Непокорная ведьма

А потом ее взгляд скользнул к его брюкам, и она заметила, что пуговицы расстегнуты.

При виде этого зрелища в Руне поднялось желание убивать.

– Ты что здесь делаешь, Уинтерс? – Из темноты появилась Ава.

– Я пришла… – Руна взглянула на пистолет, лежащий на раковине позади Авы. Тот самый пистолет, который Гидеон меньше двадцати минут назад прижимал к ее виску. – …Пришла сказать, что у Крессиды есть приказ для тебя.

– Крессида уже отдала мне приказ.

– Это другой, новый. – Руна отчаянно сожалела, что не успела придумать план получше. Крессиде не понадобится много времени на подписание бумаг, а Гидеону надо сбежать до ее возвращения.

Руна сделала шажок по направлению к раковине.

– Она велит тебе явиться в кабинет принца. Чтобы… э-э-э… выступить свидетелем подписания. А я должна буду покараулить охотника на ведьм в твое отсутствие.

Ава уставилась на нее.

– А ты что, не могла выступить свидетелем?

– Она попросила привести тебя.

Ава опасно сощурилась.

– И с чего ей так поступать, если ты уже была там?

Руна знала, что обычно она куда ловчее, куда умнее. Однако побег из спальни принца (ей пришлось спрыгнуть с балкона и выйти через комнату этажом ниже) потребовал куда больше внимания и времени, чем она ожидала.

– Конфликт интересов. – Руна сделала еще шаг к раковине. – Я стану супругой Сорена и не могу выступать в качестве свидетеля Крессиды.

– Я тебе не верю, – ледяным голосом объявила Ава.

Понимая, что битва проиграна, Руна бросилась к пистолету.

Ава покосилась на Гидеона.

– Схвати ее.

Гидеон встал у Руны на пути, схватил ее за запястья, выкрутил ей руки, удерживая их за спиной.

Ей хотелось кричать. Что ты творишь? Я же пришла помочь тебе!

Плечо прострелила боль, мир вокруг вспыхнул алым.

Слова, норовившие сорваться с губ, так и не прозвучали.

– Крессида будет ужасно разочарована, когда узнает о твоем саботаже. – Ава осуждающе поцокала языком, а потом повернулась к Гидеону. – Убей Багрового Мотылька.

Гидеон не колебался.

Он резко повернул Руну лицом к себе, схватил обеими руками за горло и впечатал в зеркало. Стекло над головой Руны пошло трещиной, тело пронзила боль.

А потом Гидеон сжал пальцы.

Глаза Руны ошеломленно распахнулись.

Она царапала ему руки, пыталась ослабить хватку, но Гидеон всегда был сильнее ее, а пальцы у него были цепкие, крепкие, будто стальные. Горло сдавливало все сильнее, Руне было нечем дышать. Оставалось лишь гадать, что именно намеревается сделать Гидеон: свернуть ей шею, задушить или и то и другое.

Темные глаза неотрывно смотрели на нее.

Руну охватила паника.

Пожалуйста… Я же пытаюсь спасти тебя!

Вот только какое ему дело?

Он ведь ради этого сюда явился, помнишь? А теперь ты дала ему шанс завершить начатое.

Ава наблюдала за происходящим с безопасного расстояния, скрестив руки на груди. Мучения Руны, казалось, совершенно ее не трогали. Ждать от нее сочувствия не приходилось.

И тут Руна вспомнила про пистолет.

Гидеон толкнул ее к зеркалу прямо рядом с раковиной, где лежало оружие. Только бы до него дотянуться…

Чувствуя, как горят легкие, безуспешно хватая ртом воздух, Руна коснулась рукой холодной керамики раковины, похлопала по краю… Руки у нее тряслись. А пистолет находился на другой стороне.

Комната плыла перед глазами.

Все ее внимание сосредоточилось на ярко-алом знаке на груди Гидеона.

Руне казалось, она сейчас взорвется. Еще мгновение, и все будет неважно, потому что она умрет.

И тут ее пальцы коснулись металла.

Пальцы сжались на рукояти пистолета, и надежда вспыхнула с новой силой.

Один выстрел. Сделай так, чтобы он не пропал даром.

Руна подняла пистолет и нажала на курок.

Глава 8

Руна

Выстрел оглушил ее.

Пальцы Гидеона разжались, и он, качнувшись, отступил, с ужасом глядя на Руну. За его спиной Ава рухнула на пол – пуля вошла прямо в голову.

