Уйти, чтобы возродиться

Разговор не клеился, и капитан намеренно перевел его в другое русло.

‒ Сейчас, Генри, нам, как никогда, очень тщательно нужно подготовиться к разведке. Нам неизвестно, есть ли еще кто-нибудь на станции из тех русских, которые меня знают. Да и по дороге можем столкнуться с какими-нибудь неожиданностями, например, прибывшими сюда людьми. И, думаю, эти люди не особенно рады будут нашему появлению. В общем, готовь припасы и вооружайся, а я пойду, гляну, как идет сборка снегоходов. Когда они будут готовы, вытянем их на палубу и спустим на материковый лед при помощи лебедки. Здесь самая удобная и тихая бухта, насколько я помню из прошлого визита. Поэтому баркас останется здесь до самого нашего приезда. Пообедаем и отправляемся.

Генри также уже переключился на предстоящее путешествие и с оживлением воскликнул.

‒ Эх! Прокатимся с ветерком! Так пошли, что ли?!

И они также спустились в трюм. Палуба опустела.

Вскоре Эмилия через Лиану звала всех на обед. Как всегда, первым на зов появился зевающий Марс. Чутье на вкусности у него было развито феноменальное. К этому времени Диего с Маркосом успели справиться со своей задачей. Пересортировав вещи в трюме, перенесли на палубу ящики с оружием и боеприпасами. После этого подняли и закрепили на поверхности материка стрелу с лебедкой, и с чувством исполненного долга ввалились в столовую следом за котом. Дэн, помогавший им, пришел чуть позже. Опаздывали к обеду лишь Вик с Санди и Генри с капитаном Вернером. Санди и Вик как раз вытягивали на палубу установленной у специального люка лебедкой снегоходы. А Генри с Вернером складировали рядом все необходимое для разведки. Когда с этим было покончено, и они появились в столовой.

Их приход ждущие встретили оживленным гулом и открытием бутылки хереса из Испании, чудом оказавшейся в трюме баркаса, содержимое которого быстро разошлось по бокалам. Праздничный обед по случаю удачного прибытия на Антарктиду начался.

Обсуждение и лишние наставления были уже не нужны, так как все оговаривалось многократно. Поэтому примерно через час Генри Кинг и Эдмон Вернер рассаживались на спущенные на лед снегоходы, и, помахав руками остававшимся, двинулись вглубь материка в поисках станции «Мирный». Что их ожидало в пути, никто не знал. Не знали они, и как их примут там. С чувством тревоги и надеждой в сердцах каждый пожелал разведчикам удачи.

Всего несколько часов разделяло от их будущего. Оставалось лишь надеяться, что в будущем судьба им преподнесет только приятные сюрпризы. И все же, каждый на собственном опыте знал, что нужно быть готовыми ко всему. И опыт оказался прав.

Глава 63

В то время как Ира увела гостью с ребенком в покои Вонг, чтобы та могла отдохнуть, сама Глэдис отправилась навести хотя бы подобие порядка в жилом секторе Навигационной. Ветров же с Сонцевым и Наргисом решили подробней обсудить происходящее и обменяться своим мнением и мыслями.

Первым начал Валентин. Полуприкрытые подрагивающими веками глаза выдавали крайнюю степень внутреннего напряжения.

‒ Старший навигатор… Игорь Геннадьевич! Вы знаете, другого выхода у меня не было. Я не мог оставить человека в беде, оставить его на верную смерть там, на катере. Даже, удайся ей побег на этом хлипком катере от этих бандитов, уйти от их ракет, в океане, у девушки не было бы ни единого шанса. Я прекрасно понимаю, что нарушил все гласные и негласные правила эримитисов, не позволявшие людям находиться на нашем материке, но сейчас это неактуально. Эримитисы должны понять, что спасенную мне девать было некуда. Нет на Земле теперь безопасных уголков ни для кого. И Эримитис на грани полного уничтожения. Совсем недавно людям не давало его обнаружить специальное поле, теперь его нет. Да и некому его обнаруживать, а скоро будет и нечего…

Ветров хранил молчание. Это тревожило Сонцева. Не такой реакции он ожидал от старшего навигатора. Молчание затягивалось, пока не заговорил обычно немногословный Наргис.

