С милым рай в шалаше, или Место жительства на счастье не влияет

– Здравствуй, Диана, – откликается мама.

– Привет, подружка! – с улыбкой отзываюсь я.

– Как отдохнула? И что с твоим телефоном? Я не могла тебе дозвониться.

– Ой, не начинай, пожалуйста. Мне за это уже досталось сегодня, – тихо произношу я, покосившись на маму.

– Ой-ой, досталось ей, – с сарказмом говорит мама. – Всего-то сказала: "В следующий раз будь добра, бери свой телефон с собой".

– Да-а, тёть Люба, добрая вы. Надо было ей ещё и в лоб треснуть, чтоб в следующий раз точно вспомнила, что люди волнуются, когда не могут ей дозвониться, – зло смотря на меня, комментирует подруга.

– Да, наверное, в следующий раз так и сделаю, – тут же поддерживает мама.

– Слушайте, вы заранее репетировали, что ли? Может, хватит? – возмущаюсь я. – Я уже всё поняла, осознала, остановитесь, пожалуйста.

Мы все переглядываемся между собой и смеёмся, а потом начинается нечто странное: подруга расспрашивает меня о моём настроении и самочувствии, не происходило ли в последнее время что-нибудь особенное, чем я непременно должна с ней поделиться.

– Анька, колись! Что происходит? – не выдерживаю я.

– Ничего, – невозмутимо пожимает плечами девушка. – Просто скучно в последнее время, я думала, что ты какую-нибудь сплетенку подкинешь.

– Ой, темнишь ты что-то, подруга. Ты же знаешь, моя интуиция…

– Не идеальна и сегодня она тебя обманула, – наглым образом перебивает меня подруга, после чего спешно собирается домой, я отправляюсь к себе, а мама остаётся в магазине заниматься своей любимой работой.

***

В летние каникулы дни тянутся безумно долго! Во время учебного года я погружалась в учёбу, в свободные от учёбы дни помогала маме в магазине, пропадала у подруги, либо в своей комнате за чтением книг. Но даже тогда мысли всё время возвращались в тот день: почему он не пришёл? Куда пропал? Ведь даже подруга ничего не знает. Что же произошло? Летом мне стало особенно тяжело, потому что было много свободного времени. Прошёл год, а новостей никаких нет. Я стала плохо спать по ночам и, чтобы отвлечься, летала над городом на метле. Сегодняшняя ночь не стала исключением.

Я лечу на своей любимой метле, наслаждаясь полётом, свободой и свежим воздухом, любуясь огнями ночного города, и слышу, как мяукает котёнок, причём как-то очень уж громко и надрывно. Я спускаюсь пониже и слышу женский голос, который уговаривает этого непутёвого котёнка спуститься с дерева. Я щёлкаю пальцами и, став невидимой спускаюсь к дереву. На высоком тополе метрах в трёх над землёй сидит пушистое чёрное чудо, я даже не сразу увидела его в темноте, пока не заметила глаза, горящие зелёным огнём. Внизу от земли и до ветки, на которой это чудо истошно вопит, ствол практически гладкий, ни одной веточки нет. И как только умудрился забраться сюда? Наверное, заигрался, или, что вероятнее, от собаки убегал.

Я подлетаю к дереву максимально близко и, ухватившись поудобнее за черенок метлы левой рукой, правой аккуратно подцепляю котёнка. Но я не учла тот факт, что он меня не видел. Издав душераздирающий мяв, этот паршивец начинает вырываться из непонятной ловушки, что сомкнулась на его тушке. Не ожидающая такой реакции, я теряюсь и ослабляю хватку левой руки. Метла опасно наклоняется черенком к земле. Я по инерции, естественно, тоже начинаю наклоняться лицом вниз. И пока я пытаюсь выровнять метлу, это чудовище в тельце котёнка вырывается из моей руки и, начав падать, изворачивается и выпускает когти, которые втыкаются в мою руку за неимением чего-то другого. Земная гравитация радостно тянет это тельце вниз. И, оставляя десять борозд в моей руке от кисти и до самого локтя, этот когтистый монстр несётся к земле. Я вою от боли.

