скачать книгу бесплатно
– Вы прекрасно знаете, что сохранить какое-либо открытие в секрете в научной сфере практически невозможно. Поэтому Стефано захотел изучать Прототип в такой обстановке. Во всяком случае, пока не убедится в возможной бесперспективности штамма.
– Логичное решение, – признала Рената. – Хотя пока я не очень понимаю, что такого необычного отец углядел в штамме.
– Вполне вероятно, что ничего необычного и нет. Но пока что Прототипа официально не существует. ВОЗ и Комитет знают, что основной задачей исследований в «Эдеме» является всестороннее изучение Эбола. Так же думают и многие сотрудники комплекса. И убедительная просьба – не разглашать лишней информации, какое бы решение вы ни приняли.
Рената растянула губы в хищной усмешке:
– Какое иное решение я могу принять? Я остаюсь в «Эдеме» на предлагаемых мне условиях. Показывайте вашу лабораторию, доктор. Я хочу знать, над чем здесь работают.
___
– Значит, все идет по плану, – Стефано помолчал. – Во всем, что касается вопросов власти и контроля, она донельзя предсказуема.
– Как и в том, что она вряд ли остановится, когда поймет, что мы не все ей показали, – проворчал Левенхауз, вытирая лоб платком.
Стефано улетел в Брюссель, оставив руководство своему заместителю, и теперь доктор, никогда не любивший командовать, метался между непосредственной своей работой и административными вопросами. Плюс к тому, необходимо было следить за Ренатой, чтобы она не сунула нос в то, что ей знать совсем не нужно было.
– Не беспокойся, Карл. Мы используем любое ее движение в своих интересах.
– Любопытно было бы узнать, как ты собираешься контролировать свою неуемную дочь.
– Сделав первый ход – пригласив ее сюда – мы уже забронировали прекрасную возможность быть впереди.
– Рассчитываешь, что сможешь использовать ее способности? Потому что на ее лояльность я бы вообще не надеялся.
– Мы используем любой ее шаг, – уверенно повторил Стефано. – Каким бы он ни был.
Левенхауз помолчал.
– Я одного не могу понять: зачем тебе это вообще понадобилось? С какой стати ты согласился принять предложение этого Миллера и позвал ее в Конго? Она бы и не узнала про дела в «Эдеме».
– Если бы фон Штайну стало известно хоть что-либо о нашей работе, он передал бы весточку моей драгоценной дочери. А уж она бы нашла лазейку. Так что, позвав ее, я показал, что доверяю ей.
– Понял. Ты еще долго там будешь?
– Неделю или десять дней. Ты там держись.
– А что мне еще остается? – проворчал доктор. – Ты же оставил мне целый комплекс с секретными зонами, а вдобавок и свою реактивную наследницу…
___
Прототип был интереснее, чем казалось сначала. Сам факт, что ни о новом штамме, ни о третьем корпусе не известно почти никому, будоражил и захватывал. Ибо Ренате не меньше, чем ее отцу (а может, и больше) был присущ собственнический инстинкт: мои исследования не могут принадлежать кому-то еще, пока я сам того не захочу.
К неудовольствию Левенхауза, Стефано обещал задержаться в Европе аж до середины января – решил посетить научный форум в Лондоне.
Рената, верная себе, увидела в новом вирусе возможности, и немедленно приступила к подстраиванию системы под себя. Это автоматически означало, что к базам данных «Эдема» теперь имеет доступ давний деловой партнер Ренаты – пронырливый инфоторговец Виктор фон Штайн. Левенхауз терзался вопросом, насколько глубоко запустил лапу в закрома комплекса вездесущий бельгиец. Его жутко нервировало подобное развитие событий, но Стефано неизменно успокаивал его: «Все идет по плану».
– Чем больше она будет знать о наших планах – разумеется, подвергшихся строгой цензуре, – тем большей будет отдача с ее стороны, Карл. Не волнуйся.
– Легко тебе говорить, не видя, с каким азартом она перекапывает архивы. Разумеется, ничего важного там нет, вся информация о проектах надежно спрятана, а пароль знаем только мы с тобой. Но подобное рвение пугает.
– Прекрасно понимаю, о чем ты говоришь, – со смешком откликнулся Стефано.
25 декабря
– В последний раз, когда мне обещали показать кое-что интересное, я узнала о существовании третьего корпуса, – заметила Рената, почти равнодушно смотря на Диксона. Равнодушие было напускным процентов на семьдесят, но мужчине об этом знать было вовсе необязательно. – Ваше предложение того же рода?
– Не буду рисковать – вдруг у нас разное понимание интересного, – Диксон улыбнулся, предлагая идти за ним. – Скажу лишь, что это будет красиво.
– Закат с наблюдательной вышки? Уже было.
– Я помню, – отозвался мужчина, – и не собираюсь повторяться. Это будет кое-что полюбопытнее.
