скачать книгу бесплатно
Вкус письменной речи. Вдохновение жизнью, мыслью, словом
Виктор Гаврилович Кротов
Это книга о значении письменной речи лично для автора, но вместе с тем для человека вообще, даже для всего человечества. Здесь говорится о роли письменной речи в эволюции человека, о возможностях, которые несёт нам чтение, о проблемах пишущего, а особенно писателя, об отношении к стихии языка, об особенностях разных жанров, о том взаимном ободрении, которое побуждает нас к полноценному освоению письменной речи, о настоящем и будущем книгоиздания.Изложение не преследует учебных целей.
Вкус письменной речи
Вдохновение жизнью, мыслью, словом
Виктор Гаврилович Кротов
Посвящаю памяти уникальной учительницы
русского языка и литературы,
закончившей ИФЛИ,
работавшей в послевоенных детдомах, обычных школах и пионерлагерях, —
моей мамы Марии Лазаревны Кротовой (1920—1996),
которая привила мне вкус к чтению, языку и к самой письменной речи.
© Виктор Гаврилович Кротов, 2021
ISBN 978-5-0055-3704-1
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Фото на обложке из семейного архива.
Слегка проросшие зёрна
Основой высказанных здесь мыслей стали многочисленные мимолётные замечания, которые накопились у меня за десятки лет освоения и использования письменной речи в собственной практике – жизненной, читательской, писательской и педагогической. Некоторые из них ограничивались двумя-тремя словами, и почти все были лишь «заметками на полях» тех текстов, которые я писал в тот или иной период.
Но я всё больше ощущал, что в этих мимолётностях заключён свой потенциал, и собранные вместе они могут отразить мои переживания, связанные с письменной речью в целом, а не только с текущей темой, на которой она сосредоточена.
Когда я помёл по своим амбарам и поскрёб по сусекам, этих фрагментарных заметок набралось немало, но стало понятно, что это ещё лишь зёрнышки мыслей и переживаний. Оставлять их в таком виде, не слишком пригодном для чтения, было бы неправильно, а пытаться раскрывать их полностью оказалось бы чересчур объёмной задачей, непосильной для автора, и обременительной для читателя. Поэтому я решил лишь немного прорастить их. Говорят, это удивительно полезная пища.
Для меня самого такой подход оказался и вправду очень полезным.
А для читателя?..
Буду рад узнать об этом.
Часть 1. Вкус развития словом
Написать о письменной речи
Моя неиссякаемая тема
Много лет размышляю о письменной речи, которая стала моим призванием, но то и дело встречаюсь с новыми разворотами этой темы. Темы, которая представляется мне всё более значительной для всех нас.
Так что когда в одно из ночных пробуждений, буквально силой толкающих меня к записыванию, на листке появилось название несуществующей книги «Вкус письменной речи», а к нему несколько десятков возможных рубрик её содержания, отступать было некуда. Надо было собирать ворох разрозненных записей, сделанных в разные времена, – и работать.
Говорю о том, чем дорожу
Конечно, есть много других видов творчества, но я говорю о письменной речи, потому что многим ей обязан. Потому что моя жизнь пропитана ею.
Художники, музыканты и другие внесловесные творцы умеют находить свои формы выражения пережитого. Но и у них письменная речь может служить для дополнения и углубления своего свидетельства о жизни.
Так что письменное слово представляется особо значительным явлением с разных сторон. Смотришь ли на него как на литературное творчество. Считаешь ли его полезным во всех областях жизни личным умением. Понимаешь ли смысл стремления отдельного человека сохранить для других свой индивидуальный опыт прожитого. Или же чувствуешь что-то ещё необычайно важное.
Единство письменной речи
для читающего и пишущего
В расположенности к чтению или к тому, чтобы писать самому, равно проявляется потенциал письменной речи. Увлечённое чтение формирует – поначалу незримо – потребность в том, чтобы письменно заговорить о своём. Когда же начинаешь, а тем более продолжаешь писать, тебя поддерживает и развивает заинтересованное внимание к тому, что написано другими. Радуешься удачным писательским находкам, а пробуксовки текста остерегают от собственных ошибок.
Хотя давно уже я могу считать себя писателем, хотя бы как автор многих книг, но хорошо знаю, что прежде всего я читатель. Ведь многих лучших своих собеседников, у которых научился главным вещам, я встречал только на страницах, ими написанных.
В этой книге чаще говорится о читательстве и писательстве раздельно, но думаю, что со временем они будут соединяться в каждом грамотном человеке.
