Господство тьмы. Трилогия

– Но-но, Дик, не стоит лакомиться сейчас. Поехали! – У моего виска появляется дуло моей же винтовки; не помню, как потеряла её, и мы начинаем спускаться. Эти уроды тихо разговаривают и ржут.

– Руку сломаю! – Рычу я, когда чья-то рука ложится на мою задницу, пока мы выходим на улицу.

– Ух, какая сладкая! Эй! Она моя! Поняли? По машинам! – Гремит голос мужика, и я только сейчас могу разглядеть его. Здоровый, как шкафина, лысый и с неприятной улыбкой на губах.

Меня поднимают и закидывают в кузов; следом к нам присоединяется один из этих ненормальных и бьёт рукой по железу, чтобы водитель тронулся. Марисса сидит около Бобби, а меня хватает Сэм и сажает за свою спину – прямо в руки Дейва. Я даже не против – прячусь около его бока, а потом и вовсе меня обнимают и прижимают к себе.

«Марисса говорит, она этого не видела, были только бракованные» – слышу голос Сэма, но смотрю на девушку; она с округлившимися глазами смотрит в ответ.

«Как такое возможно?» – Спрашиваю я Сэма, а тот через секунду отвечает.

«Она не знает. Но нужно выбираться, пока не поздно!»

– Эй, чего притихли вы там? Не трогайте наш новый товар! – Кричит кто-то из кабины машины, но ему никто не отвечает.

– Генрих, а ну-ка забери мою новенькую!

– Что? – Я вижу, что к нам подползает тот мужик, что сидел у края, и начинает бороться с Сэмом.

– Отвали, урод! – Сэм тут же замолкает и затихает, когда к его виску упирается дуло пистолета. Смотрю на Дейва – тот испепеляет его взглядом, но ничего не делает.

– Отпустил её! А ты сядь сюда. И ты тоже давай! – Машет он мне и Мариссе.

– Кому сказал! – Гремит выстрел, и мы подчиняемся.

Машина немного сбавляет скорость, и Марисса первая, не удержавшись, практически падает на него, пока я пытаюсь устоять на ногах. Дейв и Сэм тут же вскакивают, но не до конца – их останавливают.

– Давай, киса, позабавимся, пока босс не видит! – Марисса отталкивает лицо мужчины и бьёт под рёбра, но тот только ржёт, хватает её за подбородок, вынуждая посмотреть на него.

– Подожди, мы приедем на место – там тебя ждут развлечения! – Шипит он.

– Пошёл к чёрту! Убейся! – Отвечает она и смотрит в его глаза с ненавистью, такой, что, кажется, её можно было потрогать руками. Взгляд мужика становится каким-то стеклянным, а потом, не говоря ни слова, он отпускает её и через ровно секунду отклоняется назад, выпадая из кузова.

Девушка оседает на пол, а я не могу понять, что сейчас произошло. Я подползаю к Мариссе, обнимаю. В ночи ни я, ни она больше не видим того ненормального. Переглядываемся, а потом смотрим на парней. Бобби ухмыляется, а двое других сидят, не двигаясь.

– Что это было? Почему он? – Заикаюсь и смотрю на всех по очереди.

– Гипноз? – Спрашивает Сэм у меня, а потом переводит взгляд на Дейва и Бобби. Последний качает головой.

– Скорее всего, это ещё одна способность, как манипуляция волей, дар убеждения. Попробуй кому-нибудь из нас что-то приказать – должно сработать.

Я смотрю на Мариссу, а она смотрит на Сэма:

– Убей тех, кто за рулём. – С губ срывается приказ, и парень меняется в лице. Взгляд стеклянный, на лице нет эмоций. Он встаёт и, как будто под влиянием… но я хватаю его, а Марисса поворачивает к себе.

– Спать! – Он тут же обмякает.

– У меня только что встал! – Говорит насмешливо Дейв, а остальные только цокают.

