Экзамен на верность

В коридоре неожиданно раздался взрыв хохота. Ребята, украшающие к празднику стены, хохмили и дурачились – сессия была позади, скоро они должны были отправиться домой, к родным.

Теперь лицо Регины полыхало, щеки были под цвет ее волос:

– Что теперь? Выгонишь меня или заполнить заявление на увольнение по собственному?

Тарин вздохнула и откровенно призналась:

– Самое интересное, что выбирать будешь ты. Ты потратила столько сил, вставляя мне палки в колеса, что не понимаешь очевидного. Я и колледж – это одно и то же, Регина. Если решишь остаться здесь, значит, работаешь под моим руководством. Если ты против меня – я тотчас подпишу твое заявление.

Тарин встала из-за парты, все такая же маленькая и тоненькая, но все такая же несгибаемая.

– Мне нужно идти. Даю тебе подумать до конца дня.

В свой кабинет она попала не сразу. Сначала пришлось поспорить с Вениамином, который настиг ее в холле. После того, как его помощница стала помогать в работе центра дополнительного образования, Портфельчик стал жаловаться на нехватку рабочих рук при каждом удобном случае. В середине учебного года выделить сотрудника для своего заместителя Тарин никак не могла, но тот не хотел этого слышать. Пришлось в очередной раз осадить переходящего на высокие визгливые ноты Вениамина.

В приемной секретарь протянула ей конверт со множеством штампов. Хватило одного лишь взгляда, чтобы понять, откуда он. Тарин задумчиво повертела конверт в руках и оставила лежать на столе нераспечатанным.

В дверях показался Тимур.

– Я принес тебе проект речи.

– Речи?

– Ректор должен сказать несколько слов перед началом вечера. Поблагодарить отличившихся, вручить благодарственные письма и грамоты, напутствовать перед каникулами.

– Точно, – осенило Тарин. – А я даже не подумала…

– Не страшно. Если бы ты была ректором лет пять, вот тогда бы это выглядело странно. Что это? – он посмотрел на конверт.

– Пустяки. Ответ от очередного детективного агентства. Давай речь, я посмотрю.

– Ничего себе пустяки, – присвистнул он, протягивая листы. – Открыть не хочешь?

– Успеется. Мне еще нужно посмотреть, как украсили зал, и спуститься в столовую, проверить, успевает ли Агата с канапе и тарталетками для шведского стола.

– Это тебе ответит любой, кто был сегодня в правом крыле корпуса. Там витают такие соблазнительные запахи, что я на твоем месте лучше попросил Артура выставить там охрану.

– К сожалению, охрана нам нужна по периметру, чтобы студенты не буянили и не переотмечали сегодняшний праздник, – улыбнулась Тарин. – Я, кстати, хотела тебя поблагодарить.

– Что я натворил? – насторожился он.

– Ты меня не слушал. Спорил. Возражал. Подвергал сомнению мои решения. В общем, делал все то, что я терпеть не могу, но что мне так необходимо.

– Что ж, всегда пожалуйста, – Тимур немного смутился. – Обращайся.

– Позвольте, – в кабинет торопливо вбежал Вениамин. – Пришел факс. Сегодня необходимо приехать в министерство на совещание!

– Да они издеваются! – выпалил Тимур. – Если ты сейчас уедешь, то вернешься поздно вечером!

– Придется ехать, других вариантов все равно нет. Только надо придумать, кто присмотрит за дочерью, Агата очень занята.

– Не нужно ничего придумывать. Я поеду вместо тебя, – предложил Тимур.

– Позвольте, но я тоже могу вас заменить, – вмешался Портфельчик. – Думаю, я принесу гораздо больше пользы на совещании, чем… ваш новый заместитель, – он с презрением выдавил из себя последнюю фразу.

– Тоже можно сказать и о тебе, – фыркнул в ответ Тимур.

– Хватит, – Тарин подошла к ним обоим. – Избавьте меня впредь от ваших перепалок в моем кабинете. Вам придется научиться работать друг с другом, хотите вы этого или нет. А что касается совещания, то Вениамин отправляется вместо меня.

Маленький человечек высокомерно взглянул на противника и тотчас выскочил в коридор под не предвещающим ничего хорошего взглядом Тимура.

– Серьезно? Давно ты стала ему доверять?