Готовлюсь ко встрече с читателем
Немного о кулинарных заботах
Для читающего человека письменная речь открывает разнообразие авторов, жанров и стилей. Всюду можно встретить вдохновенные старания, среди которых ищешь и улавливаешь то, что необходимо тебе, твоему духовному организму.
Вот и мне, пишущему, у которого когда-нибудь найдётся читатель, необходимо заботиться о нём: будет ли ему вкусно и питательно. Не для того, чтобы угодить чьей-то замысловатой разборчивости, а чтобы выразить аппетитную суть словесного творчества, несущего нам жизненную энергию. Очень хочется подыскать необходимые для этого слова.
Почему главки такие маленькие
Фрагментарность стиля выбрана здесь, помимо моего тяготения к малым формам, ещё по двум причинам.
Во-первых, хочется сделать книгу максимально доступной для чтения.
Второе ещё важнее: дать возможность читателю вылавливать из разных фрагментов своё, не обязательно читая всё подряд.
Нужно ли читать дальше
Одну из моих книг издатель захотел включить в серию «Библиотека доктора Норбекова» – известного целителя суфийского толка. Я читал его, и мне было интересно познакомиться с автором. Это стало условием включения в серию. Во время общего чаепития, за которым мы и познакомились, я подарил доктору книжечку своих сказок-крошек и с удовольствием наблюдал за его живой реакцией на чтение… оглавления с названиями сказок.
– Но вы потом сами сказочки тоже почитаете? – утвердительно спросил я.
– Зачем? – последовал спокойный ответ. – И так всё понятно.
Так что не буду настаивать, чтобы особо чуткий читатель, которому по названиям главок всё уже ясно, читал сами тексты. Но мне важно написать и улучшить написанное, а иногда даже переписать заново. Всё-таки название – лишь имя того, о чём хочешь сказать.
Без поучительства
Много лет я вёл литературные студии, и те, кто там занимался, могут встретить здесь мотивы каких-то занятий. Но сейчас не собираюсь никого ничему учить. Важнее воспользоваться тем, чему научился сам.
Некоторые мысли, к которым я здесь обращаюсь, вошли когда-то в другие мои книги. Некоторые оставались в черновых записях. Другие приходят по ходу дела…
Приближаясь к завершению третьей четверти своего века, я постарался здесь свести всё наиболее существенное вместе. Чтобы самому осмотреться среди него. Чтобы сказать: «Вот он, вкус словесной речи, который мне так дорог», – тому, кто заглянет в эту книгу.
Некоторые свойства письменного слова
Письменное молчание
Великое свойство письменной речи в том, что она является особым глубинным молчанием – сосредоточенным и созерцательным. Вовсе не в отсутствии звука дело: ведь можно диктовать первоначальный текст, можно читать вслух завершённый. Но всё-таки писательская речь, как и читательское обращение к ней, замешаны на молчании.
Молчаливая письменная речь позволяет откликаться закату и восходу, общаться с любой близкой душой независимо от физической близости и одновременности земного существования. Позволяет много чего необходимого человеку на очередном этапе развития.
Молча разговаривать, думая во всеуслышание
Писать – значит называть по имени то, что пока не было названо, ведя сознательную беседу с подсознанием. Это одновременно и сохранять, и приумножать то, чем полна твоя душа.
Писать – это стараться улучшить свой текст так, как требует его самобытность.
Писать – это молча разговаривать, думая во всеуслышание. Хотя и неизвестно, кем будет услышана твоя молчаливая речь, но всё-таки делиться собой с человечеством.
Не просто вкус
Не просто вкус ощущается в письменной речи, но много разнообразных вкусов. И запахов. И форм, и красок. И, разумеется, звуков. И прикосновений к душе: ласковых или тревожных, успокаивающих или будоражащих… И переживаний, воспринятых каким-нибудь шестым или седьмым чувством.
Аромат вечности
Особенность письменной речи в том, что с её помощью ты встречаешься с жизнью и сам с собой. Встречаешься не мимоходом, на очередной эмоциональной волне, а основательно, зацеписто, многогранно. Встречаешься, когда пишешь, – и если пишешь спонтанно, и если заботливо подбираешь слова. Встречаешься, когда перечитываешь написанное, – подтверждая или уточняя его. Встречаешься, когда вновь обдумываешь то, что написано.
От написанного исходит лёгкий аромат вечности.
Всем открытое сокровище
Письменное слово замешано на неосознанном стремлении придать сказанному свойство долговечности. Оно позволяет тому, что удачно найдено одним пишущим человеком, становиться находкой для многих. Письменное слово – это всем открытое сокровище, но оно всегда ждёт своего читателя-кладоискателя.