– Убедили, – Рената с усмешкой кивнула и встала из-за рабочего стола, закрывая ноутбук и складывая стопочкой бумаги. Посвятив утро изучению вируса, вечером она решила записать все результаты своих наблюдений.
Хорошо, что Маркуса сейчас нет рядом. Опять все испортил бы. А ведь я, кажется, не давала ему полномочий для ревности.
Несмотря на вечер, стояла удушающая жара, от которой совершенно не хотелось двигаться и что-либо делать. В спокойном европейском климате подобная духота обычно предвещала грозу, приносящую долгожданное облегчение. Но в Конго такая погода была в порядке вещей, и даже в сезон дождей было почти так же тяжело дышать.
– Надеюсь, оно того стоит?
Диксон только улыбнулся, продолжая идти в сторону периметра. Выглядел он совершенно не измученным жарой, и это вызывало неподдельное восхищение пополам с неясным раздражением и завистью.
– Почему эта треклятая жара на вас не действует? – Рената с ожесточением отодрала прилепившуюся к мокрой спине блузку. – Такое впечатление, что вы родились здесь.
– В Алжире, – с готовностью отозвался капитан. – Там, конечно, гораздо суше, но…
– Как же вас занесло в Конго?
– Солдат удачи, – легкомысленно заявил Диксон.
Он открыл калитку, через которую не так давно ее провел Левенхауз, но вместо того, чтобы спускаться по ступенькам, сделал шаг в сторону, помогая Ренате нащупать твердую поверхность. Кордиале с некоторым изумлением поняла, что они идут по очередной скрытой тропинке, в противоположную сторону от третьего корпуса. Диксон крепко сжимал ее ладонь, шагая впереди.
Вольность Диксона объяснилась почти тотчас же, когда они очутились на краю внезапно обрывавшегося плато. Рената поскользнулась на влажных камнях и вынуждена была схватиться за руку сопровождающего крепче. Ветер разочарованно хлестнул ее по лицу выбившейся прядью волос, потянул за подол плиссированной юбки, но не добился желаемого и притих.
– Если вы хотели показать мне, где заканчивается плато Затерянного мира, вы немного опоздали, профессор Челленджер, – насмешливо заметила она. – Левенхауз опередил вас.
– Не смею с ним соперничать, – Диксон добродушно усмехнулся, и Рената осознала, что он поддерживает ее за талию. Прикосновение было заботливым и невыносимо приятным – до мурашек по всему телу.
Она аккуратно отстранилась, убедившись перед тем, что стоит на твердой земле. Диксон ухмыльнулся, как кот, и с явной неохотой убрал руки, готовый подхватить ее в любой момент, если понадобится.
– Доктор Левенхауз показывал вам третий корпус.
– Да.
– На закате?
Рената медленно покачала головой, понимая, к чему он клонит, и вгляделась в темную чащу внизу. Ощущение было захватывающим и будоражащим, и Кордиале не могла понять, связано это с неуловимой загадочностью Африки, раскрытием очередного секрета «Эдема», или близостью Ричарда Диксона. На комплекс опустились сумерки, полные загадочных теней и шорохов.
Другие секреты…
Рената в упор посмотрела на Диксона:
– Что это?
– Полигон. Место финальных испытаний Прототипа, – Диксон показал, куда надо смотреть, чтобы увидеть мерцающие внизу, почти под их ногами, огоньки. – В шестидесятых здесь находились всякие очистные сооружения. Дальше на север шла железная дорога к медному руднику, но она давно заросла и, вероятно, рассыпалась ржавой трухой.
– И какова площадь этой территории?
– Примерно половина футбольного поля. Спуститься можно на лифте – это переоборудованный фуникулер, или по ступенькам вон там, – он показал в сторону. – Территория огорожена, там есть собственная лаборатория, виварий, крематорий. В общем, миникомплекс. О нем знают очень немногие из сотрудников.
Рената ошеломленно молчала, пытаясь осознать истинный масштаб и размах работ в комплексе. «Эдем» напоминал ступенчатую пирамиду первых династий древнеегипетских фараонов. Первый уровень – верхний, общедоступный: первый и второй корпусы, легальные исследования, изучение Эбола. Второй уровень – секретный: третий корпус, работа над Прототипом. И наконец, Полигон, о существовании которого знают только те, кто в нем и работает.
Это настолько захватывало и поражало, что какое-то время Рената ничего не могла сказать и только молча смотрела вниз, собираясь с мыслями. На выданной ей карте, закачанной в смартфон, была обозначена едва ли половина «Эдема». Левенхауз несколько дней назад открыл ей третий корпус, а теперь вот Диксон, движимый непонятно какими мотивами, показывал ей Полигон.
– Это превосходит все ожидания, – выдохнула она. – Говорите, только несколько человек в курсе?