– Эй, там! Генрих! Какого хрена?! – Нас резко кидает к кузову, но через пару секунд мы, не сговариваясь, спрыгиваем на землю. Бобби, схватив Сэма за спину, спрыгивает следом. Меня подталкивает Марисса, и мы несёмся в темноте, не разбирая дороги, а за нами – те ненормальные.

– Убить их! Убить на хрен! Разорву!

Из-за абсолютно неразборчивой дороги я несколько раз спотыкаюсь, падаю, но встаю. Это словно бежать с закрытыми глазами, без права вообще что-либо видеть впереди. Благо, голоса за нами немного стихают, но никто даже не пытается остановиться. Мысли лихорадочно разбегаются, и я уже хочу сказать, чтобы мы остановились, но не успеваю даже пискнуть – земля уходит из-под ног, и наступает невесомость…

Удар.

Темнота.

Да сколько можно, а?!

***

Распахиваю глаза со вздохом, как будто только что вынырнула из воды, и осматриваюсь по сторонам. Не могу понять, почему передо мной – деревянные, толстые балки. Неверие медленно растекается по телу каким-то липким страхом. Он поступает в кровь, заставляя адреналин бурлить, а сердце громко биться. И, чтобы никто меня не заметил, я осматриваюсь по сторонам. Недалеко горит самый настоящий костёр, а вокруг него сидит куча народу, и все, как один, о чём-то разговаривают.

Пробегаю взглядом по людям и не понимаю, в каком месте я нахожусь. Вроде мы бежали… точнее – убегали от погони, а потом я упала.

Где остальные?

Сглатывая вязкую слюну, понимаю, что очень хочу пить и писать тоже. Поднимаю взгляд наверх и вижу, что это клетка. Вся эта конструкция – очень грамотно построенная и обмотана толстой верёвкой, собственно, как и я сама, – к столбу.

Верчу головой по сторонам в поисках таких же конструкций. Может, где рядом сидит Марисса или парни, но ничего не вижу. Там кромешная темнота. Конечно же, моё сознание начинает работать, и автоматически в голову лезут картинки всех будущих развитий событий.

Убьют?

Хотя нет. Дейв говорил, что женщин не только убивают, но насилуют, а ещё детей заставляют рожать. Тело непроизвольно начинает пробивать мелкая дрожь от вдруг пришедшего осознания. Я одна.

И почему меня никогда не выпускали за стену? Хоть привыкла бы к опасностям! Некогда паниковать, нужно понять, как выбраться отсюда, пока меня не продали какому-нибудь ненормальному!

И почему они галдят?

Неужели не боятся бракованных?

Перевожу взгляд на движение у костра и сначала не обращаю на это внимание, скользнув взглядом по другим незнакомым людям, но через секунду возвращаюсь. Болезненно морщусь от яркого света, но огонь не выжигает мне глаза, даже, кажется, стало легче после тех событий в лаборатории.

Моё тело напрягается, а рот приоткрывается, когда передо мной открывается картина… Мужчины, что сидели в первых рядах, начинают гоготать с такой силой, что тело непроизвольно покрывается мурашками от отвращения. Они как будто под каким-то дурманом: смеются и хлопают в ладоши, когда один из этой всей шайки прижимается к девушке.

Когда она появилась?

В первые секунду я думаю, что она вот сейчас оттолкнёт от себя этого человека, но та не отталкивает, а, наоборот, принимает ласки. Покорно ластится к руке мужчины, к телу, которое бесцеремонно лапают.

Неужели?.. Да нет!

Я морщусь от разворачивающейся картины, и мне вдогонку летят слова, подтверждающие то, чем всё это закончится:

– Трахни её! Трахни её! Размозжи её киску!

Господи!

Пожалуйста!

Только не это!

Прогремевшие слова поддерживают как минимум двадцать человек, а я не могу вымолвить ни слова, я в шоке. В шоке до такой степени, что сначала не поняла, что мужчина, развернув к себе девушку, ударил, а потом впился в губы. Доли секунд… сорвал с неё какие-то тряпки… а дальше я уже не смотрела, начало тошнить. Жаль, что мои руки были завязаны за спиной, то и звуков бы не слушала. Зажмурилась с такой силы, надеясь прекратить этот момент, испариться!