Сорвавшись наконец с моей руки, озверевший от ужаса котёнок приземляется на голову бабке, которая, оказывается, в немом ужасе всё это время стояла внизу. Теперь уже воет бабка и, сбросив с себя котёнка, мчится в подъезд. А этот гад снова лезет на дерево. Бабка же забегает в свою квартиру на первом этаже, и через открытое окно я слышу, как она начала звонить в полицию и рассказывать о котёнке, в которого вселился бес.

Я снова ловлю дико орущего гадёныша на той же ветке, с которой до этого сняла. На этот раз я хватаю его за шкирку и, резко направив метлу к окну, зашвыриваю тушку в открытую створку. Глухо вякнув, тушка затыкается и забивается под диван, на котором бабка тихо сползает в обморок. Я, справедливо рассудив, что "Скорая помощь" к бабульке итак уже едет, учитывая её рассказ по телефону, тихо ругаясь и шипя от боли, отправляюсь залечивать раны. Подлетаю к тому же тополю и, нежно обняв его, как самого родного и близкого человека, тянусь к его жизненной энергии. Когда почувствовала, как разорванные когтями борозды на руке зачесались, заживая, отклеиваюсь от дерева, выражаю ему моё "мерси", и отправляюсь домой. Как раз во время, потому что к дому подъезжают машина "Скорой помощи" и экипаж патрульной полиции.

Вернувшись домой, я моюсь в душе, смывая с рук засохшие потёки крови, после чего решаю, что я не в лучшей форме, раз не могу толком удержаться на метле в экстремальных условиях, поэтому одеваюсь в спортивную одежду и бросаюсь к телефону скачивать фитнес-приложение. Я нахожу самое лучшее приложение с самыми эффективными упражнениями и с головой бросаюсь в спорт. Почти два часа я трачу на занятие и остаюсь собой довольна, ведь даже усталости не почувствовала.

***

Проснувшись утром, я привычно потягиваюсь в кровати и охаю. Всё тело болит так, будто меня всю ночь пинала толпа хулиганов. Я пытаюсь встать, но вместо этого просто сползаю с кровати на пол. С трудом поднявшись на четвереньки, я начинаю размышлять, как мне стать человеком прямоходящим. Муська, спрыгнувшая с кровати вслед за мной, трётся об меня, скорее мешая, чем помогая. Тут сбоку я вижу какое-то движение. Повернув голову, я смотрю на маму, которая стоит в дверном проёме, прислонившись плечом к косяку и скрестив руки на груди.

– И почему ты никогда меня не слушаешь? – спокойно говорит она. Я припоминаю, как во время моего занятия спортом мама заглянула ко мне в комнату и сказала, чтобы я не увлекалась, а я весело отмахнулась, сославшись на мышечную память.

– Мамуль, ты поможешь мне подняться? – жалобно тяну я. Мама вздыхает и подходит ко мне. Дальше начинается полная катастрофа: как бы не пыталась мама дотронуться до меня и к какой бы части тела не прикоснулась, я начинаю жалобно подвывать – болят все мышцы. В итоге мама просто щёлкает пальцами и с помощью левитации приводит меня в вертикальное положение.

– А теперь иди на улицу к своим любимицам и сиди возле них, пока не восстановишься, – велит мне мама.

Я, делая маленькие шажочки и стараясь не морщиться, двигаюсь к выходу. Выхожу за ворота и иду в сторону соседей, у которых с двух сторон от ворот растут две огромные ивы, вверху переплетающиеся ветвями, а под землёй – корнями. Сверху над воротами создаётся эффект навеса, под которым почти всегда стоит машина хозяина дома. И сейчас я очень обрадовалась, что в данный момент машина здесь не стоит. Я доплетаюсь до ивушек и прижимаюсь к стволу одной из них всем телом. Тяну на себя энергию сразу двух деревьев, переплетённых между собой, и почти сразу чувствую облегчение. Как же я люблю эти деревья!

