скачать книгу бесплатно
В один прекрасный день пришли новости с Джоселин – и тихой, размеренной жизни Хельмимиры в усадьбе пришёл конец. Мундиморийка и студенты, как обычно, обедали в столовой, когда внезапно туда ворвался Флисиор – взъерошенный и бледный. В руке у него был транслятор; зумбулянин не произнёс ещё ни слова, однако Хельмимира мгновенно поняла, что случилось ужасное. То, что сказал Флисиор, только подтвердило её худшие догадки.
– Нужно убираться отсюда, – объявил Флисиор. – Она арестована.
Новость повергла обитателей усадьбы в шок. Впрочем, им повезло, что другие покровители успели предупредить их об опасности. Содрогаясь от волнения, Флисиор зачитал письмо целиком; оно состояло из кодовых фраз.
– Документы сделать не удалось, – продолжал переводить Флисиор. – Нам советуют не медлить: совсем скоро сюда явится Комитет.
– Это не за вами, – пробормотала Хельмимира. – Это я им нужна.
– А нам куда деваться? – спросила Стефания.
Несколько секунд Флисиор медлил, вглядываясь в монитор. Хельмимира быстро поднялась со своего места, подошла к Флисиору и перечитала письмо.
– А что означает фраза «моя жизнь идёт привычным ходом»? – спросила она, указывая на первый абзац.
– Ничего, – отозвался Флисиор. – Это «дежурное» вступление.
– А вот это о чём? – не унималась мундиморийка. – «Рада, что вы с вашей новой возлюбленной вот-вот отправитесь в путешествие…»
– Это и есть сигнал. Нужно срочно бежать.
– А что значит «Мои детские фото Вы найдёте среди газет, которые читала покойная тётушка»?
Флисиор умолк, продолжая вчитываться. Несколько секунд он медлил; Хельмимира нахмурилась, пытаясь понять смысл фразы. Брат и сестра недоуменно переглядывались.
– Архив, – внезапно произнёс зумбулянин. – Если что-то есть, то только там.
Зумбулянин и Хельмимира тут же двинулись в кабинет на втором этаже; брат и сестра поспешили за ними. Флисиор включил сервер; мгновенно загорелись лампочки и заработала система охлаждения. Оборудование было старое но, похоже, работало исправно. Не теряя времени, зумбулянин подключил к серверу свой транслятор.
– Ты знаешь, где искать информацию? – взволнованно спросила Хельмимира.
– Не имею понятия, – признался Флисиор, перебирая файлы.
– Проклятье, времени мало! – в сердцах воскликнула мундиморийка.
– Мы подготовим корабль, – сказала Стефания.
Когда брат и сестра ушли, Флисиор и Хельмимира ещё некоторое время перебирали документы, пытаясь найти хоть что-то, похожее на номера старых газет. Наконец, им улыбнулась удача: на одном из дисков лежала целая папка со множеством сохранённых газетных статей. Они были рассортированы по изданиям – и в первом же из них случайно обнаружились две фотографии белокурой девочки.
– Ну, и что она хотела этим сказать? – возмутилась Хельмимира. – Нет, чтобы изъясняться точнее!
– Не знаю, – сокрушённо проговорил Флисиор. – Это же сколько надо информации перелопатить…
– Она что, не знала в каком положении мы будем это читать? Нет, нужно убираться немедленно!
Хельмимира уже повернулась и направилась к выходу, как внезапно Флисиор тихо произнёс:
– Постой-ка… А ведь она и вправду не хотела, чтобы мы всё это читали…
– Не хотела, тогда зачем отправила нас на сервер? – раздражённо воскликнула мундиморийка. – Нельзя было загадать загадку полегче?
– Газета называется «Пятый угол»… Где-то я уже это слышал…
– Естественно слышал! «Пятый угол» принадлежит ву-цзяньсюнскому медиамагнату Ульфу Бертехельму. Офисы по всей империи.
Несколько секунд Флисиор молчал – и вдруг его лицо озарила неожиданная догадка.
