скачать книгу бесплатно
– Не знаю, – печально вздохнул Рупрехт. – Я так обрадовался, встретив вас… Но если я лишний…
– Да нет, ты не лишний, можешь путешествовать с нами, если хочешь, – ответил Вольфгер, – но мы едем в Дрезден, а туда, сам понимаешь, гномам хода нет. Тебя схватят прямо у ворот и прямым ходом отправят на костёр. Мы же не можем спрятать тебя в мешок и отнести на постоялый двор!
– Если дело только в этом, – повеселел Рупрехт, – то я найду, где спрятаться и дождаться вас. Не навсегда же вы едете в Дрезден?
– Не навсегда, – подтвердил Вольфгер. – Но сколько мы пробудем в городе, не знаю.
– А потом? – спросил гном.
– А потом я собираюсь вернуться в свой замок, и ты можешь поехать со мной, считай, что получил официальное приглашение от барона Вольфгера фон Экк.
Гном встал и церемонно раскланялся.
– Я принимаю ваше милостивое предложение, фрайхерр Вольфгер, клянусь, вы не пожалеете о нём.
– Ну что ж, одной проблемой меньше, – сказал Вольфгер. – Время уже позднее, давайте-ка спать. Я дежурю первым, ты, Ута, второй, а Карл, получается, будет сторожить под утро. Согласны?
Все выразили согласие и стали устраивать себе места для сна, только Ута достала из своего мешка уголёк и кусочек мела и стала рисовать руны под окном, тихонько приговаривая и напевая. Окончив работу, она перешла к двери, затем вышла на середину комнаты, негромко хлопнула в ладоши и прочитала заклятье. Под окном и на дверном пороге высветились и погасли синие линии.
– Всё, комната запечатана, – сказала она. – Заклятье должно защитить нас, если, конечно, тут не обитает что-то очень уж сильное и злое. Но я бы почувствовала…
– Спи, – сказал Вольфгер, – до полуночи не так уж далеко, я посторожу пока.
Глава 5
На рассвете Вольфгера разбудил слитный шорох осеннего дождя. Струйки воды, падающие с крыши, разбивались о карнизы окон с давным-давно выбитыми стёклами и затекали на пол. Лужа потихоньку расползалась по кухне. По-детски оттягивая миг, когда нужно было выбираться из-под нагретого за ночь плаща, он огляделся. На первый взгляд, всё было в порядке. Ута спала, на груди у неё лежал Кот. Увидев, что Вольфгер проснулся, он потянулся, задрав хвост, и беззвучно мяукнув, мол, «пост сдал», отправился в коридор ловить себе завтрак. Монах и гном тоже спали. Карл сидел, привалившись спиной к остывшему очагу. Увидев, что барон проснулся, он поднял руку, приветствуя его. На немой вопрос Вольфгера Карл знаком показал, что ночь прошла спокойно.
Барон, стараясь не шуметь, встал и вышел из комнаты. Он подошёл к входной двери и выглянул наружу. За ночь дождь превратился в самый настоящий осенний ливень – холодный, нудный и долгий, как сама осень. Серые, как мокрое бельё, облака повисли на верхушках елей и отжимались водяной пылью. По желтеющей траве бежали мутные ручейки, кругом стояли лужи, глинистая тропинка, ведущая к дому, совсем раскисла. Ехать в такую погоду было совершенно невозможно, тогда как старый дом давал хоть какое-то укрытие. Вольфгер вздохнул. Путешествие, которое поначалу казалось короткой прогулкой, затягивалось.
«Где бы дров для очага набрать? – подумал барон. – Мебель, наверное, уже вчера всю сожгли, а лес настолько вымок, что дрова не просушишь».
Он вернулся в комнату и увидел, что Ута проснулась. Выглядела она неважно: казалась постаревшей и подурневшей, под глазами залегли тени.
– Как прошла ночь, фройляйн? – с улыбкой спросил он.
– Плохо, – не приняв его тон, ответила Ута. – Хорошо, что я поставила защиту. Ночью оно приходило, но не смогло преодолеть магическую черту.