В комнате не было слышно ни звука, кроме рваного дыхания Руны и Гидеона.

Руна потрясла рукой – ее все еще покалывало от отдачи, а потом перевела взгляд на символ на груди Гидеона. Она чуть не застрелила капитана Кровавой стражи, но в последний момент вспомнила, что за символ нарисован на его коже.

«Связь» – заклинание, которое заставляет жертву повиноваться ведьме.

Оставалось надеяться, что догадка верна, и, раз Гидеон не сжимал больше Руне шею, видимо, так оно и было. А значит, он, возможно, и вовсе не хотел ее душить, просто выбора не было.

Если бы помимо «Связи» Ава наложила «Бесконечность», заклинание держалось бы и после смертоносного выстрела Руны, а значит, сама Руна уже валялась бы мертвой на полу. Однако Ава не ожидала, что умрет. Не было необходимости накладывать заклинание, сила которого не уменьшалась и после смерти наложившей его ведьмы.

Серафина многому научила Руну после побега из Новой республики, в том числе таким мелочам.

– Никаких резких движений, – предупредила она, целясь Гидеону прямо в грудь, где по-прежнему пламенел кровавый символ. Ава мертва, и теперь Гидеон спокойно может постараться снова убить Руну, на сей раз по собственной инициативе.

Вот только…

Руна покосилась на раковину. Неужели Гидеон намеренно толкнул ее к этому зеркалу? Неужели хотел, чтобы она взяла его пистолет, застрелила Аву и прекратила действие заклинания?

Мыслей было столько, что кружилась голова.

– Я и тебя пристрелю, ты не думай, – заявила она, не меняя положения.

Руна надеялась, что ее голос звучит уверенно. До сегодняшнего дня она ни разу не стреляла из пистолета и попала в Аву исключительно благодаря удаче.

Гидеон посмотрел сначала на Руну, потом на пистолет. На лице его было нечитаемое выражение.

– Ствол пустой. Надо перезарядить.

Он что, издевается надо мной?

– Давай же. – Он кивнул. – Стреляй.

– Думаешь, не выстрелю?

Он только ухмыльнулся в ответ.

Руна сощурилась. Ладно. Пришла пора выяснить, блефует он или нет.

Опустив пистолет чуть ниже, чтобы ранить, но не убить (по крайней мере, она надеялась, что ей удастся провернуть подобное), Руна нажала на курок.

Раздался щелчок, но не более.

Она нажала еще раз, но пуль и правда не было.

Да что же такое! Кто вообще пробирается во дворец, который защищают не хуже крепости, с одной пулей?

Отшвырнув пистолет, Руна схватила ритуальный нож, который всегда носила на бедре, и выставила перед собой, ясно давая понять, что она все же вооружена, а потому с ней лучше не шутить.

Гидеон покосился на тело Авы, распростертое на полу. Казалось, Руну он вообще не считал угрозой.

– Кто-нибудь наверняка слышал выстрел.

Руна подошла к двери.

– И это лишь одна из множества причин убраться отсюда.

Приоткрыв дверь, она выглянула в коридор… и тут же закрыла ее снова: издалека к ним быстро направлялась стража.

– Они уже идут.

Выхода не было, единственным вариантом оставалось заклинание невидимости, «Призрачный сторож». Однако от него останется подпись – Багровый Мотылек, и все поймут, что наложила его Руна.

Если только я не спрячу следы.

Руна окинула уборную внимательным взглядом, остановившись на двери в крошечный чулан.

Она указала на него Гидеону.

– Забирайся внутрь.

Гидеон, пытавшийся смыть кровь, посмотрел на чулан, потом на Руну. В глазах его плескалось сомнение.

– Не лучший твой план.

Он успел застегнуть брюки – должно быть, пока Руна стояла к нему спиной.

– Я не смогу наложить заклинание на открытом пространстве. – Она подошла к луже крови вокруг тела Авы. – Крессида увидит мою подпись и поймет, что я помогла тебе. Мне надо где-то спрятаться.

Гидеон отступил от раковины и покачал головой.

– Я не позволю тебе наложить на меня очередной заклинание.

– Это всего лишь минора, – объяснила Руна, зачерпнув пригоршню крови Авы.

Гидеон отступил еще на шаг.

– За один вечер на меня успели наложить целых два заклинания.

Руна повернулась к нему.

