скачать книгу бесплатно
– Не страннее, чем дружба между мной и Истоном.
– Нет, – он качает головой, – с Истоном вы были такими, какие есть. В этом всегда присутствовал смысл.
Мои ногти оставляют глубокие следы на деревянных досках, и я вдавливаю их еще сильнее.
– Пока не пропал.
– А, – он забирает у меня фляжку и отпивает, – так вот какой полет нас ждет.
Нас находит Такер и садится по другую сторону от меня. Впервые за долгое время я чувствую умиротворение. Оно слабое, но оно есть. Я передаю фляжку Такеру.
Он отпивает глоток и кривится.
– И сколько ему уже?
– Алкоголь не портится. – Диксон тянется через меня, чтобы отобрать спиртное у Такера.
– Вряд ли это правда, – говорит Такер и слегка откидывается, опершись на ладони.
Мы сидим в тишине. Я не хочу возвращаться в дом. Не хочу подниматься наверх. Не хочу ложиться спать.
Диксон первым нарушает молчание:
– Дилан Кимбл подал заявление на стажировку на нашем участке.
У меня вырывается стон.
– Тот самый Дилан Кимбл? – со смехом спрашивает Такер. – Он нас по-прежнему ненавидит?
Диксон фыркает.
– Меня он не ненавидит. Пришел и попросил у меня рекомендацию, явно намекая, что я должен ему услугу из-за инцидента.
– Инцидента, – смеется Такер, – он получил по заслугам.
Я влюбилась в Дилана, когда мне было четырнадцать лет. Это скорее была идея о парне, потому что мы с ним почти не разговаривали. Но он пригласил меня на вечеринку, а потом поцеловал там Райли Бейкер. Мне пришлось идти домой пешком. Одной.
У меня внутри все сжимается от чувства вины.
– Ему пришлось потратить остаток лета на перекрашивание дома.
– Мы не виноваты, что он не смыл яйца. – Диксон пожимает плечами.
Такер улыбается во весь рот.
– У них на деревьях наверняка еще где-то даже осталась туалетная бумага.
Диксон дает ему пять у меня над головой.
Теперь и я улыбаюсь, вспоминая ту жаркую летнюю ночь. Истона, вытирающего мои слезы и угрожающего убить Дилана. Такера, достающего яйца и туалетную бумагу. Диксона, обычно олицетворяющего голос разума, заводящего машину со словами:
– Тебе станет легче, если ты что-нибудь бросишь.
Я и правда почувствовала себя лучше, когда каждый дюйм двора Дилана покрылся яичным желтком и двухслойной туалетной бумагой. Но не потому, что паршивцу пришлось это убирать, а потому, что мальчики хотели меня защитить. Пусть и всего лишь от туповатого придурка. Они были на моей стороне, и это было так приятно.
Такер зевает и встает.
– Скажи Дилану, что ты уже оказал ему услугу, когда не дал Истону его убить.
Диксон помогает мне встать, и мы втроем идем к дому.
Каждый шаг по лестнице кажется невероятно тяжелым. Моя дверь – напротив комнаты Истона. Она закрыта. Табличка «Не входить!», которую мы сделали вместе, больше нет, и я ничего не могу поделать с эмоциями, которые во мне вызывает этот факт: он убрал меня из своей жизни.
У меня в комнате ничего не поменялось: те же голые стены, белая мебель, коробки, сложенные в углу и в шкафу.
Я переодеваюсь в пижаму и иду в ванную, чтобы почистить зубы. Рядом со мной стоит призрак Истона, он чистит зубы и улыбается во весь рот, полный зубной пасты. Я чувствую, как он подталкивает меня бедром, чтобы подойти к раковине. Знаю, он наблюдает, как я пялюсь на себя в зеркало.
«Ты всегда такая красивая».
Я краснею, вспоминая, как звучал его голос.
