скачать книгу бесплатно
Ошибки, которые мы совершили
Кристин Дуайер
Young Adult. Нежный возраст
«Ошибки, которые мы совершили» – трогательный, глубокий, пронзительный роман о первой любви, поисках дома и надежде на лучшее будущее.
У восемнадцатилетней Эллис было трудное детство. Отец отбывал срок в тюрьме, а мать страдала алкоголизмом и закатывала истерики. К счастью, Эллис встретила Истона Олбри, и он и его братья стали для нее семьей.
Они были неразлучны, но неожиданно в их судьбах случился резкий поворот. Одно поспешное решение перевернуло всю их жизнь, и отношения испортились. Эллис пришлось переехать на другой конец страны, подальше от всего, что было ей дорого.
Спустя год мама Истона приглашает ее в гости на день рождения. Сначала Эллис отказывается, но потом решает приехать. Несмотря на боль и предательство, она все еще хочет увидеть своего лучшего друга, которого никогда не переставала любить.
Для поклонников творчества Сары Дессен, Джона Грина, Адама Сильверы и Кейси Уэст.
«Душераздирающая, болезненно романтичная и глубоко человечная книга». – Стефани Гарбер, автор серии бестселлеров «Караваль»
«Роман, в котором чувствуешь себя как дома. Герои настолько реалистичны, что кажется, будто вы знакомы всю жизнь. Эта история непременно западет вам в душу». – Дженна Эванс Уэлч, автор бестселлеров по версии New York Times «Любовь и мороженое»
«Великолепное размышление о разбитых мечтах и попытках загладить вину, обретении семьи и верности, а еще о том, что значит пожертвовать всем ради людей, которых мы любим сильнее всего. Дебютный роман Дуайер полон надежды и любви посреди тревоги тоски, сердечной боли и горькой сладости взросления. Он нежен и романтичен, чувственен и искренен, без единой капли пошлости». – Эшли Вудфолк, знаменитый автор романа «Когда ты была всем»
Кристин Дуайер
Ошибки, которые мы совершили
Kristin DwyerSOME MISTAKES WERE MADE
Copyright © 2022 by Kristin Dwyer
Published by arrangement with HarperCollins
Children ’s Books, a division of HarperCollins Publishers.
© Иванова В., перевод на русский язык, 2023
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023
Дэвиду, который всегда думает обо мне.
И совершенно точно не Эдриенн Янг, которая сказала, что купит шестьсот копий этой книги, если я посвящу ее ей, и сожжет их. Эта книга целиком и полностью посвящена не тебе
1
Я думаю о нем. Снова. В это самое мгновение, в котором ему нет места. Там, куда его не приглашали. И мне приходится быть осторожной, потому что воспоминания подобны дождю: сначала одна безобидная капелька падает на мой разум, затем другая, а потом я вдруг оказываюсь под ливнем.
Верх академической шапочки, что я держу в руке, совершенно пуст. Темно-зеленый атлас покрывает головной убор без единого украшения – в отличие от других шапочек, принадлежащих остальным выпускникам из моего класса. Ничего, что характеризовало бы человека, который ее носит. Ничего о ее владельце.
Был бы верх моей академической шапочки так же пуст, будь здесь он? Я гоню от себя эту мысль и глубоко вздыхаю, освобождая проход. Группа однокурсников протискивается мимо меня на огромном стадионе, а я стою у них на пути. Поднимаю глаза к голубому небу, уже начинающему розоветь.
Закаты здесь кажутся не такими, как на Среднем Западе, – ярче, словно свет по-настоящему золотой.
– О боже, – произносит одна из девушек с мелодичным калифорнийским акцентом. Здесь говорят по-другому. Как бы мне хотелось оказаться сейчас дома! Как бы мне хотелось…
На другой стороне покрытого зеленой травой поля я вижу Такера Олбри. Он не тот, кого мне так не хватает. Парень явно направляется ко мне. Глаза его скрыты за солнечными очками, а светлые волосы растрепаны после занятий серфингом. Такер выглядит так, будто он здесь родился. Руки засунуты в карманы идеально сидящих джинсов, последние пуговицы рубашки расстегнуты, приоткрывая треугольник загорелой груди. Он прекрасен безо всяких усилий, будто он родом не из того же городка на равнине в Индиане, где мы оба выросли, а его дом – Южная Калифорния.
