Я взломал твое сердце

Я даже не успела осознать, как мои шорты оказались на полу. Но Уолтер, вместо того чтобы продолжать, замер, изучая меня взглядом. Этот момент, эта секунда молчания, была наэлектризована.

Я приподнялась на локтях, слегка растерянная его паузой.

– Что? – прошептала я, чувствуя, как моё лицо наливается краской.

– Во-первых, ты просто восхитительна, – сказал он, голос низкий, шёпот, полный искреннего восхищения. – А во-вторых, эти трусики мы не снимаем.

Я нахмурилась, явно не понимая.

– Почему?

Он усмехнулся, приподняв одну бровь, и его взгляд стал ещё более хищным.

– Красное бельё… – он сделал паузу, будто специально дразнил меня. – На тебе оно выглядит просто…

Его слова так и остались недосказанными, потому что в следующую секунду он наклонился, его губы прижались к самому сокровенному, прямо через тонкую ткань трусиков. Это ощущение заставило меня тихо простонать, прежде чем я смогла осознать, что делаю.

В тот же миг я прикрыла рот рукой, пытаясь сдержать себя, что вызвало у него тихий смех.

– Ты такая милая, когда стараешься быть тише, – прошептал он, снова возвращаясь к моему телу.

Его губы начали подниматься вверх, оставляя за собой дорожку из горячих поцелуев – от бедра к животу, к груди, затем к шее, пока он снова не нашёл мои губы. Его поцелуй был глубоким, властным, словно он хотел полностью завладеть мной.

Мои руки сами собой потянулись к нему, срывая с него футболку. Тепло его тела обжигало, а мускулы под пальцами казались напряжёнными. Я не могла больше ждать.

Он почувствовал это. Ловкими движениями Уолтер избавился от остатков одежды, его взгляд оставался прикован ко мне, пока он доставал из кармана штанов квадратную упаковку. Его движения были быстрыми, но в них читалась сосредоточенность.

Я смотрела на него, завороженная каждым изгибом его тела. Множество татуировок покрывали его кожу, идеально вписываясь в его внешность. Это был человек, который излучал силу и уверенность, и я не могла оторвать глаз. Его мышцы перекатывались под кожей, на животе был идеальный пресс, а взгляд – обжигающим. Даже его член, напряжённый и готовый, казался произведением искусства. Это всё сводило меня с ума.

Он быстро надел презерватив, ловким движением распределив его по длине. Его руки, такие сильные и уверенные, потянулись ко мне, а взгляд стал ещё более тёмным. Он коснулся края моих трусиков, отодвинув их в сторону. Моя кожа горела от одного его прикосновения, а внутри меня уже всё пылало.

Я подняла ногу к себе, демонстрируя свою гибкость, и заметила, как его губы приоткрылись в безмолвном восхищении.

– Я и забыл про твою гибкость, лисичка, – прошептал он, голос низкий и бархатистый, с ноткой восторга.

Его слова заставили меня улыбнуться, но времени наслаждаться этим моментом не было. Уолтер наклонился, его губы быстро коснулись моих, и он осторожно закинул мою ногу себе на плечо. Его движения были медленными, как будто он хотел, чтобы я прочувствовала каждую секунду.

Когда он начал входить в меня, я не смогла сдержать протяжного стона:

– Господи…

Он двигался внутри меня, заполняя до последнего сантиметра. Это было невыразимо – смесь боли и удовольствия, которая превращалась в одну единую волну наслаждения. Одна его рука крепко держала мою ногу, а вторая, словно зная, как довести меня до безумия, нашла мой клитор. Его пальцы начали медленно, но настойчиво массировать его, вызывая во мне бесконечные стоны.

Я чувствовала, как напряжение в моем теле нарастает, как мое дыхание становится рваным. Чтобы не закричать, я прикусила свою руку, но даже это не помогало скрыть мои эмоции.

Его толчки становились всё быстрее, всё глубже. Он двигался так, словно в этом было всё его желание, вся его сущность. Его рваное дыхание, тяжёлые вздохи и почти животные звуки, которые он издавал, говорили больше, чем любые слова.

Уолтер ощущался так, будто создан для того, чтобы сводить меня с ума. Толстый, твёрдый, он заполнял меня полностью, доводя до грани, где уже невозможно думать, только чувствовать. Каждое движение, каждый толчок отдавался по всему телу.

Когда он погрузился до самого конца, я не смогла сдержаться и громко простонала, забыв обо всём. Но Уолтер быстро накрыл мой рот рукой, его дыхание обожгло моё ухо.

