Господство тьмы. Трилогия

– Ты наёмный убийца, которому велено убить меня? – пытаюсь пошутить, чтобы хоть как-то сбавить градус моей нервозности, но мою инициативу не поддерживают. – Да что такое? – не выдерживаю я.

– Я тоже, как и Коул, ношу фамилию Шепард.

– Ты его брат? – удивляюсь я, а потом вспоминаю про мать и отца, про которых он рассказывал. Но ведь Шепард-старший живой…

– Я не родной, дикарка. Моя мама – младшая сестра Доминика. А отсюда вытекает следующее: Коул, за спасение моей жизни и жизни Эммы, предлагает тебе стать частью Риверфорда. Я, Сэм, Бобби и Марисса готовы стать теми, кто поможет тебе забрать твоего отца и брата.

– Ты серьёзно? И ты хочешь сказать, что в твоём предложении нет никакого подтекста? – я сижу с открытым ртом и не могу сказать больше ни слова. Я в конкретном шоке.

Дейв просто-напросто подтверждает всё, что сказал ранее, и я не могу сказать «нет». Мне действительно нужна помощь, тем более что воевать придётся долго – пока в Эмбервуде творится такое.

– Подтекст есть всегда, Мара. Но в данной ситуации это никак не относится… именно к тебе. Есть свои нюансы, которые, естественно, тебе объяснят, но позже.

Задумчиво смотрю на Дейва несколько секунд – и всё же не вижу повода отказаться. Конечно, верить на все сто процентов я просто физически не могу – червячок сомнения всё равно где-то на задворках сознания грызёт меня изнутри. Поэтому соглашаюсь с предложением, вызывая у парня улыбку, которая заставляет меня улыбаться ему в ответ.

– Так что завтра мы отправимся домой, дикарка!

После того как мы покинули больницу, мы с Дейвом решили немного прогуляться по городу – точнее, я заставила его пройтись. Он хоть и ворчал, но с удовольствием показывал на некоторые магазинчики, которые знал и бывал. Мы даже зашли в тот, что предлагал купить вещи до катастрофы, а когда я ковырялась в коробочке с разными вещицами, то удивлённо уставилась на маленькое устройство, похожее на телефон, которые были тогда.

– Это плеер, дикарка, – шепнул мне Дейв, стоя за моей спиной. Я же рассматривала устройство с какими-то проводочками. – А это – наушники.

– Оно работает? – я с такой надеждой посмотрела на парня, что тот улыбнулся и кивнул. Ну я и не удержалась – пискнула от радости. Хозяин магазина тоже усмехнулся, обслуживая парня.

– Можешь показать, как он включается? – попросила я.

– Самой найти слабо?

– Ну, Дейв! Не будь засранцем! – возмутилась я.

– Давай!

Несколько непонятных мне манипуляций – и в итоге на меня нацепили те самые провода, называемые наушниками. Сначала ничего не происходило, а потом, под удивлённый возглас, я услышала мелодию. Опустив взгляд на написанное на маленьком экране, я прочитала про себя и улыбнулась голосу певца и мелодии, под которую моя голова самопроизвольно начала кивать: Nickelback – Trying Not to Love You.

Дейв смотрел на меня не отрываясь, а потом взял у меня один проводок и улыбнулся, а через секунду начал беззвучно подпевать и делать что-то руками.

But if there's a pill to help me forget,

Но если есть лекарство, помогающее забыться -

God knows I haven't found it yet

Видит Бог, я его ещё не нашёл,

But I'm dying to, God I'm trying to

Но я готов всё отдать, Господь, я пытаюсь…

Cause trying not to love you, only goes so far

Ведь попытки разлюбить тебя лишь ещё больше кружат голову,

Trying not to need you, is tearing me apart

Попытки не нуждаться в тебе разрывают меня на части.

Can't see the silver lining, from down here on the floor

Стоя на коленях и не видя луча надежды,

And I just keep on trying, but I don't know what for

Я просто продолжаю пытаться, хотя и понятия не имею, ради чего,

Cause trying not to love you

Ведь попытки разлюбить

Only makes me love you more

Лишь делают тебя ещё более желанной

– Что ты делаешь? – не сдерживаюсь и хохочу в голос, пытаясь закрыть ладошкой рот, но Дейв отвечает мне строчками из песни и сам начинает смеяться.

– Не знаю, как так получилось, но это моя любимая группа, а все песни я знаю наизусть. Раньше в группах играли на бас-гитаре, и её в данный момент я пародирую. Вот… вот… ты только послушай!