– Ты должен кое-то узнать, – и она рассказала о том, кто на самом деле за всем стоял и о своем разговоре с Региной.

– Я бы выгнал ее безо всяких альтернатив, – ответил, выслушав, Тимур. – Она предала тебя, и не заслуживает второго шанса.

– Тогда и ты не должен сидеть в этом кресле, – заметила Тарин. – Если помнишь, недавно я тоже дала шанс одному преподавателю.

Он перевел взгляд серых глаз на ее лицо:

– Верно. Но сейчас я с тобой не согласен.

– Именно поэтому ты здесь, – спокойно ответила Тарин. – Не забывай, что Регина хотела просто меня сместить. Не она дала команду об отзыве нашей аккредитации. Кто-то гораздо влиятельнее хочет, чтобы колледж закрыли. Тот, кто вхож в министерство и может диктовать свои условия тамошним чиновникам.

– Тогда все снова указывает на Портфельчика! А он прямо сейчас катит на служебной машине на совещание! – с раздражением отозвался Тимур.

– Сомневаюсь. В любом случае долго скрываться у него не получится.

Она повернула голову к окну, где дождь сердито хлюпал по стеклам. Подошла к столу, дотронулась до конверта, но так и не решилась взять его в руки.

– В этом письме или важные новости о моем муже или очередная бумага-отписка. Последние приходят все чаще, а я не хочу портить себе настроение. Тяжело постоянно разочаровываться… Ладно, мне действительно нужно идти.

На улице от холода у Тарин сразу начали стучать зубы, поэтому дорогу к своему домику она преодолела очень быстро. Анна задолго до праздника выбрала себе наряд, он красовался вместе на тумбе возле ее кроватки. Подросший котенок играл с бусинками бальных туфелек. Тарин сделала девочке прическу и остановилась в раздумье возле своего шкафа. Давно у нее не было повода надеть вечернее платье.

Она все еще не могла определиться, когда в дверь постучали. На пороге стояла Регина. Без сомнения, она недавно плакала и теперь стояла, не решаясь ничего сказать.

– Можешь сделать мне прическу? – мягко спросила Тарин.

Регина шмыгнула носом, кивнула и уткнулась лицом в плечо подруги.

– Прости меня, – прошептала она. – Мое будущее назначение вскружило мне голову, я уже представляла, как буду распоряжаться здесь, и вдруг…. Я не понимала, что творю….

– Ух ты, тетя Регина! – обрадовалась Анна, которая выглянула посмотреть, кто же к ним пришел. – Вы тоже идете на праздник?

– Конечно, – вытирая глаза, ответила та.

Они втроем прошли внутрь и появились в главном корпусе одновременно с Маратом. Он приехал со своим знакомым, солидным пожилым мужчиной, судя по всему, очередным потенциальным заказчиком. Увидев Тарин, Марат слегка цокнул языком. Тем вечером ректор сменила свой костюм на облегающее бархатное платье в пол, глубокого изумрудного цвета, открывающее ее плечи.

– Не перестаешь меня удивлять, – вместо приветствия заявил он. – Давай, пусть пока нашего гостя займут, мы пойдем поболтаем.

Тарин оставила дочь с Региной, нашла глазами Тимура и кивнула гостя. Больше ничего не потребовалось: Тимур подмигнул в ответ и направился к цели.

Как только Тарин прикрыла дверь, она услышала от учредителя похвалу. Но она знала: нужно быть настороже. За пряником обязательно последует кнут. Ее опасения нашли подтверждение буквально через минуту. Объясняя, что в этом году колледж еле-еле выходит на нулевую прибыль при всех вложениях в него, Марат отказался поднимать преподавателям зарплаты. Те деньги, которые принес центр дополнительного образования за первый месяц, его не впечатлили, как, впрочем, и угроза увольнения педагогов. Обещаниям он тоже не верил. Требовалось нечто большее, чтобы побудить его повысить оплату труда. Тарин пришлось собрать всю свою волю в кулак, чтобы вести себя достойно.

– Хочешь сказать, что отдашь свою зарплату на повышение их зарплат? – хмыкнул он.

– Да. Потому что уверена: к лету мы отобьём эти деньги.

– Готова поставить на кон свое кресло? – азартно прищурился Марат.

– Да. Мы выкарабкаемся или я уволюсь.