Немного придя в себя, я понимаю, что и голова начала работать, хотя вроде мозги я вчера не качала. Щёлкнув пальцами, я скрываюсь под пологом невидимости, чтобы не привлекать ненужного внимания. И очень вовремя: из-за поворота выезжает машина соседа. Мужчина подъезжает к дому, загоняет машину под ивовый "навес", выходит и, включив сигнализацию, скрывается за воротами. Я едва сдержалась, чтобы по привычке не пожелать ему доброго утра. Неудобно получилось бы, если бы этого немолодого мужчину накрыл инфаркт от того, что с ним поздоровалось дерево.

***

Не успела я зайти домой восстановленная и бодрая, звонит мой сотовый. Я не глядя поднимаю трубку:

– Алло.

– Привет! Я сегодня подменяю маму на работе и хочу пораньше уйти, приезжай ко мне после обеда, вместе до дома прогуляемся, мороженое потрескаем, кому-нибудь кости перемоем, – на одном дыхании выдаёт моя подруга.

– Разве можно отказаться от такого заманчивого предложения? – просто отвечаю я.

До обеда я помогаю маме в магазине, а после обеда, абсолютно готовая и безумно красивая, я отправляюсь к подруге. На мне чёрные джинсы, сиреневая футболка с надписью "LOVE" и черные туфли на удобном невысоком каблуке. Глаза я накрасила сиреневыми тенями, на ресницы нанесла тушь, на губы блеск. Волосы собрала на затылке и заколола заколкой. Телефон я сунула в карман джинсов. В другой карман сунула деньги. Так что сумочка осталась дома.

Я прихожу на остановку и жду автобус. За пять минут на остановке собирается около десяти человек. Когда автобус подъезжает, все входят внутрь, я оглядываюсь – почти все места заняты. Остаётся одно свободное место за сиденьем водителя. Туда я и сажусь. Звонит мой телефон, я отвечаю подруге, что еду. Знакомых лиц в толпе я не видела, так что всю дорогу просто смотрю в окно.

Мама моей подруги работает в магазине автокрасок и с помощью магии продаёт лучшие краски. Иногда моя подруга подменяет маму на работе и в основном она задерживается в магазине даже после окончания рабочего дня. Сегодня же, когда я подхожу к её магазину, она уже закрывает дверь на замок.

– С чего это сегодня наш великий трудоголик решил пофилонить? – был первый мой вопрос.

– Так устала, – вздыхает подруга. -Всех денег не заработаешь, иногда и отдыхать нужно.

– Кто ты? И что ты сделала с моей подругой? – хмурю я брови, с трудом удерживая рвущуюся улыбку.

– Да ну тебя, Элька! – смеётся подруга. – Я и правда устала. И просто хочу прогуляться с тобой, поболтать. Идём? Будешь мороженое?

– Ты угощаешь? – хитро улыбаюсь я. Девушка кивает, и мы идём. Заходим в небольшой магазин неподалёку. Подруга берёт два мороженых, я – литровый напиток, и мы выходим. Идя по дороге, мы уплетаем мороженое и обсуждаем прохожих, потом вспоминаем школьные годы и наши шалости.

– Новостей нет? – спрашиваю я, когда мы обе замолкаем на время. Подруга сразу понимает, что я опять спрашиваю о её брате, отрицательно мотает головой, а потом как-то очень поспешно переводит тему.

***

Вернувшись домой, я переодеваюсь и иду к маме в магазин.

– Привет, мамуль, – с порога кисло говорю я. Клиентов нет, и мама сидит за стойкой с книгой в руках. Читать мы обе всегда любили с одинаковой силой. На стойке стоит чашка с чаем, в чашке вращается чайная ложка, размешивая сахар. А перед стойкой по полу бегает швабра с мокрой тряпкой, стирая пыль и оставляя чистый влажный пол. Мама откладывает книгу и встаёт:

– И тебе привет, Ельчонок, – улыбается она. Я подхожу к ней, крепко обнимаю её, уткнувшись носом в её шею, и судорожно вздыхаю. Она сразу же обнимает меня в ответ и гладит рукой по спине. – Ты чего это?