И я растворяюсь в музыке, совсем не похожей на ту, что слушали мы в Эмбервуде. Она захватывает дыхание, и под неё хочется двигаться телом. А самое главное – повторять пока неизвестные мне строчки. Но я вижу, как это нравится Дейву, и где-то внутри меня что-то происходит.

Что это?

Наблюдаю за его взглядом – он сейчас не такой, как всегда: глаза блестят от радости, а улыбка не спадает с лица. Его кудряшки подпрыгивают от движений, а тело двигается в такт мелодии, и это начинает мне нравиться всё больше и больше.

Песня заканчивается, и мы не можем успокоиться от смеха, а потом – не знаю, почему – Дейв как-то странно на меня смотрит. Щёки мгновенно вспыхивают от жара, а тело покрывается мурашками, но всё исчезает, когда начинается следующая песня – она ещё мощнее предыдущей. Я не могу удержаться и забираю второй проводок у парня, а когда музыка наполняет мою голову, бросаюсь в пляс.

Хватаю какую-то штучку и пою в неё – хотя это было громко сказано, я просто открываю рот. Отбрасываю её на место и вприпрыжку исследую длинные стеллажи, не зацикливаясь ни на чём одном. Кружусь и улыбаюсь, потому что не понимаю, как раньше жила без такой музыки… Я не могу остановиться!

Поворачиваюсь, чтобы найти Дейва, и нахожу. Он стоит в самом конце прохода, прислонившись плечом к стеллажу, скрестив руки под грудью. На губах ухмылка, которая мне нравится – с ямочками на щеках. Мимо меня проходит мужчина, смотрит на устройство в моих руках, понимающе улыбается и удаляется дальше.

– Это просто нереально круто! – говорю я Дейву, когда он подходит. Он берёт меня за руку и тащит к выходу мимо кассы.

– Мы это берём. – Я открываю рот, чтобы отказаться, но он уже смотрит на меня и качает головой, давая понять, чтобы я не смела ничего говорить.

– Хороший выбор, – понимающе улыбается мне продавец. – Подобрать вам зарядное устройство?

Я в ступоре смотрю на Дейва, и тот соглашается с мужчиной. Мне подают ещё какой-то проводок. Беру его и чувствую, что я настолько отсталая, что не знаю, что с этим делать. Но как только мы покидаем магазин, Дейв объясняет, что в плеере стоит батарейка, которая садится, и её нужно будет периодически заряжать.

– Кстати, я всё хотела спросить – откуда тут электричество? – Наблюдаю за вывесками, что круглосуточно горят независимо от дня или ночи. По сравнению с Эмбервудом, там всегда экономили на свете, а тут приходится всё время подсвечивать дома и дороги. В принципе.

– На окраине Блумфилда стоят ветрогенераторы, которые беспрерывно вырабатывают электроэнергию. Город продаёт электричество в несколько поселений, которые не хотят присоединяться к ним.

– Получается, помимо трёх основных городов есть ещё? – спрашиваю я и кручу в руках плеер, и до меня доходит, что я даже не поблагодарила. – Дейв… – беру за руку, и он останавливается, – я не сказала спасибо за это.

Показываю на устройство в руках и поднимаю глаза на парня. Из-за его высокого роста приходится запрокинуть голову, чтобы посмотреть на Дейва. Он прикусывает нижнюю губу, словно пытается не засмеяться, а я не могу понять его реакцию на благодарность.

– Я готов скупить все плееры, чтобы ещё раз увидеть, как ты танцуешь, дикарка.

– Да ну тебя! – толкаю его и начинаю снова идти. Щёки снова горят от того, что я делала в магазине.

– Подожди! – меня нагоняет Дейв и смеётся. – Я не со зла, – останавливает меня. – Не стоит благодарить, честно.

– Но тебе пришлось потратиться, а это заслуживает благодарности.

– Ну хорошо, принимаю. Идём, уже темнеет.

Примерно через десять минут мы входим в дом Сэма и попадаем прямо на ужин. К тому времени я делюсь с Мариссой покупкой. Мы даже успеваем послушать несколько песен, и я запоминаю исполнителей и названия треков, чтобы потом снова их прослушать.

Когда мы садимся за стол, я непрерывно и с радостью рассказываю о впечатлениях о Блумфилде. Дарья и Лео смеются над моими бурными эмоциями, и я не могу ничего с собой поделать – мне действительно понравилось тут.

