Парасомния

– Ты должен найти мою маму, – прозвучал голос раздраженно. – Смотри внимательно…

Август осмотрелся. Его по-прежнему окружали редкие деревья. Когда он вновь решил посмотреть на девочку, ее не оказалось на месте. Он и не заметил, как перестал ощущать ее руку.

Во время одной из своих практик Август изучал работу подсознания как независимого органа человека и на основании некоторых наблюдений вывел теорию о том, что за нелогичностью снов скрываются подсказки и ответы на многие вопросы. Поэтому сейчас, находясь во сне, он понимал, что говорит с ним не Оливия, а его собственное подсознание, которое старается изо всех сил.

«Быть внимательнее», – эту фразу Август прокручивал в своей голове, медленно продвигаясь вперед. Насколько доктор понимал, он оказался на небольшой поляне посреди леса, и с каждым новым шагом заросли деревьев становились гуще. Следуя банальному маршруту «только вперед», Август обратил внимание на то, что туман, который в самом начале был по щиколотку, уже достает до пояса. А тот самый приторный аромат, который был вначале (точно нарциссы), ощущается сильнее.

Пройдя немного, Август заметил маленький огонек и двинулся к нему. Когда он подошел ближе, сквозь шум листвы стала пробиваться слабая музыка. Шаг за шагом он приближался к огоньку, и музыка становилась громче. Ее звучание казалось красивым и убаюкивающим, но при этом порождало в душе тревогу.

Август пробирался сквозь плотную листву, пока не вышел на небольшую поляну. Там стоял детский столик со шкатулкой и лампой. Стоило ему сделать шаг в сторону стола, как шкатулка умолкла и оставила его наедине со звуками ночи.

– Ты должен найти мою маму, – прошептала Оливия у него в голове.

Август оглянулся, но девочки не увидел. Казалось, лес, пока он был увлечен шкатулкой, подкрался к нему, а туман поднялся выше. Стало прохладнее.

Август посмотрел на стол. «Итак, что мы имеем. Детский стол, шкатулка… – он ее поднял и попытался завести, но она больше не играла, – …и керосиновая лампа». Она тускло светила, то и дело мигая, собираясь потухнуть. Август взял ее правой рукой и направил свет на окружающий лес.

Перекладывая лампу из одной руки в другую, он внимательно изучал окружение. «Что тут у нас…» Бубня себе под нос, Август поднес лампу ближе к себеи выставил перед ней свою руку. Затем посветил на ближайшее дерево, столик и шкатулку. Все в этом лесу, исключая самого Августа, не имело тени. Его же тень то росла, то уменьшалась позади него в зависимости от того, в каком положении он держал керосинку.

В тот момент, когда собрался вернуть лампу на стол, он почувствовал, что за ним следят. Он резко обернулся, вытянув лампу перед собой. Его тень осталась на прежнем месте – перед ним. «Забавно», – ухмыльнулся Август, однако глубоко в душе ощутил нарастающий страх. Его тень не падала на деревья, как обычно, а висела в воздухе. Единственным, что могло бы убедить в том, что это действительно его тень, было бы ее соприкосновение с его ногами, однако они были скрыты в тумане.

Любопытство взяло верх над другими инстинктами. Август протянул руку и коснулся своей тени. Он никак не ожидал, что касание действительно произойдет. Он представлял, как рука пройдет сквозь потемневший воздух и ничего не почувствует. На деле же он уперся во что-то холодное, плотное и вязкое, будто желе. Надавив чуть сильнее, его рука проникла внутрь (что это?), однако вытащить ее обратно не получилось. Черная жидкость, если ее можно так назвать, постепенно начала захватывать его руку. В тот же момент Август ощутил схожий холодок на своих ногах.