– Не знаю, просто… – растерянно отвечаю я и шмыгаю носом.

– Ой, только не вздумай реветь! – возмущается мама.

– Да я и не думала, – мама облегчённо вздыхает. – Пока ты не сказала, – коварно добавляю я. Мама тут же отодвигает меня от себя и смотрит мне в лицо, но видит там плохо скрываемую улыбку и щёлкает меня по носу:

– Вот паршивка! Издеваешься, да? – с улыбкой произносит она.

– Немножко, – смеюсь я.

– Чем планируешь заниматься сегодня?

– Уборкой дома.

– Пф, тоже мне великое занятие – щёлкнуть пальцами, чтобы веник со шваброй побегали по комнатам и убрали пыль, – фыркает мама.

– Нет, я серьёзно. Хочу заняться уборкой, – возражаю я. Мама хмурит брови. Вручную заниматься уборкой я берусь только когда близка к депрессии или наоборот безмерно счастлива. Сейчас мой вид не похож на то, что меня переполняет счастье.

– Ну что такое? – мама подводит меня к стулу и усаживает на него, а сама встаёт рядом, прижимает меня к себе так, что моя голова ложится ей на живот, и гладит эту самую голову, как делала всегда, когда я была маленькой. Мне всегда нравилась эта простая ласка, и иногда я даже сама брала мамину руку и начинала водить ею по своей голове. Мы обе всегда от этого смеялись. И сейчас я замираю, наслаждаясь.

Но тут звякает колокольчик на двери, и кто-то входит. Мама быстро щелкает пальцами, в чашке замирает ложка, у стены останавливается швабра. Отстранившись от меня мама поворачивается к вошедшему. Это постоянный клиент, который всегда берёт лилии для своей невесты. Он вежливо здоровается и просит оформить букет. Сегодня он улыбается и с радостью делится с нами, что его невеста дала согласие, и через неделю они поженятся. Мы с мамой от души поздравляем его. Пока мама занята упаковыванием букета, я встаю и тихонько выхожу из магазина.

Вернувшись в дом, я решаю сделать себе бутерброд и перекусить. Пока я достаю из холодильника сыр и колбасу, пиликает телефон, оповещая о новом сообщении. Я взмахом руки отправляю продукты на стол, беру телефон и открываю сообщение, с удивлением глядя на незнакомый номер. После прочтения сообщения моим первым порывом было бросить телефон в стену. Очень осторожно я кладу телефон на стол и отхожу, желая успокоиться.

"Привет! Как дела? Это Данил, брат Дианы", – гласит сообщение.

Вот так просто? Спустя год неизвестности, он просто пишет: "привет, как дела"? Вторым порывом стало желание послать его лесом в ответном сообщении. И, уже подойдя к телефону, я разворачиваюсь обратно. Нет, так нельзя. Я должна хотя бы узнать, что тогда произошло и где он пропадал этот год.

"И что же тебе надо, Данил…", – начинаю я писать и останавливаюсь. Стираю написанное, снова откладываю телефон и отхожу. Подумав, начинаю заново:

"Привет! С какого перепугу ты решил…", – я снова стираю текст. Через минуту размышлений я складываю слова в более или менее подходящее предложение:

"Привет! В честь какого праздника ты решил написать мне?" – в итоге пишу я и нажимаю кнопку "отправить".

"Я могу позвонить тебе?" – практически мгновенно приходит ответ.

"Попробуй", – ехидно пишу я. Во мне просто бурлят эмоции: злость, радость, растерянность, обида – всё смешалось. Руки дрожат и в горле противно пересыхает, когда я отвечаю на входящий вызов.

– Алло, – стараясь сдержать дрожащий голос, тихо говорю я.

– Привет! – слышится в ответ.

– Привет, – я всё ещё не верю, что это не сон.

