скачать книгу бесплатно
– Немудрено, – человек в белом устало выдохнул, – у вас перелом двух ребер, между прочим. Сейчас вы на обезболивающих, так что держитесь. Это не смертельно.
– Что случилось? Не помню.
– Ничего удивительного. Ретроградная амнезия[3 - Ретроградная амнезия – нарушение памяти о событиях, предшествовавших приступу заболевания либо травмирующему событию (прим. автора).] – довольно распространенное последствие сотрясения мозга. Вы попали в ДТП и, если откровенно, легко отделались, – собеседник легонько прикоснулся к ее плечу. – Сейчас время на вашей стороне, главное – покой и никаких резких движений. Запаситесь терпением, через пару дней станет полегче. Не волнуйтесь, все будет в порядке, обещаю.
– Доктор, – девушка слабо пискнула, пытаясь побороть накативший вдруг горячей волной страх, и скосила глаза направо, – вы там никого не видите?
– Что? – Константин Кириллович проследил за ее взглядом. – Вы о чем? Мы тут одни с вами. Н-да… то лекарство, что вам колят, не наркотик, конечно, но довольно сильное средство, иногда действует на сознание, такое побочное действие. Вам бы сейчас успокаивающее не помешало. Я распоряжусь.
– Нет, нет, извините! Не надо снотворного. Мне просто показалось, – она вымученно улыбнулась. – Чего не привидится после такого… Вы же понимаете?
– Ну… как желаете, – во взгляде травматолога читалось легкое сомнение, – но если что – зовите. Слева, под рукой – кнопка. Видите? Если что – жмите, не стесняйтесь. Что ж, пока.
– До свидания.
И через десяток секунд тот же елейный голос:
– Ушел, костоправ.
– Ах ты гаденыш! – в мгновение избавившись от поджавшего хвост страха, удивляясь нахлынувшей вдруг отваге, облаченной в липкие одежды хамства, девушка зашипела горячо, страстно. – Затихарился, значит. Выставил меня идиоткой, засранец! Мало мне этой больнички, так пусть в дурку упекут, да?
– Тихо, тихо. Ишь, раздухарилась. Ну и жаргончик у тебя, а еще на филолога учишься.
– А ты откуда знаешь, пятно чернильное?
Головной вырост таинственного гостя расцвел вдруг ослепительной улыбкой:
– Ну, здрасьте. Мы ж с тобой неразрывны.
– С чего это?
– Я же…
– Моя тень? Ха! Вот только не надо тут втирать, делать из меня идиотку. Ты – кто угодно, только не она. А ну признавайся, что ты такое, зачем приперся?!
– А готова ты к правде-то?
– Готова, – сдержав желание глубоко шумно вдохнуть, Кира в упор взглянула на собеседника. – Давай, колись, жду ответа. Только не надо тут нести чепуху про оптические проекции.
– Да, подруга, не ошибся я в тебе. Это радует.
– Ты о чем?
– У тебя потрясающая интуиция, то, что в народе называют чуйкой, очень ценное качество, наверняка досталась от предков. Ты это делаешь непроизвольно, на уровне инстинктов, сама не замечая того. Вот смотри, иной бы в подобной ситуации сутками маялся от мучительных подозрений в том, что мое явление – бред, галлюцинации, а ведь ты в два счета определила, что это реальность, ни на миг не сомневаясь в своем выборе. Второй пример: твой вызывающий нагловатый тон можно объяснить только одним: несмотря на всю внешнюю невероятность происходящего сейчас, ты ни капельки не боишься меня, в минуту разобралась, что я не несу опасности для тебя, более того – возможно, буду чрезвычайно полезен, при случае… Впечатляет.
– Ты так и не ответил на вопрос о себе.
– А сама-то как думаешь?
– А че тут гадать – демонское отродье. Звучит, как полнейший вздор, конечно, но разумных объяснений не вижу.
– Угм… – темный гость расплылся аморфным облаком, сдерживая рвущийся наружу хохот. – Начнем с того, девочка, что демонов, как и прочей нечисти не существует, и ты сама это знаешь уже, только не смеешь признаться себе в этом. Ладно, давай обо мне. Гм… как бы тебе подоступнее… Наверняка, в университете вы изучали Платона. Помнишь, что такое абсолютные идеи?
– Да, – Кира сухо сглотнула, ужасно хотелось пить, – так он называл высшие первичные понятия, рождающие из хаоса разные материальные объекты. Он считал, что все окружающее создано идеальным миром таких максим. Идея тополя образует тополиные заросли, идея голубя – голубей и так далее.
– Ага.