Его тень медленно ползла по телу, поглощая каждый сантиметр. Все казалось слишком реальным, но Август помнил, что это сон, и оставался спокойным. Хотя в тот момент, когда тень достигла живота, тревога вернулась. Поднимаясь выше, тень стала сжимать его тело сильнее. Когда она достигла грудной клетки, Август ощутил сильное давление, отчего паника усилилась. Он уже не мог двигаться, тело окоченело, лишившись последних чувств. Ему оставалось только наблюдать. В голове билась мысль: «Проснуться!.. Сейчас!.. Нужно сделать это сейчас!» Тень уже достигла горла и сжала его кольцом. Начались проблемы с дыханием, воздуха перестало хватать. Насколько Август знал о ночных проблемах, если воздуха не хватает во сне, значит, его не хватает и в реальности. Эти мысли лишили его остатков хладнокровия, и Август начал кричать. Как только его рот открылся, тень ускорилась и покрыла лицо полностью, забираясь внутрь через нос и рот. Дышать было нечем, тело не слушалось, а внутрь проникала тяжелая холодная жидкость. В голове мелькнула мысль, что подобное ему уже приходилось ощущать, но вот когда, он не помнил. Ноги подкосились. В надежде сохранить равновесие Август постарался выставить ногу, но ничего не вышло, он лишь дернулся…

… Дернулся в своей кровати и открыл глаза. Август лежал на спине, тело била дрожь. Теперь понятно, почему ему холодно – одеяло сбилось в ногах, полностью открыв его. Ну а сладкий аромат, который был во сне, оказался в комнате благодаря открытому окну.

Август приподнялся, чтобы подтянуть одеяло, но на половине пути оно за что-то зацепилось. Пришлось дернуть его в надежде на то, что одеяло само себя освободит. Вновь поднявшись, он потянул что есть сил, и одеяло что-то потащило за собой. Августу почудилось, что кто-то держит его одеяло, но такого быть не могло…

Однако перед ним действительно были две худые руки, которые, словно два паука, перебирающие лапами, поднимая по очереди пальцы, ползли в его сторону. Вслед за ними показалось и лицо, закрытое спутанными волосами. Август попятился и уперся в спинку кровати. Его гость (или гостья?) показался ровно до плеч, после чего поднес одну руку к губам, прося сохранять тишину, а другой указал в сторону шкафа. Август не сразу повернул голову, стараясь получше разглядеть его (Саманта?). Когда все же сделал это и вернул взгляд обратно, никого уже не было. Возможно, стоило подойти и осмотреть шкаф, но желание отсутствовало…

В темной комнате на кровати сидел доктор Август Морган, который увидел ночной кошмар впервые за двенадцать лет. Его пугал тот факт, что окно он перед сном закрыл, а сейчас оно было открыто и впускало уже ставший неприятным аромат цветов, усилившийся после дождя. Решив, что поспать сегодня уже не удастся, он раздвинул шторы и впустил утренний свет в комнату. Лучи ровными линиями разделили комнату на две стороны. С одной – Август и часть мебели, включая кровать, с другой же – ничего, кроме шкафа.

Еще несколько раз Август бросил на шкаф нерешительный взгляд, прежде чем подошел к нему и открыл. Внутри – ничего. Его вещи хранились в дорожном саквояже. Решив, что сюрпризов на сегодня достаточно, он достал блокнот, чтобы записать собственный первый приступ парасомнии, вероятно, такой же, какой захватил этот город.

Однако, спустя несколько минут в компании абсолютно белой мисс Уолш и хмурого Гарпа он находился в комнате Луи Жерара, который решил, что больше просыпаться не будет.

6

После завтрака, во время которого Август впихивал в себя каждый кусок, была назначена встреча с мистером Бруксом. Утренние события сильно шокировали всех живущих в особняке. В воздухе ощущалась гнетущая атмосфера. Август ждал графа в беззвучной компании мисс Уолш и Гарпа и старался не думать о поваре. Но безуспешно.

Опознать Луи было сложно. Лицо молодого парня отекло, синие губы искривились, вывалив потемневший язык. Стеклянные глаза вылезли из орбит, открывая залитые кровью белки. Обе руки держали петлю, будто он в последний момент передумал. То, что было под ним, больше всего расстроило горничную Нору, так как убирать пришлось именно ей.

Бой часов, пробивших девять раз, заставил мысли Августа вернуться в гостиную. Компания с ним была прежняя – мисс Уолш, теребившая платок в руках, то складывая его в треугольник, то вновь расправляя, и Гарп, не сводивший с него глаз.

– Мисс Уолш, мне ужасно неловко, но я не знаю вашего имени, – сказал Август.

Момент был не самый подходящий, но все лучше, чем сидеть в гнетущей тишине.

– Маргарет. Имя мне дали в честь бабушки. Правда, ее звали Маргарита, она родом из Румынии.

– Очень приятно, Маргарет, теперь будем знакомы.

Август повернул голову к Гарпу.

– А как ваше полное имя, мистер Гарп?