– Не волнуйся, в этом случае я сам тебя уволю, – парировал Марат. – Будь по-твоему. Если к концу лета колледж выйдет в плюс, я возмещу тебе деньги. Если нет – ты уходишь отсюда ни с чем, – он протянул руку.

Ответное пожатие было твердым и коротким.

– Чуть не забыл. Ты в последнее время жаловалась на новую преподавательницу, как ее, Нину. Если она тебе не нужна, увольняй, нечего здесь заниматься благотворительностью.

Тарин бросила взгляд на Марата. Очевидно, он захотел избавиться от девушки.

– Знаете, я, кажется, погорячилась. Она стала неплохо работать, сейчас не к чему придраться.

– Смотри сама, – он недовольно пожал плечами. – Но если еще от кого-то про нее услышу, пожалеешь.

– Договорились, – Тарин выдержала его сверлящий взгляд. – Нам пора. Мероприятие начинается.

На удивление вечер прошел спокойно. Пара стычек студентов друг с другом уже давно были рядовым событием на такого рода праздниках. Ирма пристально наблюдала и погашала эмоциональные очаги возгорания. Регина танцевала с Анной, развлекала девочку как могла. В другом конце зала Лука оживленно о чем-то общался с Эммой, помощницей Портфельчика. Тарин заметила, что Нина несколько раз безуспешно пыталась обратить на себя внимание учредителя. Решившись на отчаянный шаг, девушка пригласила на танец преподавателя физкультуры, но особых плодов ее попытка не принесла. Кира держалась особняком, с саркастическим видом оглядывая танцующих. Видимо, подбирала едкие эпитеты для современной молодежи.

Тарин вышла в холл, чтобы немного отдохнуть от громкой музыки. На стендах была представлена выставка фоторабот. Фотографии студенческой жизни, яркие и живые, вызвали у нее улыбку. Возле последнего стенда Тарин невольно задержалась. У Луки определенно был дар: он запечатлел сотрудников колледжа во время будничных дел. Агата месила тесто. Облако мучной пыли роилось вокруг нее, а белое пышное тесто вместе с дородной фигурой старушки создавали ощущение дома, уюта и тепла.

Регину он подстерег на одном из собраний, когда она слушала выступление ректора. И то, что Тарин нужно было заметить уже давно, было на фото очень точно подмечено: суженые глаза, сжатые челюсти, закрытая поза – все говорило о неприятии руководства, недовольстве и зависти.

Нина прихорашивалась у зеркала, возле гардероба. Молоденькая преподавательница застыла на пике самолюбования, в восторге от своей внешности, а рядом стояла пустая расписная ваза.

Эмму фотограф застал в кабинете, сгорбившейся над кучей бумаг, но снял он ее расплывчато, наведя фокус на фигурки у нее за спиной, на подоконнике: миниатюрную Эйфелеву башню, египетскую пирамиду, деревянные голландские башмачки, красный китайский фонарик…

Тимур читал лекцию. Он только что начертил на доске какую-то схему, его рука еще держала мел. На лицах сидящих студентов была неподдельная заинтересованность. Однако сам преподаватель повернулся на секунду в сторону окна, увидев там что-то интересное. Эту секунду и уловил Лука. Лицо Тимура, повернутое к окну, словно светилось изнутри.

На глаза Тарин навернулись слезы. Себя она тоже увидела. Она не была в своем кабинете, куда в последнее время почти переехала. Она не стояла у кафедры, распекая подчиненных. На фотографии она встречала дочку из школы, у кованых ворот колледжа. Автобус уже начал отъезжать, и девочка бежала навстречу сидящей на корточках Тарин, раскинувшей руки для объятия.

– А я отказался фотографироваться, – раздался гнусавый голос за ее спиной. – Я, знаете ли, плохо получаюсь на фотографиях.

– Могу себе представить, – она перенеслась в сегодняшний день и повернулась к Вениамину. – Что слышно в министерстве?

– Ничего интересного. В основном новости для воспитательного отдела. Позже я перескажу Ирме содержание беседы.

– Отлично. Праздник в самом разгаре, проходите в зал.

– Только если вы составите мне компанию, – неожиданно ответил он. – Можно вас пригласить на танец?

– Меня? – изумилась Тарин. – Что ж, почему бы и нет, – пожала она плечами.