– Что, не нравится наша традиция брачной ночи? – голос сбоку от меня заставил дёрнуться, да так, что в плечах что-то хрустнуло. Я открыла глаза и уставилась на человека около клетки. Он смотрел спокойно, но в глазах цвета насыщенного неба играл интерес.

– Нет… – выдавила я.

– А жаль, – усмехнулся он. – Замуж-то тебе тоже выходить.

– Через мой труп! – выплюнула я и от своей же дерзости дёрнулась, прижав колени к груди. Теперь стало по-настоящему страшно; мужчина улыбнулся какой-то совсем недоброй улыбкой.

– Мне говорили, что ты бойкая и дерзкая, но ничего, мы исправим это. Что насчёт трупа – то не беспокойся, наши мужчины в общине очень любят лакомиться такими вещами.

От его слов я раскрыла глаза шире, или это они сами стали большими – я не знаю. Но, поняв, что даже после смерти моим телом, или телом кого-то другого могут продолжать пользоваться, стало не по себе.

Больные!

– Кто вы такие? – я хотела задать вопрос более уверенным голосом, но тот надломился, вызвав этим у незнакомца хищную ухмылку. – Где мои…

– А ты о твоих друзьях? – его брови приподнялись, он задумался, а потом ответил: – Должно быть, где-то здесь. Ты не переживай, к утру жива останется только твоя подружка.

Я не успела ничего сказать, он кому-то кивнул, и к клетке подошли несколько человек. Они открыли небольшую дверцу, направляясь ко мне.

А кто это так заорал? Я?

Я неистово дёргалась, пока меня отвязывали от бревна и поднимали на ноги. Кто-то, по-моему, очень сильно ударил меня по щеке. В глазах потемнело, но я не переставала бороться. Всё, чему меня учили в Эмбервуде и даже в лаборатории, напрочь вылетело из головы. Всё, что я могла – так это брыкаться, как ненормальная, и кричать, чтобы меня не трогали.

– Отведите её ко мне, – где-то сквозь страх и слёзы я слышала голос мужчины, но по сравнению с силой двоих здоровых мужиков я не могла ничего сделать.

– Отпустите! Да что я сделала?! Я не хочу! Отпусти! Отпусти, кому говорю!

Конечно же, меня не отпустили, только сильнее выкручивали руки, тем самым заставляя подчиниться. Я не знаю, куда мы шли, вокруг было темно, но меня уверенно тянули вперёд. И так же внезапно швырнули куда-то; в глаза бросился яркий, ослепляющий свет, и я попыталась отвернуться от него, но было поздно. Жжение где-то внутри глазных яблок ударило по вискам, и я вскрикнула, но тут же обо всём забыла, потому что упала на что-то мягкое. Чувствую приятный материал, но не могу открыть глаза, чтобы выкинуть из головы все вдруг появившиеся опасения.

Кровать? Нет! Я на полу!

– Не стоит так кричать! Весь народ распугала, – над головой кто-то поцокал, пока я судорожно пыталась открыть глаза, но не получалось: было больно.

Чёрт! Чёрт! Чёрт!

– Отпустите меня!

– О нет, подружка, не получится. Я выбрал себе жену на ближайшую неделю, а потом, возможно, если не убью – отпущу.

Меня схватили за ногу и потянули. Я, из-за закрытых глаз и связанных рук, наугад махнула второй и попала по телу незнакомца. Он, охнув, ударил в ответ, на этот раз ещё сильнее! Схватил за волосы и приблизил к себе. Его горячее дыхание коснулось моих губ, но от адреналина я не услышала, что он сказал. Я впервые в жизни почувствовала, что такое настоящий страх неизбежности. Ощущение безысходности и то, что в данный момент тебе никто не поможет, и от этого что-то внутри очень глубоко ломается.

Всё происходит настолько быстро, что я не осознаю, как вообще оказалась лежащей на спине. Мои руки в крепких мужских ладонях. Он одной лапищей держал их над моей головой, а другой рвал штаны – да так, что ткань не выдерживала, больно впиваясь в кожу.