‒ Валентин, ты пойми эримитисов. Им и так тяжело. Они загнаны в Навигационную, словно крысы, и сидят в ней практически безвылазно, потому что скоро от их родного материка практически ничего не останется. А тут в самое сердце Эримитиса один из навигаторов доставляет на стратолете человеческую женщину с ребенком. Им тяжело сейчас менять свой уклад жизни, но выбора нет. А вот принять или не принять человека ‒ ситуация совсем иная. В этой ситуации каждый отшельник может выбирать. И пусть мы боролись за спасение человеческой цивилизации в целом, и за каждого конкретного человека, когда нам позволяли возможности и обстоятельства, никогда спасенный не оказывался так близко к нам. Среди нас. И этот выбор: принять или не принять, скоро должен сделать каждый из нас. Каждый! Я, ты, Вонг, и все остальные. Ты, а не обстоятельства, поставил всех эримитисов перед выбором. А нашей задачей будет одобрить их выбор, каким бы он ни был.

Сонцев гневно вскинул голову.

‒ И это говоришь ты, Наргис! Ты, который совсем недавно говорил мне, что обязан жизнью! А ты, Наргис, можешь понять, что я, возможно, возвращаю людям свой долг. Может быть, мой сын жив и сейчас ищет Эримитис лишь благодаря каким-то незнакомым людям, спасшим его в этот несчастный день! И я буду думать только так! Мы, как сказала Глэдис, стали очень схожи с людьми. Мой выбор очевиден!

Ветров, никогда не видевший со стороны Валентина такую бурю эмоций, грозящую перерасти в ссору, решил, что самое время вмешаться.

‒ Не торопись, Валентин, с выводами. Не руби с плеча и не строй обиды. Наргис тебе просто пытается высказать точку зрения большинства эримитисов. Мы сами уже давно переросли эти сомнения, нам помог опыт. И мы с Наргисом на твоей стороне. Однако отшельники… Слишком многое произошло за последнюю неделю, чтобы они успели переосмыслить свои взгляды на жизнь. Это очень тяжелое бремя для них. Кто-то будет готов нести его, а кто-то, возможно, и нет. И вот тут нам нужно придумать, как помочь им в принятии решения, подтолкнув к правильному выбору, правильному не для нас, а для всей Земли. Мы не желаем раскола. И если нам не убедить всех, Вал, придется принять их выбор. Даже если он будет не в пользу этой девушки, человека.

Вал слушал, огонь в его глазах угас, а лицо застыло маской отчаянной решимости.

‒ Их выбор не станет моим выбором. Пусть они при принятии своего решения вспомнят о Городе под куполом. Я заберу девушку с ребенком, Иру и тех, кто захочет со мной улететь из команды. Я попрошу о помощи хозяев Города. Его хозяева более гуманны, чем мы с нашими законами.

Ветров нахмурился. Черты лица резко обострились. В голосе проступил холодный, выворачивающий душу, гнев.

‒ Ведущий навигатор Сонцев! Я не буду оправдывать бунт!! Не хватало нового раскола! ‒ Ветров вытер со лба испарину, выдохнул и уже спокойнее продолжил. ‒ Сядь и остынь. Я тебе даю слово, что приложу все усилия, чтобы человек был принят в наше общество. И в этом вы поможете мне вместе с Наргисом, Ириной, Глэдис и…