– Как твои дела?

– То есть ты считаешь, что это нормально – спустя год как ни в чём не бывало вот так спокойно спрашивать, как у меня дела? Я, как дура, весь этот год ждала твоего звонка и переживала, не зная, что случилось, и куда ты пропал, а ты просто спрашиваешь, как у меня дела, – с обидой высказываю я, сглатывая ком в горле.

– Мне Диана только позавчера сказала, что я в долгу перед её подругой, которая ждёт моего звонка. Вчера я не мог позвонить. Вот звоню сегодня, – как-то растерянно звучит голос парня. Вдруг, неожиданно даже для самой себя, я начинаю плакать и сквозь слёзы выдавливаю:

– Ну где же ты был всё это время?

– Я был в армии. Я не знал, что… – парень замолкает, как будто собираясь с мыслями. – Давай увидимся? – неуверенно предлагает он. Я всхлипываю и, сглотнув, отвечаю:

– Давай. Только не сейчас. Я теперь некрасиво выгляжу: глаза опухли и покраснели.

Он смеётся и говорит:

– Хорошо, говори где и когда?

Мы договариваемся о встрече, и он сбрасывает вызов. Я какое-то время стою, приходя в себя. Есть перехотелось, так что продукты я отправляю обратно в холодильник. Потом щёлкаю пальцами, активируя веник со шваброй, пусть они займутся наведением чистоты, а мне некогда тратить драгоценное время на уборку. Выйдя за ворота и убедившись, что людей на улице нет, я щёлкаю пальцами, активируя режим невидимки, и иду к своим любимым ивушкам восстанавливать красоту своих зарёванных глаз. А пока сижу в обнимку с ивами, понимаю, почему так странно вела себя моя подруга. Ну что же, сюрприз удался, дорогая подружка!

А на следующий день у нас сменяются соседи. И эти новые соседи почему-то сразу невзлюбили ивы и решили их спилить. Мне до слёз жаль мои любимые деревья, но помочь я им ничем не могу. Так исчезает "навес" из моих любимых ивушек, которые так часто спасали меня.

***

Я снова собираюсь на встречу, впопыхах перемеряя свои наряды. В итоге я надеваю чёрные джинсы с черепами на заклёпках и пуговицах, белую блузку с блестящей бабочкой на груди, туфли на шпильке. Волосы оставляю распущенными, только чёлку заколов невидимками наверху. Крашу ресницы чёрной тушью, губы мажу только гигиенической помадой. Схватив сумочку, выхожу из дома с твёрдой решимостью поколотить парня при встрече за то, что не пришёл на второе свидание; за то, что пропал на год; за то, что спустя этот год так просто написал: "Привет! Как дела?"; за… За многое, в общем…

Я вижу его издалека. Данил одет в черные джинсы и белую майку. Широкие плечи открыты. На ногах, как и в прошлый раз, белые кроссовки. Только взгляд спрятан за чёрными очками. Когда я приближаюсь, он перемещает очки на голову, а я теряю всю свою "поколотительную" решимость и как-то резко робею. С громко стучащим сердцем я подхожу к нему, глубоко вздыхаю и на выдохе произношу:

– Привет.

Парень отвечает приветом и протягивает мне руку, здороваясь. Я вкладываю свою дрожащую ладонь в его. В этот момент он чуть наклоняется, как будто собираясь меня поцеловать, но потом передумывает и выпрямляется. Я испытываю разочарование и облегчение одновременно, но стараюсь не показывать ни того, ни другого.

– Ты прости, я тороплюсь, поэтому сегодня у нас будет недолгая встреча, – говорит Данил, отпуская мою ладонь.

– Хорошо, – отвечаю я. Он смотрит удивлённо. – Ну, то есть плохо, конечно. Но хотя бы что-то, – тороплюсь я исправиться. Данил смеётся, и я улыбаюсь в ответ.

Мы не спеша идём по улице. Я украдкой смотрю на парня и быстро отвожу глаза, когда наши взгляды встречаются. Парень тоже с интересом смотрит на меня. Разговор никто из нас не начинает, и неловкая пауза затягивается.