Закончив, я стою на пороге своей комнаты и смотрю на дверь Истона. В каком-то неосознанном порыве мои пальцы тянутся к ручке. Она как будто холоднее, чем должна быть, и я говорю себе: что бы ни было по ту сторону – неважно. В тишине громко раздается щелчок ручки, потом скрип двери.
Комната Истона. Постель накрыта пледом в голубую клетку. Истон его ненавидит – говорит, что он скучный.
В верхнюю часть зеркала вставлены фото друзей, братьев, но нет ни единой фотографии со мной. Как и ни единой безделушки из нашей совместной жизни. Корешков билетов в кино, глупых ожерелий, что нам давали на фестивалях. Я вижу отсутствие моих вещей в его пространстве: ни моего лосьона, ни моих путеводителей… ни меня.
Ничего, кроме карты, висящей над столом. В те места, которые мы планировали посетить, по-прежнему воткнуты яркие цветные булавки.
«Боливия? А там есть пляжи?» – «Им они не нужны. Зато у них есть блюдо, которое называется…»
Ногти впиваются в ладони – он обо мне забыл! Забыл о наших обещаниях.
По щекам катятся слезы, и, будучи не в силах со собой совладать, я забираюсь к Истону в постель. Скользнув под одеяло, я прижимаюсь лицом к его подушке и вдыхаю аромат шампуня, смешанный с запахом Истона: земли, соли и цитруса. Я всхлипываю: как я по нему скучала!
Засыпаю, глядя на карту, полную нарушенных обещаний.
8
Тринадцать лет
О том, что дети не всегда говорят то, что думают, я узнала в школе.
В средней школе непросто всем подросткам. Но тем, у кого нет правильной одежды и правильных вещей, приходится совсем туго.
Вторую половину дня и выходные я большей частью проводила у Олбри. Никто никогда не просил меня уйти домой и не спрашивал, почему я у них ем. Но в школе все складывалось иначе.
В школе у Истона были не такие друзья, как у меня. Они выходили по утрам из красивых машин, с контейнерами с едой либо с деньгами, чтобы купить горячие ланчи в ресторанах поблизости.
Мы с Тэнни ездили на автобусе и брали бесплатные ланчи в школе. Там наше место, говорила мне Тэнни.
Обычно я сидела в столовой с ней, но как-то на уроке Сара спросила, почему за ланчем я никогда не сижу с Истоном.
Она жила в трех домах от Олбри, прямо у озера. Ее волосы всегда выглядели идеально, одежда была новой, а выражение лица – неизменно дружелюбным.
Она всегда сидела за ланчем с друзьями Истона.
– Вы же лучшие друзья, да? – спросила она меня. – Я постоянно вижу тебя у него дома.
Я медленно кивнула, хотя не была уверена, что стоит говорить об этом другим.
– Ну так, – она мне улыбнулась, – садись к нам за ланчем.
Сэндри говорила мне, что Сара могла стать моей идеальной подругой, и даже устраивала нам игровые встречи. Мы были для них уже слишком взрослыми, но, стыдно признаться, я в них нуждалась.
По глупости я согласилась с предложением Сары.
Картер Джонсон наблюдал за мной, пока я шла с подносом к их столу. Он был тем парнем, что разговаривают только с определенным типом людей. Я чувствовала на себе его взгляд, когда села рядом с Сарой. Все сидевшие за столом повернулись ко мне – к той, кому здесь не место. Стоял солнечный апрельский день, но я чувствовала, как их холодные взгляды просачиваются мне под кожу.
– Эллис сядет с нами, – весело сообщила Сара, – они с Истоном друзья.
Все повернулись к Истону, а он посмотрел мне в глаза и тут же отвел взгляд. Очевидно, этого оказалось достаточно, потому что все вернулись к еде.
Сара взяла с тарелки ломтик картошки фри и рассмеялась над чьей-то шуткой. Она собрала светлые волосы на макушке, ее обсыпанный веснушками нос выглядел мило, но не по-детски. Сара, добрая и рассудительная, была одной из тех, кто сначала думает, а потом говорит. Я ее почти ненавидела.