– Просто Гарп. Я уже представлялся и надеялся, что вы меня поняли, док.

От взгляда, которым одарил Августа помощник графа, стало не по себе. Складывалось впечатление, что как только появится Норман, Гарп тут же повесит все проблемы дома, включая смерть повара, на доктора. И, не дав графу времени на раздумья, вынесет смертельный приговор и приведет его в исполнение.

План по сближению провалился. Возможно, Август предпринял бы еще одну попытку завязать беседу, но двери распахнулись, и в комнату вошли несколько человек. Дворецкий Джонатан следовал привычным инструкциям.

– Минуточку внимания! Граф Литтл Оушена, сэр Норман Брукс, а также господа сержант Хилл и инспектор Льюис!

– Можно просто Чарльз, – первым взял слово инспектор.

Он вышел вперед и оглядел присутствующих, остановив на несколько секунд свое внимание на Гарпе. Перед компанией возник полицейский средних лет с уставшим лицом, подобным морде бульдога, но с мягким взглядом. Он прослужил достаточно долго, чтобы научиться не выказывать абсолютно никаких эмоций.

Норман выглядел уставшим, но держался бодро.

– Мистер Гейл, спасибо, вы можете идти. Если нам что-то понадобится, я вас позову.

Инспектор показался Августу человеком достаточно умным, о чем говорил его взгляд. Да и судя по седине на висках, жизненного опыта ему было не занимать. А вот сержант, наоборот, выглядел так, словно в юности перепутал профессии. Слишком худой для задержания преступника, слишком детское лицо для угроз, слишком педантичные манеры и зализанные волосы для того, кто должен внушать страх преступному миру. Нелепо выглядели и усики с бородкой, несбривавшиеся, вероятно, ради зрелого вида. Но больше всего образ полицейского разрушали круглые очки, которые делали из сержанта Хилла мальчика, развозящего прессу.

– Прошу, господа, присаживайтесь, – жестом пригласил полицейских за стол Норман. – Мисс Уолш, Гарп, инспектор Льюис просил о приватной беседе с каждым из вас, но только после того, как он поговорит с мистером Морганом.

– Будьте любезны.

Чарльз Льюис ограничился только двумя словами, но их было достаточно, чтобы ни у кого не осталось вопросов.

Когда все вышли из комнаты, к удивлению Августа, сержант первым начал беседу.

– Итак, мистер Морган, вы посетили наш город в качестве доктора?

– Мне еще предстоит защитить докторскую степень, поэтому прошу в дальнейшем во избежание недопонимания не употреблять обращение «доктор» по отношению ко мне, – спокойно ответил Август.

Сержант Хилл не сводил глаз с Августа.

– Но вы же лечите людей, не так ли?

– Да, я практикую медицинскую психологию, – ответил Август, глядя так же пристально. – Я окончил Тюбенгский университет, при нем же в психиатрической лечебнице проходил практику.

Норман и Чарльз, не вмешиваясь, наблюдали за беседой, однако графа интересовали совершенно другие вопросы. Но он терпеливо ждал, когда эта прелюдия подойдет к концу.

– Я фокусируюсь на проблемах, связанных с расстройством сна, приводящим к депривации. Обычно это нарушение памяти, маниакальные видения и расщепление личности.

Сержант делал пометки в блокноте.

– Расщепление личности?

– Да, спустя несколько бессонных ночей человек начинает терять связь с реальностью, – ответил Август. – Порой больные проваливаются в свои фантазии, иногда опасные, а по возвращении в нормальное состояние ничего не помнят.

– Это многое объясняет. Удавалось ли вам вылечивать этот недуг?

– Да. Главное – нормализовать сон и избавиться от раздражителей, вызывающих приступы.

Тон, которым Август отвечал на вопросы, все больше походил на тон преподавателя университета.

– Предлагаю перейти ближе к делу, – вмешался инспектор. – Мистер Морган, в эту ночь покончили с жизнью шесть человек, включая повара этого поместья, еще несколько граждан пропали без вести. Вы с таким сталкивались?

– Скажу так: то, что я увидел ночью, наталкивает на мысли о парасомнии.

– Будьте добры говорить так, чтобы было понятно всем, – прервал его сержант Хилл.

– Парасомния – это феномен, при котором тело больного двигается во сне самостоятельно, пока разум спит. Именно в этом состоянии Оливия вчера и находилась, когда покалечила себя.