Портфельчик церемонно предложил ей руку. Танцевал он достаточно неуклюже, но большое внимание уделял тому, чтобы не наступить партнерше на ноги.

– Я редко это делаю, – проронил он, – но все же должен признать: Марат оказался дальновидным человеком. Вы переживаете за судьбу колледжа как никто другой. Если у кого и есть шанс поднять его с колен, так это у вас.

– Благодарю, – слегка растерялась Тарин и стала ждать, что потолок обвалится ей на голову. Услышать такие слова от Портфельчика она никак не ожидала.

– Но это не значит, что мы с вами друзья, – пафосно продолжил он. – Мы всего лишь преследуем одинаковые цели.

– Не возражаю, – ответила Тарин. – Этого более чем достаточно.

Позже она попросила Регину увести дочку домой. У девочки уже слипались глаза. Тарин проводила последних гостей, оставила Артура отвечать за уборку и только тогда поднялась к себе наверх.

– Не помешаю?

Тимур застал Тарин сидящей в своем вечернем платье прямо на полу, на мягком ковре посреди кабинета. Она делала пометки в бумагах, окружавших ее со всех сторон. Невдалеке лежали туфли.

– Присоединяйся, – она подождала, пока он усядется по-турецки рядом. – Извини за неудобство, но мне перестало хватать места за столом, – она развела руками. – Представляешь, мне удалось убедить нашего хозяина немного увеличить заработную плату. Вот сижу теперь, просчитываю. И от твоей помощи я не откажусь. Кстати, я же тебя еще не поздравила. Или ты думал, что я не узнаю о твоем дне рождения? Я как-никак ректор, – Тарин подмигнула и потянулась за подарочным пакетом. – Ничего такого, всего лишь бутылка вина.

– Давай тогда сразу ее откроем. Настроение ни к черту, – потянулся он за бокалами.

– Как скажешь. Но, может быть, ты захочешь отпраздновать день рождения с близкими? Я заметила, что ты совсем не берешь выходных, чтобы уехать за пределы колледжа. Твои родители еще живы?

– Отец жив, – кивнул Тимур, открывая бутылку, – но мы давно не общаемся. Слушай, тебе нужно еще установить холодильник, и тогда можно будет здесь поселиться, – нарочито весело продолжил он.

– По-моему, я и так уже здесь поселилась, – усмехнулась Тарин. – Не старайся перевести тему. Почему вы не общаетесь?

– Долгая история. Он очень властный человек, а я, как видишь, бунтарь. Мы слишком разные.

– Знаешь, я тоже думала, что совсем непохожа на своего отца, – призналась Тарин, принимая бокал. – Я долго его не понимала и не могла простить ему многие вещи. Пока не встала на его место. Буквально. И я рада, что, в конечном счете, мы сблизились, и у нас было несколько лет до его ухода, чтобы быть вместе.

– Мне такое не грозит. Моему отцу осталось несколько месяцев жизни.

– Тогда ты тем более должен с ним поговорить! – встрепенулась Тарин. – Ты будешь жалеть, если не сделаешь этого!

– Он не позвонил мне, чтобы поздравить с днем рождения, а ты предлагаешь поговорить. Не о чем нам говорить, – жестко отрезал Тимур.

– Это же простая гордость. Он не хочет первым делать шаг, впрочем, как и ты. Но кто-то ведь должен быть умнее!

– Ты вот даешь мне советы, а сама боишься открыть простой конверт, – он кивнул на стол. – Ты прошла аккредитацию, зубами выгрызла у Марата повышение зарплат преподавателям, и при этом не можешь собраться с духом и узнать, что лежит внутри!

Глаза Тарин округлились, и она уже готова была начать новый спор, как вдруг ее осенило:

– Давай так: я открою конверт, если ты поговоришь с отцом – она потянулась за телефоном. Идет?

Тимур раздумывал несколько секунд, внимательно смотря на нее. Прическа, еще недавно элегантно уложенная, растрепалась, и теперь непослушные локоны вились по ее плечам, цепляясь за длинные серьги. На разрумяненном от вина лице решительно блестели синие глаза.

– Идет. Но только после тебя, – галантно склонил он голову.

Когда Тимур закончил телефонный разговор, Тарин все еще сжимала в кулаке злосчастное письмо. Ничего нового, как она и подозревала. Впрочем, она уже давно привыкла к боли, которую причиняли ей эти письма. Жить с болью для нее было все равно, что держать котенка Анны за пазухой: он, конечно, пригрелся в тепле, притих, и лишь слегка скребся, но иногда ни с того ни с сего высовывал мордочку и жалобным мяуканьем напоминал: я еще тут, никуда не делся, и не денусь никогда....

– Он зовет меня в гости, – положил трубку Тимур. – Не горю желанием, конечно, но нужно забрать мои чертежи машин Голдберга. Давно хотел это сделать.

– Конечно, поезжай. Наступают каникулы. А что такое машина Голдберга?

– Шутишь?

– Нет, – Тарин растерянно на него посмотрела.

Следующие полчаса он рассказывал ей о простейших механизмах и цепной реакции. Тарин слушала и понимала, почему студентам и даже ее дочке так нравится слушать Тимура. Тарин не подозревала, что он заметил перемену в ее настроении и попытался немного ее отвлечь. После он помог ей с расчетами для бухгалтера.

С момента своего повышения Тимур тоже часто задерживался в корпусе, поэтому у них возник своеобразный ритуал: если время было позднее, он провожал Тарин к домику и прощался у крыльца. Иногда, когда Анна еще не спала, Тимур заходил пообщаться с девочкой.

Прощаясь, Тимур всегда говорил «до завтра». Тарин не любила эту фразу. Она ей не доверяла. Вернее, не доверяла жизни. Потому что жизнь научила Тарин, что завтра могло и не быть. Или быть совсем не таким, как она ожидала. Поэтому, услышав знакомое «до завтра», она просто кивнула головой и вошла в дом. Она подошла к письменному столу в гостиной, открыла ящик. Вытащила из кармана смятое письмо, слегка расправила и кинула к остальным. Не раздеваясь, она рухнула на кровать лицом в подушку. В темноте спальни мерно отсчитывали время часы.

X

.

Через пару дней студенты и основная часть преподавателей разъехались на каникулы. В колледже стало гораздо тише. У Тарин, наконец, получалось спокойно завтракать дома. В одно такое утро, когда она уже намазала теплый хрустящий тост маслом и добавила немного молока в черный кофе, раздался торопливый стук. Накануне ночью шел мокрый снег, и Тарин еле отворила дверь. Отряхивая сапоги, на крыльце топтался Артур. Его куртка, застегнутая через одну пуговицу, шапка, съехавшая на бок, растерянное лицо – все говорило о том, что старичок принес плохую новость. Оказалось, в котельной отказало оборудование, и нужно срочно найти причину, пока они все не замерзли. Дожидаясь когда Тарин оденется, ее заместитель приговаривал:

– А я говорил, что нужен ремонт! Вот и сэкономили! Нет, ты подумай, как нам повезло: сейчас каникулы, в общежитии почти никого! Если бы это случилось дней пять назад, не знаю, как бы мы выкручивались. Плохо только, что сегодня суббота, я уже обзвонил всех кого мог, но по такому снегу да еще в выходной никто не хочет ехать.

– Тогда что можно сделать? – Тарин появилась в гостиной в длинном свитере.

– Нужно расчистить дорогу и послать кого-нибудь в город за мастером. А пока кумекать своими силами, иначе мы все замерзнем. Но почти все рабочие и охранники в отпуске.

– Тогда созываем всех, кто есть. Я обегу домики и общежития, а вы доставайте лопаты и остальной инвентарь. В городе дороги расчистят быстро, поэтому все зависит от нашей скорости. Скажите Агате, пусть включает плиту – нужно заварить много чая!

И вот так этот день стал одним из самых ярких в ее жизни за последнее время. Никто не отказался помочь. Лука, худой, но как оказалось, очень жилистый, почти без остановки орудовал широкой лопатой. Снежные шапки, пыхтя, валились на обочину. Рядом щуплая Эмма в карикатурно огромных сапогах трамбовала искрящийся на солнце снег. Несколько молодых преподавателей смеялись и дурачились от избытка жизненной силы. Сначала Тарин взирала на все это с осуждением, ведь была дорога каждая минута. Но потом и сама исподтишка запустила снежок в играющую недалеко дочку, жалея, что Вениамин уехал на Новый год к своей матери. Уж она бы не промахнулась…

Размечтавшись, она сделала невольный шаг в сторону и тотчас ушла в снег по пояс. Пару секунд Тарин пыталась ухватиться за чалый кустик у дороги и выбраться сама, но после увидела протянутую руку Луки. Одним рывком он помог ей подняться, отряхнул одежду и с мягкой улыбкой вернулся к работе.