– Это и есть ответ, – проговорил он уверенно. – Лети к Бертехельму за помощью.
Когда Флисиор и Хельмимира явились в ангар, дроиды уже успели погрузить на борт запасы чистого энтузиазма и сырьё для генерации кислорода. Брат и сестра стояли тут же, оба с небольшими сумками. Хельмимира испытала чувство дежавю: ей уже приходилось убегать прямо из-под носа Тайного Комитета.
– Ну что, бойцы, готовы? – спросила она у ребят. – Стефания, активируй входную дверь!
– Надо глянуть, нет ли патруля снаружи, – заметил Гардиальд.
Флисиор, который до этого стоял позади всех, буднично произнёс:
– Всё, ребята. Дальше без меня.
Разом обернувшись, гуманоиды устремили на него взгляды. Стефания смотрела с грустью; её брат, казалось, был равнодушен.
– И куда теперь? – спросила мундиморийка.
– Да, в общем-то, куда угодно, – пожал плечами Флисиор. – Я ведь не в розыске. Найду себе тихий городок и работу сторожа. Напишу роман и буду искать издательство.
Хельмимира ненавидела прощаться. Ей всегда казалось, что в любом расставании есть что-то гнетущее и пронзительное. Даже теперь она чувствовала болезненный комок в горле. Флисиор не был ей особенно близок, однако вместе с ним она провожала далёкое, дорогое прошлое. Брат и сестра стали подниматься на борт; мундиморийка пожелала зумбулянину удачи и последовала за ними. «Скорее бы закончилась эта слезливая сцена! – досадовала Хельмимира, едва ли не содрогаясь от нахлынувшей тоски. – Ненавижу, ненавижу прощаться!» Она была рада тому, что ей не довелось прощаться с Исааком.
Наконец, корабль вырвался в небо. Поспешно, пока не заметил патруль, ребята запустили двигатели на полную мощность – и вот уже неслись они, меняя топографию пространства-времени, за множество эризенов от своего прибежища. Это было понурое, будничное бегство: никакой погони на хвосте, но пронзительное ощущение неотвязной тревоги – и снова мучительная неизвестность.
Молодые люди сокрушённо молчали. Хельмимира молчала тоже. Вскоре стало ясно, что они оказались достаточно далеко от Нэтти-Стивенс. Гардиальд, который находился за панелью управления, перевёл корабль на малую скорость и обернулся к Хельмимире.
– Поздравляю, – сказал он с грустной иронией, – теперь мы официально космические бомжи.
Путники принялись обсуждать, что же делать дальше. Стефания предложила лететь в систему Нандини-Харинат: говорили, что там можно устроиться на работу без документов.
– Ну уж нет! – воскликнула Хельмимира. – Я скорее отдалась бы в руки Тайного Комитета, чем полетела бы в систему Нандини-Харинат!
Мундиморийка вспомнила, как брала интервью у беженцев из Нандини. Все они рассказывали о том, что на планетах системы царит произвол: местная Комиссия Уголовных Расследований срослась с криминалом.
– Наш всемогущий император закрывает на это глаза, боясь поссориться с местными князьями, – сказала мундиморийка. – Ему-то что? Они ведь отдают энтузиазм!
– Всё это очень убедительно, – произнёс Гардиальд. – Но что же Вы предлагаете?
– А предлагаю я вот что…
Хельмимира рассказала ребятам о странной находке в архиве. Выслушав, брат и сестра переглянулись.
– Вы точно уверены, что правильно поняли? – спросил Гардиальд. – Может, она имела в виду что-то совсем другое.
– Думаю, Флисиор прав, – ответила Хельмимира. – По крайней мере, стоит рискнуть: ву-цзянсюнцы имперцев не жалуют…
– Вот именно, не жалуют! – воскликнул Гардиальд. – А вы ещё и мундиморийка!