Терпение Нормана подходило к концу.

– Как это исправить?

– Причин достаточно много, но я думаю, именно в этом же состоянии находился мистер Жерар, когда лез в петлю. Думаю, ваша супруга также… – здесь Август замялся и посмотрел на графа.

Тот, в свою очередь, посмотрел на него и кивнул, мол, все в порядке, они знают. Тогда Август продолжил:

– Думаю, ваша супруга пропала, именно находясь в состоянии ночного блуждания. Теперь осталось ее найти.

– Она слишком слаба, чтобы вернуться самостоятельно, – тяжело выдохнул граф. – Времени у нас совсем нет.

Инспектор закурил и предложил сигарету Августу. Тот вежливо отказался.

– Мистер Морган, вы позволите еще пару вопросов?

– Стараюсь не дурманить свой разум. Еще пара вопросов, и, надеюсь, я могу быть свободен? Мне необходимо осмотреть Оливию.

Он откинулся на спинку стула.

– Надолго мы вас не задержим, – ответил сержант.

Спустя несколько минут Август осознал, что, несмотря на короткое знакомство, испытывает уважение к инспектору и сержанту. Они не тратили время на пустую болтовню и задавали вопросы предметно, старались узнать у Августа возможные причины болезни, о том, какие еще симптомы ожидают больных и сможет ли он всех вылечить. Август старался аккуратно избегать прогнозов, сравнивая этот случай с прошлыми историями, приводя в пример только те события, где все заканчивалось хорошо. И, по словам инспектора, этих ответов было вполне достаточно.

Больше всего мнение Августа интересовало именно Нормана, то и дело нетерпеливо перебивавшего его вопросами об Оливии. Август заверил его, что после этой ночи он точно будет знать, как ее лечить. Граф взял себя в руки и перестал встревать в беседу с полицейскими.

– Те, у кого есть возможность покинуть город, пусть сделают это как можно скорее, – подвел итог беседы Август. – Тем более, если, как вы говорите, это помогает.

– Мы не знаем этого наверняка, однако сообщений о гибели людей, уехавших из Литтл Оушена, не поступало.

Сержант Хилл повернулся к графу.

– Мистер Брукс, мы и вам настоятельно рекомендуем последовать их примеру.

– Я не могу бросить Саманту, сперва надо ее найти…

– Мистер Брукс, если сегодня изменений в состоянии Оливии не произошло, то я могу отправиться с ней в Дувр. Там я попрошу для нее хорошую палату и продолжу лечение, – вмешался Август.

– Стоит поспешить. Если повторится прошлогодняя история с дождем, то вновь размоет дороги, и тогда покинуть город удастся не всем, – предупредил Чарльз Льюис.

– Знаю, я здесь живу, – отрезал Норман. – Завтра мы покинем город вместе, а пока, мистер Морган, сделайте все, что в ваших силах.

Август встал.

– Тогда я, с вашего позволения, пойду, господа.

7

Открыв дверь, Август налетел на Гарпа. Тот, не произнеся ни слова, вошел в гостиную и закрыл за собой дверь. Каждый раз, когда Август попадал под его пристальный взгляд, он ощущал себя виновным во всех грехах и старался держаться уверенно, не вызывая подозрений, хотя понимал, что со стороны это выглядит довольно глупо.

Возле комнаты Оливии он почувствовал тревожность. Его мучила совесть за то, что он дал ей опиум, пусть и разбавленный. Больше всего он переживал за то, что оставил ее одну – и сейчас за дверью может быть все что угодно. Буквально за минуту в его сознании пробежали сразу несколько сцен, каждая хуже предыдущей. Ее состояние было нестабильно, и длительный сон мог вызвать летаргию. Или организм не принял настойку, и теперь девочка лежит с пеной у рта, мертвая.

– Мне бы об этом сообщили, – сказал он сам себе твердо.

Но слова не произвели никакого эффекта, открыть дверь и войти все еще было сложно. Август стоял и продумывал модель своего поведения для каждого из сценариев, даже для того, в котором сержант Хилл и инспектор Чарльз Льюис поднимаются, чтобы арестовать его за непредумышленное убийство дочери графа.

Щелчок дверного замка заставил его прийти в себя и отогнать ворох мыслей в дальний угол. Там они будут ждать своего часа, когда Август вновь начнет сомневаться и перестанет верить в свои силы.

