скачать книгу бесплатно
Вместо ответа – еще один задумчивый взгляд на нее. Глотая эмоции, она отвернулась к окну, и тут же почувствовала, как он в темноте нашел ее руку. Она попыталась забрать ее, выдернуть, выдрать. Но он просто стиснул ее ладонь и прижал к сидению. Таксист, покосившись на них, нащелкал какую-то музыкальную станцию, после чего сосредоточился исключительно на дорожных просветах. Алекс продолжал молчать, Лиза – глохнуть в рекламных роликах и «убей меня» Лободы, ощущая при этом, что Алекс, хочет она того или нет, ввинчивается ей под кожу.
Только при подъезде к «Лейпцигу» он опять наклонился к ней, и она почувствовала его невесомое дыхание у себя на виске. При этом он точно ослабил хватку, но его пальцы, поглаживая ее запястье, сопровождали легким нажимом почти каждую сказанную им фразу:
– Алиса, я не знаю, чем я обидел тебя и где я еще согрешил, – нажим.
– Вы подъехали, – отвлек их таксист.
– Сейчас, – не сводя с нее глаз, бросил он и продолжил: – Но имей в виду, без разговора я тебя не отпущу. Я, как мне кажется, неплохо тебя знаю и вижу, – новый нажим, – что творится что-то такое, о чем ты не говоришь. Ты чего-то боишься? Но ты не ломовой мужик…
– Кто? – хмыкнула она.
– Мужик, ломовой вол, тягач – не знаю, придумай сама, но ты не одна, чтобы со всем этим разбираться.
«А может, сказать ему все?» – промелькнуло в ее голове.
– Молодые люди, может, на улице продолжите? – разозлился таксист.
– Посидите три минуты спокойно, и я вам сверх заплачу.
– Алекс, хватит.
– А ничего, если чересчур много натикает? – и без помощи Лизы съязвил водитель.
– А мне без разницы… Так вот, ты, – снова нажим, – обещала мне разговор после того, как мы выйдем от Иры.
Она невольно свернула пальцы в кулак. Это Алекс считал, что она дала ему слово, а она солгала.
– Алиса, да?
«Нет».
– Элисон, хорошо? – тут он вообще слегка потряс ее руку.
«Хорошо, пусть будет еще одна ложь».
– Ладно.
– А раз «ладно», то тогда давай для начала не будем портить настроение ни себе, ни другим и пойдем купим цветы… Так, где там наши охранники? И кстати, надо бы еще у Андрея спросить, на фига он вообще приставил их к нам? – отпуская ее и протягивая таксисту две пятитысячных, машинально заметил Алекс.
И вот здесь можно было решить, что именно эти слова оказались для Лизы лишними. Но вся беда заключалась в том, что она вдруг осознала, что тот, по кому она в детстве сходила с ума, за два года научился читать ее, как раскрытую книгу. Что стал на раз раскрывать ее эмоции, как лепестки. И что он за три дня превратил ее в то, что год за годом выбивал из нее Чудотворец. Он сделал ее слабой.
Но после того, как он бросит ее (а кто простит ей ложь и тем более ее прошлое?), ей останется только мысленно попросить прощение у отца, которого за нее растерзает Зверь, и просто шагнуть под поезд…
Ей повезло. Апрель, мокрые от дождя улицы и грязь на двери такси. Спрятав в карман намеренно испачканную кисть руки, она не позволила Алексу помочь ей выбраться из машины. Затем был короткий проход через улицу к крыльцу торгового центра, три широких ступени, раздвижные стеклянные двери, забитый посетителями ТЦ вестибюль, поворот налево и через десять метров – вывеска цветочного магазина.
– Вот, – кивнула она на выставленные в витрине букеты, плюшевых зайцев, дельфинов и прочую дребедень. Но сама так и осталась стоять на месте.
Алекс по инерции сделал шаг вперед и обернулся к ней:
– Так, а ты?
– А я при выходе из машины измазалась, – она с кривоватой улыбкой («Господи, я не могу… Помоги, дай мне сил уйти от него!») показала ему выпачканную руку.
– А почему молчала? Здесь же по идее должен быть туалет. – Алекс поискал глазами указатели и, заметив характерные треугольники, сделал приглашающий жест в сторону лифтов: – Пойдем, я тебя провожу.
– Нет, давай мы не будет терять время. Ты иди цветы покупай, а я пойду отмываться.
У нее все-таки дрогнул голос. Просто если она сделает то, на что ее могут вынудить, ей вовек не отмыться.
– Элисон, – судя по виду Алекса, тот тоже сомневался, отпускать ли ее одну, – а может, я все-таки тебя провожу?
