скачать книгу бесплатно
Инвазия. Оскал Тьмы
Юрий Кривенцев
Каково человеку, нежданно получившему способность видеть правду, без проблем проникая в суть вещей? Каково принимать истинную природу мира? Что это: дар или проклятье? Такие вопросы мучают студентку Киру, на которую вдруг свалилось это «счастье». Но вот проблема: подобное не дается просто так. Быть избранным Судьбой – это на благо, а ноша, точнее – миссия, обязывающая использовать свои новые способности для великих свершений, для того, чтобы предотвратить… Впрочем… читайте сами…
Инвазия
Оскал Тьмы
Юрий Кривенцев
С помощью пространства Вселенная охватывает и поглощает меня как некую точку, с помощью мысли я охватываю всю Вселенную.
Блез Паскаль
© Юрий Кривенцев, 2023
ISBN 978-5-0059-7327-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
ЧАСТЬ I ВО ТЬМЕ
Глава 1 Меченая
Когда вы научитесь держать ваше воображение чистым хотя бы некоторое время, вы обнаружите короткие щелчки, как будто кто-то рвёт кусочки пергамента, затем вы сможете увидеть нечто отличное от нашего мира, вы увидите совсем другой мир, где пространство и время имеют совсем другой смысл.
Лобсанг Рампа
Непостижимое и вечное.
Оно незримо, но так явно.
Оно плюс-минус бесконечность.
Оно пугающе забавно.
Алексей Фишев
1
– Ты еще в универе? Ладно, Милка, не буду мешать. Давай, до вечера… – Кира Каин нажала «отбой», сунула мобилку в сумочку и дохнула на озябшие ладошки. Теплый живой воздух, покинув тело, тут же превратился в почти неподвижное облачко пара, застывшего в пространстве, подобно призраку-коматознику.
Тихо, ни ветерка. Грузные хлопья неторопливо опускались на крыши, тротуар, проезжую часть, тут же таяли, превращаясь в мутную влагу уже порядком разросшихся мелких луж, покрывающих асфальтовое лицо полиса неисчислимыми оспинами.
«Вечная проблема южных городов: слова „снегопад“ и „грязь“ – практически синонимы, не зима, а незнамо что…» – студентка шагнула вперед, и тут же, будто подтверждая собственные мысли, влетела ботинком в слякотное месиво у края бордюра:
– Вот же ведь… Зараза!
Вот и супермаркет. Надо бы закупиться…
Спустя четверть часа, выходя на улицу с полным пакетом продуктов, она вдруг стала свидетелем стремительно разыгравшейся драмы. Взявшаяся невесть откуда здоровенная псина, судя по виду – помесь дворняги и ротвейлера, с утробным рычанием бросилась на притулившуюся у урны пятнистую черно-белую кошку. Диспозиция для мурлыки была незавидная: ни подворотни рядом, ни завалящего дерева, скрыться некуда, да к тому же бедняга была беременна, так что особо не разбежишься. Животинка зашипела и ощетинилась было, но не сработало – барбос был настроен весьма решительно, еще мгновение, и… Казалось – все, и тут… Видя, что иного пути нет, котейка из добычи вдруг превратилась в охотника, она неожиданно резво взвилась в воздух и вцепилась всеми четырьмя лапами в раззявленную морду агрессора.
– Вот это поворот! – выдохнула Кира.
Взвыв от боли, причиняемой восемнадцатью когтями, раздирающими чувствительную кожу, пес неуклюже попятился и попробовал стряхнуть повисшее на нем осатаневшее животное, но не тут-то было, еще несколько мучительных секунд, скуля и подвывая, хвостатый задира пытался избавиться от живого «намордника», а когда это все-таки удалось, поверженный вояка стремительно припустил прочь, громко сетуя на свою несчастную собачью долю.
На собственной шкуре незадачливый кобель вдруг осознал простую истину: какой слабой не казалась бы жертва, но порой, припертая к стенке, она вынуждена защищаться, и иногда это все же приводит к спасению.
Победительница имела комичный вид: наводнивший кровь адреналин вздыбил всю шерсть до такой степени, что и без того пузатенький зверек сейчас был похож на пушистый шарик на ножках.
– Ах ты… валькирия… – переполненная смесью восторга и умиления девушка присела на корточки и осторожно коснулась головы маленького существа. Кошка чуть слышно муркнула и ткнулась влажным носом в ее ладонь. – Ты, наверное, есть хочешь, – взволнованная студентка достала из сумки пакетик мясного фарша, ловко вскрыла его и поставила перед новой знакомой. – Нет? Гм… сытая, значит.
Повинуясь вдруг нахлынувшему эмоциональному порыву, преисполненная умиления Кира зарылась пальцами в шерсть животного, погружаясь взглядом в неожиданно яркие янтарные глаза, и… утонула в них…
Будто неведомая стихийная сила толкает ее туда – в самую бездну огромных агатовых зрачков, и она летит, летит невесть куда, в манящее, пугающее зазеркалье, падает… возносится… заполняет собой новую незнакомую вселенную…
Жуткий мир, мрачный, безжизненный, устрашающий.