‒ И той самой девушкой с ребенком. Она ‒ это то самое оружие, с которым не справится ни один самый себялюбивый и эгоистичный отшельник. – Слова Вонг, вошедшей в Обзорный зал, заставили всех вздрогнуть, даже старшего навигатора. И она, пользуясь их замешательством, продолжила. ‒ Валентин прав, пора уж всем принять правильный выбор. И он очевиден даже крохотному младенцу. Само провидение в качестве спасенного Валом человека дало нам хрупкую, несчастную, одинокую молодую девушку с младенцем на руках. Ну, у кого поднимется рука выгнать ее на верную смерть? С ребенком?! Все переживают за свои семьи, за детей. Пусть они посмотрят на эту девушку, выслушают ее историю, взглянут на маленькое чудо в ее руках… А потом, глядя в ее невинные глаза, сделают выбор! Пусть каждый из нас увидит того, кто обрек на смерть, по сути, девочку с малышом на руках! Все, я закончила.

Некоторое время Сонцев, Ветров и Наргис, ошарашенные внезапной отповедью Вонг, молчали. Молчали ровно до тех пор, пока не раздался смех. Смеялся Ветров. Он смеялся искренним веселым смехом довольного эримитиса, с плеч которого спала непосильная ноша. А осторожные и недоверчивые улыбки совсем недавно раздраженных навигаторов с робкой надеждой на благополучный исход появились на их лицах. И Глэдис Вонг с легкой смешинкой в глазах и мягкой улыбкой на устах добавила.

‒ Все хорошо, что хорошо заканчивается. А теперь давайте поужинаем и пойдем знакомиться с нашей гостьей. Вечер будет непростым, предстоит голосование.

Сонцев покачал головой. И произнес одну из любимейших пословиц.

‒ Даже царь не превзойдет женщину в хитрости! Вы, Глэдис, наш настоящий духовный лидер. Только вы способны сделать так, чтобы все эримитисы не рассорились. Не в укор старшему навигатору, но вы всю жизнь учили и наставляли нас. И, во многом благодаря вам, мы стали такими, какие сейчас есть.

Наргис мотнул головой.

‒ Мы уже другие, Вал. Все эримитисы другие. Просто им нужно на это раскрыть глаза. Идемте ужинать.

Вся компания направилась к покоям Ветрова, а Вал мысленно по пси-связи позвал Иру. Готовился вечер больших и необратимых перемен в сознании отшельников.

Глава 64

Снегоходы с легким завыванием проскакивали неровности ледяной пустыни. Ехали Вернер с Кингом с небольшой скоростью, опасаясь свалиться в какую-нибудь трещину или потерять управление. К тому же, на материке вдруг объявился неприятный ветерок, поднимающий снежную тонкую пыль. И если бы не специальные поляризационные очки, не дающие заработать полярную слепоту, было бы просто невозможно что-либо рассмотреть. Маломощные радиопередатчики позволяли слышать друг друга на расстоянии не больше пятидесяти метров. Впрочем, разведчики активно пользовались этим. Вернер рассказывал Кингу про то самое время, когда судьба закинула его в Антарктиду.

‒ Понимаешь, Генри, когда ты подписал то самое соглашение о ведении научной деятельности на Антарктиде, нашему маленькому государству пришлось сделать большой выбор. Было два варианта: либо мы высылаем в Антарктиду представительство на постоянной основе на какую-нибудь заброшенную станцию, либо готовимся к контрольной инспекции совместно с другими странами на одну из обитаемых станций. Естественно, мы выбрали второй вариант. Кому охота пропадать неизвестно зачем на краю света? Но вот от этой проверки отбиться не удалось. И мне, как самому опытному представителю нашего флота вместе с Лестером (который, уводя людей из города, погиб при извержении вулкана) пришлось отдуваться за твой опрометчивый поступок. Это только теперь я понимаю, что судьба готовила нас к будущему. А тогда я проклинал то плавание с надменными и скучными представителями Британии. Хотя там были и нормальные парни… И, вот, прибываем мы через две недели на эту ледышку, выгружаем инвентарь и на обычных лыжах ползем к этой проклятой станции «Мирный»…

Кинг, внимательно посматривая по сторонам, воспользовался паузой Венера и спросил.