– А смысл? – уже нервничая, она пожала плечами. Впрочем, со стороны этот жест больше напоминал раздражение, а не то, что она ощущала. – Мы и так опаздываем. А если мы еще будем вместе бегать туда-сюда… Алекс, пожалуйста, иди, покупай цветы.
– А если я не то выберу? – продолжая глядеть на нее, поинтересовался чех.
– Ничего, я тебе доверяю.
Да, самое главное – это, наверно, доверие. Беда только в том, что чем больше ты доверяешься человеку, тем сильней у него возникает соблазн предать тебя. В свое время это правило выстрелило у Лизы со Зверем. Но здесь и сейчас была совершенно другая история, которая выворачивала ей мозг пониманием, КОГО она предает.
Ему бы сказать ей: «Нет» или вообще настоять на своем. Но Алекс больше не хотел с нею ссориться. Бросив на нее последний пристальный взгляд, он со словами:
– Хорошо, встречаемся здесь. Если что, я тебя подожду, – скрылся в дверях магазина.
И нить, удерживающая их, оборвалась. Посмотрев на его удаляющуюся от нее спину («прощай и забудь меня, хорошо?»), Лиза направилась к лифтам. И тут случилось то, чего она не то чтобы не ждала, но все же надеялась, что обойдется без этого. За ней шагнул один из охранников, приставленных Исаевым к Реслю.
Высокий, хладнокровный, уверенный в себе молодой человек. Развитой торс, мощные плечи. Сбитые нос и костяшки пальцев. Судя по тому, что еще в Пушкине успела заметить она, этот парень времени зря не терял: по утрам упражнялся в спортзале, а, судя по следам на его лице, тренировался еще и на спарринге. Она запомнила (а он в «Эрмитаже» сам представился ей), что его звали Алеш. И как она поняла, Алеша она раздражала. Но с учетом того, что все эти дни они не особо и контактировали, за антипатией к ней у Алеша лежало что-то, для него очень личное.
И вот здесь можно было фыркнуть: «А Вы куда?», или пренебрежительно бросить ему: «Я там и без Вас разберусь», но она ОЧАРОВАТЕЛЬНО ему улыбнулась и тут же отметила, как Новак от этого дернулся.
– Вы же проводите меня? – развивая успех, она смастерила улыбку уже до небес, прикидываясь тем, чем никогда не была – милой дурой.
– Непременно, – буркнул Новак и отвернулся.
В этот момент она быстро ощупала взглядом его плечи и торс.
«Куда бить? – пронеслось в ее голове. – Шея, корпус? Но если он перехватит удар, он сомнет меня. По прямой, в голову, в переносицу? Предположим, это сработает. Но у парня переломан нос, и есть все шансы, что если он не успеет прийти в себя, то захлебнется в собственной крови».
Между тем Новак, действуя по инструкции, проводил ее к лифтам и был даже настолько любезен, что сам нажал для нее кнопку вызова. Еще одна улыбка с ее стороны, от которой в Алеше все-таки что-то дрогнуло, напомнив старое, трепетное и больное. Поджав губы, он пропустил Лизу в зеркальную кабину, где она, на этот раз СМУЩЕННО поглядывая на него, принялась чистой рукой расстегивать пуговицы на своем светло-бежевом тренче.
Далее был спуск на нулевой этаж. Именно здесь для нее начался обратный отсчет: три… два… сейчас.
В эту секунду створки лифта разъехались, и перед ней и Новаком возник периметр полутемной парковки. Машины в отсеках стояли впритирку, что уже не первый раз навеяло ей мысли о катакомбах. Лиза первой шагнула из лифта, уводя Новака в узкий, выстроенный зигзагом отсек-коридор, разделявший помещения на дамскую и мужскую комнаты.
Оказавшись в нужной ей точке, она бросила взгляд по сторонам (понятное Новаку, в общем-то, действие, которое исполняют все, когда ступают на незнакомую им территорию) и убедилась в том, что в радиусе ближайших пятидесяти метров нет и какое-то время не будет глаз посторонних. Ровно в ту же секунду Новак увидел, как вроде бы невысокий каблук туфли той, что напоминала ему его экс, поехал вбок, и девушка, поскользнувшись, начала оседать на пол.
«Идиотка, на голом месте!» – скрипнув зубами, Новак сделал шаг к ней и, преодолевая внутреннюю неприязнь, успел подхватить ее под локоток, когда ее пальцы обручем впились в его запястье.
«Что за черт?..» Додумать он не успел. Эта стерва с внезапной силой дернула его на себя, одновременно с этим разворачиваясь на «больной» ноге, и расчетливо врезала ему по подбородку коленом здоровой.