– Как приходило? Когда приходило? Что приходило? – вскинулся Карл. – Я ничего не видел!
– Ты и не мог видеть, и господин барон – тоже. Разве что монах… Но он спал сном младенца. Это было м-м-м… астральное существо. Очень недоброе. Но, к счастью, не очень сильное. Надо бы нам осмотреть дом, может, найдём его укрывище и попробуем уничтожить.
– Обязательно сходим, – ответил Вольфгер, – но сначала надо позавтракать. Только ума не приложу, где бы взять дрова для очага, не на чем еду приготовить.
– Дрова обычно добывают в лесу, – непочтительно подсказал гном.
– Ты в окно посмотри, философ, глянь, как льёт, – усмехнулся Карл. – Всё настолько мокрое, что гореть не будет, только от дыма угорим.
– Не забывайте, что с вами гном! – хвастливо сказал Рупрехт. – Не может такого быть, чтобы гном не смог добыть огонь! Ну, а в крайнем случае, несколько крупинок моего взрывательного порошка…
– И дом взлетит на воздух, как гномья шахта! – серьёзно закончила Ута.
Гном надулся, но спорить с девушкой не стал. Выпросив у Карла секиру, Рупрехт накинул на голову плащ и отправился за дровами. Вольфгер и Ута пошли осматривать дом. При свете дня он выглядел не таким мрачным и оказался не очень большим. В левом крыле первого этажа, которое заканчивалось кухней, ничего интересного не обнаружилось. Анфилада грязных, пустых комнат с осыпавшейся штукатуркой привела их к главному входу. В первой комнате правого крыла стояли лошади, а дальше хода не было – рухнул потолок второго этажа.
На второй этаж вела широкая кирпичная лестница. Деревянные перила давно исчезли, остались только каменные столбики. Осторожно, пробуя ногой ступеньки и ожидая каждую минуту, что старый кирпич начнёт осыпаться под ногами, Вольфгер стал подниматься. Ута шла за ним, отстав на несколько шагов.
– Посмотри, на стене герб, интересно, кому он принадлежал? – спросила девушка.
Вольфгер поднял над головой факел и долго рассматривал лепнину.
– Ничего не могу разобрать, слишком всё старое, большая часть рисунка осыпалась, – с сожалением сказал он. – Начнём осмотр с левого крыла?
– Ну да, в правом пол провалился, ты же видел, – ответила Ута. – Там всё равно не пройти, пойдём налево, только осторожно, не хватало ещё провалиться на первый этаж.
– Пожалуй, я пойду первым, – сказал Вольфгер, – я тяжелее тебя, ну, и вообще… Кстати, что будем искать?
– Не знаю, просто иди и внимательно смотри по сторонам, – ответила Ута. – Если я что-то почувствую, скажу.
Комнаты на втором этаже сохранились куда хуже, чем на первом. Крыша во многих местах протекла, а кое-где обвалилась, на полу стояли лужи, всё заросло мхом и плесенью, из занесённых ветром семян выросли целые кусты. Когда-то, много лет назад, дом был богатым и нарядным, в его убранстве чувствовалась женская рука, но сейчас сгнившие вещи вызывали мысли о заброшенном кладбище.
Мужская гостиная, библиотека, женская гостиная, спальня, комнатка для прислуги…
Они прошли почти всё крыло и оказались над кухней. Вдруг Ута остановилась и негромко сказала:
– Кажется, это здесь.
Вольфгер машинально положил руку на эфес меча и осмотрелся. В небольшом зале не было ничего особенного, разве что он был не проходной. Единственное окно закрывали чудом уцелевшие ставни, отчего в зале царил полумрак. Вольфгер подошёл к окну, толкнул ставень, и он с треском отвалился, упав наружу.
– Эй, что у вас там? – крикнул снизу Карл.
– Да всё в порядке, – откликнулся Вольфгер, – ставень оторвался.
– Не надо здесь шуметь, прошу тебя – поморщилась Ута, – это живёт здесь. Днём у него совсем нет силы, но лучше всё-таки его не тревожить, кто знает, что может случиться?
– А всё-таки, что здесь произошло, как ты думаешь? – с любопытством спросил Вольфгер.