– Я был в армии, – неожиданно начинает Данил, я едва заметно вздрагиваю от его голоса. – Я и не знал, что ты ждёшь. Как-то нехорошо получилось. Я могу как-нибудь загладить свою вину?

Я пожимаю плечами, не зная, что сказать. Он смотрит на меня и продолжает:

– Лишь позавчера я вернулся из армии, позвонил Диане, и она сказала, что я в долгу перед её подругой, которая ждала моего звонка весь этот год.

Пока мы гуляем по улице, Данил рассказывает мне, как учился, рассказывает немного о службе, говорит, что его воспитывали бабушка с дедушкой после того, как его родители погибли в автокатастрофе, когда Данилу было всего семь лет. Но теперь и дедушки не стало, и бабушка ждёт его возвращения обратно в деревню. Я не могу удержаться и спрашиваю, почему же он тогда не пришёл. Оказывается, что в тот день его вызвали в военкомат, он сдавал медкомиссию, а потом началась служба, и он как-то забыл про меня. Эти слова звучат неприятно, но я мужественно молчу. А потом за Данилом приезжает его друг на машине, и они уезжают.

***

На следующий день мама едет к своей подруге, а я вместо неё выхожу работать в магазин. И вот, упаковывая букет очередному клиенту, я слышу, как пиликнул телефон, оповещая о новом сообщении. Я жду звонка и поэтому каждый раз вздрагиваю, когда телефон начинает издавать звуки. Сейчас я также вздрагиваю и едва сдерживаюсь, чтобы не броситься к телефону, но вовремя осознаю, что клиент ещё ждёт, а букет ещё не упакован.

– Можете проверить сообщение, – с пониманием кивает парень в сторону моего мобильника. Я смущаюсь. – Парень? – догадывается молодой человек. – Понимаю. Я тоже каждый раз подпрыгиваю, когда приходит сообщение от моей девушки.

Я молча улыбаюсь, чувствуя, как горят щёки. Упаковав наконец букет и с трудом дождавшись, когда парень уйдёт, я бросаюсь к телефону.

"Привет! Как дела?" – так выглядит долгожданное сообщение. И почему вдруг накатило разочарование? Я ведь не ждала, что он меня сразу замуж позовёт?

"Привет! Всё хорошо. Как у тебя дела?" – пишу в ответ.

"Нормально. Работаю."

"Я тоже. Заменяю маму сегодня."

"Я тут подумал, может начнём встречаться? Будешь моей девушкой?"

Я прыгаю от счастья немножко, пляшу победный танец и степенно отвечаю:

"Я могу подумать?"

"Сколько тебе нужно времени на раздумья?"

"До завтра."

"Хорошо."

Заканчивая рабочий день, я уже жалею, что назначила такой большой срок и с трудом дожидаюсь, когда же наступит это завтра.

А утром, едва открыв глаза, я хватаю телефон и пишу Данилу:

"Я согласна."

Практически сразу раздаётся звонок, и ответив, я слышу:

– Привет, малыш. Какие планы на вечер?

– Привет. Да вроде пока никаких.

– Отлично! Встретимся?

Весь день я трачу на наведение красоты: маникюр, педикюр, маска для волос, маска для лица, причёска, макияж… К вечеру я одеваюсь в свои любимые джинсы с заклёпками-черепами, лёгкую синюю футболку с золотистой вышивкой и туфли-лодочки без каблука. Побросав в свою любимую сумочку всё необходимое, мчусь на свидание, пытаясь одновременно избавиться от чувства дежавю и плохого предчувствия. Сегодня всё по-другому, сегодня он обязательно придёт.

При встрече Данил мягко целует меня в губы коротким поцелуем, от чего я заливаюсь краской, а он улыбается. Мы гуляем по городу, лопая мороженое и болтая обо всём подряд. Мне так легко с ним, словно мы знакомы всю жизнь. Во время прогулки Данил всё время держит меня за руку. На прощание он дарит мне тёмно-бардовую розу (которую я очень долго подпитываю своей магией, чтобы она не осыпалась) и целует, едва коснувшись моих губ своими губами.