Заваливаясь в сторону, Новак еще успел по касательной влепить ей под дых, но удар пришелся не ей в живот, а в развевающую полу ее тренча. Двигалась эта стерва оглушительно быстро. Ровно в то же мгновение она оперлась стопой о его бедро. Компенсируя разницу в росте, приподнялась над ним, неизвестным ему приемом дважды двинула ему костяшками пальцев в висок и соскользнула вниз. И едва его голова непроизвольно откинулась в сторону, обхватила рукой его за шею, одновременно с этим сдавливая локтем и плечом его шейные позвонки.
Последнее, что успел почувствовать Новак до того, как для него померк тусклый фонарь коридора – то, как эта тварь перемещает вес своего тела, чтобы он упал на бок, а не на спину, не давая ему придавить ее и погрести под собой. А потом свет для него потух…
Это была школа Зверя. Чудотворец сам оттачивал ее навыки ближнего боя. «Элизабет, запомни, в схватке побеждает не тот, кто сильнее, а тот, кто быстрей». Выучка Чудотворца – и, пожалуй, единственная ошибка, допущенная Исаевым. Храня в тайне секрет прошлого Лизы, он не стал рассказывать Орку, Вадиму и всем третьим другим о том, чем она могла стать. Да, Андрей догадывался, что она может сбежать, но не хотел верить в то, что она сделает это вот так. И самым горьким для него окажется преданное ею доверие.
Тем временем, уложив сползшего по стене Новака на кафельный пол, Лиза рывком распустила молнию на внутреннем кармане плаща и выдернула из него мобильный. Набрав «Андрей, твой охранник на парковке Лейпцига. Защити Алекса. Лиза», она присела на корточки, отправила свой доработанный в Праге «Нокиа» в карман куртки Новака, после чего поднялась и бегом устремилась к лестнице, ведущей наверх, в зал торгового центра. Изгоняя, как бесов, собственный страх и истерику (прошло всего две минуты, но Алекс мог купить за это время цветы), Лиза заставила себя перейти на быстрый шаг, вынырнула в забитый посетителями вестибюль и бросила взгляд по сторонам. Ни Алекса, ни Вадима у входа в цветочный не было.
На ходу застегивая плащ, она быстрым шагом перешла к распашным дверям и выскользнула на улицу. Теперь каждый пройденный ею метр убирал, отдалял ее от Алекса, разделяя их уже навсегда.
«Лиза!» – будто из далекого детства крикнула его тень.
«Нет!» – она ЗНАЛА, что это ей показалось.
Не оглядываясь, чтобы не сомневаться больше ни в чем, молодая женщина свернула за угол и снова прибавила скорость. Дальше – пол-автобусной остановки или четыреста двадцать метров до дома Исаева, которые ты, вводя дыхание в спринтерский ритм, преодолеваешь за пару минут, и перед Лизой вырос нужный ей подъезд дома Андрея. Но Исаев жил в первом, а ей был нужен четвертый.
Завернув за фасад здания, выстроенного буквой «п» (перекладину буквы образовывали подъезды номер два и три, а «ножки» – как раз эти, противоположные друг к другу подъезды), и убедившись, что нигде не маячат «гонцы» Чудотворца (за годы со Зверем она научилась вычислять их в момент), Лиза добралась до двери черного входа и нащелкала на стальной панели код, отпирающий дверь (озаботилась узнать его еще два года назад, спасибо ее «очаровательной» улыбке, на которую клюнул дворник). Зайдя в подъезд, она снова, бегом поднялась на третий этаж и вызвала лифт, чтобы выйти из него на одиннадцатом.
Дальше было чуть-чуть сложней. Найти в нижнем проеме пластикового подоконника спрятанный ключ и перейти по лестнице с одиннадцатого этажа на двенадцатый. После подняться по узкой, раскачивающейся под ногами железной, прутьями, лесенке, аккуратно открепить бумажную пломбу замка и открыть ключом люк, ведущий на чердак дома. Затем пройти по скрипящим половицам в самый дальний конец помещения мимо прокисших бумажных коробок, превратившихся в труху деревянных паллет и ржавых труб, которые успели натащить сюда дворники. Заканчивая весь этот квест, сдвинуть хлам и поднять с пола заклеенный в непромокаемую пленку рюкзак. В нем находилось ее «четыре» – пачка денег, паспорт, вещи и девайсы для преображения.
Через двадцать минут из двери черного входа на улицу вышла коротко стриженная женщина лет двадцати пяти и с сумочкой, болтающейся у бедра, направилась в сторону автобусной остановки. Дальше будет билет до Эдинбурга».