– Если я не…

Договорить она не успела: в коридоре послышались крики.

Стража была совсем близко.

– Слушай, – яростно зашептала Руна. – Я могу спокойно спастись и бросить тебя. Но, если хочешь жить, советую принять мое предложение.

Гидеон взглянул на дверь, потом на кровь, капающую с пальцев Руны. Вместо ответа он распахнул дверь в чулан и забрался внутрь.

– Тут не хватит места для двух человек.

– Так подвинься. – Руна вытащила из ножен кинжал и шагнула следом, не обращая внимания, что за ней тянется кровавый след.

Гидеон был прав. Для двух человек места было недостаточно.

Вдоль стен крошечного чулана громоздились полки, заваленные полотенцами, мылом и средствами для уборки. Руне и Гидеону осталось лишь несколько футов, так что следовало потесниться. Большую часть пространства занял Гидеон, и Руне пришлось втиснуться между ним и полками. Их тела разделял какой-то жалкий дюйм, а может, и меньше.

Милосердные небеса. Она и забыла, каким он был крупным. Как гора.

Дверь в чулан оставалась открытой, впуская свет. Боясь опоздать, Руна нарисовала кровью Авы три символа прямо на груди Гидеона.

– Сразу хочу кое-что прояснить, – прошептала она, выводя остатками крови последний символ. – Я это делаю ради Алекса, не ради тебя. – А потом добавила, едва слышно: – Он бы никогда не простил меня за то, что дала тебя в обиду.

Когда она подняла голову, Гидеон пялился на кольцо на ее пальце, то самое, которое подарил ей Алекс, сделав предложение.

– Понятно. – Он кивнул и отвел взгляд.

Руна произнесла заклинание, и ее обожгло волной магии. Сила потоком разлилась по телу и вокруг нее. Гидеон мерцал подобно миражу. Не знай Руна, где именно он находится, она бы и сама его не увидела.

На самом деле «Призрачного сторожа» нельзя было назвать полноценным заклинанием невидимости. Он попросту отводил взгляды окружающих, позволяя остаться незамеченным. Однако скрыться от того, кто точно знает, где вы находитесь, возможности не было.

БАХ. БАХ. БАХ.

Руна подпрыгнула от резкого звука.

– У вас там все в порядке?

Она покосилась на тело Авы у противоположной стены. Она еще не успела нанести себе на кожу символы заклинания, а вся кровь ушла на Гидеона.

БАХ! БАХ! БАХ!

– Кто там? – стражник за дверью требовал ответа, а значит, мог войти с минуты на минуту.

Гидеон схватился за ручку и захлопнул дверь в чулан. Они с Руной оказались в темноте, лишь тонкая полоска света просачивалась через трещину в двери.

– Давай же. – Он протянул руку. – Возьми мою.

Опустив голову, Руна взглянула на его ладонь и заметила, что она усеяна мелкими порезами, из которых сочится кровь. Гидеон поднес руку поближе к свету, и Руна увидела, что в кожу вонзилась россыпь осколков.

Надо было вытащить их, пока не началось заражение.

– Тебе стоит поторопиться, – прошептал Гидеон, и в эту самую минуту дверь в уборную распахнулась. Комнату наводнила стража.

Времени было в обрез. Руна коснулась окровавленной ладони Гидеона и быстро нарисовала три символа у себя на запястье. Она так спешила, что пальцы дрожали. Один неверный штрих, и заклинание не сработает, но если она не управится вовремя…

Во рту появился солоноватый привкус магии, язык защипало. Мгновенье спустя кожу закололо – по венам разлилась магия, скрыв Руну от посторонних глаз так же, как Гидеона.

Она покосилась на двух радужных мотыльков, порхающих у них над головами, всего в нескольких футах. В темноте их крылья горели красным.

Руна едва дочитала заклинание, когда за дверью послышались шаги – кто-то стремительно двигался в их направлении. Будто повинуясь инстинкту, Гидеон приобнял ее за талию, притянул к себе, подальше от двери.

Он был горячим как печь. Казалось, весь чулан заполнил его запах – древесный аромат с нотками пороха. Руну бросило в жар, нахлынули непрошеные воспоминания: с каким трепетом Гидеон смотрел на нее, как шептал обещания, как его руки и губы скользили по ее телу, как пылала их кожа.

То, что случилось между ними в прошлом, тоже можно было назвать магией, причем мощной…

Тревога всколыхнулась с новой силой.

