Чёрная кошка и другие катастрофы

– Ты говоришь о нашей конторе, как о синдикате мафии, – невесело усмехнулся Андрей.

– Какая мафия, Кириллов?! ¬ вклинилась в разговор Маша. – Бизнес совершенно легален и чист, а вот наши отношения и впрямь приближены к семейным. О, танцы! Я вас покидаю!

Больше никто не затрагивал щекотливые темы, а спустя несколько часов гости начали расходиться по комнатам. Андрею выделили одну из самых роскошных спален с огромной кованой кроватью и панорамным окном. Кажется, у Емельянова на моего ненаглядного большие планы, и вряд ли они связаны лишь со вкусовыми качествами его крови… Тут дело в другом, вот только в чем именно?

Мы вольготно расположились на широком матрасе и уставились в противоположную стену, на которой висел телевизор. В этот раз я не пыталась заставить Андрея выключить новости и была вынуждена вместе с ним слушать сообщения о своей персоне, рассматривать свое лицо и узнать, что сумма вознаграждения за мою поимку возросла в два раза.

– Я надеюсь, что она просто сбежала, уж не знаю от кого или чего… – еле слышно проговорил Андрей, не отводя глаз от моей фотографии. – Знаешь, Коть, ведь мне сегодня она снилась. Бред, конечно! – Он продолжал блуждать глазами по моему человеческому лицу, застывшему на телеэкране – Наверное, сказываются частые разговоры о ней, вот мой мозг и выдал столь странные образы. И не верится мне во весь этот бред, что так уверенно пропагандируют мои коллеги. Ладно, давай спать. – С этими словами Андрей погасил свет и повернулся на бок. Я же еще некоторое время вглядывалась в погасший экран и размышляла о том, как же я соскучилась по своей человеческой ипостаси. Правильно, Андрюша, не верь! В нашем теневом мире тебе уж точно делать нечего, и вникать в его тонкости точно не стоит.

Возможно, я проявила недюжинную глупость, когда решила самостоятельно прогуляться ночью по территории вампира, но назад пути нет. Должна же я все-таки до конца разобраться во всех этих странных сплетнях и о непонятном участии Емельянова в моей жизни. Коридоры были пустынными и освещались лишь тусклым светом луны из окон, благо кошачье зрение позволяло мне видеть даже в кромешной тьме. Из каминного зала лилась скрипичная музыка, и я рискнула сунуть внутрь мордочку.

Моему взору открылась картина истинного вампирского пиршества. Оказывается, большая часть гостей не разбрелась по комнатам, а направлялась именно сюда, чтобы отдаться «безудержному веселью». Для этих упырей нет ничего более вкусного и пьянящего, чем теплая, живая кровь. Хлебнуть такую можно лишь прямиком из источника, то есть из человека, и находятся среди людей индивидуумы, которые добровольно идут на такое донорство. Сейчас мне выпала редкая «удача» увидеть этих олухов воочию. Известно, что вампиры при укусе вбрасывают в кровь жертвы свой яд, который действует на человека, как наркотик, он вопреки старинным байкам не способен превратить укушенного в бессмертного кровопийцу, а вот вызвать зависимость – запросто. Теперь я точно знала: учебники по вампирологии не врут, об этом говорили блаженные улыбки на физиономиях доноров.

Вот на медвежьей шкуре лежит, прикрыв глаза, паренек лет двадцати с обнаженным торсом, а над ним склоняются три упырихи. Одна впилась своими зубищами в левое запястье молодого человека, вторая слизывает тонкую струйку крови, стекающую по правой ладони, а третья нежно целует шею и уже примеривается клыками к пульсирующей от возбуждения венке… Вот на кресле у камина полулежит девушка в длинном платье; ее стройная нога обнажена, а на полу сидит упырь, покрывающий кожу бедра попеременно поцелуями и укусами… Возле ближайшей колоны вздыхает от удовольствия мужчина, служащий ужином златокудрой вампирше Маше, а чуть дальше… Нет! Смотреть дольше на это я не могла и двинулась вглубь по коридору в поисках информации. Такие оргии, как только что увиденная мной, устраивались в основном для еще не пресытившегося молодняка (старые вампиры предпочитали подходить к подбору донора с умом, принюхивались, присматривались, тонко обрабатывали потенциальную жертву и заключали с ней контракт индивидуального использования, не желая делиться деликатесом с другими гурманами). Таким образом, человек добровольно отдавал определенное количество своей крови определенному упырю, который подходил к процедуре поедания с чувством, с толком и расстановкой. Он играл со своей жертвой, доводя ее до ужаса или вгоняя в пучину страсти, чтобы и без того приглянувшаяся кровь наполнялась адреналином, эндорфином и прочими гормонами.