«Пойми и прости, Андрей. Храни Алекса». – Лиза уходила в ночь, унося с собой воспоминания об ослепительном счастье, оставшемся в ее прошлом.
Она не узнает, как после того, как ее смс-ка долетит до Исаева, тот, побледнев и продергивая руки в рукава куртки, бросит Самойловой, рванувшей было за ним:
– Нет, ты останешься дома.
Она не узнает, что Ира попытается его остановить:
– Я тебя не отпущу.
– Ир, не сейчас. Пожалуйста!
– Андрей!
Она не услышит, как Исаев, впервые за годы потеряв самообладание, рявкнет:
– Все!.. Я сказал.
И как, захлопывая за собой дверь, злой и расстроенный Андрей отдаст Орку приказ:
– Не смей выпускать ее из дома.
Она не увидит, как Исаев, стараясь не думать о том, чем закончится этот конфликт (и так понятно, что в этот раз уютной домашней ссорой Ира не ограничится), бегом понесется к «Лейпцигу», на ходу вызванивая Вадиму:
– Бери Алекса и немедленно дуй с ним на подземный паркинг.
И как в луже у ТЦ будет лежать букет роз, который отшвырнет от себя Алекс, поняв, что Элисон ушла. И как он, выбежав на улицу, будет ее искать:
– Элисон, Алиса – лИса! – накрывая ее тем, услышанным ею эхом.
Ей не дано будет увидеть, как Вадим, в конце концов уговорив Алекса («Вы все равно ее сейчас не найдете»), буквально затащит его в лифт, чтобы, не отпуская уже от себя, спуститься с ним вниз и найти на парковке более-менее пришедшего в себя Новака. И как Вадим вместе с Алексом будут его поднимать. И как Новак, сев на кафель и мысленно матерясь, примется ощупывать наливавшиеся болью шею и подбородок. И как Ресль, еще не понимая, что на самом деле произошло, увидит, как Новак внезапно потащит из кармана куртки «Нокиа» Элисон. Но едва чех сделает движение, чтобы забрать ее телефон, как Исаев, ворвавшийся в эту минуту на парковку ТЦ, отведет его руку и осторожно вынет «Нокиа» из трясущихся от гнева пальцев Новака. И как после этого побледневший Андрей вроде бы выдохнет и опустит ее мобильный в свой брючный карман.
Она никогда не узнает, как Исаев, бросив взгляд на Алекса, который опять привалился к стене, отведет в сторону Вадима и Алеша.
А потом случится короткая разборка между охранниками и Исаевым:
– Андрей, пойми, тут никто не виноват…
– Андрей, мать твою, здесь же все облажались!..
– Понимаю. После поговорим. Да, заодно в травмпункт его отведи, – кивок Вадиму на Новака, вот и весь ответ.
Но едва эти двое, разочарованные и усталые, скроются в лифте ТЦ, как на парковке появится запыхавшаяся жена Орка, Рената.
– Андрей, все целы? – добежав до Исаева, глухим голосом спросит она.
Но самое интересное, что за ней шаг в шаг будет следовать пара оперативников «Альфы».
«То есть Ладо остался с Ирой плюс оставил в квартире, с ней и собой еще одного, а двух других пригнал ко мне?» – промелькнуло в голове у Андрея.
– Просто Ладо мне сказал, что… – продолжала Рената.
– Что происходит? – внезапно и тихо произнес чех, но его на удивление жесткий тон произвел эффект взорвавшейся бомбы.
– Я тебе дома отвечу, – уклонился от прямого ответа Исаев.
Ресль, который все это время предпочитал стоять, прислонясь спиной к шершавой стене коридора, вскинул голову – и, чуть громче:
– Андрей, что происходит?
– Всё дома, я тебе говорю.
– Я тебя спрашиваю, что, черт возьми, здесь происходит?!
Поглядев на мрачного Исаева и бледного, как смерть, Алекса, выговаривающего слова на неизвестном ей чешском, Рената, чтобы не загораживать Андрею обзор, немного сдвинулась в сторону. Рядом с ней за спиной Исаева замерли ребята из «Альфы».
«Ладно, хорошо», – Андрей вздохнул.
– Если в двух словах, то Элисон Грейсон – это Лиза Домбровская. – Исаев тоже перешел на чешский язык.
Алекс посмотрел на него, как на обезумевшего. Открыл рот, пытаясь что-то сказать. Затем сделал глубокий вдох и глотнул воздух:
– Еще… раз?
– Элисон никогда не существовало. С тобой находилась Лиза.
Алекс прикрыл глаза, затем опять привалился к стене, потер ладонью лицо – и, не сводя немигающего взгляда с Исаева:
