Денетория. Вторжение аргондцев

Принц проснулся этим утром очень рано. Настолько рано, что даже прислуга, встававшая ни свет, ни заря, ещё спала. Наспех накинув на плечи тёмный походный плащ, который он всегда держал под своей кроватью, Эльрин тихо выскользнул из дворца и отправился вдоль по мостовой к берегу реки Нидуен. там он отыскал таверну под странным названием «Акулья пасть». Вывески у таверны не было, а само название было вырезано ножом на хлипкой, видавшей лучшие виды двери. Сам бы Эльрин никогда не выбрал это место для встречи, но, увы, в этот раз выбирал не он.

Немного постояв на пороге, принц глубоко вздохнул, и, толкнув дверь, вошёл внутрь. Как и следовало ожидать таверна была пуста, и даже мало того, и самого тавернщика в ней не было. Он появился минут через десять, вывалившись из двери, ведущей в погреб. По виду его Эльрин сразу определил, что в этом погребе хозяин «Акульей пасти» провёл всю ночь и, вероятнее всего, половину вчерашнего дня.

Оглядев мутным взглядом своё заведение, и к глубокому неудовольствию обнаружив, что в нём есть посторонний человек, тавернщик совсем опечалился. Однако, как профессионал своего дела он не мог показать, что не рад посетителю. Поэтому, он мигом натянул на свою «поросячью» морду нечто наподобие улыбки, сделавшей, правда, его лицо настолько страшным, что Эльрину стало немного не по себе. Следующим своим действием, тавернщик зашёл за барную стойку и несколько минут там гремел подносами. Грохот стоял такой сильный, что принц невольно зажал уши руками. Наконец тавернщик достал нужный поднос, который по закону подлости лежал на самой нижней полке и, пошатываясь и периодически икая, побрёл в сторону Эльрина. Каждый шаг давался ему с очень большим трудом, по пути до стола за которым сидел принц, он несколько раз чуть не упал, лишь чудом удержав своё громоздкое тело в положении перпендикулярном полу. Наконец подойдя к Эльрину, он проговорил:

– Милстый судр, жлает выить чаго-набуд?

Сказал всё это тавернщик на одном вздохе так, что Эльрин хоть и хотел, но совершенно ничего не понял. Увидев, что слова его не возымели никакого действия, тавернщик в сердцах проклял этого глупого посетителя, который надумал ввалиться в его заведение в такую рань. Через несколько минут собравшись духом и набрав в лёгкие побольше воздуха, он практически проорал:

– ПИТЬ БУДЕШЬ?!

Эльрин от неожиданности даже подпрыгнул на стуле. Решив, что от тавернщика нужно избавиться как можно скорее, он ответил утвердительно и попросил последнего принести ему четыре кружки пенного.

Однако, даже получив заказ, тавернщик не спешил покидать своего гостя. Он упорно стоял на месте и пытался понять на кой чёрт этому пройдохе одному нужно четыре кружки пенного. Неужели он хотел сам лично выпить их все? В конце концов, после долгих раздумий хозяин «Акульей пасти» пришёл именно к этому выводу. Ещё раз, взглянув на Эльрина взглядом теперь уже одобряющим, тавернщик резко схватил его правую руку двумя своими ручищами и что было силы, сжал её, выказывая, таким образом, какое он испытывает уважение к своему гостю. На несчастного принца в этот момент было просто страшно смотреть. Страх, смех и презрение поминутно сменялись на его лице, и лишь только когда тавернщик наконец отпустил его руку и двинулся в обратный путь к барной стойке, Эльрин смог вздохнуть спокойнее.

После ухода хозяина «Акульей пасти» принц пробыл в одиночестве ещё минут десять, а потом хлипкая дверь таверны отворилась, и внутрь вошёл высокий, худощавый человек лет двадцати-двадцати трёх на вид, одетый в видавшую виды простую крестьянскую рубаху и в кожаные потёртые штаны. Окинув ясным взглядом своих карих глаз убранство таверны, новоприбывший приметил Эльрина и двинулся к нему.

– Здравствуй, Эльрин, – человек протянул принцу руку.

– Здравствуй, Ремир, – привстав со своего места, ответил на приветствие принц. – Ты не представляешь, как я рад тебя видеть, местечко это, честно говоря, малоприятное…

– Я это ещё по выцарапанной на двери вывеске понял, но… впрочем, время уже подходящее, где же остальные?