– Ваш отец, доктор Левенхауз и еще трое ученых, – с готовностью ответил Диксон, опустившись на корточки и вглядываясь вниз. – Несколько сотрудников службы безопасности. Теперь еще вы.
Он протянул ей прибор ночного видения. Рената, держась одной рукой за плечо Диксона, взяла ПНВ и посмотрела вниз.
Разглядеть сквозь густую листву удалось совсем немного: только отдельные участки освещенной фонарями земли, пару больших пустых клеток и угол приземистого здания.
– Почему его существование держится в такой тайне?
– Сейчас там почти не осталось животных. Но вы представить себе не можете, что там творится в те дни, когда проводятся испытания. А я там бываю часто. И скажу честно: ненавижу это время.
– Сдают нервы?
Глухо пророкотал гром, словно кто-то наверху лениво перекатывал железные предметы. Рената посмотрела в темное небо, надеясь поймать момент начала дождя.
– Дело даже не в нервах. Я видел много такого, от чего потом снятся кошмары, – Диксон говорил размеренно и негромко. – Но почти во всем был хоть какой-то смысл. Здесь я его не нахожу.
Рената приподняла брови:
– Разве? Деньги решают не все?
– Не всегда.
Кордиале хмыкнула и вернулась к разглядыванию видимой части Полигона.
– А вы всегда ищете смысл?
– Я логичен, и предпочитаю твердые факты любым мистическим объяснениям.
– И что же вас держит в «Эдеме»?
– Надежда на большее.
Рената вдруг замерла и напряглась, не отрываясь от окуляров ПНВ.
– Невероятно, – прошептала она.
Не могу поверить своим глазам…
– Он здесь уже две недели, – сообщил Диксон, прекрасно зная о причине такой реакции.
– И ни словом не обмолвился…
Диксон только пожал плечами.
– Но он обязан докладывать мне обо всем… Черт побери! – Рената со злостью сжала кулаки. – Как ты мог, Маркус!
– Кажется, он расставил свои приоритеты, – со смешком заметил Диксон.
Рената старалась успокоиться, но сделать это, видя Маркуса расхаживающим по Полигону – тому самому, о котором она не догадывалась десять минут назад – было просто нереально.
Это уже чересчур. На чьей ты стороне, Маркус Миллер?
Погруженная в мрачные размышления, она не сразу заметила, что Диксон осторожно, ловя ее реакцию, касается ее щиколотки – как раз там, где она недавно ударилась и заработала синяк. Поймав изумленный взгляд, он замер.
– Мне остановиться? – спросил он тихо, глядя снизу вверх.
Рената, плохо осознавая, что делает, отложила прибор ночного видения и схватилась за тонкий ствол деревца. Вторая ее рука по-прежнему лежала на плече Диксона. Кордиале сама не могла понять, чего ей хочется.
Это неразумно…
…но кого волнуют такие вопросы в моменты, когда сердце начинает биться, как испуганная птица?
С неба упали первые тяжелые капли. Рената запрокинула голову и закрыла глаза, с растущим удовольствием ощущая, как горячие, чуть шершавые пальцы гладят ее по ногам, постепенно поднимаясь все выше.
Почувствовав прикосновение губ к своему колену, она невольно вздрогнула и рвано выдохнула, запуская пальцы в густые волосы мужчины и привлекая его ближе. Диксон приник губами к ее коже надолго, опаляя своим дыханием. Рената глухо застонала. Руки Диксона обхватили ее талию, а через мгновение он уже был на ногах и крепко прижимал ее к себе. Рената с готовностью ответила на страстный поцелуй.
Тропический ливень с яростью хлестал по листьям, ручьями проливаясь на землю. Ни Рената, ни Диксон совершенно не замечали этого, целиком увлеченные друг другом на краю пропасти.
***
Условно процесс вирусного инфицирования в масштабах одной клетки можно разбить на несколько взаимоперекрывающихся этапов:
– Присоединение к клеточной мембране – так называемая адсорбция
– Проникновение в клетку для доставки внутрь своей генетической информации
– Перепрограммирование клетки. При заражении в клетке активируются специальные механизмы противовирусной защиты, зараженные клетки начинают синтезировать сигнальные молекулы – интерфероны, переводящие окружающие здоровые клетки в противовирусное состояние. От способности вируса преодолевать системы защиты напрямую зависит его выживание, и неудивительно, что многие вирусы в процессе эволюции приобрели способность подавлять синтез интерферонов и создавать в клетке максимально благоприятные условия для развития своего потомства
– Персистенция. Некоторые вирусы могут переходить в латентное состояние, и активироваться при определенных условиях
– Создание новых вирусных компонентов. Размножение вирусов в самом общем случае предусматривает три процесса: а) транскрипция вирусного генома; б) ее трансляция, то есть синтез вирусных белков; 3) репликация вирусного генома