Письменная память
Расширение возможностей мозга
Природная память, организуемая мозгом, зависит от индивидуально-органических возможностей. Случается, что она обеспечивает феноменальное запоминание, которое называют фотографическим или зеркальным. Но это не обязательно самый лучший вид памяти. Смысловые связи значат для неё гораздо больше.
Память, связанная с письменной речью, носит особый характер. Даже сам процесс записывания способствует запоминанию. В написанном яснее проявляются смысловые стороны и связи, а также образные находки. Шире используются внутренние ресурсы языка. Творческий настрой пишущего, а тем более полноценное словесное творчество, по-своему тонизируют запоминание.
Что и как сохраняет письменность
Письменность – это, прежде всего, физическое сохранение человеческой речи. Не об этом ли пословица насчёт написанного пером?
Не об этом, потому что можно изрубить рукопись топором или шредером в лапшу. Можно сжечь, несмотря на оптимистичную реплику булгаковского Воланда, которая стала известным клише.
Письменность даёт возможность не просто сохранять речь, а развивать её – путём дальнейшей работы с написанным.
Но главное… как бы это сказать… Главное – сохранность вне преходящего потока времени. Сохранность уловленной автором частицы Смысла. Вернее, личностной попытки высказать свою догадку о нём.
А чтобы сберечь этот улов физически, всё-таки стоит избегать сожжений рукописного или напечатанного. Не говоря уж о применении топора против пера.
Словесная аппаратура
На фото и видео можно снять чудеса и подробности окружающего мира. Для внутренней фото- и видеосъёмки нужна словесная аппаратура. И уж конечно, я имею в виду не физиологию, не УЗИ и рентген, хотя там врач тоже даёт словесное заключение.
Сберечь для улучшения
Сохранённость записанного – это не просто архивное сбережение. Оно позволяет возвращаться к тексту, работать с ним, доводить до нужного ему состояния.
Немалую роль стали играть в этом компьютерные возможности. Многие годы я имел дело с рукописными усилиями по переписыванию написанного и с бесчисленными перепечатками на пишущей машинке. Так что до сих пор радуюсь чуду – после всех исправлений каждый раз видеть текст в чистовом виде.
Оцифрованная речь и письменная
Если говорить о сохраняемости письменной речи, то ведь сейчас этим достоинством обладает и оцифрованная устная речь: в чисто звуковой форме или в разных форматах видеозаписи. Причём можно говорить о многих достоинствах именно такого сохранения. Сберегается интонация, сам облик говорящего, его мимика. Можно добавить ещё сопутствующие эффекты: видеоряд, музыкальное сопровождение, использование титров и другого экранного текста, вовлечение дополнительных участников!..
Но письменная речь – результат особой углублённой работы по её совершенствованию. Работы авторской и редакторской, а иногда и читательского участия. Работы порою длительной и многоэтапной.
Для того, кто погружается в написанное как читатель, это тоже совсем другой процесс, чем слушание или смотрение. Процесс, позволяющий и побуждающий сосредоточиться на смысле написанного, без отвлечения на магию интонации или на привлекательно-развлекательные эффекты.
В этом и различие.
Бурлить маловато
«В ничто кипучая перекипает пена», – писал Андрей Белый. Очень меткий образ того бесплодного бурления, которое свойственно порою (особенно в пору начального формирования) человеческому характеру.
И соображение, и воображение, и даже многие виды кипучей деятельности могут кануть в никуда, если не остаются в слове – или в другом творческом улове.
Рассказанное устно и письменно
Не каждый, кто рассказывает, умеет написать рассказанное. Может даже отмахиваться от этого: мол, кому дано писать, а кому говорить.
Но точнее сказать так: не каждый, кто рассказывает устно, считает нужным учиться рассказывать письменно. Дело не в «дано – не дано», а в отношении к письменному слову и к себе самому. Переубедить не всегда получается. Иногда помехой характер, иногда возраст.
Но если видишь ценность в услышанном, запиши это сам, спаси от забвения. Это важная часть словесного творчества: сохранить услышанное.
Ключики для возвращения
Иногда кажется: достаточно записать одно-два слова, чтобы потом вспомнить о том, что было. Но далеко не всегда и вовсе не всё вспоминаешь.
Так что лучше добавить ещё хотя бы пару слов-ключиков для возвращения к происходившему.
И, может быть, ещё пару…
О чём писать и что с этим делать дальше