Едва Ремир проговорил эти слова, как дверь таверны снова отворилась, и на пороге показался, статный эльф, одетый в новенький кожаный доспех. Вслед за ним из дверного проёма выглянул ещё один человек – в богатом вышитом золотыми и серебряными нитями камзоле, он явно относился к представителям «голубых» кровей Денетории.

Оба они тоже вскоре заняли свои места за столом.

– Ну, что ж, – осторожно отхлебнув принесённого тавернщиком пенного, проговорил Эльрин, – поскольку вся компания в сборе, я предлагаю, не откладывая в долгий ящик перейти к главному.

– Да, – поддержал его Ремир, – Стогар, зачем ты собрал нас здесь в такую рань, и почему ты выбрал именно это место для сбора?

Человек в богатых одеждах, на которого были обращены три пары глаз, мягко улыбнулся, выпил пива, поморщился и ответил:

– Мне нужно было со всеми вами поговорить. Я был так окрылён и обрадован, что совершенно не думал о выборе места. Услышав, что слуги моего отца постоянно восхваляют таверну «Акулья пасть», я выведал у них место её расположения. Оно мне в целом понравилось – на берегу Нидуена, в спокойном и тихом районе города. Кто ж знал, что это такое захолустье! В котором, к тому же подают абсолютно ужасное, горькое пиво!

– Это да, – вставил Эльрин, – но всё же, ты был окрылён и обрадован, но чем?

– Я ходил к лорду Галлору, и весь вечер мы с ним обсуждали будущее его дочери и мою дальнейшую карьеру. Это был очень тяжёлый разговор, с очень непростым человеком. То и дело он пытался подловить меня на чём-нибудь, но ему этого так и не удалось сделать! Я стойко выдержал все его расспросы, и вы можете меня поздравить, я женюсь на Леоне!

Сумрачные лица друзей тут же осветились улыбками, они повставали со своих мест и наперебой принялись поздравлять Стогара. Уселись обратно они только тогда, когда тавернщик начал что-то скрипеть со своей барной стойки, показывая правой рукой на свою голову, и призывая посетителей перестать кричать и успокоиться.

– Ну, – проговорил молчавший до этого Дэгарон – эльф в кожаном доспехе, – это поистине радостные новости, теперь Стогар у тебя начнётся совсем иная жизнь. Жизнь наполненная, так сказать, смыслом.

– Любая жизнь наполнена смыслом, – выпив ещё немного пенного, возразил Эльрин. – Просто у каждого этот смысл свой. Кто-то черпает источники своих жизненных сил в одиночестве, кто-то же обретает счастье в семейном кругу. Как бы то ни было каждый человек сам куёт свою жизнь. Правда иногда в его планы вмешивается коварная судьба, которая может, как помочь, так и наоборот всё разрушить. Но ведь согласитесь, если бы наша жизнь проходила по чётко определённому плану, жить было бы не так интересно.

Принцу никто не ответил. Все всё понимали, погрузившись в глубины своего внутреннего «я» они думали о своём будущем, о том, какое место им уготовано в этом мире.

Со своими друзьями Эльрин познакомился в доротосской академии. Им четверым хватило одного месяца для того, чтобы они стали не разлей вода. Объединило их, как бы это странно не звучало, слишком сильное чувство справедливости. Когда один раз, выходя из стен академии, они увидели, как старшие ученики вытряхивают у младших карманы, они как единый слаженный механизм, мгновенно ринулись на помощь младшим и… ну, в общем, старшие ученики не только лишились пары зубов, но были ещё и с позором выгнаны из академии. После этого они больше не расставались.

Другие ученики и мастера академии постоянно удивлялись, как это такие разные они могут быть связаны такими крепкими узами дружбы. Ведь если посудить они относились к совершенно разным сословиям: Ремир был сыном простого пахаря, Дэгарон был из небогатой династии воинов, а Стогар был рождён в семье одного из влиятельнейших лордов Денетории. Казалось бы, такие противоположности никогда не смогут найти общего языка. Однако они нашли, что ещё раз доказало, что все стереотипы и предрассудки по своей сути абсолютно глупы.

– Стогар, ты сегодня говорил со своим отцом? – неожиданно прервав всеобщие размышления, вопросил Эльрин.

– Нет, когда я уходил он ещё спал, а что?

Эльрин глубоко вздохнул.

– К сожалению, я должен немного омрачить наш праздник. Вчера из Гороса прибыл голубь с посланием – на орков напали. Огромный флот иноземцев высадился на их берег. И, я боюсь, ситуация у них очень серьёзная, ибо в послании они просили нас о помощи.

