скачать книгу бесплатно
– По моде последней, с журнала «Бурдэ».
Городничий:
– Мастер французский обделает дом!
Анна Андреевна:
– Так, что и страшно-то жить будет в нем.
ВСЕ ОСТАЛЬНЫЕ НАЧИНАЮТ В ПОДЧТЕНИИ, ПОСТЕПЕННО, ВСЕ НИЖЕ И НИЖЕ ПРОГИБАТЬСЯ. ОБЩИЙ ФОН, КАК ШЕЛЕСТ СО СЛОВОМ (вразнобой) «ПОЗДРАВЛЯЕМ».
Судья Ляпкин-Тяпкин, наклоняясь, замечает НЕОТПРАВЛЕННОЕ письмо на столе. Начинает его читать про себя, затем в ужасе всех оповещает:
Ляпкин-Тяпкин:
– Прошу вас прекратить веселье!
Не ревизор он, а приезжий пустомеля.
Он нас в посмешище всех превратил,
Обчистил всех и – тут-то был.
Дамы за сердце и почти в один голос:
– Не может быть, да здесь ошибка.
Ляпкин-Тяпкин сует им под нос письмо и читает вслух:
– «Две дуры, но приятны шибко»
Земляника подбегает к Ляпкину-Тяпкину. Ляпкин-Тяпкин продолжает, смеясь над Земляникой:
– А вы – так совершенная свинья
И луком прет от вас всегда.
Здесь про меня совсем немного,
Да стоит ли все это трогать?
Земляника:
– А кто всю кашу заварил? (смотрит зло на Добчинского и Бобчинского)
Бобчинский и Добчинский вразбивку:
– Я-я- я ничего не говорил (отступая)
Все шумят и ругаются между собой. Гул пчелиного улья. Гул—ругань нарастает. Бобчинского и Добчинского покалачивают, кто-то вцепился им в волосы (Анна Андреевна). ВДРУГ РЕЗКИЙ ГРОМКИЙ ГОЛОС (раскатистый) ОПОВЕЩАЕТ.
ГОГОЛЬ:
– «Дамы и господа: пренеприятное известие, из Петербурга Ревизор, ну, так примите… с честью!»
В образе Ревизора Гоголь и последние слова за ним. Он появляется на возвышении сзади. Свет из-за спины, затем освещает его целиком, а середина сцены приглушается. Акцент на Гоголя. После слов Гоголя о приезде Ревизора все застывают, но с ответной реакцией на слова. (Смотреть на ссылки Н.В.Гоголя в «немой сцене». ) Паузу держать до конца речи Гоголя. Свет потихонечку приглушается с основной сцены на край авансцены или боковую лестницу, ведущую на сцену. В центре внимания Гоголь. Гоголь проходит и ставит на место табличку крупным планом «Музей восковых фигур».
ГОГОЛЬ:
– Я решил собрать все дурное, какое только я знал, и за одним разом над ним посмеяться. Если сила смеха так велика, что ее боятся, то ее не следует тратить по-пустому. Страшнее всего раскрывать познания над собственной душою. «Ревизор» «Ревизором», а применение к самому себе есть непременная вещь, которую должен сделать всяк зритель изо всего, даже и не «Ревизора», но которое приличней ему сделать по поводу «Ревизора».
(Разворачивает зеркало, средней величины, к залу, ставит его на стул. Зеркало сделано на обратной стороне таблички «Музей восковых фигур», из фольги)
Мальчик из зала:
– Николай Васильевич, что за спор был у вас с Белинским?
Гоголь чуть раздраженно:
– Уверяю, нигде не было у меня насмешки над тем, что составляет основание русского характера и его великие силы. (Протирает зеркало) Насмешка была только над мелочью, не свойственной его характеру, и еще: я не вижу спасения России в европейской цивилизации, кроме, как разрушения. У России свой путь, но это уже другая повесть, а затем разрешите откланяться.
(НИЗКИЙ ПОКЛОН)
Чтобы взбодрить обстановку: яркий свет, музыка и выход актеров, которых приглашает на сцену Гоголь. Зеркало так и остается в середине, развернутое к залу. Когда актеры выходят на поклон, встают по обе стороны зеркала, удаляющимся ракурсом. Зеркало долго остается на сцене.