Низкие темно-гранатовые небеса заволочены изодранной пеленой кобальтовых туч, рождающих мелкие хлопья белесого пепла, парящие в тяжелом пыльном воздухе, подобно невесомым трупикам сгоревших мух. Близкий горизонт утыкан корявыми клыками вулканических пиков, которые чадят зловонной гарью, изрыгая магматическое содержимое земных недр под монотонный рокот непрекращающегося тектонического буйства.
Море пылающей лавы покрывает все видимое пространство от края до края. Эта тяжелая раскаленная масса движется медленно, подрагивая иногда огнистыми волнами, словно живая, морщинится остывающей шкурой, неторопливо наползает на единственный островок каменистой суши и… упираясь в преграду, медленно гаснет, меняя цвет, застывая черным базальтом, ширя зону непрерывно растущей тверди – прибежища слабой перепуганной гостьи.
Жарко.
Девушка сухо кашляет, и пытается сделать шаг назад, подальше от раскаленной стихии.
Нет движения…
«Почему?»
Она бросает взгляд вниз, на собственные члены и… заходится в немом крике – ее плоть не жива, она – тот же камень, что и вокруг, никакой разницы, словно прибывшая – неотъемлемая часть окружения, обсидиановая Галатея.
«Боже!»
Что делать? Как вернуть свое прежнее тело?
Нет ответа.
И тут ее накрывает. Нахлынувшая волна паники жарче окружающего пылающего океана, она готова выжечь дотла мятущуюся душу несчастной…
Вдруг… она чувствует: что-то грядет…
Подземный толчок, значительно сильнее остальных. Тяжелая мглистая наволочь над головой расходится обнажая багровую бездну, услужливо уступая дорогу чему-то чудовищному, неведомому, идущему извне.
Вот оно… Перламутровое переливистое мерцание, будто тысячи крохотных звездочек собрались в облачко, живой искристый рой… Лава под ним шипит, щетинится, щерится разводами и… прогибается, расходится, как библейский Иордан.
Это все ближе… Мощь, чуждая, запредельная…
Она замирает в полуэкстазе, испытывая несовместимые чувства страха и восторженного предвкушения.
Контакт…
Она чувствует, как некая бесплотная длань бережно, но крепко охватывает ее сакральную ментальную суть, и… медленно тянет наружу, выворачивая наизнанку.
Девушка задыхается от боли, но не кричит, седьмым чувством понимая: так надо, это во благо.
Кажется, пытка продолжается бесконечно, но вот очередной утробный стон, и решающий, рвущий душу рывок.
– А-а-а!!!
Бывшее монолитное тело взрывается щебенистой крошкой, а освобожденная квинтэссенция ее трансцендентного «Я» устремляется в холодные просторы большого Космоса.
И в ту же секунду, будто некая пелена, вечно скрывающая истинный вид вещей, падает, сорванная неведомой волей. Она замирает, растерянно взирая на другой мир, незнакомый, пугающий…
Воля, покой…
Легкие, но настойчивые толчки в плечо. Встревоженный голос:
– Эй, девонька…
Кира с трудом собирает в кучку обрывки сознания, выныривая в реальность, и распахивает веки. Еще секунда, и она вспоминает все, что было до того, как… Растерянный взгляд шарит по сторонам:
– Киса… гм… убежала…
– Какая киса? Ты как, болезная? – дородная тетка лет шестидесяти склонилась над ней, серые глаза полны сочувствия и какой-то родной домашней теплоты. – Очухалась?
– Да, вроде… – девушка сглотнула и с наслаждением вдохнула добрую порцию свежего прохладного воздуха, – я в порядке.
– Куда там, в порядке. Вроде молодая, а в обморок хлопнулась. Ну и поколение, хлюпики. Глянь на себя: тощая, бледнючая, малокровная. Студентка, наверное?
– Ага.
– Тебе бы кушать побольше. Хочешь – идем ко мне. Я картошечки с грибочками пожарю, подкрепишься.
– Н-нет, – окончательно придя в себя, она легко поднялась на ноги. – Спасибо вам, не беспокойтесь. Просто голова закружилась.
– Уверена?
– Да, – решительно прерывая затянувшееся общение с сердобольной незнакомкой, Кира рванула вперед, – до свидания.
«Уф-ф, ну и…» – она возвращается мыслями к странному видению, такому яркому, реалистичному, шокирующему, – «Что это было, глюк, бред, кошмар? Нет, во сне боли не чувствуешь, а тут… как скрутило-то, ух-х… И… кошка, с нее все началось, она как-то связана с этим. Может…»
– Да чтоб тебя! – девушка чертыхнулась, снова ступив ботинком в очередную грязную лужу. – Сколько можно, в одну и ту же газовую камеру?! – Впервые после случившегося, она подняла глаза, окончательно возвращаясь в унылую городскую действительность.