– Тише, лисичка моя, – прошептал он, его голос был низким и тёплым, будто обволакивал меня. – Мы же не хотим отвлекаться на твоего отца, правда?

Я торопливо кивнула, не в силах говорить, и, чтобы сдержать себя, слегка прикусила его ладонь. Ему это, кажется, понравилось – он усмехнулся, а его толчки стали ещё более целеустремлёнными.

Каждое его движение было будто волна тока, пробегающая по моему телу. Я содрогалась, ощущая, как напряжение внутри нарастает с каждым новым касанием. Моё дыхание стало прерывистым, голос хриплым от приглушённых стонов, а сознание словно начало растворяться в этом моменте.

Прошло всего несколько минут, но я чувствовала, как теряю контроль над собой. Жар разливался по телу, нарастая, как неукротимая буря, готовая поглотить всё вокруг. Я судорожно прижала Уолтера к себе, впиваясь пальцами в его горячую, влажную от пота кожу.

И в этот момент всё вспыхнуло. Похоть разорвалась внутри меня, взрываясь ярким, ошеломляющим чувством, которое захватило каждую клеточку. Я подавалась вперёд, отчаянно прижимаясь к его груди, заглушая свой крик в его коже.

Он замер, а после его движения стали ещё более резкими, рваными. Я чувствовала, как он приближается к своей кульминации, как его член дёргается внутри меня, отдаваясь вибрацией по всему моему телу.

А затем, в последний момент, он резко вышел из меня, тяжело дыша и закрывая глаза, как будто пытаясь удержаться на краю безумия.

***

Мы лежали в обнимку, утопая в мягком покрывале. На экране шла очередная серия какого-то сериала, но сюжет терялся где-то на фоне, словно это был лишь предлог для того, чтобы оставаться рядом. Его рука лениво лежала у меня на талии, пальцы порой едва заметно шевелились, будто поглаживая меня, а я чувствовала это движение, как нечто невероятно интимное.

В комнате было достаточно тихо, если не считать приглушённых голосов героев из ноутбука. Свет экрана мягко освещал лицо Уолтера – такие знакомые черты, такие родные. Я смотрела на него украдкой, стараясь не нарушить этот момент. Едва заметная улыбка играла на его губах, и я задумалась, о чём он думает сейчас. Чувствует ли он то же, что и я?

Этот вечер был особенным. Из-за этой простоты, в которой неожиданно было столько нежности. Просто лежать рядом, чувствовать его тепло, вдыхать его запах, который уже стал для меня таким любимым, – это было чем-то гораздо большим, чем все слова, которые мы могли бы сказать друг другу.

Я поймала себя на мысли, как странно это для меня. Я, та, кто привыкла всегда куда-то спешить, привыкла к бурным встречам, теперь лежу тихо, спокойно, будто весь мир замер. И всё это из-за него. Из-за этого мужчины, которого я люблю.

Мой взгляд задержался на его руке, которая, казалось, так естественно принадлежала мне. Сердце сжалось от странной смеси радости и лёгкой тревоги. Что, если всё это окажется лишь иллюзией? Но в тот момент он вдруг повернул голову, посмотрел мне в глаза и улыбнулся – тепло, спокойно, так, что все мои страхи исчезли в одно мгновение.

– Мы и правда в отношениях? – спросила я тихо, почти шёпотом, будто боялась чего-то.

Он чуть наклонил голову, его взгляд скользнул по моему лицу, тёплый, спокойный, с лёгкой улыбкой, которая говорила больше, чем любые слова. Мягкий свет лампы отражался в его светлых коротких волосах, придавая им почти золотистый оттенок, а в комнате царила такая тишина, что я слышала, как наше дыхание сливается в общий ритм.

– Я давно не был в отношениях, но да, лисичка, – его голос прозвучал низко и ласково, словно эти слова он берег только для меня.

Я почувствовала, как его губы коснулись моей головы – нежно, словно в этом движении было заключено всё: обещание, благодарность, даже осторожность. Моё сердце сжалось от волны эмоций, которые я не могла до конца разобрать. Радость? Страх? Наверное, всё сразу.

Я закрыла глаза, ощущая тепло его прикосновения. «Лисичка» – так он называл меня с какой-то особой интонацией, мягкой, но в то же время с долей насмешливой нежности. И сейчас, услышав это слово, я вдруг поняла, что оно стало для меня особенным. Как будто принадлежало только нам двоим.

– Ты ведь не шутишь? – чуть слышно спросила я, подняв взгляд.

Он тихо рассмеялся, но в этом смехе не было насмешки – только тепло.

– Шутить с тобой? Никогда. – его пальцы аккуратно убрали прядь волос с моего лица, и в его глазах было что-то, что разом разрушило все мои сомнения.

Его тепло окутывало меня, словно мягкое одеяло, и я поймала себя на том, что всё внутри постепенно успокаивается. Ухмыльнувшись, я чуть сильнее прижалась к мужчине, чувствуя, как его грудь равномерно поднимается и опускается. Этот ритм, медленный и уверенный, казался чем-то таким постоянным, таким надёжным.

Мир за пределами комнаты будто исчез: не было ни тревог, ни шумов, только мы двое в этом маленьком уютном коконе.

В голове пронеслась мысль: «Неужели это правда? Я могу быть такой счастливой?». Но эта мысль быстро растворилась, уступив место сонливости.

Я прикрыла глаза, прислушиваясь к его дыханию, к тому, как оно медленно смешивается с моим. Внутри разливалось чувство абсолютной безопасности, будто всё, что мне нужно, – это быть здесь, в его объятиях.

Я не заметила, как сознание начало ускользать, унося с собой всё – сомнения, тревоги, усталость. Последнее, что я помню, – это как мои губы чуть тронула улыбка, а грудь заполнила тёплая благодарность за этот момент.

***

– Эллисон Амалия Ведсон, ты почему закрылась?! – голос отца прорезал утреннюю тишину, как гром, и вслед за ним последовал резкий стук в дверь. – Опоздаешь на учёбу, будешь виновата сама!

Я не успела открыть глаза, как почувствовала, как что-то горячее скользнуло по щеке. Слеза. Её тяжесть ощущалась сильнее, чем хотелось бы.

Комната вокруг казалась холодной, пустой, несмотря на мебель и вещи, которые я когда-то выбирала сама. Всё здесь напоминало о клетке, из которой нельзя сбежать, как бы я ни старалась. Стены давили, воздух был слишком тяжёлым, а время, казалось, застыло.

Я бы съехала отсюда. С удовольствием. Сложила бы вещи в чемодан, вышла за порог и больше никогда не обернулась. Но всё это – только фантазия. Реальность слишком сложна, чтобы из неё вырваться так просто.

Отец. Его власть. Его способность управлять людьми, ломать их планы, даже не повышая голос. Я ненавидела его за это, за эту невидимую стену, которую он воздвиг вокруг меня. Он не запирал меня физически, но сделал так, что весь мир за пределами этого дома оказался недоступным.

Я помню, как в шестнадцать лет впервые попыталась вырваться. Это был обычный день. Я долго репетировала, как буду говорить, нервно перебирая слова. Мне тогда казалось, что я достаточно взрослая, чтобы начать зарабатывать свои деньги. Конюшня – место, где пахло сеном, свежестью и лошадьми. Но когда я подошла к хозяйке, протянула ей свои документы с дрожащими руками, всё изменилось. Её доброжелательное лицо вдруг напряглось, как будто я сделала что-то не то. Она вернула мне документы, избегая взгляда. Все, что она сказала: «Прости, Эллисон, но я не могу тебя взять».

Я пыталась понять, что пошло не так. Снова и снова. Ресторан, кафе, магазины – везде одна и та же история. Люди, которые ещё секунду назад улыбались, внезапно становились холодными, когда видели моё имя.

Это имя – моё и одновременно не моё. Это имя отца. Его тень, его власть, его угрозы. Я не знала наверняка, как он это делал. Никто не говорил об этом вслух, но всё было понятно.

– Эллисон, собирайся и открой дверь! – голос отца прозвучал громко, с ноткой раздражения, но, к счастью, вскоре его шаги удалились вниз, к первому этажу.

Я выдохнула, будто только что выбралась из-под воды, где долго не хватало воздуха. Облокотившись о кровать, я провела ладонями по лицу. Я глубоко вдохнула, собираясь с мыслями.

Повернувшись, мой взгляд упал на Уолтера. Он лежал, слегка раскинув руки, будто ему принадлежало всё пространство вокруг. Его грудь лениво поднималась и опускалась, а на лице застыло что-то среднее между спокойствием и лёгкой озадаченностью. Я не удержалась и улыбнулась. Это зрелище выбило из меня все тревоги, как будто я оказалась в совершенно другом измерении, где не существует криков отца и тяжёлых мыслей о будущем.

