняла, что они делали. Гусеницы обмеривали липку, пытаясь обхватить ее ствол.
– И что вы нашли в этой липе? – спросила она их.
– Как что? – гусеницы рассердились не на шутку. – А листья на что? Чем шире ствол, тем больше зелени. А чем больше зелени, чем больше ствол.
Она так и не поняла:
– А листья вам зачем?
Гусеницы переглянулись, явно озадаченные такой недальновидностью гостьи:
– Для жизни, это и продрыге понятно. Будем сушить, солить, листать, шелестеть, к столу подавать, дурака валять, в общем – перелистывать. Присоединяйся, не заметишь, как куколкой станешь.
Девочка поблагодарила за предложение и деликатно отказала:
– Спасибо за заботу.
Зеленые гусеницы ели и ели листья, жирнея и увеличиваясь на глазах.
– Зачем же так разъедаться, вас же может разорвать на части? – недоумевали Бантик и его подруга. – А вдруг у вас что-нибудь отвалится? Наесться до отвала – это не есть хорошо, а плохо. Нужно есть в меру. Но прожорливые листьяеды не унимались:
– Ничего страшного. Появилось много хороших средств для похудения. Глисты разработали костюм. Надеваешь и худеешь на глазах. Улитки придумали диету под названием: «Летаргический сон без еды». Они, если долго не находят, чем поживиться, впадают в анабиозный сон. Трясогузки открыли тренажерный лужок “ Тряси огузками». Для жирных гусениц и на кого нападает жор. Сейчас многие работают над нашим процветанием. Расслабься, девочка.
Одна из гусениц попыталась укрепиться на листе, который она жадно поглощала, и, когда листа совсем не осталось, она шлепнулась вниз с высоты липового дерева и больше не шевелилась. Остальные зашумели на Василису:
– Ловить надо было, ловить лове-е… Беднее всех бед, когда зелени нет.
– Так ее звали – Лове, – грустно произнесла девочка.
Бантик слегка дернул ее за волосы:
– Что ж, она решила все свои проблемы разом. Удивительные превращения происходят с ними. Гусеницы становятся куколками, а из куколок вылупляются бабочки. Но самое непостижимое, что все это едино в трех лицах. Но, посмотри, – отвлек он внимание Василисы, – откуда это летит столько пуха? Необходимо быть в курсе всех событий, чтобы набраться жизненного опыта. Беги собирать багаж, Василиса!
– Я не успела с собой ничего прихватить.
Неподалеку от липы, высился тополь-великан. Скворцы выбивали тополиный пух с веток дерева. Пуху сыпало столько, что невозможно было ни летать по воздуху, ни находиться на земле.
– Здравствуйте, труженики. Вы пух на перину собираете? – поинтересовалась путешественница у Скворцов.
На что получила вразумительный ответ тружеников:
– Как к земле прибьет, так земля пухом станет. Если тебе эта затея не нравится, можешь уходить подальше, но прежде дай нам оброк! Везде, куда бы ни распространился пух – наша облагаемая территория.
Бантик захихикал, подпрыгивая от смеха на голове:
– Оболгались придумщики. Ни рогов, ни копыт, да и Земля – одна на всех. Вот перевернется, и делить нечего станет.
Но Скворцы не шутили. Дело принимало неприятный оборот.
– Ты с Бантиком пойдешь к нам оброком. Птенцов высиживать будешь, а то мы всегда при деле, нам не до них.
Розовый, в который раз, бросился на выручку подруге:
– Нетушки! Бантик – отдельно, девочка – отдельно. Она все яйца передавит. А после с птенцами ей и подавно не справиться. Я буду им хорошим учителем и отцом. Скворчата быстро перенимают опыт учителей.
Два жука- оратора приземлились на ветку тополя и начали верещать. Их грубо перебил Скворец-председатель и взял их оброком целиком двоих, только крылышки похрустывали.
Бантик не замедлил подхватить Василису за волосы в воздух, и они полетели подальше от этого тополиного царства.
Бантик летел и вспоминал, кого же в лесу принято считать мудрой птицей:
– Вспомнил, сова – мудрая! Мы совсем потерялись в этом лесу. Она нам поможет выпутаться из леса. Хватит блуждать вокруг да около.
Василиса заметила, пролетая, на сосне двух белок и прокричала им:
– Извините, вы не подскажите, где можно найти мудрую Сову?
Белки замахали радостно хвостами:
– Здесь она. На самой толстой ветке ведет дневной прием.
– Но, я боюсь, не усижу на ветке. Передайте, пожалуйста, Сове: пусть она спуститься вниз, если ее это не затруднит.
Белки поворчали-поворчали и, подхватив Сову под оба крыла, спустили на землю.
Птица была солидна: в очках, обвешена бузиничными бусами и различными амулетами. На шее красовался магнитный ошейник. Белки без промедления представили гостям великородную птицу:
– Потомственная ясновидица – Сованга! Видит все, даже чего не видит. А залечит так, что уже и лечить-то больше нечего.
Сованга сделала пару ритуальных взмахов крыльями (от комаров) и поправила очки. Первые ее слова были очень проницательны:
– Похоже, не мышь, да и не мелкая пташка. Кто же это? – в заключение спросила она двух беззубых Белок.
Девочка посочувствовала Белкам: «Все лечит, а зубы ассистентам-помощникам не вставила». Как выяснилось позднее, на девочек ее пронзительное видение не распространялось. Василиса так надеялась на помощь Совы:
– Эх, так вы – совсем слепая, – огорчилась девочка.
– Неправда, – возразила ясновидица. – Не всегда. Ночью мышей провижу, пичуг, змей и всякую мелочь. – Горделиво добавила. – Мои постоянные клиенты.
Василиса здорово разозлилась на мудрую птицу:
– Зачем тогда обманывать, что все знаете!