– О, мистер Морган, слава богу, вы здесь!

Последние слова заставили Августа напрячься.

– Что-то случилось?

– Да, мне нужно спуститься для беседы с инспектором, хотела, чтобы вы побыли с Оливией.

Мисс Уолш посмотрела на него. Ее глаза сияли, а на лице появилась легкая улыбка.

– Представляете, мы позавтракали!

Август почувствовал легкое облегчение.

– Отличная новость!

Зайдя в комнату, он в который раз убедился, что энергетика человека и его состояние сильно отражаются на окружающем пространстве. Если вчера спальня девочки напоминала склеп с живым мертвецом, то сейчас стала уютнее.

Оливия сидела, прислонившись к спинке кровати. Как только девочка услышала, что в комнату кто-то вошел, она медленно подняла глаза. Август не спеша подошел к кровати, изобразив на лице приветливую улыбку. Он действительно был рад тому, что девочка чувствует себя лучше. Пододвинув стул к ней, он сел на него.

– Привет, Оливия. Меня зовут Август.

– Здравствуйте. Ваше лицо кажется мне знакомым…

Ее голос звучал тихо и болезненно.

– Я был здесь вчера, помогал тебе уснуть. Ты что-нибудь помнишь?

– Нет, я помню, как мне читала мисс Уолш, а потом приходил отец, что-то говорил про маму.

Она опустила глаза.

– Наверное, он думал, я сплю… Правда, потом все действительно стало как сон…

Август положил свою руку на ее запястье. Пульс едва прощупывался.

– Как ты себя чувствуешь?

– У меня перестала болеть голова.

Она попробовала поднять руку.

– А вот тело пока слушается плохо.

За беседой с Оливией Августа посетила мысль, что, будь он проворнее несколько лет назад, сейчас мог бы быть отцом похожей девочки. Немного младше, чем Оливия, но она могла бы уже говорить и называть его папой. Сам не замечая этого, Август представил свою семью, где роль жены выполняла Хэзер, а Оливия, только со светлой головой и голубыми глазами, была его дочерью. С Хэзер они проходили практику в лечебнице. И девушка ему нравилась. Но не сложилось.

Порой Август не замечал, как мысленный вихрь легко уносит его от реальности. В итоге это сильно отражалось на его настроении. И сейчас, словно ему не хватало переживаний, он вдруг почувствовал себя неважно только от одной мысли, что у него все еще нет детей. В том, что он был бы хорошим отцом, Август не сомневался.

Глава 3

1

Раньше этот бар был популярен среди местных. Здесь коротали вечера мужики, чьи жены сидели у них в печенках, и они старались вымыть их оттуда доброй порцией бурбона. Были здесь и дамы, которые за несколько монет могли поделиться какой-нибудь заразой, хотя в этом баре все знали друг друга настолько давно, что зараза на всех была общая.

Но сегодня утром владелец бара Дэнни Стоун повесил замок на дверь, так как клиентов не осталось. Ждать удачи он не собирался, поэтому решил как можно скорее открыть дело в другом местечке. А клиентов он найдет быстро, это он умеет. Мистер Стоун верил, что как только найдет подходящее место, он вышлет дилижанс за всем, что осталось в баре, и просто перевезет это. Ехать он планировал на рассвете, так как после обеда ожидался ливень, на который указывали грозные тучи, шедшие с севера.

К его несчастью, этим же вечером Тени Севера под шумное веселье лихо опустошали бар.

Сперва их было всего трое: Капитан, Малыш и Бурый, который получил прозвище из-за непривычного для этих мест темного оттенка кожи. О реальной причине ее цвета он предпочитал молчать, а тех, кто пытался строить теории, он быстро заставлял умолкнуть. Спустя две ночи промысла в одном из домов они встретили Джо – ирландца, который предпочитал выстрелить дважды в темную комнату, прежде чем туда войти. Он был высок и имел широкие плечи. Поняв, что их связывает одна цель, они решили объединиться, потому что понимали, что добычи хватит на всех.

Спустя неделю Джо познакомил их с морским проходимцем Финли, который ловко справлялся с любым замком. Весь заросший, с густой бородой и непослушными каштановыми волосами, он походил то ли на пирата, то ли на бродягу. Именно он сказал банде, что мистер Стоун планирует покинуть свой драгоценный бар и оставить им свое наследство. Знал он это потому, что последние несколько месяцев появлялся в этом баре чаще самого владельца и знал всех посетителей.