‒ А почему именно на эту станцию, да еще и к русским, Эдмон? Я понимаю, что британцы органически не переваривают русских, но плыть в Антарктиду, чтобы проинспектировать их станцию?!..

Капитан с ходу стал отвечать на эти вопросы продолжением своего рассказа.

‒ Ты прекрасно осведомлен обо всех мировых политических интригах и, естественно, знаешь, что в последние годы здесь развернулась негласная борьба за разработку в будущем этих богатых природными ископаемыми земель. Шла она между многими странами, успевшими обозначить свое присутствие на Антарктиде. Больше всего эта война коснулась России, США, Великобритании и Китая. Как-то британцы решили поймать русских на нарушении запрета на разработку полезных ископаемых. Вот тебе ответ на твой вопрос. Станция «Мирный» оказалась самым удобным местом для инспектирования.

‒ И что же дальше?

Вернер, сбавив и так небольшую скорость до совсем маленькой, осторожно минул глубокую трещину, забитую снегом и ледяной крошкой, и продолжил.

‒ А дальше… Мы там объявились. И самым неприятным сюрпризом для инспекции оказалось то, что о нас никто не удосужился предупредить русских. А потому недалеко от станции мы оказались в кольце хмурых людей с игольчатыми парализаторами в руках. Мне пришлось отдуваться за всех нас и выкручиваться из этой ситуации. Я неплохо знаю русский, поприветствовал их и объяснил суть нашего прибытия. Сказал, что документы у нас есть и, если они желают, то могут по спутнику связаться с руководством, которое все подтвердит. Русские оценили мое знание русского языка (русский язык в нашей стране был популярен) и все-таки пригласили к себе на станцию. Внутрь впустили только меня, посчитав за главного. Остальным пришлось мерзнуть у входа. Ох, и недовольны были британцы, скажу я тебе. ‒ В голосе Вернера проскользнули нотки злорадства. ‒ Я, когда вошел внутрь, позволил себе даже пошутить на этот счет. Русские ребята юмор оценили, и с того момента я стал для них почти своим парнем. А, узнав, что я еще и совсем из другого государства, записали в «своего» окончательно.

И вот, информация о проверке подтвердилась, остальные члены инспекции оказались внутри. Нам предоставили всю информацию, свободный доступ к любой точке станции, кроме жилых помещений и к любому месту, где брались образцы проб. Несколько суток усиленного копания всего этого, а результата нуль!..

Генри не выдержал и громко расхохотался.

‒ Ага! Никаких противоправных действий обнаружить не удалось! Представляю, как были разочарованы британцы! Столько денег и сил вбухать ‒ и все напрасно.

‒ Генри, ты же не дослушал! Они продумали запасный вариант на этот случай. Побывав во всех уголках станции и за ее пределами, они смонтировали нужное видео, предварительно, откорректировав. А затем сфабриковали липовый доклад в Научное сообщество союза исследовательских государств (НССИГ).

Генри засопел.

‒ Да, это в их репертуаре. Страной руководят банальные мешки с деньгами! Я бы их…

Вернер не обратил внимания на эту реплику и продолжил, как ни в чем небывало.

‒ За это время я познакомился и успел хорошо узнать начальника станции Герасима Изотова и его помощника Николая Гончаренко. Хорошие оказались ребята. Они мне все показывали, обо всем рассказывали с гордостью за проделанный работниками станции научный труд. Всегда брали с собой по моей просьбе и никогда не уклонялись от задаваемых мной вопросов. А еще, живо интересовались историей и бытом нашей страны, нашего народа, и никогда не вдавались в политику. По-моему, она их просто не интересовала.

Вернер притормозил и, замолчав, стал всматриваться куда-то вдаль. Генри тоже остановился. В его голосе послышались тревожные нотки.

‒ Эдмон! С тобой все в порядке? Что случилось?