Ву-Цзяньсюн была присоединена к Мундиморийской Империи относительно недавно. Она находилась неподалёку от планет Забархан-шахада, и в прошлом на неё часто нападали соседи. С приходом мундиморийской армии набеги прекратились, однако плата была высока: Ву-Цзяньсюн потеряла независимость и право иметь собственную армию. Именно поэтому, несмотря на внешнюю покорность, среди ву-цзяньсюнцев сохранялись антиимперские настроения. Существовали даже патриотические клубы сторонников былой независимости. По мере того, как повышались поборы чистого энтузиазма, ву-цзяньсюнцы всё менее охотно терпели имперские гарнизоны на своей территории. Время от времени случались восстания, которые кто-то финансировал. Тогда становилось понятно, что ву-цзяньсюнские князья вели двойную игру.
– Акститесь, – увещевал Гардиальд. – Неужели вы думаете, Бертехельм не выдаст вас императору?
– Не выдаст! – заявила Хельмимира. – Он, как и я, ненавидит его политику.
– Из-за вас мы тоже рискуем!
– К Бертехельму пойду я одна. Вы, если хотите, ждите меня на корабле.
Раздражённый, Гардиальд умолк.
– Боюсь, ничего не выйдет, – вздохнула Стефания.
– Бойся, это нормально, – сказала Хельмимира. – Но, главное, не сиди при этом сложа руки.
Глава 9: История Хельмимиры. Часть 3
Встретиться с таким человеком, как Бертехельм, оказалось непросто. По пути на Макнамару – главную планету системы Ву-Цзяньсюн – беглецов настиг патруль, и они спрятались в жерло пространства-времени. Жерла были изучены крайне плохо: перемещаться на чистом энтузиазме мундиморийцы научились всего пару десятилетий назад. Стандартное топливо стоило в разы дешевле, однако на нём невозможно было пересечь горизонт событий.
– Здесь точно нет охраны? – спросила Хельмимира, когда корабль уже приготовился выйти из жерла.
– Точно нет, – отозвался Гардиальд. – Этот туннель не имеет хозяйственной ценности: расстояние маленькое. Он даже на карте не отмечен.
Для того, чтобы выйти на Ульфа Бертехельма, мундиморийка использовала свои старые контакты с журналистами. Наконец, встреча состоялась. Гардиальд пошёл туда вместе с Хельмимирой. Бертехельм давно был в курсе того, кто она такая и что с ней случилось. Он даже оговорился, что некоторые номера «Свободы слова» доставляли ему особой почтой. В итоге Хельмимира действительно получила работу, и довольно грязную: искать компроматы на мундиморийских чиновников и военных. Гардиальда и Стефанию она взяла к себе в штат. Беглецы-нелегалы раскапывали пахучие подробности чужих пороков. Свои находки Хельмимира публиковала под псевдонимом «Г. С. Мымриков».
Бертехельм обеспечил Хельмимиру и её друзей поддельными документами; беглецы работали за еду и безопасность. Однако такая жизнь продолжалась недолго: вскоре началось восстание генерала Кермунда.
Кермунд был одним из имперских генералов, чьи гарнизоны стояли на территории Ву-Цзяньсюн. Заручившись поддержкой князей, он попытался совершить государственный переворот в свою пользу. По всей Ву-Цзяньсюн существовали подпольные заводы, где производили оружие. Кроме того, силы империи в тот момент были сосредоточены в Свободных Художниках: Мундимора помогала соседям в борьбе с террористами из «Творческого кризиса». Это повышало шансы повстанцев на победу. Двигаясь к столице, Кермунд без особого труда захватывал одну планету за другой.
Опираясь на ресурсы Ву-Цзяньсюн, Кермунд пообещал князьям автономию и снижение поборов чистого энтузиазма. Ульф Бертехельм поддержал восстание. По мере того, как мятежники брали очередную планету, им нужно было привлекать её население на свою сторону. Для этого Бертехельм снаряжал специальные экспедиции. Сначала это были челноки – наподобие почтовых – которые сбрасывали информацию на орбиты захваченных планет. Затем появились «передвижные редакции» – боевые корабли, в экипажи которых входили журналисты. Когда повстанцы взяли планету Виви-Уоррен, Бертехельм предложил Хельмимире возглавить одну из таких редакций. Так Хельмимира получила свой первый боевой корабль и вооружённый экипаж.