– Вы пообещайте, что придёте снова. И да, Сэм, не забывай, где ты живёшь! – напутствовала Дарья брата.

– Вас трудно бросить на долгое время, но извиняйте, я ненадолго вынужден уехать. И прекрати со мной разговаривать, как с маленьким, – пробурчал Сэм.

– Мы можем оставить его, если хочешь, – смеясь, сказал Дейв, развалившись на стуле напротив меня.

– Так не честно! Прекрати идти на поводу у Дарьи! – взревел Сэм.

– Не кипишуй, он так прикалывается, – бросил Бобби, который присоединился к нам минут десять назад, узнав, что Дейв вышел из больницы.

– Иногда я забываю, какой у нас шутник Дейв.

– Ой, да хватит вам, как маленькие! – вмешивается Марисса и закатывает глаза.

– Во сколько завтра собираетесь в путь? – меняет тему Лео, а я смотрю на Бобби.

– Надо выдвигаться с рассветом, путь неблизкий, – отвечает он.

– Машину мы подготовили, в багажнике есть всё нужное. Главное – как доберётесь, отправьте хоть пару слов, – Бобби кивает, подтверждая слова Лео.

– Кстати, народ! Раз мы завтра уезжаем, то предлагаю сходить расслабиться! – воодушевлённый Сэм аж подпрыгивает на стуле и соглашается с Мариссой.

– Я обещал Маре сходить в клуб. Он же ещё работает? – он смотрит на сестру.

– Вроде работает, я там давно не была, – она бросает взгляд на мужа, а тот, пережёвывая еду, кивает.

– Сходите.

– Ура! – пищит Марисса. – Марана, за мной!

– Что? Зачем? – непонимающе спрашиваю. – Да стой же ты! – смеюсь, когда меня вытягивают из-за стола, кидаю на стул полотенце и бегу за девушкой.

Глава 21

Если бы мне ещё несколько недель назад сказали, что я буду в Блумфилде танцевать, то я, наверное, бы от души посмеялась. Ни за что бы не поверила, что меня занесёт в такое необычное место – и одновременно очень громкое. Неизвестная мне музыка с сильными ударами отдавалась эхом где-то в районе груди. Не стану скрывать: я чувствовала себя первобытной, которую вывели в настоящую жизнь.

Когда мы только вошли в двухэтажное здание, мне в глаза бросились яркие неоновые огоньки, которые переливались на танцующих телах людей. Их было так много, что от яркости одежды рябило в глазах. Это, как сказала Марисса, был танцпол. А справа – барная стойка во всю длину стены, за ней – небольшие кучки народа. Абсолютно каждый человек, куда бы я ни посмотрела, смеялся, разговаривал и что-то держал в руках.

А прямо по центру, на возвышении, стояла установка, через которую играла музыка так громко, что я никого не слышала. Приходилось останавливаться, чтобы услышать, что мне пыталась рассказать Марисса.

Когда мы сели за столик, парни заказали несколько алкогольных напитков, но я сначала отказывалась, потому что пиво, которое я пила раньше, оказывало не самое лучшее влияние с утра. Но меня заверили, что тут такого нет: специальные люди самостоятельно делают алкоголь, который не вызывает сильного похмелья.

И, блин… на вкус всё оказалось нереально крутым! Коктейли мягко пились и так же мягко расслабляли тело, которое при каждом ударе музыки просилось на волю.

Вот только было одно небольшое “НО”! Марисса напялила на меня платье, которое очень тактично предложила Дарья.

И ОНО БЫЛО КОРОТКОЕ!

Я сначала не верила, что такое вообще можно носить, особенно учитывая, что я, кроме джинс и вечерних платьев нормальной длины, носила их только на вечера с отцом. А это… я не знаю… ночнушка? Что это за вырез, через который видно мою довольно внушительную грудь? Я отказывалась до последнего, пока меня не вытолкнули из комнаты, а следом – из дома.

В итоге я не могла не трогать подол платья постоянно, взамен получая гневный взгляд Мариссы и улыбки парней. Даже Бобби был в хорошем расположении духа, посмеиваясь надо мной.

И, конечно же, после того как я немного расслабилась – и, в принципе, опьянела – я начихала на длину платья и его вырезы. Как же стыдно! Но в моменты песен, что дёргали моё тело под такие манящие звуки, я перестала что-либо замечать.