– Погоди, ты хочешь сказать…
– Именно. Ты, как всегда, тут же почуяла истину. А мой визит к тебе в виде тени, – собеседник тихо хихикнул, – забавная шутка: являясь твоей первоосновой, прототипом, я пришел в виде твоей же проекции. Как тебе парадоксик? По мне – остроумно.
– У тебя есть имя?
– Мы называем себя изначальными, поскольку, рождаем творения вашего мира, отражаясь в нем, но, учитывая сказанное, можешь звать меня Хомо.
– От Homo – человек? Ясно, – Кира бросила взгляд на зовущую синь неба за окном. – Минуту назад ты сказал, что не ошибся во мне, следовательно, пришел не просто так, тебе что-то нужно от меня. Признавайся, чего хочешь.
– И с логикой все в порядке. Вот, умница! Хвалю, – гость сделал театральную паузу и промурлыкал. – Да, так и есть. У великого Провидения кое-какие планы на тебя, немалые. Но, прежде, чем приступить к делу, ты должна сделать выбор: длить бледное существование, как прежде, или шагнуть в неизвестное.
– Как в том фильме: синяя пилюля или красная?
– Ни в коем разе, – голос пришельца из высших сфер зазвенел серебряными колокольчиками, – тут принципиальное отличие: если ты не решишься, отклонишь предложение, то никогда не забудешь того, что случилось в эти два дня, ни те далекие миры, которых коснулось твое сознание, ни тварь, которую видела на мосту (ты же помнишь это?), ни этот разговор.
В мозгу студентки будто какая-то заслонка открылась, амнезии и след простыл, ее память в секунду вернула события того рокового дня, да в таких пугающих красках, в таких подробностях, что на какое-то мгновение бедняга потеряла себя, забыв, где находится. Добрых пять ударов сердца потребовалось на то, чтобы обуздать лавину чувств, загнать их назад, в подсознание, поглубже.
– Ого! – Хомо был искренне удивлен. – Чтобы так лихо задавить эмоции, надо иметь нехилую волю.
«Так, Каин, спокойно. Включай разум», – она все-таки шумно выдохнула, кривясь от боли и просипела:
– Вот только комплиментов не надо. Не прикидывайся лапочкой, я же знаю, ты хочешь использовать меня.
– М-м… заметь, я этого и не скрывал. Но ты так и не ответила. К чему тянуть время? Решай.
Девушка притихла на минуту, пытаясь разобраться в своих чувствах, и выдавила уныло:
– Что ж, вот тебе ответ: я не смогу жить, как раньше, эти воспоминания не дадут мне покоя. Ты загнал меня в ловушку, хитрован и предвидел мое решение. Если откровенно, это бесит. Не понимаю, для чего ты предлагал выбор, если его нет, одна фикция?
– Умненькая девочка, раскусила старика. Конечно, я спросил для проформы, да и ответа не жду – и так вижу, ты уже выбрала свой путь, так что можешь не отвечать, к чему эти формальности?
– Еще вопрос: почему я?
– Да почем мне знать? Тебя выбрали.
– То самое Провидение? – слегка скривившись, Кира извлекла из вены иглу опустевшей капельницы. – Что оно такое, Бог?
– Нет, конечно. Кстати, ваш Создатель, каким вы Его себе представляете, слишком антропоцентричен, человечен, в таком виде Его нет и быть не может. Провидение – Его творение, оно всего лишь один из нас, ну, может чуть повыше. Тут ничего божественного, это существо, облеченное сверхсилой, не только созидающее и разрушающее, но и планирующее ход всех событий, от полета мотылька у твоей головы до рождения солнц и галактик, оно творит судьбы, строго следит за их реализацией, управляет всем сущим, – изначальный понизил голос до шепота, – и сейчас его взор коснулся тебя, не сегодня, а в тот день.
– Когда меня сбила машина? Не понимаю, что произошло тогда, почему я стала видеть такое?.. Я буквально кровью чувствовала будущее того мужчины, а потом… жуть! Откуда это.
– Тебя изменила Зрячая, наделила особым даром.
– Кто?
– Та, кого ты назвала валькирией.
– Кошка? – девушка глотнула воздуха, не находя слов. – Ох-хренеть!
– Именно. Наш мир очень сложен, многогранен, населен массой неведомых вам созданий, и не все они дружелюбны. Материальное – то, что доступно вашим человеческим органам чувств – всего один из слоев бытия. Так вот, эти мурлыки видят окружение таким, каково оно есть (как ты сейчас), а некоторые из них – избранные, являются проводниками воли Провидения. В тот день, вчера, ты встретила именно такую кису, и, как следствие, отныне способна воспринимать все в истинном свете, правда, пока частично, урывками. Этот дар ви?дения может раскрыться в тебе полностью, ежели пожелаешь.
– Пожелаю? Ты о чем?
– Пока ты закрыта: твой разум инстинктивно защищается от незнакомого, пугающего. Но стоит мысленно отвориться, захотеть, и… – Хомо снова лучисто улыбнулся, – скучать будет некогда, уж поверь. Да, к слову: эта обретенная способность поможет тебе пройти свой путь, без нее – никак.
– Путь? Вот тут поподробнее, пожалуйста. Похоже, мы подобрались к главному вопросу: для чего я вам, что должна сделать, что ждет от меня это… гм, Провидение?
– Ох уж это пресловутое человеческое любопытство.
– Не любопытство, а здоровый прагматизм. Мне надо знать, во-первых, чего от меня хотят и, во-вторых, чем это чревато?
– Пока тема закрыта. Извини.
– Ну, здрасьте! Ты обрабатываешь меня битых полчаса, обхаживаешь, как шлюшку в таверне, втягиваешь в какую-то непонятную авантюру только для того, что бы сказать, что сам не знаешь, для чего все?! Зачем тогда вообще притащился?
– Ну, ну, не кипятись, – Хомо сконцентрировался до маленького антрацитового пятнышка, – всему свое время. Сейчас лишняя информация тебе противопоказана, она может навредить не только тебе, но и запороть все дело. Понимаешь?
– Во, загнул. И как же, позволь спросить, мне тогда выполнять эту вашу… миссию, если о ней – ни слова? Это же абсурд.
– Не заморачивайся. Просто живи, плыви по течению, а цель… она сама тебя найдет, гарантирую. Понимаю, неопределенность бесит, но потерпи чуток, пару часов, а потом… Ты почувствуешь, когда все начнется. Еще вопросы?
– Не знаю… Ой! – Кира нервно сглотнула. – А как же универ, учеба? Сессия на носу…
Темная проекция на стене драматически развела в стороны свои культяпки:
– Да, подруга, убила просто. Тебя ждет такое… фантастическая перспектива, а ты думаешь о таких мелочах. Сейчас ты похожа на мальчика Пиноккио, перед которым открылась сказочная дверь, а он, дурашка, вместо того, чтобы ступить в мир мечты, возвращается в грязный подвал с желанием поднять оторвавшуюся от курточки пуговицу. Включи мозг, это же несоизмеримые ценности.
– Хорошо, – пациентка сделала вялое движение, пытаясь подняться, – убедил. Я готова. Ой!
– Куда ты, калека?! В таком состоянии и шагу не ступишь, избранная, блин. Погоди, сейчас я тебя подлатаю, – собеседник дружелюбно гоготнул и замолк на секунду. – Ну как?
Девушка прислушалась к своим ощущениям, замерла, боясь поверить, и… глубоко вдохнула. Боли не было совершенно! Да и чугунная тяжесть в голове испарилась, исчезла изнуряющая слабость, тело пело от восторга чудесного исцеления, жаждало движения, действий…
Она делает робкое движение рукой, еще раз, уже смелее, энергичнее, теперь – двумя… Великолепно!
Легко поднявшись с постели, она метнулась к крану, наполнила стакан ледяной водой, опрокинула его залпом и выдохнула:
– Вот за это большущее спасибо, приятель! Не думала, что способен на такое. Как ты сделал это?
– Если коротко – вернул тебя в то состояние, что предшествовало аварии. А вот как – ни малейшего понятия. Когда я творю подобные фокусы, экспериментирую с материей, живыми телами, это происходит, как… зевок или чих – инстинктивно, без погружения в суть действия. Я просто желаю что-то, и – бац – это случается. А твоего физического исправления я желал, еще как, поверь, прототипу не очень приятно, когда его проекция получает дефект, это довольно мучительное ощущение, дисгармония раздражает. Вот и пришлось исправить девочку чисто из эгоистических соображений. Надеюсь, ты не в накладе?
– Нет, конечно.
Пришелец из мира идей слегка дернулся и понизил голос:
– А сейчас тебе следует активировать полученный дар, он готов раскрыться, выйти, как цыпленок, уже пробивший скорлупу. Помоги ему, так будет быстрее.
– Что я должна сделать?
– Ничего архисложного, – собеседник снова осветился белоснежным оскалом, – просто расслабься, забудь обо всем, постарайся сконцентрироваться на себе, на том, что внутри тебя. Можешь даже уснуть, если получится. Все произойдет само, мягко, безболезненно. Это родится, его уже не удержать. Готова?
– Ага.
– Приступай.
Девчонка сомкнула веки и медленно, с чувством выдохнула, стараясь ментально закуклиться, отгородиться от всего внешнего. Привычная мето?да, практически ритуал – она всегда проделывала что-то подобное, пытаясь заснуть. Процесс идет стремительно, по накатанной: посторонние звуки отступают, отдаляются, легкий звон в голове, тело не чувствует постели… да и где это тело?.. нет его… она словно парит в невесомости. Сознание мутится, никнет, в оглушенном мозгу рождаются какие-то смутные мимолетные образы, неразборчивые звуки своего/чужого голоса.