Работать Хельмимира умела. Вскоре на Виви-Уоррен появилось несколько газет под её руководством. Многие местные жители присоединились к армии Кермунда. По всей территории планеты создавались тренировочные лагеря. Журналистов охраняли солдаты, но Хельмимира настояла на том, чтобы её сотрудники также проходили военную подготовку – независимо от пола. Каждые сутки они отрабатывали смену в газете, а потом обучались управлять военной техникой. Хельмимира тренировалась наравне с остальными. Вскоре она стала отправлять на фронт военных журналистов из своей команды. Часто она сама ездила по горячим точкам. Агитаторы писали статьи, поддерживали боевой дух повстанцев и посылали сигналы на орбиты ещё незахваченных планет.
Однако в своей борьбе Хельмимира пошла дальше, чем остальные руководители «передвижных редакций». Зная о существовании Программы Культурной Доступности, она призывала разумных гуманоидов игнорировать отупляющее искусство. В противовес ему повстанцы распространяли запрещённые фильмы и книги. Чтобы поддержать независимых творцов, создавались целые мастерские. Любой желающий мог отправить своё произведение в штаб Хельмимиры. Гардиальд, Стефания и другие активисты вместе подбирали материалы в печать.
Спустя какое-то время Хельмимира уже командовала десятью «редакциями». Вокруг неё собралось немало гуманоидов, которые были преданы идеям борьбы за свободу. Именно тогда Хельмимира выдвинула теорию о том, что чтение помогает излечиться от лазерной идиотии. Однако без научных данных это утверждение ничего не стоило. Многие доктора относились к нему скептически. Желая доказать свою правоту, Хельмимира устраивала массовые чтения в госпиталях и оставляла там книги. В тех палатах, куда приходили чтецы-энтузиасты, лазерные больные поправлялись чаще. «Всё это нетяжёлые пациенты, – говорили врачи. – А вот пусть она попробует вылечить кого-нибудь посложнее».
Однако вскоре удача отвернулась от мятежников. Армия генерала Альдагора, чьим протеже был Зугард, остановила шествие Кермунда к столице. Началось отступление, в ходе которого повстанцам приходилось сдавать планеты.
Хельмимира не спешила убегать в тыл. Она и близкие к ней журналисты работали в полевых условиях. Не единожды она спасала солдат Кермунда благодаря своему чистому энтузиазму, помогая целым батальонам скрываться в жерлах пространства-времени. И всё же становилось понятно, что армию генерала Кермунда ждёт неминуемое поражение. Отступая назад на Макнамару, силы мятежников редели; боевой дух падал, и уже никакая агитация не могла вернуть измождённым воинам прежней веры в победу.
Однажды стало известно, что Кермунд погиб, а Ульф Бертехельм и другие ву-цзяньсюнские князья бежали. Зугард находился на подступах к Ву-Цзяньсюн. Новость о том, что восстание обезглавлено, посеяла в его рядах смуту. Армия уже не была единым целым: вместо неё существовали отдельные отряды, которые постепенно уничтожались войсками императора Сигриса Гордетольфа.
Среди всеобщей сумятицы Хельмимира знала, что делать. На астероиде в глубине Ву-Цзяньсюн был расположен подпольный завод военной техники, до которого ещё не успел добраться враг. Там руководил один из подручных Ульфа Бертехельма. Хельмимира взяла своих сторонников и отправилась туда. Она связалась с заводом по радиосвязи попросила открыть ей ворота, однако получила отказ. Понимая, что завод прекрасно охраняется, а силы её невелики, Хельмимира отступила.
Фронта больше не существовало; командиры генерала Кермунда вместе со своими войсками находились в бегах. К одному из них, полковнику Эниброну, Хельмимира пришла за помощью. Она рассказала ему о заводе и предложила атаковать его как можно скорее.