Это не так. Такер улыбается и подмигивает группе девушек, что проходят мимо него. Они хихикают, и одна из них оглядывается через плечо, а я уже не в первый раз испытываю чувство благодарности к Такеру за то, что со мной он не флиртует. Улыбка Такера – мощное оружие. Таковы все братья Олбри.
Мой взгляд выражает суровость, хотя на самом деле это не так. Я так смотрю с детства: что-то среднее между искренностью и нахальством.
– Что? – Такер беззаботно пожимает плечами.
– Мой выпускной не место для твоего флирта.
– Эллис Трумэн, – он прикладывает к сердцу загорелую руку, – когда, если не сейчас? Кто, если не я?
Я закатываю глаза.
– Поищи следующую жертву в другом месте.
– Я оскорблен твоими словами! – Его рука ложится мне на плечи, и я испытываю глубокое чувство облегчения, что он здесь. По крайней мере, Такер со мной. Я сотни раз представляла себе этот день, но ни разу именно таким. Я благодарна, что хотя бы что-то пережило прошлый год. И это Такер.
Он достает телефон.
– Покажи нам свой сертификат «Об окончании страданий средней школы».
Я показываю.
– Не у себя перед лицом, глупая.
Я со вздохом опускаю диплом пониже, чтобы камера сняла и меня. Темные волосы, не вьющиеся и не прямые, веснушки, которым, кажется, теперь не суждено сойти из-за бесконечного местного лета, блеклые голубые глаза.
Мне не хочется улыбаться. В нескольких метрах от нас стоит группа сияющих загорелых блондинок, лощеных и безупречных.
– А теперь, – говорит Такер, – тебе осталось только сделать вид, что ты слегка рада.
Я широко улыбаюсь и приоткрываю рот, будто говорю: «Ура! Я свободна!»
Такер снимает фото и опускает руку, ворча:
– С тобой ужасно сложно… Ты знаешь, что девушкам обычно нравится фотографироваться с горячими парнями?
Я смеюсь. Такер не горячий парень. Уж точно не для меня. Он мне почти как брат, лучший и единственный друг в Сан-Диего.
Я не успеваю ответить – меня кто-то обнимает.
– Ты это сделала!
Я напрягаюсь всем телом, когда тетя Кортни громко чмокает меня в щеку. Увидев оставленный ее помадой след, она со смущенной улыбкой пытается его стереть.
– Прости, – бормочет она. Рядом со мной она всегда где-то между слишком дружелюбной и слишком беспокоящейся.
Я пытаюсь быть благодарной за то, что она сделала для меня в этом году. Но не могу перестать думать о том, что потеряла, приехав в Калифорнию.
Убрав за ухо прядь каштановых волос, тетя прокашливается.
– Теперь ты выпускница. – Ее слова звучат по-доброму, но робко. – Как ощущения?
Как и относительно всего остального – все неправильно.
Но она ждет не такого ответа. Я приподнимаю уголки губ.
– Все отлично, наверное.
Ее улыбка чуть тускнеет, когда она смотрит на кисточку моей шапочки. Я рассеянно перебираю пальцами оранжевые и белые синтетические нити. Мне не нравятся эти цвета, потому что они не те. Вместо них должны быть голубой и серебряный школы «Сильван-Лейк-Хай».
– Ты сможешь повесить ее на зеркало заднего вида, когда у тебя появится машина. – Тетя смотрит на меня, поправляя очки на носу. – А может, ребята так больше не делают.
Как будто я знаю, как делают ребята. Она, похоже, упустила тот факт, что у меня тут нет друзей.
Такер издает стон, закидывая руку мне на плечо.
– Никуда не вешай эту отвратительную кисточку. – Он выхватывает у меня шапочку и поднимает ее. Темно-зеленая ткань переливается на солнце. – Но я бы все равно разукрасил эту дурацкую шапку. Диксон в прошлом году маркером нарисовал на моей пенис.
– Такер, – произносит тетя, притворяясь возмущенной.
– По правде говоря, я нарисовал ему сзади на мантии женские груди, когда он выпускался. И он так и проходил с ними всю церемонию.
У меня в голове вспыхивают воспоминания. Чуть позже тем вечером Диксон швырнул Такера в озеро и оставил синяк под глазом. Я почти чувствую запах летней травы, вспоминая кое-что еще.
Истон под темнеющим небом. Взгляд вверх на звезды. Ноги, опущенные с пирса в воду. Кожа так близко к моей, что я чувствую ее жар.
Воспоминания накрывают меня дождем, и я закрываю глаза. Слишком солнечно для всего этого.