В этом же баре Капитан представил нового члена их предприятия.

– Не слишком ли нас много? – спросил Джо.

– Действительно, больше человек – значит, больше разговоров и меньше фунтов, – язвительно подхватил Финли. – Я этого парня вижу впервые, и он мне не нравится!

– Он вам не девка, чтобы нравиться, – осадил его Капитан. – Если я сказал, что он с нами, значит, так тому и быть. Ваше дело – лишь гривой махать в знак согласия. А кто против – пусть катится к черту!

– Вас, обсосков, собрал именно Капитан, поэтому проявите уважение! – вступился Малыш и сделал шаг в сторону новичка. – Зови меня Ральф!

Он протянул свою руку и изобразил подобие улыбки, оголив свои редкие зубы. Бурый посмотрел ему прямо в глаза, потом – на всех остальных.

– Ты утомляешь… Можете не переживать, я с вами, отбросами, ненадолго, так что заткнитесь и терпите.

Напряжение, которое пришло вместе с незнакомцем, быстро нарастало. Когда наглец не пожал руку Малышу и осмелился нагрубить, Джо закипел окончательно и выхватил револьвер из кобуры. В ту же секунду Капитан схватил пепельницу, стоявшую на барной стойке, и метнул в него. Он хотел выбить оружие, но попал в самого Джо. Тот чуть не упал, но револьвер все же не выронил. Бурый встал между бандой и новичком.

– Отставить! Всем закрыть рты и слушать Капитана!

Джо с залитыми кровью глазами сел на барный стул, положив на стойку револьвер дулом в сторону незнакомца. Малыш открыл бутылку рома и протянул ему как лучшее средство от боли. Финли закурил сигарету и оперся на стол. Капитан выдвинул бочку из-под стойки, взобрался на нее и сделал глоток виски.

– Все мы знаем, ради чего мы здесь. Ради дома сэра Нормана Брукса!

– Они еще здесь, – заметил Финли.

– Ненадолго, Фин. Мой человек в доме сказал, что доктор не справляется и мистер Брукс скоро покинет Литтл Оушен.

Капитан заметил, что предчувствие добычи успокоило банду и вернуло ей интерес.

– Тогда мистеру Бруксу нужно поторопиться, потому что если такой дождь продолжится, то подъездную дорогу размоет, и они уже никуда не уедут, – прохрипел Джо.

– Вот именно! – резко подхватил его Капитан. – И как только он отчалит, придем мы, заберем то, что не забрал граф, и покинем город.

Малыш поднял руку.

– Босс, есть вопрос.

– Да?

– Как мы попадем в тайник, если, по слухам, он из чистого металла и без шифра его не открыть?

Капитан указал рукой на новичка.

– Если бы Джо успел выстрелить, то уже не получилось бы никак. Позвольте представить – мистер Ману, наш взрыватель!

– Аap sabhee nashvar hain[3], – прошептал Ману, направляясь в дальнюю часть бара.

Капитан в деталях поведал план, и настроение команды улучшилось. Джо и Финли сидели за стойкой и делали странные заказы, а Малыш, как услужливый бармен, старался угодить посетителям. Ману занял место за маленьким столом под лестницей, где обычно сидели дамочки, предлагавшие свою компанию за несколько шиллингов. Капитан устроился за столом, закинув на него ноги и медленно раскачиваясь на стуле. Он курил, глаза его были закрыты.

Наполнив два бокала ирландским виски, Бурый сел рядом и протянул ему один.

– Держи, босс.

Капитан открыл один глаз и посмотрел на Бурого.

– Поставь… Тебя что-то беспокоит?

– Да. Вон тот парень, – слегка кивнул он в сторону лестницы. – Насколько ты ему доверяешь?

– Я не доверяю никому. После того как он взорвет дверь, я первый пущу пулю ему в лоб. Поверь, он не в доле.

– Я думаю, Джо сделает это раньше, – пошутил Бурый.

– Джо славный парень. Правда, принимает решения задницей.

Капитан вновь посмотрел на своего помощника.

– Что еще?

– Я все думаю о том, как мы сбежим.

Бурый допил содержимое бокала и наполнил его вновь.

– Дождь идет с самого утра, а завтра, пока мы управимся, наступит вечер, и дорога вряд ли уцелеет.

– Поверь, у меня есть запасной план.