– Мы можем укомплектовать новый флот, – говорила мундиморийка. – Мы соберём остальные силы и продолжим борьбу.
Эниброн, казалось, был заинтересован. Он последовал за Хельмимирой, и вместе они взяли завод штурмом. Выяснилось, что подручный Бертехельма обещал продать какому-то иностранному князьку большую партию военной техники. Нажившись, он собирался бежать из империи, но не успел: совместные отряды полковника и Хельмимиры ворвались на завод, и ушлый делец был казнён как предатель.
Однако Хельмимира совсем недолго радовалась победе. Эниброн заявил, что сам продаст князьку обещанные корабли и сбежит в Забархан-Шахад вместе со своими ближайшими товарищами. Её, Хельмимиру, он звал с собой. Поражённая, мундиморийка не хотела верить своим ушам… Однако следовало всё-таки признать грустную правду: у тех, кто поддержал восстание, не оставалось больше надежд на победу.
– Что ж, – сказала Хельмимира, – отдай мне часть флота, как договаривались, и на этом разойдёмся. Солдаты, которых ты бросаешь, останутся со мной.
Эниброн усмехнулся, пряча неловкость и стыд под маской высокомерия.
– Ты, как и все бабы, глупа, – надменно проговорил он. – Да и кто признает тебя как лидера? Люди не станут слушать женщину. Погибнешь ни за что – вот и вся твоя история.
– Возможно, погибну, – ответила Хельмимира. – Но, знаешь, есть вещи и похуже смерти.
Под «вещами похуже смерти» Хельмимира имела в виду жизнь в Забархан-Шахаде, где у женщин не было прав. Они, к примеру, не могли выйти на улицу без сопровождения мужчины. При этом каждая женщина обязана была носить на себе коробку с дырочками для носа и глаз. В особо ортодоксальных регионах женщин зашивали в специальные мешки и таким образом переносили по улице. Если женщина появлялась на людях без мужчины, с ней разрешалось делать всё, что вздумается. Если же она смела показаться кому-либо без мешка или коробки, её забивали камнями. Женщине воспрещалось получать образование и говорить то, что может не понравится мужчине. Все эти красивые обычаи пришлись бы по вкусу многим мундиморийкам, но Хельмимира предпочла бы скорее сдохнуть, чем жить в Забархан-Шахаде.
Позади была империя, где повстанцев казнили; впереди была унизительная, неприглядная «бабья» участь… Что ещё оставалось Хельмимире, кроме как продолжать борьбу? Войдя во вкус, Хельмимира следовала порывам своей решительной и властной натуры. Одна только мысль повести за собой армию вызывала в ней странное возбуждение. Посреди откровенной безнадёги она ощущала нездоровое веселье. Это пошло ей только на пользу: отчаянная бодрость мундиморийки была так заразительна, что многие солдаты воспряли духом.
Основной костяк сторонников Хельмимиры составляли журналисты – такие, например, как Гардиальд и Стефания – а также подчинённые Ульфа Бертехельма, которые не сумели вовремя покинуть Мундимору. По дороге на завод к ним присоединялись участники подпольных ву-цзяньсюнских движений, беглые военнопленные и те, кого могли репрессировать имперские власти. «Не войско, а сброд», – говорили имперцы о партизанах.
Понимая, что сопротивление хочет возглавить женщина, многие были в недоумении. Кто-то говорил, что всё безнадёжно, и дезертировал. Многие надеялись на то, что мятеж возглавят мужчины – младшие офицеры Эниброна, которых мундиморийка взяла в союзники. Мало кто верил, что женщина способна руководить солдатами. Однако Хельмимира пресекала любые попытки указать ей на её место. Она нещадно высмеивала всех, кто заикался о «женском предназначении». Она осаживала шутников, которые намекали на «женский ум» и «неженское дело» – за словом в карман не лезла. Она спорила с теми, кто всерьёз говорил ей уйти из главного штаба. «Я уже сделала достаточно, чтобы здесь находиться», – говорила Хельмимира. Она заставляла людей отвечать за свои слова – и те сдавались, когда у них заканчивались аргументы. И в конце концов её признали: Хельмимира стала одним из лидеров мятежа. Офицеры больше не смущались, когда она присутствовала в главном штабе и обсуждала решения. Воины больше не ставили её авторитет под сомнение, а журналисты гордились ею.