Долгое путешествие Василисы в лесном царстве
Пища для ума, от yfnfkb.
Долгое путешествие Василисы в лесном царстве.
(Полностью русская сказка. Без версий.)
Глава 1: нулевой уровень
На каникулы Василису всегда привозили к бабушке. Она очень любила уютную бабушкину комнату со старой мебелью. Большое старинное кожаное кресло, резной столик, тяжелый комод, а на нем фарфоровые слоники и корзиночка с засушенными колосками пшеницы. На стене часы-ходики с охрипшей кукушкой. Каждая вещь хранила в себе тайну прожитой жизни. Василисе они казались живыми. У мамы с папой не было ни одной такой вещи, разве только старая фотография, где бабушка совсем молоденькая. Бабушка-подросток стояла на фоне памятника адмиралу Нельсону на Трафальгарской площади в Англии. Прадедушка Василисы часто жил в Англии подолгу. Бабуля частенько вспоминала Англию и о том, как скучала по России и дому. После воспоминаний она каждый раз заключала: ” Но долг и служба превыше всего!».
Внучка забралась в кресло, поджав под себя ноги, принялась грызть яблоко. Все бы хорошо, да без бабушки было очень скучно. Бабушка ушла в гости, оставив внучке вазу мытых яблок, гору пирожков и миллион наставлений: «Не кормить кота Барсика пирожками, не открывать окно, а то простудишься, не лазить в холодильник, и еще, и еще…» Если бы был у бабули компьютер, было бы чем заняться. На глаза попалась книга Л. Кэрролла «Приключения Алисы в стране чудес». Она заглянула в книжку, но английская литература не тронула ее сердце. Девочка стала наблюдать с большим интересом за огромной мухой. Муха подползла к картине Шишкина «Три медведя», неуклюже взгромоздилась на рамку. Василиса решительно надкусила яблоко и подошла разобраться с нахальной мухой.
Плохо прикрытое окно с шумом распахнулось. Летний ветер влетел в комнату. В комнате запахло цветами, лесом и лесными ирисками. Лес на картине преобразился, он не заканчивался рамкой, а уходил вглубь.
Перед глазами промелькнуло нечто стремительно-розовое, зависло и затрепыхало в воздухе. От неожиданности она подавилась яблоком и начала откашливаться. Над самым ее ухом пропищало:
– Ой, ой! Не дуйте так сильно, я могу простудиться.
Бантик не бантик, бабочка не бабочка – только что-то уж весьма непонятное, маленькое, розовое и живое.
– Ты кто? – cпросила она пришельца.
– Я тот самый, кого тебе не хватало, – послышалось над самой головой, – ты думала: “ Вот бы попасть в тот лес на картине. Только не одной, ведь одной так страшно, а с тем, кто без страха».
– Такой – малюсенький, и ничего не боишься? – удивилась Василиса.
Розовый покружился, покружился и сел ей на голову:
– Когда-то я прославился на голове девочки Алисы. Сидел до тех пор, пока она не подросла, и мне пришлось слететь с ее головы на твою голову. У фантазии нет границ и таможенного надзора.
– Вечно со мной что-то приключается. Хватит болтать. Как мне влезть в тот лес, я ведь уже такая большая. Туда с трудом поместится только одна голова, а быть колобком мне совсем не хочется.
– Придется тебе срочно стать маленькой.
Искушение было велико. Но как она сможет так просто, без ничего, уменьшиться? Бантик недовольно слетел с головы:
– Есть два средства: устрашающее и желающее.
Она перебила его:
– Если это игра, нужно нажать кнопки, а после двигать мышью.
Бантик скрестил в воздухе крохотные атласные ножки, возразив ей:
– Канцелярские кнопки тебе здесь не помогут. А трогать мышей – это уж совсем последнее дело для девочек.
– Так ты совсем не рубишь в «компе». Ты – просто отстойный ламер! – возмутилась девочка на современном языке подростков.
– Можно перевести все сказанное на русский язык. Конечно, я отстал от современной жизни, но мудрости мне не занимать. В компот я никого никогда не рубил, я – пацифист. Тебе никогда не попасть в тот лес и останешься навсегда, похожей на симпошного жмуря, который спит на солнцепеке.