При свете пусть тусклого, серого и дождливого, но всё-таки дня, страхи Уты казались ему надуманными.
– Это было слишком давно, – ответила ведьма, прикрыв глаза и приложив указательные пальцы к вискам, – я мало что могу сказать. Кажется, именно здесь мужчина убил женщину, а потом, спустя какое-то время, на этом же месте покончил с собой, повесился. Вон, видишь обрывок верёвки на крюке?
– Может быть, когда будем уходить, правильно будет сжечь этот дом, и тогда зло рассеется? – спросил Вольфгер.
– Оно не рассеется, – отрицательно покачала головой девушка. – Да и вообще, в таких случаях лучше не трогать обиталище зла, сейчас оно, по крайней мере, привязано к дому и не блуждает по миру, неприкаянное и озлобленное. Я думала, что смогу покончить с ним, но…
– Что там такое? – спросил Вольфгер, указывая на маленькое цветное пятно в углу.
Ута подошла и вгляделась, не дотрагиваясь ни до чего руками.
– Икона, – сказала она, – Святое семейство. Ты можешь взять её, если хочешь, иконы неподвластны тому злу, что поселилось здесь. Странно, взгляни: Святой младенец как будто плачет кровью… Никогда такой иконы не видела. Что бы она могла означать? Впрочем, я не сильна в иконописи.
– Не надо иконе здесь оставаться, – решил Вольфгер, – я возьму её и отдам монаху. Он наверняка знает, как с ней поступить.
Вольфгер неумело перекрестился, снял со стены образок и положил в сумку.
Под иконой висели парные портреты – мужчина и молодая женщина. Оба были в богатой и старинной одежде, в завитых париках. Вольфгеру показалось, что курносая, голубоглазая женщина смотрит с холста чопорно и презрительно, а мужчина выглядит грустным и усталым.
– Это они? – тихо спросил Вольфгер.
– Да, – ответила Ута.
– Странно, всё вокруг сгнило, а портреты как будто вчера вышли из-под кисти художника, – удивлённо сказал Вольфгер, разглядывая картины.
– Не трогай их! – поспешно сказала Ута. – Их неестественная сохранность не к добру.
– Не буду, не волнуйся, но посмотреть-то ведь можно? Какие странные и неприятные лица, взгляни.
– Не хочу, – отказалась Ута, – тем более что хозяйку дома я уже видела ночью. Ну, точнее, её призрак. Что-то больше не хочется.
– Вот как? – нахмурился Вольфгер. – Тогда это воистину злое место, пойдём отсюда.
Кроме иконы и портретов, больше ничего примечательного в зале не было.
– Плохо, что эта комната расположена над кухней, – сказала Ута. – Ночью оно придёт к нам снова.
– Может быть, дождь прекратится, и тогда мы сможем уехать, – с надеждой предположил Вольфгер.
– Хорошо бы, – кивнула Ута, – вторая ночь в этом доме может оказаться похуже первой. Теперь оно знает нашу защиту и постарается её обойти.
Они спустились вниз, и Вольфгер, подойдя к монаху, протянул ему икону:
– Вот, нашли наверху, я решил забрать, не висеть же ей в пустом доме.
Монах перекрестился, взял икону, всмотрелся в неё и побледнел.
– И здесь… – сказал он.
– Что – «и здесь»? – спросила Ута.
– Ничего, фройляйн, ничего… – ответил отец Иона, убирая икону в свой мешок. – Так…
Ута недовольно посмотрела на Вольфгера, но тот промолчал. Раз монах не хочет объяснять смысл кровавых слез на иконе, пусть так и будет.
Неожиданно на кухню ввалился гном. С его плаща лило, никаких дров при нём не наблюдалось.
– Ну, и где же дрова, ваше гномство? – насмешливо спросил Карл.
– В лесу кто-то кричал! – невпопад ответил гном. – Надо сходить, посмотреть!
– Кто кричал? – спросил Вольфгер.