Очень надеюсь, что интерес Емельянова к моей персоне не связан с его желанием заполучить меня в доноры. Это же надо… Три года он за мной следит и оберегает. И, кстати, интересно, что именно так манит вампиров к определенной крови? В изысканной зашкаливает показатель глюкозы, и все любимчики вампиров потенциальные диабетики? Хотя, если учесть, что я оборотень, это исключено: представители Теневого Сообщества практически не подвержены человеческим болезням, да и средняя продолжительность жизни у нас в разы выше; до вампиров с их условным бессмертием нам далеко, но жаловаться не на что. А значит, и с уровнем сахара в крови у меня все в норме, и стать чьим-то любимым блюдом мне не грозит, ведь так?

Обдумывая причины заботы Емельянова, я добралась до кабинета хозяина особняка, прокралась в незапертую дверь и притаилась за стеллажом с книгами. Иван сидел за столом в массивном кожаном кресле с резными ручками, напротив него на столе восседала Альбина в очень нескромной позе и томно мурлыкала:

– Ванечка, ты оголодал весь. Бледный, мрачный… Что тебе мешает утолить свою жажду прямо – С этими словами она откинула длинные волосы, оголив шею, и подсунула ее под нос вампиру, который лишь брезгливо скорчился и отстранился от добровольной жертвы.

А эта девица не только к человеческим мужикам пристает… Смелая… и безмозглая!

– Я тебе, конечно, благодарен за то, что привела сюда Кириллова, но я надеялся, что ты, используя свои женские чары, сумеешь подсунуть ему на подпись контракт… Теряешь хватку вместе с моим доверием.

– Никуда от тебя не денется этот олух! Ну же… – Теперь она подсунула для укуса запястье, но и его Иван отверг.

– Альбина, иди на прием. Там тебя ждет масса жаждущих крови, а мне нужно подумать. – Он откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза.

Выглядел он при этом практически нормально… Подумаешь, человек устал, решил устроиться поудобнее в кресле, вытянуть ноги и дать отдохнуть глазам.

– Опять будешь изводить себя мыслями об этой стерве? Кого ты выбрал?! Она же таких, как ты, истребляла пачками!

Завершить свою пламенную речь Альбине помешал утробный рык Ивана:

– Не смей так говорить о ней! – прошипел он ей в лицо. – И запомни раз и навсегда: таких, как я, она не могла уничтожить, потому что других таких нет. Убирайся!

Альбина издала сдавленный писк и убежала из кабинета. От увиденного я остолбенела, но мой шок только возрос, когда Иван извлек из ящика своего стола мою фотографию в рамочке и уставился на нее задумчивым взглядом. Нет, я сплю и вижу кошмар, приправленный голливудским романтизмом по отношению к кровососущим! Давая себе мысленные оплеухи, я начала пятиться назад и задела своим тельцем напольный кувшин, совершенно неприглядного вида, который, вероятно, запихнули за этот стеллаж, чтобы не раздражал хозяина своей нелепой формой.

–Хвостатая, вылезай! – скомандовал Иван. сердце забыло о своих прямых обязанностях и пропустило с десяток ударов, затем резко наверстало упущенное, когда он сам подошел к стеллажу и опустился на корточки передо мной.

– А я-то думаю: чье дыхание я здесь слышу?

«Так, спокойно, Соколовская, нужно вести себя естественнее, как и полагается кошке, заблудившейся в чужом доме». Я виновато мяукнула и вильнула хвостом. Реакцией на мое поведение стал раскатистый смех. Ущипните меня, быстро! Иван Емельянов смеется… над маленькой кошкой, абсолютно беззлобно.

– Слушай, а может, поговорим?

Странное предложение… Ну да ладно, говори, кто тебе мешает? А я тут красиво посижу в позе сфинкса и послушаю, я ведь кошка и в диалоге могу участвовать лишь таким нехитрым образом. Но Емельянов, решив меня добить, заявил:

– Катерина, хватит притворяться! Скидывай шубку, нам есть о чем побеседовать.

В следующий миг мне под нос сунули прозрачный пакет с новенькой белой мужской рубашкой.

Прикидываться дальше смысла не было. Я рассекречена, и это нужно признать.

– Вечер добрый. – Я вышла из-за стеллажа уже человеком и прислонилась плечом к стене.

– Ну здравствуй, девочка, – тепло поприветствовал меня Емельянов и указал на удобный диванчик, расположенный у книжного шкафа.

Перенеся нашу беседу в более уютное место, нежели массивный стол с офисными креслами, он явно подчеркивал, что разговор пойдет не вполне деловой. Я не стала противиться и настаивать на серьезной беседе: глупо вести деловые переговоры, когда на тебе из одежды лишь рубашка. Иван был немного ниже Андрея, и его вещь не слишком справлялась с прикрытием стратегически важных мест.

– Вечеринка удалась, ты прекрасный организатор, – улыбнулась я, присаживаясь на предложенное место. – А пиршество в каминном зале оставляет и вовсе неизгладимые впечатления.

Емельянов поморщился, взял со стола бокал с тягучей алой жидкостью и опустился на стул, предварительно поставив его напротив занятого мной места.

– Мне жаль, что ты это видела, – произнес он, пригубив свой напиток (думать о том, что именно плещется за стеклом бокала, не хотелось). – Но ты ведь профи, вампирологию изучала, а значит, тебе известно, что молодняк не может насытиться гемоглобиновыми заменителями, им нужна живая кровь. Все те люди внизу – добровольцы, юридически мы чисты, ни одному следаку не подкопаться.

– Оставим это! – отмахнулась я от неприятной темы, вспомнив, что и я теперь существую вне закона. – Я ведь тебя так и не поблагодарила за спасение Макса.

– Не стоит, я сделал это не ради благодарности! – отрезал Иван. – Скажи лучше, что у тебя с Кирилловым? Бедолага хоть знает, что весь сегодняшний вечер таскал на руках роскошную девушку, или ты его держишь в неведении? Как ты с ним вообще познакомилась?

– Это не важно. И да, он не знает, что я оборотень. Интересно, откуда тебе это известно?

Иван загадочно улыбнулся, отсалютовал мне бокалом, при виде которого я невольно поморщилась, и лишь пригубив, ответил:

– Нет смысла скрывать, что я собирал информацию на тебя и начал это делать с первого дня нашего знакомства.

Я не удержалась от язвительного замечания:

– С того самого, как я чуть не пристрелила тебя?

– С того самого, как ты впервые замешкалась и не смогла выстрелить в вампира, имея на руках его приговор с пометкой «уничтожить на месте». Кстати, почему ты не стала стрелять?

– А почему ты не оказал сопротивления? Я охотник. Дичь должна убегать, иметь шанс на спасение, иначе теряется смысл, и охотник превращается в мясника.

– Мне нравятся твои рассуждения, – сказал Емельянов, всматриваясь в мое лицо. – Кто воспитал тебя такой?

– Гильдия, – пожала плечами я. – Но больше всего – мой напарник, Алексей Воронов. Он опекал меня с раннего детства, хотя сам еще был мальчишкой. Но ты не ответил на мой вопрос. Почему стоял столбом в ожидании пули?

Иван улыбнулся, обнажив аккуратные, белоснежные клыки. Я отметила расслабленность его лица, живость мимики и озорство взгляда. Такого раньше я не замечала ни у одного вампира

– Ты что-нибудь слышала об особенностях семейных взаимоотношений нашего, скажем так, подвида?

– Нет, – призналась я и добавила не без издевки: – Нас учат вас убивать, а не проводить семейные торжества и пирушки с массовым употреблением в пищу человеческой крови.

Я брезгливо посмотрела на уже опустевший бокал Ивана и передернула плечами от отвращения.

– Ох, прости, я так невежлив! – Емельянов встал со стула и подошел к барному шкафчику, извлек из него еще один бокал и початую бутылку с кроваво-красной жидкостью, наполнил два бокала и один протянул мне. – Угощайся.

Наморщив нос, я приняла предложенное, исключительно из вежливости и любопытства (пить вампирское угощение, разумеется, не планировала). Принюхалась и искренне удивилась.

– Заменитель?! С каких это пор сильнейшие кровососы питаются суррогатом?!

Темная бровь Ивана взлетела вверх, изогнувшись дугой, но ответа долго ждать не пришлось.

– С тех самых, как им становится не наплевать на то, что некоторые не в меру наглые девицы могут думать о них как о кровососах.

Я не выдержала и рассмеялась. В голове промелькнула странная мысль о том, что за два года, минувшие с нашей предпоследней встречи, я успела соскучиться по таким вот странным беседам. В общении с Емельяновым постоянно приходилось балансировать на тонкой грани, разделяющей откровенную вражду с едва уловимой дружбой. Если бы Иван не был вампиром, то я бы сумела признаться себе самой, что мне приятна его компания и образ мыслей, но слишком уж часто я видела, какие бывают последствия резких приступов жажды у ему подобных, и хотя понимала, что вампиризм. – это наследственное заболевание, все равно не могла простить их преступления.

– Так что там с особенностями вашего подвида? – Отсмеявшись, я решила вернуться к прежней теме беседы.

– Забудь! – отмахнулся Иван. – Лучше попробуй напиток, он и для простых смертных полезен, и на вкус вполне ничего. С кровью девственницы, конечно, не сравнится… – На этой фразе на меня устремился взгляд хитрых серебристых глаз.

Издевается, зараза!

– Так ты предпочитаешь питаться исключительно девственницами? – решила поддержать я его шутливый тон. – Это что-то типа деликатеса? Жаль, значит, мою кровь с амброзией или нектаром уже никто не сравнит. – Я вздохнула с притворным сожалением и, поднеся к губам бокал, ощутила резковатый медный запах и отставила его на журнальный столик, притаившийся за подлокотником диванчика.

– У тебя есть молодой человек? – удивился Иван.

– В данный момент у меня есть мужчина, с которым я делю жилплощадь, но он упорно считает меня кошкой.

– Ты про Андрея? – Усмехнулся Иван. – Для тебя он мелковат. Думаю, у ваших отношений нет будущего.

– Неужели? С тобой забыла посоветоваться, – довольно грубо высказалась я. – Кстати, зачем тебе его кровь, да еще и добытая столь странным образом? И моя фотография в верхнем ящике стола тоже?

– Странный вопрос! Сама подумай: зачем вампиру понадобилась кровь? Подумала? Молодец! А повысить я его решил без задней мысли: парень он толковый, да и хорошие программисты мне в числе приближенных и посвященных не помешают. Что же касается твоей фотографии… – Он помедлил, отпил заменитель, откинулся на спинку стула и долго пристально, долго смотрел на меня немигающим взглядом. – Не думал, что ты увидишь ее, но раз так, придется признаться…

– О нет! – запротестовала я, вскакивая с дивана. – Боюсь, моя тонкая душевная организация не переживет подобного признания.

– Тонкая душевная организация? – со смехом переспросил вампир. – И это мне говорит девчонка из кошмарных снов большинства моих сородичей? Расслабься, признания в пылких чувствах не планировались. Скажем так, ты меня очень заинтересовала, но интерес не имеет никакого отношения к романтическим бредням из женских готических романов. Да и о какой романтике может идти речь, ты же еще совсем ребенок?!

Последнюю фразу Иван произнес насмешливо, устремив свои серебристые глаза в мои, распахнувшиеся от удивления. Ко мне как к ребенку даже в детстве никто не относился, а тут дождалась подобного от вампира! По возрасту он мог бы быть моим многократно прадедом, но об этом легко забыть, ведь выглядит он едва ли на тридцать с небольшим, даром что прожил несколько сотен лет.

– Тронута… – охрипшим от удивления голосом произнесла я и откашлялась. – Есть в этом нечто нездоровое и очень странное, но я, правда, тронута. И это действительно лучше, чем пылкая и безответная страсть вампира к фактически охотнице на упырей.

– Да уж! – улыбнулся Иван – Это было бы трагично и слишком уж в духе голливудских фантастических мелодрам. Но, надеюсь, ты поняла, что от меня не нужно ждать подлости? Я буду играть на твоей стороне. Обещаю. – Емельянов прищурил хитрые глаза и добавил, – признаться, я бы хотел, чтобы у меня была такая дочь, как ты.

– В это очень сложно поверить, но я попробую, – ответила тихо и серьезно, а потом, повеселев, добавила: – Но давай договоримся на берегу: папой я тебя звать не буду.

– Почему? – с напускной обидой спросил Иван.

– Было бы мне лет пять – возможно, мой язык и повернулся бы под нужным углом, но…

– Понял. – Емельянов не стал развивать тему. – Ладно, обращайся в кошку, я отнесу тебя хозяину.