– Ты пойдешь на выпускную вечеринку? – Тетя Кортни спрашивала меня уже пять раз, как будто мой ответ от этого изменится. – Тот парень говорил, что-то будет на пляже?
– Парень? – Такер наклоняется к нам. – Симпатичный?
Мягко кладу ладонь ему на лицо и отталкиваю.
– Не собираюсь идти ни на какую вечеринку. Я даже не знаю этих людей.
Красные губы тети сжимаются в тонкую линию.
– Ты занят, Так? – спрашиваю я. – Мы могли бы сходить на пляж. – Пытливый взгляд тети заставляет меня добавить: – Другой пляж.
Я слышу в его голосе неуверенность, когда он отвечает:
– Конечно.
Он лжет насчет того, что у него нет планов. Такеру всегда есть куда пойти.
У меня жужжит телефон. «@duckertucker отметил вас на фотографии». Открываю уведомление и вижу нас обоих, улыбающихся на фоне синего неба. У меня в руке диплом, а на плечах мантия, зеленый цвет которой мне совершенно не к лицу. Но я кажусь счастливой. Очередное подтверждение, что социальные сети – ложь.
Три дня назад моя новостная лента пестрела такими же фотографиями из моей прежней школы в Индиане. На снимках – мои бывшие одноклассники с улыбками и в голубых мантиях. Почему этого нет у меня? Эти фотографии должны были принадлежать мне.
– Ужин? – спрашивает тетя Кортни.
Я представляю, как сижу напротив тети в каком-нибудь сетевом ресторане, мы едим, и она пытается расспросить меня о том, о чем, по ее мнению, должен спрашивать взрослый, родитель. Но она мне не мать, а всего лишь младшая сестра отца, которой не повезло остаться единственным достаточно надежным взрослым, чтобы взять меня под опеку. До этого года я видела ее только на Рождество. Тетя, которую ты видишь раз в год, не тот человек, с которым хочется отмечать одну из самых памятных дат своей жизни.
– Я не настолько голодна.
– О, – улыбка сходит с лица тети, но быстро возвращается. Как и мое чувство вины. – Деньги нужны?
– У меня есть, – отвечаю я. Это еще одно, что я не позволяю ей делать.
– Ладно. Вернешься не слишком поздно? – спрашивает она, но в этом «не слишком поздно» нет никакого смысла. Я ни разу не приходила позже десяти, после того как переехала к ней.
Такер продолжает набирать сообщения в телефоне, и мне становится интересно, с кем он переписывается. Я подавляю любопытство, потому что оно слишком напоминает надежду.
– Эй! – Я толкаю его бедром, и он поднимает взгляд, на мгновение смутившись.
– Прости, – он извиняется и сует телефон в карман, – я просто писал…
Мне так хочется задать вопрос, он уже вертится на кончике языка. Это могли быть просто слова. Но я боюсь, что в них проявится нечто большее, чем вопрос.
Своей маме? Своей семье? Истону?
Глаза Такера меняются. В них появляется жалость, и я сглатываю досаду. Я всегда вызываю сочувствие, но получать его от Такера – это невыносимо. Он должен видеть меня иначе. Он должен понимать.
– Пляж?
Я глубоко вздыхаю.
– Да.
Это всего в двух кварталах отсюда, потому что в пляжном городке Сан-Диего все неподалеку. Тетя Кортни машет нам на прощание и уходит на парковку, а я игнорирую собственное чувство облегчения. Как же паршиво испытывать его по отношению к человеку, который всегда так добр ко мне.
Я шагаю навстречу волнам, а Такер подходит к фургончику, где продают буррито. Тихий океан так шумит, что вокруг почти тихо. Тишина, в которой ты оказываешься, подобна туману, в какой-то момент ты перестаешь в нее вслушиваться и начинаешь чувствовать. Я зарываю ноги в песок и смотрю, как солнце погружается в черную воду.
Такер бросает на песок между нами коричневый пакет с чипсами, и я опускаюсь рядом с ним. Он протягивает мне буррито.
– Аль пастор[1 - Al pastor (исп.) – «по-пастушьи». Начинка из свинины, замаринованной в специях и приготовленной на вертеле (Здесь и далее прим. пер.).], без риса, без бобов, потому что ты невыносима.
Я обшариваю пакет.
– А где зеленый соус? – спрашиваю я.
– Сказали, закончился.
Я смотрю на него.