Вернер помотал головой.

‒ Да, просто показалось. Будто, вдалеке что-то промелькнуло и исчезло. Ладно, поехали.

Они тронулись. А капитан продолжил рассказ, все еще иногда поглядывая вперед.

‒ В общем, ребята мне понравились. И когда по прибытии на доклад в НССИГ британцы попытались обмануть сообщество, я дал опровержение с совершенно другим материалом.

Ох, как они бесились! Однако поделать ничего не смогли. А после, по спутнику мне от Изотова пришла весточка, что они про все узнали и очень мне признательны. Поэтому меня и моих друзей на «Мирном» всегда будут рады принять в любое время и при любых обстоятельствах. Вот, пожалуй, и вся история.

За это время снегоходы уже успели проделать большую часть пути. Оставалось проехать лишь несколько километров. И тут внимание капитана привлекли черные точки далеко на горизонте, быстро приближающиеся и увеличивающиеся в размерах. Капитан встревожено махнул рукой в их сторону.

‒ Значит, не показалось! Генри, у нас намечается встреча. Дожидаться будем?

Генри тоже всматривался в горизонт и растущие точки все больше ему не нравились.

‒ Нет, Эдмон, думаю, нам будет лучше и целее избежать этой неожиданной встречи. Как-то слишком быстро они приближаются. Давай-ка мы увеличим скорость!

Снегоходы поехали резвее. Однако точки продолжали расти до тех пор, пока не превратились в два крупных вездехода. Один из них тормознул на мгновение, и от него отделилась яркая молния. Через секунду молния вгрызлась в лед позади снегоходов, раскидывая вокруг образовавшейся воронки тысячи ледяных осколков.

Вернер воскликнул.

‒ Это явно не друзья! Друзья не расстреливают зарядами из тепловых пушек! Давай, Генри! Гони быстрее!! Нас могут спасти лишь толстые бронированные стены станции!.. Кстати, вон и она!

Генри заметил недалеко впереди приземистое строение из отражающего свет металла. Он добавил скорости и понесся за капитаном, рискуя свалиться со снегохода и сломать себе шею.

Вторая вспышка была еще ближе. Но близка и стальная бронированная плита ворот, перекрывающая вход внутрь станции. Она быстро открылась. Пара человек махнула им руками, показывая внутрь. Долго преследуемых уговаривать не пришлось. Снегоходы влетели в открытые ворота и резко затормозили. Ворота стали закрываться. Кинг и Вернер оглянулись и успели заметить, как со стороны небольшой надстройки станции последовала ярчайшая вспышка, и вездеходы резко свернули с пути летящего в них заряда энергии.

Больше они ничего не увидели. Плита бесшумно закрылась, и они оказались в огромном ангаре, окруженные группой вооруженных карабинами и игольчатыми парализаторами мужчин и женщин. Вперед вышел пожилой, с виду очень крепкий физически мужчина. Он ждал.

Вернер быстро снял шлем, очки и маску и широко улыбнулся, вмиг позабыв про недавнюю погоню.

‒ Здравствуй, Герасим! Что же ты так друзей недружелюбно встречаешь!?

Генри также снял шлем и очки. Он внимательно смотрел на мужчину. Сначала в глазах того промелькнуло изумление, потом легкое замешательство. А затем лицо его прорезала широкая ухмылка. Басом мужчина прогудел.

‒ Никак, Эдмон вернулся! А ведь говорил я Гончаренко, что ты обязательно вернешься, даже поспорил, что наша природа тебя позовет обратно! Ах-ха!! А он не поверил и ящик коньяка мне проспорил! ‒ Он сделал большой шаг вперед и крепко пожал протянутую руку Вернера. ‒ Капитан Вернер! Мы рады тебя видеть вновь, живым и невредимым! Ребята, это свои люди. Окажем достойный прием дорогим гостям!