Слово «хозяин» Иван произнес с явной издевкой, а потом резко посерьезнел и продолжил:

– Удастся связаться с Максимом – передай ему, что он сам выдал наличие у себя всех стихий, когда тренировался на открытом полигоне. Нашлись свидетели из приближенных к Совету. Вопрос лишь в том, как они прознали о вашем родстве.

– А как ты о нем узнал?

– Я же говорю, что уже давно слежу за тобой. Меня не мог не заинтересовать паренек, который постоянно маячил подле тебя. Хорошо, что вы догадались скрыть от всех, что у вас одна мать. Но умнее было бы вам в принципе прекратить любое общение.

Я не стала спорить: вампир был кругом прав. Если бы мы с Максом держались подальше друг от друга, никто не сумел бы догадаться о том, что у его силы есть наследница, но сомневаюсь, что при таком раскладе Иван вступился бы за него перед Советом. Да и как мы могли отказаться друг от друга?! С матерью-кукушкой мы не общались. Отец Максима был убит, когда брату исполнилось лишь двенадцать, а мой родитель вообще является существом мифологическим, то есть я не вполне уверена в его существовании. Если кто и был, то он, вероятно, отказался от меня, как и мать. Макса ведь наша кукушка-кошка-оборотень отнесла к отцу, и тот взял на себя воспитание своего ребенка. Вероятно, мой в отличие от стихийника Аранова, не отличался ответственностью и любовью к детям.

Тем необычнее смотрится искреннее участие в моей жизни совершенно постороннего вампира. Ну не стала я в него стрелять три года назад и провела свое расследование, так это моя работа, тем более что месяц назад Иван оказал мне ответную услугу, и теперь мы квиты. Отчего-то сейчас мне очень сильно захотелось поверить в искренность Емельянова, в его бескорыстность и заботу. Наверное, действительно все эти двадцать шесть лет мне слишком сильно недоставало родительской любви.

– Спасибо… – тихо проговорила я, заглянув в глаза Ивана. – Не знаю, чем я так тебя заинтересовала, и сама не верю, в то, что сейчас действительно это скажу, но я рада, что мы подружились. Ведь мы друзья?

– Самого потряхивает от мысли, что сдружился с карательницей, чей профиль— истребление провинившихся вампиров, – шутливым тоном, но с серьезным выражением глаз отозвался на мое признание Емельянов. – И давай скорее обращайся в кошку, доставлю тебя к твоему Андрею, и нечего по моему дому расхаживать! Сама знаешь, не все вампиры такие милые и очаровательные, как я.

– Хорошо подмечено: к МОЕМУ Андрею. Будь добр, оставь его кровь в покое.

– Договорились. У тебя, кажется, недели три назад был день рождения? Считай Кириллова моим подарком, – смилостивился Емельянов после нескольких мгновений мыслительного процесса. – Трансформируйся уже, а то скоро Всеволод явится, а он тебя сильно недолюбливает.

– Я заметила, – отозвалась уже из-за стеллажа с книгами, где приступила к расстегиванию пуговиц рубашки. – Понимаю, моя профессия не добавляет очков в битве за популярность у вампиров.

– Дело не в этом. Ты его брата убила год назад.

Я застыла, вцепившись в третью сверху пуговичку.

– Валерий Карпов, убийство ведьмы с испитием крови, нарушение двух законов первого порядка, застигнут на месте преступления, лишен жизни там же, – произнесла я не своим голосом.

Память услужливо воспроизвела ту ночь, странную активность светлой магии в парковой зоне, женский протяжный крик и вампира с окровавленными клыками, склонившегося над ведьмой, из которой вместе с кровью уходила магическая энергия, а следом за ней утекала и жизнь.

– У тебя хорошая память, – похвалил Иван, отвернувшись от стеллажа, дабы не смущать меня: сквозь стопки книг нет-нет да и виднелась моя не слишком одетая фигура.

– Ты тогда все правильно сделала, но за брата Сева тебя на куски порвать может! единственное, что его все это время сдерживает, так это мой к тебе интерес: мальчишка опасается злости главы клана. Думаю, мои приближенные считают, что я свихнулся на старости лет и влюбился в охотницу из Гильдии Карателей.

– Не сомневайся, они в этом уверены, – утешила его я. – Разубеждать будешь?

– И не подумаю! Это даже интересно. Если сплетни выйдут за границы компании, то на меня тоже падут подозрения в убийстве верховных, а заподозрить мою заинтересованность в этом, может лишь тот, кто знает о твоем родстве с Максимом. Ведь в любом другом случае его смерть как смерть соперника пошла бы мне только на руку. Улавливаешь мысль?

– Улавливаю… – невесело ответила я – Но мне не нравится, что ты можешь пострадать из-за этого. Вампирский состав твоей фирмы состоит исключительно из членов клана? Если так, то они не посмеют тебя предать.

– Девочка, только не говори, что ты проявляешь заботу о вампире!

Я и не сказала… Мне было велено превращаться в кошку, и побыстрее, я так и поступила. Когда вышла из-за стеллажа единственное, что мне удалось сказать, так это протяжное «Мя-а-ау».

– Я глава богатейшего из кланов, Катя. На меня работают и вольные вампиры – так их легче держать под контролем, и представители зарубежных кланов частенько приезжают на стажировку.

После спокойного пояснения, хоть и не без хвастовства, Иван, как и обещал, доставил меня прямиком к комнате, в которой сам же с комфортом устроил нас с «соседом». Три удара в дверное полотно, и из комнаты послышался глухой стук шагов, а на пороге появился заспанный и взлохмаченный Андрей.

– Прости, что разбудил, – вежливо начал Иван, – встретил твою кошку и решил вернуть.

Жертва ранней побудки не сразу сообразила, о чем ему говорит владелец дома, но, встретившись со мной глазами, проснулся окончательно.

– Котя, ты чего сбежала, хулиганка? – удивленно спросил «сосед» и протянул ко мне руки. – Спасибо, Иван.

– Не стоит. Она у тебя отличная собеседница! – Емельянов улыбнулся, на прощание почесал меня за ушком и двинулся в сторону своей спальни, а я поймала себя на странном чувстве, что сегодняшний вечер что-то безвозвратно изменил в моей душе…

Второй день нашего загородного корпоративного отдыха прошел совершенно ровно, большинство вампиров разъехалась по своим домам, не видя смысла в дальнейшей трате времени (ведь основная часть, а именно ночное пиршество, удалась). Нас ждал сытный завтрак, и дабы не привлекать к себе внимания, я приняла пищу на полу, чем удивила Андрея, но, хвала его сдержанности, он не озвучил свои мысли.

Домой мы вернулись ближе к вечеру и провели остаток дня привычно: просидели за компьютером. Точнее, за компьютером сидел Андрей, а я лежала на столе, свернувшись калачиком и прикрыв глаза, обдумывала план своих дальнейших действий. Просто ждать развязки казалось глупо, да и Максим не может вечно скрываться в том не слишком уютном месте, которое мы для него нашли. Настала пора действовать.

Глава 6

Я металась по квартире, собираясь с мыслями. Мысли не собирались и упорно сопротивлялись моим порывам призвать их к порядку.

«Так, Соколовская, включай разум! Месяца отпуска в кошачьем облике с тебя достаточно. Вспомни, что ты воин!»

«Дезертир! – язвительно шепнул внутренний голос и добавил: – Отверженный» «Плевать!» – упрямо рявкнула я своему унылому подсознанию. Внутри зрела паника – чувство, совершенно мне незнакомое.

Как там Макс? Брат был моложе всего на два года, но я привыкла за последние десять лет опекать его: все же он рос в семье своего отца и не умел справляться с трудностями в одиночку, а когда на него обрушилась вся тяжесть пробуждения сил, он напоминал загнанного в угол лисенка, огрызающегося и до последнего пытающегося вырваться из западни. Я была рядом и делала все возможное, чтобы не дать силе сжечь брата изнутри. А теперь он один… Да, на Макса больше не идет охота, нам удалось убедить Сообщество в его смерти, Алекс хорошенько отрепетировал свою роль, и никто не смог бы узреть ложь в его версии событий. К тому же Макс поработал с его разумом, оттеснив истинные воспоминания в резервную память, подменив часть событий иллюзорными фактами, чтобы дознаватели из следственного подразделения при проверке сознания не сумели увидеть реальные события.

Но не только тревога о брате лишала меня покоя и способности ясно мыслить. Моя кошачья половина бесновалась внутри, требуя срочного заталкивания нашего общего тела куда-нибудь под кровать, а лучше – под ванную, в идеале – вообще, на антресоль. Пришлось шикнуть на свою вторую сущность, которая в отличие от меня обладала встроенным барометром и прочими устройствами для определения погодных условий. Условия эти кошке не нравились, а вот мне внушали надежду на вести от Макса.