Все было ложью. Руна усилием воли подавила воспоминания. Каждая секунда была ложью.

Дверь в чулан распахнулась, на пороге появился солдат.

Он оглядел тесную комнатушку, посмотрел прямо на Руну с Гидеоном… и взгляд его двинулся дальше. Заклинание сработало, отвело взгляд.

Страж даже не потрудился поднять голову. С чего вдруг? Перед ним был всего-навсего пустой чулан.

А вот если бы он посмотрел вверх, то увидел бы над головой двух пылающих багровых мотыльков.

– Тут никого! – крикнул он и отступил.

Хватка Гидеона ослабла. Руна выдохнула и слегка отстранилась, стараясь оказаться подальше от него.

Дверь в чулан так и не закрыли.

Сейчас или никогда.

Руне надо было добраться до конюшен, добыть лошадь и отправить Гидеона прочь. Она схватила его за ремень и потянула за собой.

– Что тут произошло? – произнес резкий голос, и стража расступилась.

Руна и Гидеон замерли.

Крессида подошла к телу Авы, сощурилась, внимательно изучила пулевое отверстие, лужу крови. Склонившись, подняла с пола пистолет Гидеона.

Когда она подняла голову, в глазах ее не было ничего, кроме холода. Руну охватил страх. Она не знала, выстоит ли ее заклинание против Крессиды, хватит ли ему силы. В конце концов, она использовала обычную минору, а Крессида была куда более могущественной ведьмой.

Крессида огляделась, миновала открытый чулан и застыла прямо рядом с Руной и Гидеоном.

Руна отчаянно вцепилась в ремень Гидеона.

Впрочем, не успела Крессида встать, как на пороге показался Сорен.

– Боже всемилостивый. – При виде Авы он побледнел. – Что случилось?

– Наш узник сбежал, – заявила Крессида, повернувшись к принцу. Руна и Гидеон оказались у нее за спиной.

Руна расслабилась. Под прикрытием заклинания она пересекла комнату. Гидеон шел следом. Они уже были в дверях, когда Крессида заметила чулан.

– Вы сказали, Руна заперта в вашей спальне, верно?

Гидеон уже выбрался в коридор, а вот Руна повернулась и увидела, что Крессида заглянула в чулан… а потом подняла голову.

Только не это.

Сорен меж тем кивал.

– Я выставил у дверей четверых стражей. Туда никому не пробраться.

Когда Крессида повернулась, в голубых глазах бушевало пламя.

– Пожалуй, стоит в этом убедиться.

Она все поняла.

Сорен покачал головой.

– Уверяю вас, Руна…

Крессида перебила его:

– Гидеон Шарп явился сюда убить Руну Уинтерс. Прямо сейчас он бродит по дворцу. Лучше уж удостовериться, что он ее не нашел, вы так не считаете?

У Руны оборвалось сердце. Если они пойдут к Сорену в спальню и обнаружат, что ее нет…

Крессида промчалась прямо мимо нее, выскользнула в коридор. Принц последовал за ней.

Руна запаниковала, мысленно проклиная ведьминские подписи, возникавшие после заклинаний. Она была обречена.

Разве что…

Если Руна вернется в запертую спальню Сорена и успеет раньше Крессиды, возможно, королева-ведьма засомневается в том, что видела. В конце концов, возможно, Руна наложила пару заклинаний, когда впервые вошла в уборную. Существовала масса чар, чтобы казаться привлекательнее, красивее. Чар, с помощью которых можно поправить прическу и макияж. Чар, чтобы скрыть следы слез, покрасневшие глаза, пятна на коже. Может, именно для этого Руна и колдовала. Чтобы очаровать Сорена.

Сколько пройдет времени, прежде чем они обнаружат, что спальня принца пуста?

Покои принца находились в противоположном конце дворца, на втором этаже, а Руна с Гидеоном до сих пор были на первом.

Минуты три. Может, даже меньше.

Времени было недостаточно. Даже если она доберется до спальни Сорена раньше Крессиды, дверь заперта, да и охраняют ее четверо стражей – от них просто так не избавишься. Стало быть, Руне придется наложить очередное заклинание, и вот это только укрепит подозрения Крессиды. Тогда судьба Руны будет предрешена.

Ей не на что было надеяться.

Она ни за что не успеет вовремя вернуться в комнату.