Сованга, не спеша, разложила перед собой предметы культа, продолжая говорить:
– Всем нужна вера, если ее теряют, то я даю возможность всем ее найти… Вот, может тебя это утешит: амулет целительной силы – «Лампа Чижа», вернее светящийся глаз от него. Иссохший помет самой целительницы Сованги. На клюв воды, клюв снадобья. Магнитный обруч из липкой сосновой смолы. Так приклеится – не оторвешь.
Сова призадумалась и вдруг вспомнила что-то:
– Светлое к светлому, темное к темному. Ищи светлую личность, он тебе как брат будет. Ищи, он поможет.
– А кто он? – полюбопытствовала Василиса.
Сованга уже сквозь дрему процедила:
– Сейчас снимем венец безбратия, тогда и найдешь своего незванного братца.
Белки сплели венок из лютиков, и надели девочке на голову. Бантик чуть было не отравился ядовитыми цветами, он начал протестовать, громко чихая:
– Апчхи! Снимайте быстрее венец!
Белки сорвали венок с головы девочки и кинули его в ручей.
– Беги за ним, он приплывет к другу! Там и поймешь, кто тебе будет как брат.
Василиса побежала вперед, стараясь не упускать из виду плывущий по ручью венок из цветов. Девочка выросла еще на несколько сантиметров. Но заметила это не сразу, а когда споткнулась о кочку и упала. Слава богу, венок течением прибило к берегу и он, на время, прекратил свою навигацию по ручейку.
Василиса попала в сеть паука рукой. Кочка, о которую она споткнулась, была вся оплетена паутиной. В нее был вбит кол. От кола вилась паутина к соседней березе. Кочку окружала болотная жижа. Этот «островок» находился на приколе у березы. В паутине сидели, замотанные в сеть, мухи. Посередине паутины, развалившись брюхом кверху, возлегала большущая паучиха. Каждая из мух, старалась хоть разок, но нажать на бородавки паучихи, расположенные у нее на брюхе. Еле живые мухи, не глядя на девочку, проинформировали вновь прибывших гостей:
– Здесь прикольно, в сети. Мы здесь с утра на приколе у паучихи торчим. Присоединяйся, дадим на Клаву подавить. Она смирная. У нее из бородавок сеть устанавливается для нас. Во, прикольно!
Таких «приколистов» на этой кочке было много. Паучиха здорово обработала всех своим ядовитым когтем, те уже слабо что соображали и ни на что не реагировали. Василиса начала было их тормошить, чтобы вывести из оцепенения, но они были сильно поражены паучихой Клавой. Чем больше они выдавливали паутины, тем все более запутывались в ней. Лишь одна из мух мудро попросила:
– Да забей ты, забей. Василиса не могла обидеть даже муху.
Поднялся теплый ветер, и тополиный пух понесло в сторону кочки. Пух лез в глаза и рот. Дышать стало трудно. Девочка начала задыхаться и кашлять. Обитатели кочки разом обратились к ней: «Забей ты, забей!»
Такого массового самоубийства она не могла перенести. Василиса схватила паутину руками, пытаясь ее порвать. Паутина затрещала, с трудом поддаваясь, и понеслась с ветром прочь. Мухи были вызволены из сети. Победительница радостно сообщила им об этом:
– Летите, летите, вы свободны!
Но мухи, как ни в чем не бывало, отвечали:
– Да забей ты, забей.
Бантик заторопил свою подругу, махнув на них ленточкой:
– Да бог с ними. Ты так легко, с таким порывом порвала сеть! Ради этих опустошенных внутри созданий… Свои мысли и желания не всунешь другим, они свободны в своем выборе, а выбор ты им попыталась подарить. Твоя совесть чиста. Надо торопиться, венок течением вынесло на середину ручья. Вперед за ним!
На кочке обитали далеко не светлые личности. После них у друзей осталось тягостное впечатление: «Все-то им в тягость, крылья есть, а к земле тянут».
Оглянувшись, девочка с Бантиком увидели, как разносятся по ветру на собственной паутине маленькие паучата.
Течение в ручейке заметно ускорило продвижение желтого венца. Устье ручейка сужалось, и поток воды стремительнее мчался вперед. Ноги девочки еле поспевали за желтым круглым объектом. Она взмолилась:
– Господи, да придумай же что-нибудь! Я выбилась из сил. Сейчас упаду, и мне крышка.
Атласный друг слетел с ее головы и, чуть летя впереди, замелькал у нее перед глазами:
– Зачем тревожить Всевышнего по пустякам, когда я есть у тебя. Ты стала такой большой, что едва промочишь ноги, если пойдешь вброд и вытащишь на время этот быстротечный венок. Он нас совсем загонял.
– Ты – просто ангел! Я же не сахарная, не растаю.
Ручей ей был по пояс. Чтобы не потерять мокрый венок, она машинально надела его на голову. Насквозь промокшая она вышла на лужайку. Жара не спадала. Василиса огляделась вокруг, где бы ей присесть обсохнуть. Отдых нашла под тенью ветвистого дуба. Розовый решил ее как-то поразвлечь. Он кувыркался в воздухе, выполняя различные пируэты, а затем перешел к торжественной части показательной программы: воздушные трюки высшего пилотажа. Он то, обмякнув, падал вниз, то развязывался в воздухе в прямую ленту, а затем стремительно делал петлю за петлей, затягивая на себе множество узлов. Отдышавшись, Бантик забубнил под нос песенку:
– Как хорошо в погожий день
Ушами дрему разгонять.
Лететь со свистом мне не лень,
Мне очень нравится порхать.
Не воробей я, не орел,
Хотя рожден я и орлом!
Скромняга я большой во всем,
А впрочем, это ни при чем.