Все гаснет, и она погружается в привычный парадоксальный мир сновидений…
Все ее астральное естество вдруг заполняет тяжелое, неповоротливое отражение чужой мысли из прошлого мира: «ТЫ ВСЕГДА УМЕЛА ЧУЯТЬ ПРАВДУ…» и тут же взрывается, разлетаясь легкой дымкой.
Через мгновение все меняется. Кира стремительно проваливается в далекое прошлое, переживая целую серию коротких видений-воспоминаний:
Она совсем кроха. Все чувства обострены до предела, окружение видится ярким, насыщенным красками, выпуклым, каждый миг пропитан звенящими свежими эмоциями, время движется медленно – каждая секунда до краев наполнена жизнью. Новый человек, новая вселенная… Счастье! И вдруг… что-то беспокоит: в ее крохотном чреве рождается желание. Она с возмущением кричит миру об этом. Кто-то большой родной обнимает ее, шепчет что-то ласковое, пустое, влечет к себе. Она уже знает, что последует далее и алчно тянет крохотные ручонки, касаясь пальчиками чего-то мягкого, теплого… это источник жизни. Малютка ловит губками сосок и жадно поглощает вкусное, вкусное… Покрытое младенческим пушком темя ласково гладит большая нежная ладонь, и она, еще не развившимся шестым чувством слышит, впитывает истинную материнскую любовь…
ПРАВДА. НЕТ ОБМАНА.
Она уже немного понимает речь, сама лепечет, учится ходить, все тянет в рот…
Вечер. Снаружи, за стенами гудит, завывает что-то могучее, пугающее, холодное, но дома тепло, уютно. Мама рядом, стоит у стола, что-то делает с бельем, плавные, уверенные, повторяющиеся движения. В памяти всплывает только что выученное слово: «утюг». На углу стола – стопка аккуратно сложенных вещей. Локоть родительницы неловко касается сооружения, и что-то светло-розовое падает на пол. Малышка узнает вещь, это ее… До дрожи охваченная неожиданным эмоциональным порывом, она восторженно взвизгивает, пытается сделать шаг… ох, равновесие подводит. Не беда, она падает на четвереньки и энергично ползет к вещице, параллельно вспоминая очередное слово «ползунки».
ПРАВДА. НЕТ ОБМАНА.
Ей три с половиной годика. Детский сад. Только что закончился обед. Она увлеченно играет в песочнице с новенькой формочкой для куличиков, подаренной мамой только вчера. Сосредоточенно сопя, дитя набивает внутренности ярко-оранжевой пластиковой вещицы влажным песком, усердно трамбует ладошкой, ловко переворачивает наполненную игрушку, приземляя на поверхность, аккуратно, не дыша, стараясь не повредить будущий шедевр, снимает форму и, затаив дыхание, завороженно смотрит на чудесным образом появившуюся объемную песчаную пятиугольную звездочку. Красота!
– Глянь, – бесшумно приблизившийся мальчик Дима, из параллельной младшей группы, протягивает ей что-то.
– Ох-х… – она зачарованно глядит на маленький прозрачный шарик зеленоватого цвета, внутри которого играют волшебные переливы лучей летнего солнца. Вроде бы – обыкновенная стеклянная горошина, но малышке она кажется верхом совершенства, чудом, явившимся из мира сновидений. Нет ничего краше.
– Давай меняться, Кига.
– Давай, – она, не раздумывая, отдает свой подарок и забирает себе сокровище.
ПРАВДА. НЕТ ОБМАНА.
Она в четвертом классе, почти взрослая. Школа, урок русского языка, диктант «Родной город». Рядом, справа за партой сидит Вика Семенова. Они не подруги, не очень-то ладят. Закусив нижнюю губу от усердия, Кира пишет, изо всех сил пытаясь поспеть за темпом голоса учительницы и при этом не наделать ошибок. Ее соседка плохо успевает в учебе, не имеет авторитета у преподавателей, но на этот раз, похоже, неплохо подготовилась, тоже работает сама, старается, в ее сторону даже не смотрит.
Следующий день, тот же урок. Педагог оглашает результаты проверки. Вдруг женщина берет сразу две тетрадки, раскрывает их и вещает голосом судьи:
– Семенова, Каин, ваши работы совпадают абсолютно, все ошибки – одинаковы, даже исправления идентичны. Такое случается, только когда один списывает у другого, – женщина устремляет строгий взгляд в сторону ее одноклассницы, – и, кажется, я знаю, кто это сделал. Виктория, тебе – двойка!