Глава 9

Гидеон

Гидеон невольно заметил, насколько заклинание Руны отличается от колдовства Крессиды и Авы. Последняя и вовсе использовала мощное заклинание подчинения, чтобы лишить его свободы воли, унизить. А вот заклинания Руны были совсем незаметными, он их едва чувствовал.

Ее чары не контролировали ни Гидеона, ни других. Она, казалось, попросту предлагала людям отвести взгляд, посмотреть в другую сторону, а то и вовсе проигнорировать тех, кого скрывает маскировка. Была в заклинании какая-то… нежность.

– Вход в конюшни находится в восточном крыле Ларкмонта, – объясняла Руна. Он до сих пор видел ее, хотя и не знал почему. Заклинание, казалось, на него не действовало. – Найдешь темно-рыжую лошадь – это моя. Садись на нее и уезжай подальше.

Что-то в голосе Руны было не так, и при мысли об этом Гидеон напрягся как тетива.

– А ты куда направишься?

– Мне надо вернуться в спальню Сорена, – откликнулась она. – Желательно до того, как туда доберется Крессида. Вот только дверь заперта, четверо стражников Сорена охраняют вход, и мне никак не пробиться внутрь. Если Крессида обнаружит, что меня нет…

То поймет, что Руна ему помогла.

Так почему же она помогла мне?

На ум пришли слова, произнесенные в чулане: «Я это делаю ради Алекса, не ради тебя. Он бы никогда не простил меня за то, что дала тебя в обиду».

Точно. Алекс.

Тот самый Алекс, который стал бы мужем Руны, если бы Крессида его не застрелила. Тот самый Алекс, чье кольцо до сих пор красовалось у нее на пальце, и этот жест невозможно было истолковать превратно.

Она до сих пор любит моего брата.

С чего еще ей спасать Гидеона – человека, который не далее как этим вечером пытался ее убить?

«Я это делаю ради Алекса, не ради тебя. – А потом добавила, едва слышно: – Он бы никогда не простил меня за то, что дала тебя в обиду».

– Как ты сбежала из спальни? – спросил он, пытаясь отвлечься от неприятных мыслей.

– Спрыгнула с балкона.

– А обратно забраться сможешь?

Руна отрицательно покачала головой, ускорила шаг, повернула за угол. Мраморные статуи, выстроившиеся вдоль стен коридора, казалось, следили за каждым их шагом – на них заклинание Руны явно не действовало.

– Стены здесь каменные. – Руна покосилась на Гидеона. – Не переживай за меня, я что-нибудь придумаю. Тебе надо выбраться из Ларкмонта, пока Крессида не догадалась использовать заклинание посильнее моего.

– А она сможет?

Руна не ответила.

Гидеон шумно выдохнул, запустил руку в спутанные волосы. С каждой секундой промедления шансы выбраться, не попавшись снова, сокращались, но Руна всем рискнула, чтобы спасти его, и теперь ей предстояло за это поплатиться. Он не мог просто так оставить ее.

– А балкон низко расположен? Ты сможешь взобраться, если я тебя подсажу?

Шаги Руны на мгновение замедлились.

– Я… Я не знаю.

Гидеон решил, что поможет ей – всего один раз, ради Алекса. А потом вернется в безопасное место и заново соберется с силами.

Пусть ему пришлось отступить, но только временно.

– Показывай, где это.

* * *

Руна привела его в сад в самом сердце дворца Сорена. Стоял влажный теплый вечер, цикады тихо и настойчиво выводили рулады. Со всех сторон сад окружали каменные стены, на втором этаже расположились комнаты с балконами.

Стало быть, там и находились личные покои Сорена.

– Какое именно окно?

Руна встала возле клумбы с желтыми георгинами и указала на балкон прямо у нее над головой. Из окон лился свет, окутывая девушку теплым сиянием. В золотистом платье (и Гидеону пришлось напомнить себе, что вообще-то ее наряд не вызывал у него ничего, кроме презрения) Руна казалась пламенем во плоти.

И тут Гидеон заметил, что губы у нее припухли.

Он нахмурился. Они так и выглядели, когда он впервые подкараулил ее в уборной?

Нет. Он стоял совсем близко, не заметить подобное было бы невозможно.

Хуже того, вся шея у Руны была в синяках – и явно не от пальцев Гидеона. Такие синяки оставляют поцелуи.

Поцелуи Сорена.

Гидеон стиснул зубы. Покосился на балкон принца у них над головой.