По-моему, я снова кричала… Не помню!

Помню холодный воздух на своих бёдрах и запах неминуемой опасности. Сквозь слёзы и боль в глазах я открыла их, пока он пытался целовать мою грудь сквозь ткань футболки. Глаза лихорадочно бегали по сторонам, пока я не увидела нож для фруктов и рядом вазу. Вырываю руку, хватаю и заношу для удара… А их я не считала. Била и била, и била, сопровождая это криком.

Горячая липкая жидкость и запах металла. Я, по-моему, сама в ней захлёбывалась, но не останавливалась. Мне было страшно до потери сознания, но в какой-то момент мужчина на мне обмяк, как и я. Хриплое дыхание на грани истерики и залитые красным цветом всё просто вокруг.

Осознала, что я свободна, и меня никто больше не держит. Резко и так быстро скидываю тело и непроизвольно отползаю назад. Человек лежит на животе, а под ним в ткань покрывала впитывается что-то очень тёмное!

Убила! Убила! Убила!

Глава 18

Я не помнила, как убегаю с места преступления. Мои руки и лицо были полностью в крови, так что кожа на них начинала стягиваться. Я несколько раз пыталась вытереть её, но чувствовала, что только размазываю. От этого становилось дурно и, по-моему, меня выворачивало. Не помнила, но отчётливо ощущала горький привкус во рту. Когда тело переставало слушаться, я несколько раз падала, больно разбивая колени, и начинала тихонько рыдать. Наступало такое ощущение, что я совсем одна, хотя по факту так оно и было. Становилось нечем дышать. Пыталась осмотреться по сторонам, но вокруг – лишь темнота, которая густым маревом настилалась вокруг. Где я находилась, я не имела никакого понятия, но если продолжу вот так вот сидеть, то непременно стану ужином для бракованных.

Всхлипываю от ещё не прошедшего шока и медленно поднимаюсь на ноги. Пытаюсь осмотреться. Тело от новой порции адреналина снова начинает трясти. Куда идти? И как вообще я выбралась из того поселения? Не помню. Кручусь вокруг своей оси и понимаю, что в моей руке до сих пор нечто холодное. Осознание приходит мгновенно – и я швыряю нож куда-то в сторону. А потом понимаю, что это было единственное оружие, которое процентов на тридцать могло бы спасти мою жизнь. Опускаюсь на колени и судорожно начинаю искать нож. От досады снова начинаю плакать – и бешусь от этого ещё больше.

Под пальцами – только песчаная земля и мелкие камушки, но я усердно шарю руками, пока не натыкаюсь на прохладный металл. Выдыхаю. Но тут же напрягаюсь, потому что где-то очень близко, или мне показалось, что-то шуршит. Было такое чувство, что там это нечто шаркает ботинками по земле. Замираю. По телу горячей волной проходит жар и холод, тело само по себе становится каменным. Смотрю туда, как мне показалось, где был звук, и ничего не вижу, продолжая стоять на четвереньках. Не могу создать шума – либо мне конец. Но через секунду после этой мысли слева раздаётся характерный звук.

Хочу закричать, но горло не поддаётся, кажется, что оно опухло, заставив онеметь всё тело. Шарю взглядом по темноте, улавливая подобие тихого, едва уловимого рыка… Это бракованные. Глаза наполняются ужасом, потому что шаркающие обувью звуки были правдой – он где-то рядом. Я поднимаю голову и наугад бью воздух вокруг себя, умоляя вселенную, ну хоть немного помочь. Стараюсь не издать никакого звука, потому что, если этот бракованный бросится на меня, убить его ножичком для фруктов навряд ли выйдет.

Не зря я всё же прошла ускоренный курс о бракованных у самого Бобби! Мне говорили, что чем старше когда-то заболевший – точнее, перевоплотившийся – тем сложнее убить его. Их кожа на вид выглядит слишком хрупкой, даже прозрачной, а вот пробить её будет невозможно, если он давно в таком состоянии. Хотя окончательно убить бракованного можно, повредив мозг – ну или лишив головы. Опять же, всё зависит от того, сколько времени прошло. Кто-то говорил, что некоторые даже с пробитой головой могут встать, но их движения более медлительны. И проверять сейчас, кто передо мной, желания не имелось!

Когда касаюсь чего-то прохладного и твёрдого, сначала мозг воспринимает это как угрозу, но, положив ладонь на поверхность, понимаю, что это часть машины. Быстро, но тихо стараюсь найти лазейку внутрь – и мне приходится подняться на ноги. Рычание раздаётся, кажется, у меня над ухом, когда жизнь проносится перед глазами. Мне закрывают рот ладонью – и через несколько секунд куда-то переносят. Это настолько быстро, что я даже не успеваю вскрикнуть. Сердце очень сильно и даже, я бы сказала, больно отбивает такой ритм, что кажется, оно выскочит из груди. Только сейчас понимаю, что немного вижу очертание пространства – наступает рассвет. Тьма немного развеялась, и за ней – около пяти бракованных, что находились в метре от меня.

– Ты настолько боишься бракованных, что тебя не интересует, кто же в данный момент спас твою задницу, дикарка? – очень тихий и медленный шёпот Дейва раздаётся прямо мне в ухо.

Я не могу ничего ответить, но в мыслях крутится ответ на вопрос парня. Я узнала его мгновенно по руке, которая схватила меня за рот. Не знаю, как так вышло, но кожаные широкие ремешки на обоих запястьях парня не дали его спутать ни с кем другим. А ещё – запах мяты. Он пах мятой, а её учуять не трудно из-за частых спаррингов на базе Аарона.

– Медленно идём назад, дикарка. Нет желания стрелять – либо на это все сбегутся ещё больше. Я отпускаю тебя, но держу за руку, слышишь? – я быстро киваю и чувствую, что Дейв отдаляется от меня, берёт за руку, и мы отходим назад.

До меня доходит, что Дейв тянет меня прямиком к чему-то шуршащему. А только потом вижу, что это деревья. Лес? Медленно, чтобы не создать шума, поворачиваю голову и вижу подтверждение своих мыслей. Мы прячемся за стволом дерева, потом меня тянут сильнее – и с каждым разом мы набираем скорость, пока не пускаемся на бег. Где-то за нашими спинами я слышу рычание и грубоватый мат Дейва. Он отпускает мою руку и тут же что-то мне передаёт. Хватаю, не задумываясь, и ощущаю холодный металл винтовки.

– Пострелять всё же придётся, дикарка. Одна пуля – один труп!

– Я поняла, – хриплю я.

Мы останавливаемся за ближайшими стволами деревьев и разворачиваемся. Рассвет наступает быстро – и я, не задумываясь, смотрю в прицел. Вдох. Выдох. Выстрел Дейва, а потом он смешивается с моим. Несколько гладких тел прямо на бегу падают между деревьями. Парочка бракованных прямо на лету сваливаются на землю, оставляя за собой борозды. На мгновение всё замирает. Слышу своё собственное дыхание, которое возобновляется, как только понимаю, что мы их убили. Оседаю на землю – и меня снова начинает мутить. Дейв садится передо мной на корточки и молчит.

– Что? – не выдерживаю и поднимаю голову.

– Вид у тебя настоящей дикарки, – его губы едва заметно дрогнули в улыбке, пока я медленно начинаю осознавать, что и на этот раз мне удалось выжить.

Признаться честно, я не знаю, зачем это делаю, но мне плевать. Бросаюсь на шею Дейва и обнимаю. На моё удивление, он сразу же меня обнимает в ответ, придерживая мою голову за затылок, а потом вовсе встаёт на ноги. Разница в росте даёт о себе знать – мои ноги отрываются от земли, пока я наслаждаюсь прикосновением к живому и знакомому человеку.

– Что за телячьи нежности? – посмеиваясь, спрашивает Дейв, но не отпускает меня.