Свет солнца скользил по его плечам, подчёркивая каждую линию его тела. Его светлые короткие волосы под солнцем казались золотыми. Он был без рубашки, и я на мгновение залюбовалась. Тёплый свет подчёркивал контуры его мускулов, и мне стало немного сложно отвести взгляд.

«Как он умудряется быть таким сексуальным даже в полусонном состоянии?» – мелькнула мысль, от которой мои губы тронула едва заметная улыбка.

Он пошевелился, недовольно поморщился, словно чувствовал мой взгляд, и открыл один глаз. Его лицо было таким забавным, что я тихо рассмеялась.

– Что? – хрипло пробормотал он, потирая лицо рукой. Его голос всё ещё был низким и немного сонным, будто не проснулся полностью.

– Ничего, – ответила я, стараясь удержать серьёзное выражение, хотя уголки губ предательски дрожали от улыбки.

Он посмотрел на меня, слегка приподняв голову, а затем снова рухнул на подушку, махнув рукой.

– Тогда дай поспать ещё пять минут.

Я улыбнулась шире, но не стала возражать. Этот момент, этот утренний свет, его сонная фигура на моей постели – всё это казалось нереально идеальным. Встав и пройдя в соседнюю комнату, прикрыла дверь.

Как же мне повезло, что у меня есть собственная ванная комната. Это маленькое пространство стало моим личным убежищем, местом, где я могу просто быть собой. Я скинула с себя эту детскую жёлтую пижаму, чувствуя, как тяжесть и усталость уходят вместе с каждым движением. Комната наполнилась мягким эхом моих шагов, когда я направилась в душевую.

Включив воду, я позволила тёплым струям окатить моё тело, чувствуя, как напряжение растворяется. Шампунь выдавился на ладони, его аромат смешивался с паром, создавая успокаивающую атмосферу. Я медленно втирала пену в волосы, наслаждаясь моментом покоя и уединения. Вода капала с прядей, оставляя на коже прохладные следы, которые постепенно согревались от моего тела.

Выйдя из душевой, я прошла обратно в комнату, ощущая свежесть и лёгкость. Я предложила Уолтеру сходить в ванную, на что он согласился. Я улыбнулась, проследив за мужчиной взглядом, и решила провести утро продуктивно, достала косметику. Села за столик, аккуратно разложив тушь, помаду, румяна и все остальное.

Набрав Шеррил и Кейтлин по видеозвонку, я начала аккуратно наносить макияж, стараясь скрыть внутреннее волнение. Шеррил пока не знает, что сделала Кейт, и я намеренно играю роль того, что тоже не знаю. Зачем я это делаю? Чтобы в нужный момент застать ее врасплох.

В зеркале отражается моя сосредоточенная улыбка, но глаза выдают скрытую тревогу. Я знаю, что время неумолимо приближается к тому моменту, когда всё выйдет наружу. Пока же я продолжаю наносить макияж, подготавливаясь к предстоящему разговору, надеясь, что смогу сохранить хладнокровие и добиться того, что мне действительно нужно.

– Приветик! – раздался звонкий голос Кейтлин, от которого даже камера телефона, казалось, ожила.

Её лицо тут же появилось на экране – улыбка до ушей, блеск в глазах, как будто она только что узнала какую-то невероятную новость, которой непременно собиралась поделиться. Я бросила взгляд на Шерри, которая уже сидела на линии, и в ответ мы синхронно произнесли:

– Привет, Кейт.

– Вы не представляете, что со мной вчера произошло! – начала она, не дожидаясь вопросов.

Я поставила телефон на подставку, продолжая наносить тональный крем. Шеррил, кажется, только что вернулась с пробежки, её волосы были собраны в небрежный хвост, а на лице читалась лёгкая усталость. Но её интерес к истории Кейтлин был неподдельным.

– Что на этот раз? – спросила Шерри с улыбкой, перебрасывая полотенце с одного плеча на другое.

– О, это нечто! – Кейтлин с энтузиазмом наклонилась ближе к камере. – Значит так…

И тут она начала рассказывать. Слова лились рекой, как всегда. Я слушала её голос, но часть моего внимания блуждала где-то в стороне. Я отметила, как её смех звучит чуть натянуто, как она слишком усердно пытается сделать историю смешной и увлекательной. Для постороннего это могло бы показаться искренним, но я-то знала её слишком хорошо.

Я делала вид, что тоже увлечена, поддакивала в нужных местах, слегка хмыкала, когда история требовала этого. Но внутри я готовилась. Мне нужно было держать лицо, чтобы в нужный момент сказать то, что наконец разрушит этот спектакль.