Меня уже не смущали смешки Дейва, Сэма и Бобби, что предпочли остаться за столиком, когда мы выходили танцевать, но они во все глаза следили за мной и Мариссой.

– О! Какая песня! – прокричала мне Марисса в ухо в очередной раз нашего забега на танцпол. – Это же лапочка Toby Mai – My Eyes! Ехууу!

Я закружилась вокруг своей оси, а чуть позже попала в руки Мариссы, которая, под мой удивлённый взгляд, повернула меня к себе спиной, а сама подошла ближе.

Прошептав: «Не торопись», – она коснулась руками моей талии, показывая своим телом, как нужно двигаться. Я сначала ничего не понимала, но через несколько секунд моё тело само прислушалось к ритму музыки, что отличалась своей медлительностью.

Двигая бёдрами вместе с подругой, я стала наблюдать, как танцуют люди вокруг, а потом и понимать, что это происходит как-то интимно… слишком близко, и я засмущалась. Передо мной была пара, которая смотрела друг на друга. Парень держал девушку за талию, пока она плавно и так медленно двигалась всем телом, что мне показалось…

Боже!

Абсолютно везде, куда ни попадал мой взгляд, движения были плавными и очень тесными – это было как будто заниматься сексом. Движения бёдрами, объятия, сплетение рук… На примере двоих людей слева от меня и Мариссы: пара слилась в поцелуе, при этом двигаясь как…

Боже!

Слова песни!

Слова исполнителя стали доходить до меня с каждым пропетым словом!

Я, кажется, покраснела хуже помидора, когда обернулась к Мариссе, но она в этот момент отошла – прямо в руки какого-то парня. Он поманил её красивой улыбкой, и та с удовольствием поддалась.

А вот я, бросив взгляд на столик, где сидели наши, встретилась с глазами Сэма. На его губах была улыбка, как бы проверяющая, что я буду делать. Вернуться я не решилась, и – не знаю почему – начала двигаться: музыка сама вела моё тело.

Мои руки коснулись талии, и от каждого такта я вела ими по телу, пока не дошла до груди. Атмосфера вокруг добавляла какой-то решимости, и я, сама того не осознавая, поддалась. Смотрела на танцующих и повторяла движения, которые с каждым разом становились медленнее и медленнее.

Я закрыла глаза и просто доверилась обстановке.

Это словно паришь!

Внутри всё взрывается от непонятного возбуждения, а голова отключается от реальности.

Приятное тепло касается моего тела сзади. Спина упирается в чью-то крепкую грудь, а я закрываю глаза, позволяя этому необъяснимому ощущению захватить меня. Чьи-то очень горячие ладони ползут по моей талии, а через секунду прижимают к себе крепче.

Наши тела, сливаясь воедино, начинают танец бёдрами, постепенно подключая все остальные части тела. Восторг! Это был чистый восторг – я чувствовала смесь радости и адреналина, пока меня обнимали.

Этот кто-то опалил своим дыханием моё ухо, вызывая мурашки по спине… Его руки… такие большие и тёплые, не нарушали границ, но то, как они касались меня… было не описать.

Наклоняя голову назад, не открывая глаз, я вздохнула от жара, который внезапно накрыл моё тело. Это ни с чем не сравнить…

А когда на мою шею легли мягкие, горячие губы, я выгнулась, чуть было не потеряв сознание.

Низ живота заныл от резкого всплеска приятной спазмы, и я, не осознавая, что делаю, предоставила больше доступа к прикосновениям.

И Боже! Горячий язык прошёлся по моей коже, как будто электричество. Я застонала, потеряв над собой контроль – и взамен получила приятный звук тихого смешка, что тут же превратился в стон, когда мои бёдра задвигались в такт музыки.

– Тише-тише, кошечка, – прошептал мне на ухо. – Не стоит так делать.

К мочке уха прикоснулся язык, а следом – мягкие горячие губы. Ладони крепко сжали мои бёдра, как бы останавливая и одновременно с этим приподнимая и без того короткий подол.

– Дейв… – я сразу распахнула глаза, когда узнала его голос. Но ровно через секунду выдохнула весь воздух из лёгких и сжала бёдра, когда его губы неторопливо прошлись по шее вдоль плеча и обратно.

Мягкий смех парня был немного хриплым, но я не могла остановить его внезапное рвение прикоснуться ко мне. Где-то внутри я желала этого, но не могла договориться со своим внутренним "я" – оно вечно отбрасывало эти мысли.

А сейчас, закатывая глаза от удовольствия, я не хотела останавливаться! Положив правую руку на его щеку, я заставила Дейва остановиться и посмотреть на меня.

Покрасневшие от поцелуев его губы были прямо напротив моих, когда я потянулась к ним. Дейв моментально выдохнул, опалив мятным дыханием, а потом поймал мои губы в поцелуй.

Мир взорвался от нового ощущения, а всё, что было вокруг, сжалось в одну точку – там, где были наши поцелуи, переплетение языков… мягкости… дикости… и сладости от выпитых коктейлей.

Голова закружилась от нахлынувших эмоций, и я забываю, где мы находимся. Отвечаю с таким же рвением, мечтая, чтобы он не останавливался.

Когда музыка на фоне меняется на более ритмичную мелодию, меня не отпускают, а продолжают целовать.

Медленно разворачиваются и проходятся ладонями по моему телу, заключая в плен крепких рук.

Я тянусь и обнимаю его за шею, пальцами касаясь волос.

Дейв отрывается от моих губ и изучающе смотрит в глаза.

– К-хым! – рядом кто-то появляется, и я – не знаю почему – отхожу, как будто обожглась.

Становится немного не по себе, и некуда деть вдруг мешающие руки.

Срываюсь к столику, не обращая внимания на людей.

– Я искал тебя! – ко мне подлетает Сэм.

Пока я непонимающе смотрю на него, он не обращает на моё состояние внимания:

– Дарья звонила, Лилу забрали в больницу.

– Что? Почему? – все посторонние мысли вмиг улетучиваются, когда Сэм начинает идти к столику и там забирает все свои вещи.

– Поехали, расскажу всё по дороге. – Я киваю, хватаю кофту, что прихватила на всякий случай, и практически бегу за парнем.

Нас встречают у входа все остальные, и я опускаю взгляд в пол, проходя мимо Дейва, который, в принципе, не смотрит на меня.

Что это было?

Зачем он подошёл?

Зачем целовал?

Господи!

Выходим на улицу и садимся в машину. Я оказываюсь впереди, рядом с Бобби, и мы выезжаем на дорогу.

По пути к больнице мне рассказывают, что дочке Дарьи стало плохо и что у неё заболевание, которое не всегда поддаётся лечению.

Периодически ребёнку требуются лекарства, которых нет в Блумфилде – как и во всём мире.

Рак крови (острый лейкоз) с каждым днём сокращает и сокращает без того маленькую жизнь ребёнка.

Оказывается, пока мы были в доме сестры Сэма, маленькую Лилу забрали родители Лео, а несколько часов назад уехали с ребёнком в больницу и сообщили о состоянии малышки.

К больнице мы приехали уже через пятнадцать минут, и ещё десять минут ждали, пока к нам выйдет Дарья. Внутрь такое количество человек не пустили, велели ожидать информацию от родителей пациента.

– Как она? – к сестре подошёл Сэм, когда она появилась на улице. Мы, стоявшие в разных частях крыльца, собрались полукругом около девушки.

– Снова стало плохо, – Дарья вытирает слёзы и тут же попадает в объятия брата.

– Что говорят врачи? – тихо спрашиваю я, положив руку ей на плечо. Девушка отстраняется и смотрит на меня – в глазах стоят слёзы, которые сами по себе катятся по щекам.

– Лилу нужна кровь. Врачи просят снова найти донора, но, Сэм… – она умоляюще переводит взгляд на него, а парень сжимает челюсть.

– А что с донором? – снова задаю вопрос.

– В Блумфилде нет людей с подходящей. Очень сложно в наше время найти донора, если болеешь раком.

– Я готова сдать кровь, если она подойдёт, – тут же говорит Марисса, приближаясь к нам.

– Я тоже не против, но сейчас… нельзя же? – смотрю на Дарью, а она – на нас по очереди.

– Алкоголь в крови, – поясняет Бобби за моей спиной. – Придётся остаться на несколько дней.

Дейв, который стоял рядом с ним, переглядывается, как будто мысленно переговариваются, а потом соглашаются. Дарья снова плачет от того, что мы из-за неё вынуждены отказаться от поездки. Приходится успокоить девушку – ведь здоровье ребёнка на первом месте.

Вот так проходит ещё три дня, и всё это время мы перемещаемся из дома в больницу – и так по кругу. Первыми сдали кровь Бобби и Марисса, а затем я и Дейв, ожидая хороших новостей от врачей, что кто-то из нас подойдёт малышке. Кстати, я познакомилась с Лилу и практически не выходила из её палаты вместе с Дарьей – развлекали ребёнка и много рисовали.

Как оказалось, Лилу уже почти восемь, и она очень любит рисовать картины природы, которую она придумывает сама. Я, хоть и не эксперт, была в шоке от таланта девочки. Она мастерски владеет красками, карандашами и даже обычной ручкой. Я даже воспользовалась уроками, которые мне преподавала Лилу. Я, конечно, так себе художник, но несколько раз получила похвалу за правильно подобранный оттенок краски. Удивительно, что я никогда не интересовалась этим, а оказывается – смешивая один цвет с другим, можно получить гамму других.

Мы даже смеялись над тем, как для нас пытался рисовать Сэм… Это был тот ещё художник, но никто не обращал внимания на это – всем было весело, когда Лилу улыбалась. Вечерами мы, девочками, собирались у кровати Лилу и читали сказки по ролям – и это тоже было интересно. Ведь все истории из книг были старыми, выжившими после катастрофы. А после того, как малышка засыпала, Дарья беспрерывно благодарила нас за импровизацию со сказками. За столько лет её дочь выучила одни и те же рассказы, но с нашей игрой приняла их по-новому.

На утро четвёртого дня, когда мы с Сэмом пришли в больницу, нас уже ждали в кабинете врача. Дарья и Лео, в ожидании хороших новостей, крепко держались за руки. Мы тихонько прошли внутрь и остались у дверей, чтобы не создавать толпу у стола.

– У меня однозначно хорошие новости для вас, – начал было врач, и все одновременно выдохнули с облегчением. – Среди представленных доноров есть человек, который частично может помочь Лилу.

– Не томите! – со слезами на глазах потребовала Дарья.

– Кровь Мараны Атвуд полностью подходит.

Я даже удивилась, когда моё имя произнесли вслух. Все как один перевели взгляд на меня, а взгляд родителей был самым молящим, что ли. В груди поселилась маленькая, но всё же надежда – если я смогу помочь малышке.

– Я согласна на всё, – ответила я. Дарья поднялась с места и бросилась ко мне с благодарностями, а вот я не смогла их принять. Это всего лишь малая часть того, что можно было сделать.

– Тогда не будем задерживаться – приступим к процедурам, а потом займёмся Лилу, – сказал врач, и меня увели из кабинета.

Не найдя в прошлых моих тестах никаких заболеваний, меня отправили на сдачу крови для Лилу. Пока я сидела в кресле и смотрела на пакетик со своей кровью, невольно задумалась. Ведь в Эмбервуде никто не болел такими тяжёлыми заболеваниями. А что могло подкосить людей в городе – это только самая простая простуда и высокая температура. Поразмыслив над этим, невольно складывалось впечатление, что там было не всё так, как в Блумфилде. Как будто, живя под куполом, люди на самом деле не видят жизнь – а она настоящая именно за пределами стен.

***

С подсчётом всех насыщенных дней, проведённых в Блумфилде, а это составило почти неделю, настало время собираться в путь. С самого утра, за завтраком, мы обговорили все нюансы с Лео, который вместе с ребятами предоставил транспорт, чтобы как можно скорее доехать до пункта назначения. Более весёлая Дарья, вместе со мной и Мариссой, собирала контейнеры в дорогу, и, честно сказать, нас хотели закормить, чтобы мы в итоге выкатились из машины.

Что касается дочери Дарьи и Лео, то девочку отпустили домой через несколько дней, как раз в день нашего отъезда. Состояние пациентки стало стабильным, но все рекомендации врача должны соблюдаться по часам. Что самое главное – Лилу присутствовала на наших сборах, усердно помогая взрослым. Девочка смеялась над шутками своего дяди и не хотела отпускать его в дорогу, но Сэму пришлось пообещать, что он совсем скоро вернётся. Только так Лилу согласилась его отпустить.

Передавая последнюю сумку Дейву, я подошла к машине, смеясь над приколами Мариссы, которая дразнила Бобби на крыльце дома. И как только оторвала взгляд от парочки, то сразу встретилась со взглядом внимательных глаз. Всё это время, пока решались вопросы со здоровьем Лилу, я забыла о том инциденте, что произошёл в клубе. Как будто память вышибла тот поцелуй и мысли, а вот сейчас всё вернулось на круги своя. Я и Дейв за это время не разговаривали толком, за исключением дежурных фраз, которые не напоминали о прошлом.