– Помолчи немного! – бурчу я и на этот раз расслабляю свои руки. Но он – нет. Дейв ставит меня на землю и только потом отстраняется, смотрит в моё лицо и кривится.

– Выглядишь ты так себе…

– Благодарю! Ты, как всегда, очень тактичен, – фыркаю я и понимаю, что моя одежда, помимо порванной на одном плече футболки, да так, что она лоскутом свисает, у меня есть ещё проблема.

Да и штаны безвозвратно разорваны на внутренней части бёдер. Это же видит Дейв. Медленно поднимаю взгляд на парня – и вижу, что его челюсть сжата, да так, что начинает выделяться острее.

В глазах – немой вопрос.

– Мы можем уйти отсюда? – борюсь с новым приступом страха. Он же скапливается в уголках глаз слезами.

Не буду больше реветь!

Хватит!

– Надеюсь, этого человека больше нет в живых? – как-то очень тихо спрашивает меня Дейв, а потом снимает с себя куртку, подходит ко мне и накидывает на плечи. Она большим облаком почти до колен закрывает моё хрупкое тело. Я молчу, не в силах признаться в том, что я убила человека, и молюсь о том, чтобы не разреветься от какой-то обиды.

– Иди сюда, дикарка, – Дейв тянет меня к себе и так крепко обнимает, что я не выдерживаю и разражаюсь плачем.

За столько недель одиночества и событий, прошедших через меня, я наконец-то даю волю – побыть плаксой. Моя размеренная жизнь в Эмбервуде и тренировки ни грамма не научили к опасностям за пределами стен. Как бы я ни храбрилась, никогда… не смогу привыкнуть к тому, что с этого дня, с этой самой минуты ничего уже не будет как прежде. Я либо рыдаю и прячусь за спиной более сильных, либо учусь и стараюсь, во-первых, доказать самой себе, что я всё могу!

– Нужно уходить отсюда, Мара, – меня отвлекает голос Дейва и его еле уловимый поцелуй в макушку. Неожиданно, но очень приятно. Парень, не выпуская меня из своих объятий, забирает винтовки и идет в самую чащу леса.

– Как ты меня нашёл? И где все остальные?

– Я скучал по твоим вопросам, дикарка, – смеётся он, и я, вытирая слёзы, тоже улыбаюсь. – Они ушли дальше после того, как вытащили Мариссу. У нас заканчивались продукты, да и чистая вода тоже.

– А ты остался? – я приоткрываю рот от шока.

Он остался ради меня?

– Ты сейчас серьёзно? – смеётся он, а я молчу.

Окончательно успокоившись, я отстраняюсь от Дейва и запахиваю куртку парня более плотно, может, потому, что как будто фантомно чувствую те прикосновения. Качаю головой и отмахиваюсь от тех событий.

– Я очнулась в клетке, не знаю, сколько была в отключке. Меня продали какому-то мужику, он сам лично пришёл за мной, – начинаю рассказывать я, смотря себе под ноги. Вокруг с рассветом снова сыплется пепел, но он настолько мелкий, что не сразу его заметишь. А как мы вообще туда попали?

– Свалились в ловушку, установленную для животных. Вырубились все, но когда я пришёл в себя, тебя и Мариссы уже не было. Мы сразу отправились на поиски, а когда добрались до поселения, то тебя уже увели куда-то. Марисса оказалась в багажнике машины, её не успели или забыли, не знаю. В общем, мы решили, что лучше будет отправить их за подмогой в Блумфилд, они заберут нас через пару дней. – Мне интересно, как ты выбралась из поселения? Я наблюдал за ним около шестнадцати часов.

– Признаться честно, я не помню, – говорю я и чувствую, что Дейв смотрит на меня. – Он пытался… приставать, а я… ну… того его…

– И правильно сделала. Либо я бы сам вернулся и оторвал всё, что можно оторвать, – так резко и злобно бросил эти слова Дейв, что я приподняла брови от удивления. Мы встретились взглядами, и парень добавил:

– Не терплю насилия, Мара.

На этом наш разговор закончился, и мы продолжили идти уже в тишине. Я даже не понимала, куда мы направляемся, но вопросов задавать не стала. Я всё время смотрела себе под ноги и ни о чём не думала, хотя иногда в мыслях пробегало желание умыться. Всё же лицо и руки до сих пор были в крови, которая, казалось, въелась в моё тело.

Отвлекаюсь от своих мыслей, когда слышу какой-то шум, словно где-то поблизости что-то плещется. Смотрю на Дейва и вижу, что он идёт в том же направлении. Ничего не спрашиваю, но плечом к плечу следую за парнем, и чем ближе мы подходим, тем сильнее шумит.

Не знаю, может, там сверху всё же услышали моё желание… Когда мы выходим на небольшую поляну, моё сердце замирает. Да, я только на картинках видела водопад, а тут воочию наблюдаю, как быстро стекает вода. Это то ещё удовольствие.

– Нужно перебраться внутрь водопада, там есть источник, в котором можно будет привести себя в порядок, – говорит мне Дейв. – Тут не глубоко, но то, что не хочешь намочить, придётся нести в руках.

Я быстро киваю и не могу оторвать взгляда от пейзажа вокруг, хоть он и мрачноватый. С наступлением нового дня небо всё густо закрыто тёмными облаками, которые виднелись среди крон деревьев. Красноватое марево, что всегда окрашивает всё вокруг, создаёт какое-то необъяснимое сочетание с голубоватой водой, которая течением сбрасывается с небольшой горы. Я отрываюсь от созерцания природы, быстро снимаю ботинки и забираю из рук Дейва протянутый рюкзак, надеваю на спину. Мы практически одновременно наступаем в прохладную воду и быстро идём к водопаду, он уже мелкими каплями покрывает лицо и руки. Дейв манит за собой в сторону, и я вижу проход, а там пещеру. Мне подают руку, когда я карабкаюсь вслед за парнем и оказываюсь по ту сторону водопада.

Тут сыро, но моё внимание привлекает тот самый источник, что расположился прямо посередине, обрамлённый камнями, как будто его специально строили люди. Дейв отходит в дальний угол и сбрасывает одежду и рюкзак, который он забрал.

– Можешь пока помыться, я пойду осмотрюсь, нет ли за нами слежки, – я, обернувшись, смотрю на Дейва, а тот, почесывая шею, идёт к выходу. – В рюкзаке можешь найти мои вещи, наденешь пока их.

– Ты надолго? – вместо того чтобы сказать спасибо, я боюсь, что он уйдёт и не вернётся. Парень останавливается и смотрит на меня через плечо, мелькает едва заметная улыбка.

– Я буду поблизости, нам ещё нужно что-нибудь перекусить. Не бойся, я не оставлю тебя тут. Но могу, конечно же, остаться, если позовёшь с собой, – я закатываю глаза и расслабляюсь. Не знаю почему, но мне привычнее, когда он шутит и пристаёт ко мне, нежели его мрачность.

– Я как-нибудь сама, – заправляю за ухо слипшуюся прядь волос и добавляю: – Спасибо за то, что не оставил.

– Будешь должна, дикарка. Одно желание, которое я сохраню на будущее, – я не успеваю ничего сказать и оказываюсь одна.

Кручу в мыслях последние слова Дейва и быстро раздеваюсь. Через несколько минут оказываюсь в воде. Она довольно прохладная, но я закрываю глаза и полностью погружаюсь в неё. Все мышцы расслабляются, а некоторые ссадины пощипывает от воды. И как же это оказывается хорошо! Уделяю внимание волосам, которые превратились в сено, а потом мою всё тело. Осматриваюсь по сторонам и понимаю, что не взяла вещи, приходится быстро вылезти из воды и прошмыгнуть к рюкзаку. Там нахожу футболку Дейва и штаны. Всё, конечно же, на мне висит. Возвращаюсь к своим старым штанам и отрываю от них полоску, чтобы завязать на талии штаны Дейва. Когда он возвращается, я с удивлением смотрю на его руки. Парень принёс сухие палки и тушку какого-то зверька.