– Орки? Просят нас помочь им?! – в недоумении чуть ли не прокричал Дэгарон. – Ну, это неслыханная дерзость, на каком вообще основании мы должны помогать им? Из-за них наша страна уже дважды была на грани гибели!

– Видишь ли, мой друг, – почесав затылок, ответил принц, – мы не знаем, кто на них напал. Вероятно, в самом послании об этом говорится, но я его ещё не видел. Всё это мне совершенно не нравится, и поэтому я считаю, что нам нужно быть настороже. Впрочем, принимать какие-либо решения пока рано. Мне важно узнать, что на этот счёт думает отец.

– В таком случае, – проговорил Стогар, – нам не имеет никакого смысла здесь задерживаться. Всё это и правда, очень странно, и я боюсь, как бы не было беды.

На этой минорной ноте друзья уже было хотели покинуть «Акулью пасть». Однако в тот миг, когда они расплачивались с тавернщиком, в заведении ввалился отряд из десяти подвыпивших мужиков. Едва завидев их наглые рожи, друзья поняли, что спокойно покинуть «Акулью пасть» им не дадут. Так оно и вышло, один из бродяг – вероятно главарь отряда, подойдя к барной стойке, грубо отпихнул Ремира в сторону, откровенно провоцируя парня на столкновения. Ремир как человек неробкого десятка, обиду терпеть не стал и так пихнул своего обидчика, что тот отлетел в сторону и впечатался носом в спинку стула.

Завидев бесславное падение своего предводителя, остальные пьянчуги разразились потоком грязных ругательств, и уже было хотели ринуться на друзей, но Эльрин выйдя вперёд, быстро охладил их пыл, вынув из ножен меч. На лицо принца было просто страшно смотреть, обычно спокойные и мягкие его голубые глаза сейчас источали физически ощущаемый гнев, а само лицо было так перекошено от злости, что стоявший спереди бродяга судорожно сглотнул и, оттаптывая своим товарищам ноги, попятился назад.

Видя, что пьянчуги не стремятся убраться восвояси и по-прежнему стоят на своих местах, заграждая друзьям выход из таверны, Эльрин буквально взорвался:

– Да, как вы смеете! Вы ничтожные отродья, больная рана на теле страны! Вы тянущие наше государство в бездну тупости и беззакония. Как смеете вы загораживать нам дорогу? Или может вы не поняли, кто стоит перед вами? Может быть, вы не узнали меня? Так смотрите! – Эльрин скинул с головы капюшон, и угрожающе подняв меч, двинулся вперёд.

Бродяги обомлели. Теперь они узнали его. Поняв свою ошибку, и испугавшись поднятого над их головами меча правосудия, пьянчуги, попадали на колени и слёзно принялись просить у принца прощения. Они клятвенно обещали, что больше никогда не станут никого задирать и вообще отныне не возьмут в рот ни малейшей капли спиртного. А после, испросив у принца разрешения покинуть таверну, буквально вылетели наружу и кинулись наутёк.

Бросив тавернщику ещё несколько десятков досов за поломанный стул, друзья неспешно покинули «Акулью пасть» и, распрощавшись, направились каждый по своим делам.

Оставшись в полном одиночестве, тавернщик первым делом достал с полки бутылку крепкого рома, и, откупорив крышку, враз наполовину осушил её. После этого вывалив своё тело из-за прилавка, он неспешно подошёл к входной двери и замкнул её на ключ.

Что-то пробурчав на тему того, что на сегодня ему хватит принцев, бродяг и прочих сомнительных личностей, тавернщик добрался до погреба и, отворив покрытую въевшейся заскорузлой грязью дверь, скрылся в его тёмной прохладе.

***

– А я ещё раз повторяю Килан, это очень плохая идея! – Форин встал из-за стола и принялся мерить шагами комнату. – Кто его знает, что может нас там ожидать, да и вообще верить оркам, самое последнее дело! Стоит ли мне напомнить вам, что они мерзкие, гадкие, бесчестные и подлые твари?

– Нет, – глубоко вздохнув, откликнулся Меагорн, – не нужно, память об их деяниях ещё очень свежа, и хоть и прошло больше двадцати лет, я сомневаюсь, что орки изменились.

– Ого, сам маг на моей стороне, – скривив губы, улыбнулся гном, – нужно сказать хронистам, чтобы они занесли этот великий момент в свои пыльные манускрипты.

– А если без шуток, – вмешалась в разговор Эвисена, – разве у орков достанет сейчас могущества, выйти против нас? Ведь они же должны понимать, что если мы пошлём на их территорию вооружённый отряд, и узнаем через какое-то время, что отряд этот был ими убит, то мы отправим на Горос всю нашу армию. И тогда уже орки будут просто уничтожены, ведь так Аэлмар?

Командующий эльфийской армией коротко кивнул, подтверждая слова своей королевы.

– А если на них и правда, напали? – уперев руки в боки, предположил Дроу. – Если сейчас в этот самый миг огромная армия неведомых захватчиков уже завоевала остров и движется к Денетории? Нам нужно действовать и действовать немедленно! Иначе нас просто застигнут врасплох, и как бы сильна не была наша армия, моральная её составляющая будет подавлена.

Мнения разделились, Килан понимал, что его слова станут решающими, однако с выводами не торопился. С одной стороны, орки уже очень долго не давали о себе знать, и король толком не знал, что именно происходит на их острове. С другой стороны, он был уверен, что они не посмеют объявить войну Денетории. Так как для них это стало бы практически самоубийством. Ведь даже тогда, когда страну разрывала гражданская война, даже с таким вождём как Азаруг, орки всё равно потерпели поражение. А сейчас, когда Денетория забыла, что такое голод и бедность, и поднялась на ноги, у них и вовсе не было бы никаких шансов на победу. И что же оставалось? Поверить им? Послать на Горос войско?

По-прежнему не сказав ни слова, Килан встал и подошёл к окну. После праздника Первого Дня Лета, столица просыпалась очень медленно. Многие лавочки были ещё закрыты, не было видно и обычно уже заполнявших в это время улочки столицы людей, эльфов и гномов (которые после того, как Форин отменил суровый закон Кастер-Тулума, запрещающий без специального разрешения короля покидать Тёмные Пещеры, стали в столице королевства частыми гостями).

Поднявшись вверх, взгляд Килана начал блуждать по островерхим шпилям, протыкавшим своими оконечностями, словно иголками, чистое голубое небо, по красивым вычурным крышам, радующим глаз необычностью своих форм, по возвышающимся вдали сторожевым башням крепостной стены, которые своими безустанными зоркими бойницами надёжно охраняли городской покой. Доротос был величественным городом, и в этом его величии была немалая заслуга короля. Килан просто не мог поверить, что на земле найдётся сила, которая сможет захватить этот город. Не мог он поверить и в то, что найдутся те, кто смогут покорить его страну. Впрочем, он резко прервал эти свои мысли, которые были очень близки к гордыне. А гордыня, никогда не приводила правителей ни к чему хорошему.

Ещё раз, пробежавшись взглядом от крепостной стены к городской площади, Килан развернулся и, заметив, что все смотрят на него, проговорил:

– Друзья мои, каждый из вас по-своему прав. Я прекрасно помню, что сделали орки и вы знаете что я по сей день считаю их своими врагами, однако нынешняя обстановка обязывает нас быть как осторожными, так и мудрыми. Послать на Горос маленький отряд, означило бы приговорить этот отряд к смерти, ведь в случае если орки нас обманули, они без особого труда его уничтожат, а если им и правда нужна помощь, то небольшой отряд помочь им тоже не сможет никак. Соответственно на остров нужно посылать сильное войско, силу, которая сама по себе будет самостоятельной и которая будет способна, как и помочь, так и постоять за себя.

Дверь в комнату приоткрылась, и на пороге показался Эльрин. Принц явно бежал, это было легко заметить по расстёгнутому, мокрому вороту рубашки и взъерошенным волосам.

– Я могу войти? – робко поинтересовался он у короля.

– Входи, – махнул рукой Килан, – я надеюсь, что дело, из-за которого ты опоздал на совет, было важным. Но о нём ты расскажешь позже, – бросив на сына суровый взгляд, Килан, заложив руки за спину, неспешно подошёл к столу и продолжил: – Есть ещё одно обстоятельство, которое говорит в пользу того, что оркам и правда нужна помощь. Правда, его ещё нужно проверить.

Опустив правую руку в карман своего камзола, он вынул и положил на стол небольшой измятый листок.

– Это и есть послание орков? – вытянувшись вперёд, дабы лучше разглядеть записку, вопросил Форин.

– Да, и помимо всего того о чём нам вчера рассказал капитан стражи, оно содержит ещё одну интересную деталь, а именно – Килан поднял лист со стола и прочитал: – «Вторгшиеся в наши земли люди носят на своих щитах и знамёнах жёлтое пламя на чёрном фоне».

– Жёлтое пламя на чёрном фоне, хмм… – задумчиво повторил Меагорн, – впервые об этом слышу.

– Да все мы впервые об этом слышим! – пробасил Форин. – Небось, орки сами выдумали это знамя, дабы заставить нас поверить в их сказки о захватчиках!

– Ну, это мы как раз можем легко проверить, – откликнулся Аэлмар. – Насколько я знаю, под Доротосом находится великая Библиотека Времени, где хранится множество книг и манускриптов давно прошедших веков. Держу пари, там будут и пергаменты, содержащие сведения по геральдике других стран.

– Я уже об этом думал, – уперев подбородок в кулак, произнёс Килан, – однако Библиотека Времени, ещё во времена Осдора изменила своё местоположение. Да-да, друзья не смотрите на меня такими глазами. Я спускался в подземелья и бродил по тем местам, где она располагалась раньше.

– Но почему ты думаешь, что она сама переместилась? – В недоумении вопросила Эвисена. – Разве Осдор не мог куда-то переместить её лично?

– Не думаю. Я практически уверен, что за всё время своего правления Осдор ни разу в неё не спустился. Она переместилась сама, тем более она уже делала так раньше, по крайней мере, отец рассказывал мне о двух таких случаях.

– Но куда она перемещалась? – неожиданно спросил Эльрин, любопытство в котором пересилило все другие чувства.

– В другие части подземелья, – терпеливо ответил король. – Поскольку они простираются под всем городом, найти её будет очень непросто, однако рано или поздно сделать это было всё равно нужно. И я считаю, что сейчас самое подходящее время. Как вы думаете?

Все невольно согласились с ним, лишь только Форин немного поворчал на тему того, что всё равно они не найдут в Библиотеке никаких сведений о жёлтом пламени на чёрном фоне, и поэтому дело это совершенно бессмысленно. Однако когда Килан предложил ему не ходить с ними, гном отчего-то обиделся и сказал, что король о нём слишком плохого мнения.

***

Поскольку лишнего времени у них не было, как-никак на кону стояла безопасность государства, Килан решил отправиться в подземелья немедля. Сразу после окончания совета, он раздал всем указания, а сам пошёл в оружейную забрать свой доспех, который недавно сдал туда, дабы счистить накопившуюся за долгие годы ржавчину. Общий сбор был назначен в два часа пополудни возле Храма Орогона.

Возможно, было опрометчиво, брать с собой в подземелья всех главенствующих лиц государства. Чуть что случись, к примеру, обвал, и Денетория разом останется без короля, и всей его свиты. Однако посылать в подземелья отряд солдат Килан, не хотел. Библиотека Времени всегда была сокрыта от посторонних глаз, и о новом её местонахождении должен был узнать ограниченный круг лиц. Лиц, которым сам король мог доверять безгранично. В виде исключения Килан лишь позволил Эльрину взять с собой трёх его друзей. Но и то сделал это король только потому, что сам знал их лично, и потому что сын его готов был пожертвовать за любого из них своей жизнью. Эвисена же, наоборот, в подземелья спускаться отказалась, обусловив это тем, что там слишком спёртый воздух и ей будет тяжело дышать. Вместо себя королева эльфов отправила Аэлмара.

Забрав доспех из оружейной и отблагодарив служек за отличную работу, – доспех был как новенький и теперь снова блестел на солнце – Килан вернулся обратно во дворец, где столкнулся в дверях с Виэтвеной.

В последнее время король частенько её избегал, и ему было за это ужасно стыдно. Вечные дела и забота о государстве немного охладили пыл их любви.

– Нам нужно будет спуститься в подземелья, – вкрадчиво, стараясь не смотреть эльфийке в глаза, проговорил Килан, – мы должны найти Библиотеку Времени. Поискать там один герб…

– Эльрин отправится с тобой? – тихо спросила Виэтвена.

– Да.

– Хорошо. Только будьте осторожны. Вы оба.

Виэтвена наклонилась поближе к Килану и легонько своей тонкой рукой чуть подняла его подбородок вверх, так что взгляды их пересеклись.

– Ви, я… – начал было Килан, но она мягко прикрыла ему рот другой рукой и сказала:

– Я всё понимаю… я, просто должна знать, что ты по-прежнему любишь меня.

– Конечно же, я люблю тебя, милая. Обещаю, когда я разделаюсь с этой новой напастью, у нас с тобой всё будет как раньше. Но сейчас…

– Сейчас тебе пора идти.

Взгляды короля и королевы ещё раз пересеклись, и Виэтвена тихонько шурша своим зелёным платьем, поспешила скрыться в боковом пролёте дворца. Килан ещё несколько минут простоял на месте, продолжая вдыхать ускользающий аромат её духов, а после, словно опомнившись, побежал в кабинет.

Там он взял кое-какие вещи, которые могли понадобиться его отряду в подземельях, накинул на голову серый дорожный плащ, дабы избавиться от ненужного внимания, и, взглянув на изящные часы гномьей работы, висевшие на стене, поспешил покинуть дворец.

***

Разговор с Виэтвеной немного сбил боевой настрой короля, пробираясь через толпы народа на главной городской улице, он то и дело прокручивал в голове самые знаковые моменты их с Виэтвеной жизни. Ночь в подземельях Кастер-Тулума, возвращение её с Гороса, рождение Эльрина… Килан настолько задумался, что свернул не в тот проулок, опомнившись и вернувшись назад, он обнаружил, что времени до встречи остаётся мало, а идти нужно ещё порядком. Прокляв свою дурную голову, постоянно забитую не теми мыслями, Килан бросился бежать. Быстрый бег, резко выгнал из его разума всё постороннее и подстегнул короля к решительным действиям.

Остановился Килан лишь тогда, когда высокий шпиль Храма Орогона из крошечной палочки превратился в огромную архитектурную фигуру, затмившую собой полнеба впереди. Приведя себя в порядок, отряхнув пыль с плаща и проверив в порядке ли находящийся под ним доспех, Килан неспешно, размеренным шагом, дабы восстановить дыхание двинулся к входу в храм. Все уже были на месте.

Всего отряд, собиравшийся отправиться в подземелья на поиски Библиотеки Времени, помимо короля, включал в себя восьмерых: Меагорна, Форина, Дроу, Аэлмара, Эльрина, Ремира, Дэгарона и Стогара. Учитывая, что любой из этих воинов стоил, как минимум четверых обычных солдат, можно было с большой уверенностью сказать, что Килан поступил правильно, решив оставить тайну нахождения Библиотеки сокрытой. Но, впрочем, дабы оставить эту тайну под замком, Библиотеку нужно было сначала найти.

– Так, господа, – тихо проговорил Килан, когда все собрались вокруг него, – поскольку знанием о местонахождении двери в подземелья Доротоса, испокон веков в Денетории владели только короли, я строжайшим образом прошу вас оставить все, что вы сейчас увидите только лишь в своей памяти. Никогда никому не говорите об этом и уж тем более не пытайтесь сами вновь проникать в подземелья. Кроме тебя Эльрин, это знание твоё по праву, и когда-нибудь, когда смерть заберёт меня в свой иной мир, ты станешь его хранителем.

Этими словами было сказано многое. Все восемь спутников короля, поняли, что правитель Денетории доверяет им безгранично, и естественно сами себе поклялись ни при каких обстоятельствах не предавать это доверие.

Обернувшись и внимательно осмотрев улицу, Килан убедился, что за ними никто не наблюдает. Затем он ступил на мраморные ступени Храма и, тут же взобравшись по ним вверх, скрылся в огромном зёве темного прохода. Остальные, недолго думая, последовали за ним.

Храм Орогона заметно отличался от остальных храмов Доротоса, посвящённых двум другим представителям божественной Триады: Гортанту и Ратоту. Он был не очень высоким (опять-таки, относительно других храмов) но зато сделан был крепче всех, поскольку строили его гномы, любимцы Орогона. Внутри храм представлял собой, большой, величественный зал, сконцентрированный возле находящегося в самом центре алтаря, выточенного из цельной каменной глыбы. В зале не было мебели, поскольку, создатели его посчитали, что с Орогоном нужно общаться либо стоя, либо преклонив одно колено. Бог-кузнец, покровительствует труду и упорству, и поэтому праздно сидеть в его Храме нельзя. Также, впрочем, обстоят дела и с Храмом Гортанта, а вот в Храме бога мудрости Ратота, есть не только деревянные скамьи, но и несколько роскошных угловых диванов, ведь мудрость, она не в ногах, а в голове.