Самолюбие было уязвлено, ей очень не хотелось походить на какого-то там жмуря. В комнату через раскрытое окно залетел воробей, за ним погнался кот Барсик, а воробей вприпрыжку припустил за пауком. Паук, быстро перебирая лапками, спешил за сонной мухой. Этакой вереницей все они гонялись друг за другом, пытаясь друг друга съесть. Вокруг события стали происходить столь быстро, что у девочки пошла голова кругом.
– Что-то мне не по себе. Ай, ай, где это я?
Она сидела верхом на бантике – такой стала махонькой. Что случилось дальше, не успела понять.
Ветер зашумел в ушах, послышался треск прорываемой бумаги, ей стало немного страшно, и от этого она уменьшилась еще на чуть-чуть.
От страха всегда так бывает, даже со взрослыми. Большие становятся – маленькими, маленькие – крошечными, а иногда и вовсе исчезают.
Такие бывают чудеса на свете, только б их не проглядеть!
Глава 2: первый уровень
Они летели над лесом. Сверху было видно, что на полянке творилось нечто невообразимое. Три жирные зеленые гусеницы везли на себе шляпку гриба. На грибе толпились всевозможные насекомые. Стоял такой гвалт, что ничего нельзя было разобрать.
Василиса испуганно спросила атласного друга:
– А куда же подевались три медведя с картины Шишкина?
Бантик, запыхавшись, ответил:
– Судя по всему, они уменьшились вместе с тобой или превратились в кого-нибудь более безобидного.– Ее друг еле шевелил ленточками.– Мы вынуждены совершить непредвиденную посадку. У меня иссякли ресурсы пассажирского лайнера, сейчас я даже не потяну как маленький планер. Зато как взлетели!
Девочка плюхнулась в самую кашу запутанного живого клубка. Чья-то волосатая мордочка ткнулась ей в шею и защекотала длинными усами:
– Вы мне отдавили все крылья, а моему другу обломали усы!
– Ох, извините, ради бога, – попросила прощения Василиса.
Мордочка занервничала и начала сильно вонять:
– С клопами, столь невежливо, так себя не ведут. Понаехали тут всякие. Дышать нечем стало. Простым «извините» вы от меня не отделаетесь, только кровавое возмездие успокоит мое сердце!
Клопу не дали договорить…
Бантик подбодрил Василису своими комментариями:
– Это домашний постельный клоп. Он должен сидеть дома в постели, а не лазить по лесу. Только лесные клопы могут летать. А этого приспособленца только ноги и кормят, крылья у него давно атрофировались. Лесные клопы не кровожадны, они питаются соком растений.
Гусеницы резко повернули, и все пассажиры попадали друг на друга. Кто-то ее успел любезно предупредить:
– Пардон, но я вас слегка припру, потому что не могу поступить по-другому.
«Главное всегда быть вежливой», – успокаивала себя девочка.
– Нет, нет. Располагайтесь, как вам будет удобно.
Лапка с мохнатыми пальчиками потянулась и схватила девочку за нос.
– Что вы делаете, мне же больно, я вам не ручка от чемодана!
– Послушайте, мне тоже надо за что-то держаться на такой сумасшедшей скорости и с такими поворотами. Какой русский не любит быстрой езды! – ответило непонятное прямокрылое насекомое и зачмокало губами.
«Прямо какое-то чмо», – пронеслось у нее в голове.
В ответ ее больно крутанули за нос.
– Извините, кру-у-той поворот.
Василиса поинтересовалась:
– А остановки у вас не объявляют?
Кто-то из пассажиров решил поддержать беседу:
– Вам уже пора? Как кому надоест, того и сбрасывают.
Только она хотела продолжить начатый разговор, как ее вместе с Бантиком подхватили и начали раскачивать. Под дружные «эх, раз, эх, два, эх три», они полетели кубарем в мягкий мох, где неподалеку валялась бутылка из-под пива с этикеткой “ Три медведя». «Чуть не убилась, – выругалась она, – не лес, а свалка».
– Какие все невоспитанные. На чем мы ехали и куда? – вскочив на ноги, побежала посмотреть, какой номер у автобуса. Ей ведь надо будет вернуться потом назад, домой, тем же маршрутом.