– И часто ты ночуешь в его спальне?

Руна не сводила глаз с балкона.

– Тебе-то какое дело?

Тут она была права. Его совершенно не волновало, чью постель Руна согревает по ночам. Он просто собирался отдать долг, не больше. Если для этого придется отправить ее прямиком в объятия другого мужчины, так тому и быть.

Для него-то она ничего не значит.

А он – для нее.

Так почему же ему было никак не прикусить свой дурацкий длинный язык?

– На сей раз ты сама себя превзошла. Соблазнила принца.

Руна даже не моргнула.

– Выйдешь за него, и у тебя будет все самое шикарное: шикарные балы, шикарные друзья, шикарные наряды, такие, о каких ты и не мечтала.

– Ревнуешь? – поинтересовалась Руна, рассматривая стену. – Если ты хотел жениться на мне, Гидеон, надо было так и сказать.

От Гидеона не укрылась издевка в ее голосе.

Как будто Руна опустилась бы до такого, как он.

– Жениться на тебе? – Он решил подыграть. – На девушке, которая собирается помочь Крессиде воскресить ее сестер и восстановить ведьминский режим? Нет, спасибо.

Руна резко повернулась к нему.

– Что-что?

– Крессида все мне рассказала: как она собирается воскресить Анали́з и Эловин из мертвых. И тогда все, о чем вы, ведьмы, мечтаете, сбудется: у власти окажутся спятившие убийцы.

– Насколько мне известно, у власти и сейчас спятившие убийцы. – Руна нахмурилась. – Говоришь, Крессида планирует воскресить своих сестер?

Руна казалась искренне удивленной, но Гидеон знал, что она опытная лгунья.

– Будешь утверждать, что ничего об этом не знала? – Он внимательно смотрел на нее, пытаясь понять, правду она говорит или нет.

– Впервые об этом слышу. – Руна вернулась к изучению стены. – Да и в любом случае это невозможно. Заклинания воскрешения требуют равноценного обмена, жизнь за жизнь. Нужно принести в жертву родственника того, кого собираешься воскресить, а у Крессиды не осталось семьи. Она последняя из Роузбладов.

– Она, похоже, так не считает.

– Тогда она сошла с ума, – заявила Руна, забравшись в середину клумбы под балконом Сорена. Видимо, решила, что подобных разговоров с нее хватит. – А может, она просто пыталась помучить тебя.

Может, и так.

Времени было в обрез, так что Гидеон оставил свои сомнения при себе. Внимательно осмотрел стены, прикидывая, как лучше подняться. Впрочем, Руна была права: они были выложены из идеально гладкого камня. Схватиться было не за что.

Зато балкон находился достаточно низко, и Гидеон мог подсадить Руну.

Он тоже забрался в гущу цветов, встал рядом с ней. Согнувшись, сложил ладони и вытянул вперед.

– Держись за меня.

Руна окинула его пристальным взглядом, будто прикидывала, стоит ли ему доверять. И все же через пару секунд она крепко вцепилась Гидеону в плечи. Он нащупал сквозь шелк платья ногу Руны и поставил себе на ладонь.

– Давай кое-что проясним, – заявила она, когда он выпрямился. – Если наши пути снова пересекутся, не жди от меня милосердия.

Руна на мгновение потеряла равновесие и вцепилась в Гидеона, но быстро выровнялась.

– Вот и славно, – в тон ей откликнулся он, поднимая девушку повыше. Мышцы под весом чужого тела напряглись. – Потому что, когда мой пистолет в следующий раз коснется твоей головы, я точно выстрелю.

– Идеальный вариант, – процедила Руна, встала ему не плечи и потянулась к перилам балкона. – Рада, что мы понимаем друг друга.

С тихим кряхтением она подтянулась, и вес, давивший Гидеону на плечи, исчез. Руна схватилась за железную перекладину балюстрады и забралась выше.

А потом и вовсе исчезла из вида.

Гидеон вовремя отпрянул: двери на балкон закрылись, свет погас, и он остался в одиночестве, в окружении георгинов и цикад.

Что теперь с ней станется? В какую западню я ее привел?

Впрочем, это его не касалось. Руна могла сделать другой выбор – все зависело только от нее.

А Гидеону надо было просто прекратить чувствовать. Мир захватила – или совсем скоро захватит – война. Нельзя быть человеком из плоти из крови, надо обернуться порохом и сталью, стать несокрушимым, неуязвимым.