Что-то не так.
Необъяснимое ощущение сюрреалистичности происходящего, исподволь растущее изнутри, не проходило, наоборот – становилось все тверже. Казалось, кто-то вдруг сдернул с окружающего тончайший иллюзорный флер. Вроде бы все то же: вид, формы, но при этом чуть иное, откровенное, голое, как вареное яйцо, с которого сняли скорлупу. Мир словно снял маску, явив истинный неприглядный облик.
«Город изменился? Нет», – девушка вздрогнула, в миг осознав истину, – «не город – я! Но с чего бы?..»
Что-то крутится в голове, подсказка рядом, вот-вот… И тут ее словно скальпелем в мозг – укол-воспоминание: зона камня и лавы… ее извлечение… и – вот оно: новый взгляд, видящий правду.
Она резко останавливается. Из горла – сдавленный стон:
– Что со мной сделали?! – и тут же спасительная трусливая мыслишка: «а может, почудилось?»
– Извините, – нечаянно задевший ее невзрачный прохожий, облаченный в не по сезону легкий серый плащ, двинул дальше. Кира оглянулась в спину мужчине, и похолодела от неожиданного откровения: она была совершенно уверена, что бедняга тяжело болен, больше полугода не протянет.
«Нет, не почудилось».
Что делать? Сказать ему? Да кто ей поверит?
«Бесполезно», – студентка тихо икнула, прислушиваясь к чему-то внутри себя, и отвернулась.
Зеленый, пора.
Она шагнула на «зебру», и замерла на месте, оцепенев от потрясения. Сознание зашлось в истерике, не в силах принять увиденное. В двадцати метрах от нее, на середине горбатого моста, грузно облокотившись о перила, стоял тот самый незнакомец в плаще, а над ним возвышалась огромная, не меньше трех метров в высоту, призрачная тварь. Легкое, даже несколько изящное насекомовидное тело опиралось на три длиннющих членистых ноги, спавшееся брюшко сладострастно подрагивало, будто насыщаясь, крохотная безглазая башка продолжалась тонким, подобным комариному, жалом, вонзившимся в череп человека, и все это струящееся, ирреальное создание было каким-то зернистым, будто сотканным из тысяч зыбких, тлеющих багровым частичек.
– Мамочка… – выдохнула девчонка, уже точно зная, что случится через мгновение. Ее сердце рвануло к горлу…
Ржавый скрежет тормозов, и резкий удар бампером в левое бедро. Подброшенное тупой механической силой, ее тело летит, с хрустом ломаемых ребер врезаясь в верхний край кузова седана, повинуясь рвущей инерции, ботинки слетают с ног, мир делает стремительный двойной кульбит и неумолимо встречает ее холодными объятиями мокрого асфальта.
Тьма…
Холодно… мокро…
Пещера.
Она где-то глубоко в недрах, в узкой извивиствой каменистой глотке планеты. Мягкое ненавязчивое свечение сочится со всех сторон, развеивая тьму до полумрака. Низкий узкий лаз сплошь изломан бурыми скалистыми выступами, сочащимися влагой, ей же пересыщен тяжелый неподвижный воздух подземелья.
Полнейшая вязкая тишина не пугает, наоборот – умиротворяет, ласкает утомленные чувства.
Ее переполняет какая-то легкость, восхитительная уверенность в совершенной независимости от материального, косного. Противоречивые приятно-жутковатые чувства. Она бросает взгляд на собственное тело и… замирает от восторга – его нет, сейчас она – лишь бесплотный сгусток сознания-духа, ничего более.
«Но почему я мерзну, если нет плоти? Странно».
Легким усилием воли она начинает путь, движется по замысловатому естественному лабиринту, все ниже, ниже… вправо, влево, опять влево…
Еще один поворот, и вдруг… странница оказывается в небольшом, поразительно красивом гроте. Его тяжелый свод и стены исполнены ребристыми выступами влажного камня темно-кровавого оттенка, усыпанного точечными вкраплениям сверкающего кварца (откуда-то извне приходит мысль: «как звездное небо на заре творения»), а покатое дно пещеры украшает идеально круглая сверкающая линза озерца тяжелой, абсолютно неподвижной ртути.
Что-то извне…
Всем своим существом она чувствует некую чуждую природную силу, полную торжественности и в то же время какой-то пугающей неумолимости.
Словно в магический кристалл, она глядит в зеркальную гладь. Танец металлических бликов на поверхности завораживает, гипнотизирует, он замирает на миг, и вдруг трансформируется в ее собственное отражение, то, что из плоти. Сколько раз она видела это в зеркале, вроде бы все на месте, но… что-то не так.
«Подмена!» – она задыхается от омерзения и шипит:
– Кто ты?