– Откуда я знаю? Голос вроде женский или детский, – ответил гном. – В лесу вообще нелегко понять, кто кричит и откуда. Сначала что-то затрещало, как будто дерево рухнуло, а потом я услышал крик. Кажется, человека придавило.
– Может, это морок? – не обращаясь ни к кому конкретно, спросила Ута. – Место здесь нехорошее, всякое может быть.
– Надо взять лошадей и посмотреть! – настаивал гном. – Мало ли…
– Промокнем ведь до костей, – с неудовольствием сказал Вольфгер. – Да и как мы будем искать это упавшее дерево? Ты хоть направление запомнил, Рупрехт?
– Вроде запомнил! – неуверенно ответил гном.
– В лесу звуки коварны, – покачал головой Карл. – Они могут отражаться от деревьев, и тогда вообще не поймёшь, где кричали.
– Если никто не хочет идти со мной, я пойду один! – упрямо сказал гном.
Вольфгер вздохнул.
– Видно, делать нечего, придётся ехать, да и лошади, наверное, застоялись. Вперёд, господа мои, нас ждёт приятная прогулка! Ута, останься с монахом, тебе-то зачем мокнуть?
Когда они вывели лошадей из дома, дождь немного утих. Лошади прядали ушами и недовольно фыркали. Вольфгер и Карл сели в седла, оборотень посадил перед собой гнома.
– Ну, куда ехать? – спросил барон.
– Я шёл по тропинке, – пояснил гном, – вон туда, отошёл недалеко, а кричали, по-моему, вон оттуда.
Ехать было трудно, густой подлесок и бурелом мешали свернуть с тропы. Несколько раз Карлу проходилось прорубать дорогу секирой.
Мокрое и скользкое дерево рубилось плохо, секира отскакивала, один раз гном чуть не получил обухом по лбу, после чего предпочёл слезть с лошади и идти пешком.
С полчаса они блуждали по лесу, гном иногда кричал, но крик вяз в сыром воздухе и оставался без ответа. Всадники насквозь промокли, проголодались и уже собирались прекратить поиски и возвращаться в дом, как вдруг Карл сказал:
– Вон там, в кроне деревьев, как бы просека, видите? Дерево упало и переломало ветки вокруг, наверное, это там.
– Едем! – решил Вольфгер. – Если и там никого не найдём, возвращаемся.
Но они нашли того, кто кричал, сразу, как только подъехали к рухнувшему дереву. Человек лежал лицом вниз, придавленный к земле.
– Да он хоть жив? – спросил оборотень, спрыгивая с лошади.
– Карл, давай попробуем приподнять ствол, а ты, Рупрехт, вытаскивай человека. Сможешь?
– Постойте, постойте, вовсе не надо поднимать ствол, да это вам и не по силам, – сказал гном. – Смотрите, кому-то здорово повезло: его не придавило стволом, а только прижало толстыми ветками. Если ты, Карл, обрубишь их секирой, мы сумеем освободить пленника и так.
Карл кивнул, отстегнул от седла секиру и несколькими сильными ударами обрубил ветки, прижимающие человека к земле. Вольфгер и гном наклонились над пленником дерева и за ноги вытянули его из-под ствола. Тот не шевелился, видимо был без сознания. Спасённый был невысокого роста и хрупкого телосложения, одет в совсем новую, добротную и дорогую одежду – кафтан, штаны в обтяжку и сафьяновые сапоги. Вольфгер осторожно взял его за плечи и, придерживая голову, перевернул на спину. Из-под упавшей шапочки хлынула волна длинных, блестящих, иссиня-чёрных волос. Это была девушка! Барон долго молча смотрел ей в лицо. Матовая кожа, нос с высокой переносицей, странный разрез закрытых глаз, чувственные губы. Сердце тяжело стукнуло. Перед ним лежал овеществлённый плод его детских грёз, ундина из озера.
– Клянусь бородой первого гнома, да ведь это эльфийка! – удивлённо сказал гном. – Странно, откуда она здесь? Господин барон, гляньте, а она жива?
Вольфгер нагнулся и положил руку на шею незнакомки. Кожа была тёплой, под пальцами билась жилка.
– Жива… – выдохнул он. – Надо перенести её в дом.