Люди опустили оружие и, расходясь, вполголоса обсуждали это событие. А к Изотову вскоре присоединился Гончаренко. Вернер представил им Кинга, и они отправились в жилые помещения огромной станции «Мирный», обсуждая произошедшее и прося хозяев о помощи.

Изотов кивнул.

‒ Как же не помочь. Ты нас тогда вытянул из такой… Вытащил из больших неприятностей. А мы таких поступков незабываем. Правда, Коля? Сколько у нас есть времени, чтобы ваши люди не отправились за вами?

Кинг посмотрел на цифровое табло хронометра.

‒ У нас два с половиной часа, чтобы успеть обсудить все вопросы и вернуться на баркас.

Изотов заметно расслабился.

‒ Тогда, друзья, у нас целый вагон времени. Наш вездеход доберется до бухты за час.

Генри недоверчиво ввернул.

‒ Даже, несмотря на проблему в виде пары недружелюбно настроенных вездеходов за этими стенами?

Изотов почесал подбородок.

‒ Да, это проблема… хотя нет, не проблема. Пойдемте, погреемся горячим чайком и все обсудим в деталях.

И они свернули в коридор, ведущий к покоям начальника станции, Герасима Изотова.

Глава 65

Все давно поужинали и сидели в комнате старшего навигатора в ожидании. Они ждали сообщения от Ирины, когда проснется девушка. Наконец, Валентину по пси-связи прилетело долгожданное сообщение. Это был мысленный кивок в виде легкого, как перышко, касания его подсознания. Он также мысленно улыбнулся, затем встрепенулся, встал и произнес, слегка потягиваясь.

‒ Она готова с нами поговорить. Пойдемте.

Без лишних слов поднялись остальные. Четыре эримитиса шли по проходу жилого отсека к покоям Глэдис Вонг, чтобы познакомиться и побеседовать со спасенной девушкой и услышать ее историю.

Вот и покои. Дверная панель бесшумно отошла в сторону, и глазам четверки предстали Ирина и гостья, как раз заканчивающая пеленать ребенка. Девушка взяла ребенка на руки, настороженно посмотрела на вошедших. Однако, заметив Валентина среди них, стеснительно улыбнулась ему уголками губ. Ирина приглашающе кивнула вглубь комнаты.

‒ Давайте пройдем к столу и там обо всем поговорим. Рахиль готова все нам рассказать. Я успела кратко изложить ей ситуацию, в которой она оказалась, и заочно вас представить. Поэтому можно сразу переходить к расспросам.

Пока все присаживались, Ветров задал первый вопрос.

‒ Итак, ваше имя Рахиль?

После несмелого кивка он продолжил.

‒ Расскажите нам кратко о себе, как вы оказались на том острове и почему пытались оттуда сбежать?

Приятным негромким голосом Рахиль, понимая всю серьезность ситуации, сразу же поспешила ответить. При этом неосознанно она крепко прижимала ребенка к груди.

‒ Так сложились обстоятельства. Я дочь одного дипломата, являющегося представителем Израиля в ОАЭ. Я проживала со своим отцом на территории посольства. Матери давно у меня уже нет. Он воспитывал меня, решал все возникающие проблемы и вопросы, помогал, чем мог. Но были у отца планы на мою жизнь, которые меня не устраивали абсолютно. Он решил, что когда мне исполнится шестнадцать, я должна буду выйти замуж за сына одного из правительственных чиновников ОАЭ, чтобы укрепить дипломатические отношения между странами. Я также не должна была видеть мужа до самого дня свадьбы. Я уже совсем решилась бежать от отца, и, выскользнув из квартиры, стала спускаться по лестнице в холл резиденции. Я так торопилась, что у самой двери споткнулась, и лететь бы мне на пол, если бы не вошедший как раз в дверь юноша. Он успел поймать меня в полете. Юноша оказался очень воспитанным, и, несмотря на мое недовольство, провел, поддерживая за руку, обратно. Присмотревшись к нему, я увидела, что он старше меня всего на пару лет. Он был настолько красив, выглядел настолько мужественно… Я поняла, что влюбилась с первого взгляда, с первого касания. В его глазах светилось ответное чувство. Юноша довел меня до покоев, и, боясь скомпрометировать, быстро ушел, не заходя в них.