Хельмимира давно привыкла брать на себя ответственность за людей. Теперь же это были не просто люди, а солдаты, которые, несмотря на вековые предрассудки, распознали в ней лидера. Она понимала, что не может позволить им хоть на минуту усомниться в себе. Полковник бежал, бросив своих воинов на произвол судьбы. Хельмимира же не только осталась, но и вселила в них страсть к победе.
Она не была профессиональным полководцем и только-только начинала осваивать навыки боевого командира. Поэтому, несмотря на пылкие речи и громкие лозунги, Хельмимира вовсе не спешила вести свои отряды в бой. Каждую свободную минуту она посвящала тому, чтобы почитать какое-нибудь руководство по военному делу. Избегая встречи с противником, партизаны учились воевать бок о бок и вести подпольную борьбу. Иногда им всё же приходилось отбиваться. В этих потасовках они получали опыт. Местные жители многих планет помогали партизанам. На планетах, где в период восстания работали «передвижные редакции», появилось много тайных групп, которые поддерживали Хельмимиру.
Двигаясь по территории Ву-Цзяньсюн, Хельмимира надеялась отыскать других командиров, чтобы объединить усилия. Она знала, что полковник Ротигерн всё ещё продолжает борьбу с имперскими войсками. Разведка докладывала, что он командовал двумя гаргрифами, которые состояли из нескольких родов войск. Однажды Хельмимира узнала, что армия Ротигерна попала в окружение у орбиты Виви-Уоррен. Пользуясь случаем, мундиморийка попыталась прийти ему на помощь, но пробиться не удалось. Вместо этого партизаны отступили. Укрывшись в одном из жерл пространства-времени, флот Хельмимиры подсчитывал потери и готовился к новым, ещё более суровым, испытаниям.
Пытаясь объединить свои войска с войсками Ротигерна, Хельмимира сама оказалась под прицелом. Она понимала: её уже ищут и собираются атаковать. Находясь внутри жерла, партизаны копили силы. Их аппараты имели мощные системы генерации кислорода, а дополнительным источником энергии служила сингулярность. И всё же Хельмимире следовало быть начеку: в любой момент могли появиться войска империи.
Расположившись в кают-компании одного из кораблей, лидеры сопротивления обсуждали план действий. В самый разгар дискуссии в каюту вошёл Гардиальд.
– Есть срочные новости, – доложил он Хельмимире. – Только что у горизонта событий задержали имперский челнок. Внутри только один солдат – скорее всего, дезертир… Похоже, вы знакомы.
– Как его зовут? – спросила Хельмимира.
– Исаак. Исаак Бергдис Варда.
В одно мгновение Хельмимира побледнела.
– Прикажите ему стыковаться с патрульным кораблём и обыщите, – сказала она. – Если всё будет в порядке, то привезите его на базу.
– Ну уж нет! – запротестовал кто-то из офицеров. – Вы хоть понимаете, что это опасно?!
– В моей газете работал качкоид с таким именем, – твёрдо возразала Хельмимира. – Это был преданный, мыслящий сотрудник. И теперь мы должны узнать, зачем он явился.
Ожидая, когда приведут пленника, она оглушённо молчала. Гардиальд, который когда-то читал Исаака, разумеется, всё понял; для остальных же Хельмимира изо всех сил пыталась казаться спокойной. В это время двое офицеров продолжали спорить между собой… Хельмимира не слышала ни слова из того, что они говорили. Никто, наверное, не заметил, как блестели её глаза. Умопомрачённая, она прятала от всех своё непутёвое, пылающее, беспредельное счастье.