Слушая разговоры подруг, я медленно заканчивала с макияжем. Кисть скользила по коже, движения были выверенными, почти машинальными. На фоне их голоса сливались в одну общую мелодию – смех, обсуждения, пару раз мелькнули мое имя. Но я едва вслушивалась, голова вдруг оказалась пуста, а руки продолжали своё дело. Кажется, я даже успела забыть об Уолтере. Ну почти. До того момента, пока он не прошёл мимо.

Сначала я услышала его шаги – неспешные, уверенные, с лёгким эхом на деревянном полу. Потом краем глаза заметила, как он остановился за моей спиной, и это движение словно прорезало комнату. А следом тишина… Нет, не совсем. Голоса подруг стихли, сменившись недоумением.

– Это…? – Кейтлин запнулась, слова словно застряли где-то у неё в горле.

– Это он, да? – Шеррил всегда говорила прямо, хотя всегда стеснялась.

Я почувствовала, как сердце на мгновение пропустило удар. Взгляд невольно метнулся в зеркало, и там я заметила мужчину. Уолтер смотрел на меня. Лёгкое недоумение в его глазах, будто он не до конца понимал, почему оказался в центре внимания.

– Шеррил, Кейтлин, – голос мой звучал спокойнее, чем я ожидала, хотя внутри всё дрожало, – Это Уолтер. Мой парень.

На последнем слове я чуть улыбнулась – едва заметное движение губ, тёплое, искреннее, почти смущённое. Но быстро опомнилась и отвела взгляд, вернув внимание к помаде в руках. Девочки все заметили. Их восторженное перешёптывание зажглось с новой силой, а я сделала вид, что не слышу.

Уолтер подошёл ко мне размеренно, почти бесшумно, как он это всегда умел. Я почувствовала его раньше, чем увидела – его руки мягко коснулись моих плеч. Он склонился ко мне, поцеловал в макушку, едва касаясь губами моих волос, и лёгкий электрический заряд пробежал по спине.

Я хотела повернуться к нему, но тут он протянул руку и, прежде чем я успела что-то сказать, выключил микрофон на телефоне.

– Это та самая Кейтлин, которая слила те фото? – спросил он, озадаченно смотря на меня.

Вот чёрт. Сердце заколотилось быстрее, будто в ловушке. Я надеялась, что эта тема никогда больше не всплывёт. Надеялась, что он предпочёл забыть. Но, конечно, это же Уолтер. Он помнил всё.

Его брови чуть нахмурились, взгляд стал пристальным, словно он пытался прочитать что-то на моём лице, прежде чем я что-либо отвечу. На другом конце линии голоса подруг не стихали.

Они одновременно обсуждали его – где-то там, между восхищением и шутками, – и болтали о чём-то своём. Я слышала каждое слово. Глубоко вздохнув, выровняла дыхание и посмотрела на Уолтера.

– Да, – сказала я тихо, но достаточно чётко, чтобы он понял, что я не собираюсь юлить. – Но у меня есть свой план.

Я позволила себе лёгкую, чуть лукавую улыбку, чтобы скрыть неловкость, пронзившую меня изнутри. И, надеюсь, я воплощу его в жизнь.

– И я общаюсь с ней исключительно из-за него, – добавила я, чувствуя, как его взгляд изучает меня.

Пока мужчина молчал, я быстро включила микрофон обратно, словно хотела перекрыть этим движение его мыслей. Пусть это останется недосказанным, как и должно быть. Я поймала его взгляд ещё раз – в нём было больше вопросов, чем он успел озвучить. Но он лишь коротко кивнул, приняв мою маленькую, хоть и сомнительную, игру.

Уолтер шагнул к кровати и, слегка нагнувшись, поднял свою рубашку с пола. Движения были неторопливыми, расслабленными, но в них читалась лёгкая усталость после.

– Может, у Адама возьмёшь чистую? – бросила я, взглянув на него через плечо.

Его рубашка выглядела… потрёпанной. Слишком помятая, с запахом табака и чего-то ещё, что трудно описать словами, но явно из тех ароматов, которые хочется смыть, а не носить. Я прикусила губу, пытаясь удержать нарастающее чувство заботы.

– Могу принести футболку, – проговорила я после паузы, уже думая о своих запасах одежды, – Но за это ты отвезёшь меня в универ.

Мужчина посмотрел на меня, и уголки губ приподнялись в той самой ухмылке, от которой я всегда теряла почву под ногами.