Всю неделю наши свидания повторяются изо дня в день, и я счастлива.

А в начале следующей недели, когда у меня должен начаться новый учебный год, Данил говорит мне, что ему пора возвращаться в деревню к бабушке. После этих слов я расстраиваюсь. Это вечер очередного свидания. Мы стоим на остановке в ожидании автобуса, на котором я уеду домой.

– Будешь скучать?

– Ну, конечно, я буду скучать. Неужели по мне незаметно, что я расстроилась, хотя ты ещё не уехал, а только собираешься? – возмущаюсь я.

– Заметно. Ну ты, главное, жди, и я вернусь, чтобы увидеть тебя.

– Жди меня, и я вернусь. Только очень жди, – цитирую я известные строчки из стихотворения.

– Именно так, – мягко улыбается парень.

– Я боюсь, – тихо говорю я.

– Чего именно?

– Того, что история повторится: ты сейчас уедешь и пропадёшь на неизвестное количество времени… – начинаю я. Данил берёт меня за руку, подтягивает к себе поближе, кладёт свои руки мне на плечи, сцепив пальцы в замок за моим затылком и, заглянув в глаза, заверяет:

– Я буду каждый день звонить тебе. Я буду звонить так часто, что в какой-то момент ты начнёшь думать: "Да как же он надоел своими звонками!". Даже если со мной что-то случится, я найду способ позвонить тебе с того света. Договорились?

– Нет! – вскрикиваю я и уже спокойнее добавляю. – Давай обойдёмся без того света? Давай с тобой ничего не случится, хорошо?

– Хорошо, – легко соглашается парень. Я с облегчением выдыхаю, и мы смеёмся.

***

В ту же ночь Данил садится в такси и уезжает, перед отъездом прислав мне сообщение:

"Будь умничкой. Жди. Время пролетит быстро. А я буду звонить."

И я жду. Считаю дни, не выпускаю из рук телефон, отвечая на звонок практически в первую же секунду. Мы переписываемся, когда я в школе и часами болтаем по телефону, стоит мне покинуть стены учебного заведения, и я даже иногда удивляюсь, как это возможно. Но, когда я задаю этот вопрос, Данил говорит мне, что он в наушниках, а телефон в кармане, и таким образом он одновременно занимается делами и говорит со мной, совмещая полезное с приятным. Я подхватываю эту идею, и общение становится проще и веселей.

Я учусь, помогаю маме в магазине, в выходные гуляю с подругой. Через две недели после начала занятий в школе, мы отмечаем день рождения подруги походом в кафе, а потом полночи носимся на мётлах над городом, пугая летучих мышей. По вечерам я также увлечённо читаю книги, стараясь не зачитываться допоздна. И неизменно через день занимаюсь спортом и, глядя на себя в зеркало, я довольна результатом. Так проходит два месяца.

Намечается выходной день, и я планирую как следует выспаться, поэтому ложусь спать, как только мы с Данилом желаем друг другу спокойной ночи. Через некоторое время я просыпаюсь от какого-то звука и теперь лежу, прислушиваясь и пытаясь понять, что это было. Так ничего и не услышав, я переворачиваюсь на другой бок и готовлюсь снова заснуть, когда звук снова повторяется. Хруст. Как будто кто-то грызёт сухарик. Сухарик?!

Я подскакиваю на кровати и щёлкаю пальцами, включая свет. В моей сумке со школьными принадлежностями лежит открытая пачка сухариков, которые сейчас кто-то нагло поедает. Я поднимаю с пола комнатный тапок и подкрадываюсь к сумке, держа своё хлипкое оружие вытянутой вперёд рукой, наклоняюсь над сумкой и тяну молнию. Хруст прекращается. Я замираю, потом распахиваю сумку и, резко перевернув её, вытряхиваю содержимое на пол…