В тот день я решила поговорить с отцом начистоту. Вечером, встретив его в гостиной, я сразу же все ему высказала. Сказала, что не хочу замуж ни за какого сына дипломата, что уже влюблена в другого. Отец нахмурился и спросил, когда же я успела влюбиться? Я и ответила ему, когда, рассказав утреннюю историю.

Вместо того, чтобы отчитать меня, отец попросил описать этого юношу. Он внимательно слушал, а в глазах его разгорались два хитрых огонька. А после он достал фотокристалл и раскрыл его изображение. Это был тот самый юноша, которого я описывала. Он же оказался и моим будущим женихом, которого сватал отец.

Рахиль замолчала, поняв, что рассказывает совсем не о том, но слушавшие с заметным интересом ждали продолжения. И она продолжила.

‒ Позже я узнала, что мой жених хотел того же, то есть, несмотря на запрет своего отца, он желал увидеть невесту. Имя его было Касим, и он стал мне мужем. А через год у нас появился сын Масун. Через девять месяцев все рухнуло, наступило это страшное время. Сверху сыпались ракеты, рушились города, начались землетрясения и по земле зазмеились глубокие трещины…

Касим и отец посадили меня на корабль с несколькими десятками женщин и детей. Я долго не могла прийти в себя, понимая, что больше их не увижу никогда. Это разрывало мне сердце. Лишь маленький Масун спасал меня от безумных мыслей.

Корабль отплыл. Мы плыли через бушующий океан к Антарктиде, но это плавание было похоже на ад. Шторм за штормом поднимали высокие волны. И однажды, когда океан уже стал успокаиваться, корабль не выдержал и дал течь. Капитан со своей командой спешно сажали женщин с детьми в тихоходные шлюпы… сколько дней в океане мы проболтались в этой скорлупе, я не знаю, но проклинаю тот день, когда на горизонте появился военный баркас! Нас заметили и подняли на борт, и сразу же заперли в трюме. Я слышала их речь. Они разговаривали на интернациональном английском. Из их разговоров мне стало понятно, кем они были: «водные братья», пираты и контрабандисты, промышлявшие грабежом кораблей и изготовлением и сбытом «берсерка», самого страшного наркотика в мире. Они держали в плену нескольких химиков ‒ лаборантов, заставляя изготавливать этот самый наркотик. А нас взяли в плен, чтобы потешиться, да еще в качестве лабораторных крыс.

Все бы закончилось там, на их баркасе, но он подвел, став разваливаться на части посреди океана. И тут им повезло. Они заметили два дрейфующих самых настоящих островка. Один был даже с какими-то строениями. Спустив катера, всех переправили на остров со строениями, забрав с корабля все припасы и оружие. Корабль развалился чуть позже и кучей обломков стал дрейфовать вместе с островами. Нас сразу заперли в каком-то сарае. Я подумала, что это уж точно конец. И вдруг, буквально через несколько часов раздались крики и выстрелы, на острове начался переполох. Один из пиратов открыл дверь, решив утолить прихоть, воспользовавшись ситуацией. Пока он пытался совладать с другой девушкой, я нашла молоток и ударила его по голове. Пират упал, я стала кричать, чтобы все убегали. Но никто не пошевелился. Они только причитали, что я сумасшедшая и из-за меня всех убьют. Тогда я подхватила на руки Нахима и побежала к берегу. Один из катеров стоял на причале готовым к отплытию и был пуст. Я заскочила на него, уложила удобно сына и, заведя двигатель, поплыла в открытый океан. Все остальное вы уже знаете. И что теперь со мной будет?