– Я бы и без футболки мог отвезти, – сказал он, чуть растягивая слова.

Его голос был тихим, но с этим характерным намёком, который всегда ставил меня в тупик. Вот мог же спокойно ответить, а не двусмысленно.

Щёки предательски загорелись, и я опустила взгляд, чтобы спрятать своё смущение.

– Но окей, согласен, – добавил он уже более серьёзно, бросив рубашку на кровать. – Моя рубашка провоняла клубом.

Я коротко кивнула и постаралась сосредоточиться на своём занятии. Быстро нанесла пудру, движения механические, будто на автомате. Закрывая баночку, я бросила взгляд на блондина – он смотрел на меня с лёгкой усмешкой.

Сложив косметику в косметичку, я поднялась из-за стола. Пройдя к двери, сделала глубокий вдох, чтобы унять остатки смущения. Нажимая кнопку в телефоне, завершила звонок.

Открывая дверь, я обернулась на мгновение, встретившись с взглядом Уолтера. В нём было что-то странно уютное, и от этого сердце вдруг забилось сильнее.

– Не скучай, – тихо сказала я.

Я подошла к двери, повернула ручку и тихо вышла из комнаты. В проходе свет был приглушённым, и первое, что я заметила – Адам дома. Дверь в его комнату приоткрыта. Подойдя, я прошмыгнула внутрь и заметила брата. Он лежал на кровати, укутанный в плед, с растрёпанными волосами и сонным выражением лица. Думала, он не вернётся сегодня.

Я двинулась к шкафу, стараясь идти как можно тише, чтобы не разбудить его. Открыла дверцу и быстро нашла первую попавшуюся футболку. Ухватившись за мягкую ткань, закрыла шкаф обратно, удерживая дыхание, как будто пыталась стать невидимой.

Но стоило мне сделать шаг к двери, как с кровати раздался его хриплый, ещё не проснувшийся голос:

– Ты что делаешь, малышка?

Я тут же напряглась. Чёрт. Повернувшись через плечо, я с трудом выдавила из себя:

– Беру футболку…

– Ты хочешь мою футболку в универ надеть? – в его голосе послышалась лёгкая насмешка.

Я всегда знала: врать Адаму бесполезно. Он читал меня, как открытую книгу. И сейчас, глядя на его прищуренные глаза и выражение лица, в котором сочетались лень и подозрение, я поняла, что выкрутиться не получится.

– Нет…, – протянула я неуверенно, ощущая, как жар заливает лицо. – Только не убивай… – умоляюще добавила, хотя и сама не знала, кого сейчас больше пытаюсь защитить – себя или Уолтера.

Адам чуть приподнялся на локте, улыбаясь, но взгляд оставался цепким.

– Тебя? За что мне тебя убивать?

– Она для Уолтера, – выпалила я, чувствуя, как слова срываются с языка быстрее, чем я успеваю их обдумать.

Едва договорив, я развернулась и выскочила из его комнаты, направляясь к своей. В груди всё сжалось, а внутри бурлил коктейль из страха и неловкости. Но едва я пересекла порог своей комнаты, как за спиной раздались тяжёлые шаги. Я не успела закрыть дверь – Адам был уже здесь.

Он остановился в дверном проёме, высокий, хмурый, с тяжёлым взглядом, устремлённым на Уолтера, который спокойно стоял у окна, глядя на нас с лёгкой улыбкой, будто это всё его только забавляет.

– Ты издеваешься? – произнёс Адам, растягивая слова, его голос звучал угрожающе спокойно. – С моей сестрой?!

Я замерла, чувствуя, как напряжение в комнате становится почти осязаемым. Уолтер посмотрел на меня, чуть приподняв брови, будто спрашивая: «Ты это серьезно?». А я молча стояла, пытаясь придумать, как объяснить всё так, чтобы никто не был убит – ни морально, ни физически.

Уолтер почесал затылок и сделал шаг назад, словно это могло увеличить расстояние между ним и гневным Адамом. Но даже я чувствовала, как напряжение заполняет комнату, будто воздух стал густым, тяжёлым.

Может, Адам всё же сжалится? Ведь это его лучший друг. Брат же знает, что Уолтер – не из тех, кто причинит боль… Или я просто хочу так думать?

– Ну не злись, приятель, – начал Уолтер, подняв руки в примирительном жесте. Его голос был спокоен, но я заметила, как слегка дрогнула левая бровь. – Я её не обижу. Обещаю.