У меня вспотели ладони, и я вытерла их о джинсы, пытаясь притвориться, будто знаю, что мне делать.
Сара задавала мне вопросы, пытаясь избежать тем, что могли меня смутить, но это лишь делало еще более очевидным нашу разницу. Истон же выглядел совершенно непринужденно, вот только его вилка обводила круги вокруг еды на тарелке.
Истон никогда не задумывался, как сильно я от него отличаюсь. Ни разу! Он не осознавал, что иногда мои родители не приходили домой, потому что один из них просто не хотел этого делать, а второй сидел в тюрьме. Истон порой говорил, что нужно получать хорошие отметки, чтобы наши родители нас не убили, но моя мать вообще не знала, хожу ли я в школу.
– Уже через несколько месяцев мы будем в старшей школе, – радостно произнесла Сара, – а там ученики другие, не такие зашоренные.
Я кивнула, чувствуя, как к горлу подступил ком. Сара явно ждала от меня слов благодарности.
– Я так жду бала выпускников.
Она посмотрела мне в глаза.
– Я тоже. У меня сестра в одиннадцатом классе. Платья, ужины, танцы. Даже в отвратительной тиаре она почему-то выглядела мило.
Я подумала о том, каково это – надеть красивое платье, водрузить на голову отвратительную тиару и на мгновение стать принцессой. А на свидание с кем я пошла бы? Я не знала никаких мальчиков, только из семьи Олбри. Истон наверняка пригласит другую девочку – с блестящими волосами и тиарой, как у Сары.
– У меня полно платьев, которые сестра больше не носит, если вдруг ты захочешь одолжить.
Я нахмурилась, смутившись, и только потом поняла, что она решила, что я сделала такое лицо, потому что беспокоилась из-за стоимости платья.
– Спасибо.
– У нас примерно один размер.
Она оказывала мне услугу, была очень добра. И я видела, что ей приятно это делать.
– Как мило с твой стороны.
Так и есть. А еще унизительно.
До меня донеслись слова Картера, хоть он и пытался говорить потише:
– Почему здесь вообще эта Эллис Трумэн?
Я напряглась всем телом.
– Она здесь с Сарой, – ответил Истон.
Я не смогла поднять на него глаза. Просто позволила тишине заполнить трещины полуденного воздуха, когда меня охватила боль. Он встал, и я не посмотрела ему вслед.
– Говорят, ее отец в тюрьме.
Я не поняла, кто это сказал, потому что у меня в ушах стоял звон.
– Вроде она живет в семье Истона и помогает по дому.
– Так она там типа прислуги?
– Нет, наверное, – ответил Картер, – а может, и да. Она больше похожа на их домашнюю зверюшку.
– Ее семья…
– Она моя подруга, – голос Сары заглушил все остальные, – я ее пригласила. Если не хотите с ней разговаривать, можете уйти.
– Вы сплетничаете, как толпа старых теток, – сказал Тэйлор – парень, которого я едва знала.
Рука Сары накрыла мою.
– Не хочешь выйти?
Да, конечно же, хотела, но не стала. Я покачала головой. Мне не хотелось никуда с ней идти. Когда я встала, меня никто не остановил.
После полудня я все еще чувствовала себя не в своей тарелке, но не хотела идти домой. Возвращение в дом Олбри не казалось мне таким унизительным, как должно было, даже если я их домашняя зверюшка. Мы с Диксоном сидели перед телевизором, а Сэндри суетилась на кухне, что-то напевая себе под нос.
А потом с громким стуком распахнулась дверь, до нас долетело окончание фразы, которую выкрикнул Такер:
– …так глупо.
– Я не спрашивал твоего мнения, Такер! – В дом вошел Истон и направился на кухню. Когда он повернулся, я увидела, что у него разбита губа, а на щеке наливается синяк.
– Это сделал ты, – сказал Такер, следуя за Истоном в разорванной рубашке.