Через несколько часов послышался шум мотора. Навстречу, разгребая горы снега, двигался бульдозер! Они приостановили работу, бросили лопаты, и возликовали: помощь была близко! Тарин заслонила солнце рукой в хозяйственной перчатке и внимательно всмотрелась вдаль. Бульдозер был совсем рядом. Наконец, он остановился. Дверь со стороны пассажирского сиденья открылась, и на землю спрыгнул Тимур.

– Ни за что не догадаешься, кого я встретил по пути на работу, – подмигнул он ей.

– Только не уверяй меня, что тебя просто подвезли, – улыбнулась Тарин. – Ты же еще пару дней должен быть в отпуске.

– А я соскучился, – шутливо ответил Тимур. – Не возражаешь? Решил показать одному моему хорошему знакомому колледж, – он обернулся и призывно махнул рукой. – Этот парень просто обожает чинить всякие штуки: двигатели, котлы…

– Ты привез мастера! – ахнула Тарин. – Что бы мы без тебя делали!

– Артур позвонил мне, когда я собирался выезжать, так что все очень удачно сложилось. Надеюсь, нам хотя бы за это нальют по чашке горячего чая, – кивнул он на термос.

К вечеру отопление снова заработало. На ужин Агата собрала всех в столовой. Когда она вынесла вместе с глинтвейном воздушные рассыпчатые слойки, сырный пирог и плюшки в лимонной глазури, все словно обрели второе дыхание, хотя за пять минут до этого клялись, что больше в них не поместится ни крошки. Разошлись за полночь, уставшие, но довольные. Артур еще за столом клевал носом: он не выходил из котельной целый день. Лука пообещал сам проверить охрану и общежития, чтобы старичок смог пойти домой побыстрее. Агата взяла мужа под руку, и они трогательно засеменили по направлению к своему домику.

Тимур, который и сам валился с ног, предложил отнести уснувшую прямо за столом Анну домой. Девочка даже не почувствовала, как ее перенесли на кровать.

– Как отец? – спросила Тарин, выйдя с ним на ступеньки.

– Держится, – почти не разжимая губ, ответил он.

– Жаль, что ты не смог остаться подольше.

– Зато я не жалею. Ты, оказывается, не можешь прожить даже пару дней, чтобы не влипнуть в неприятности, – попытался пошутить Тимур, спускаясь по ступенькам.

Но Тарин знала, что он не собирался так рано возвращаться. Артур рассказал, как позвонил Тимуру наудачу, а тот бросил все свои дела и объехал полгорода в поисках мастера и бульдозериста, затем долго уговаривал последнего ехать за город. Она смотрела, как фигура ее заместителя растворяется в сумраке снежной ночи и вспоминала, когда в последний раз с ней был рядом человек, готовый прийти на помощь в любую минуту. Уже очень много лет она привыкла решать проблемы сама, не надеясь на других. Но сегодня по ее просьбе преподаватели и рядовые специалисты оставили свои дела, и без тени недовольства вышли с лопатами за ворота. Это было очень важно для Тарин, словно ей, уже давно застрявшей в глубоком снегу, наконец, на самом деле протянули руку.

Через неделю в колледже вновь стало многолюдно. Вернувшийся Портфельчик совсем не выглядел отдохнувшим и всего за пару дней успел сделать выговор своей помощнице по какому-то пустяку, указать преподавателям на их недочеты в проведении лекций, хотя за это отвечала Регина, и, конечно же, схлестнуться с Тимуром прямо на совещании. Поэтому когда Тарин, ведя занятие по биологии, увидела, как к ней в аудиторию заглядывает заместитель по учебной работе, она сжала губы и раздраженно вышла в коридор.

– Что случилось, Вениамин?

– Я решил довести до вас информацию о том, что преподаватель истории сорвал занятия.

– Лука? Каким образом?

– Он не появился на лекции. Заранее меня не предупредил, а заменить его некем. Возникла необходимость отправить студентов в библиотеку для самостоятельного изучения материала.

– Попросите лучше в воспитательном отделе Ирму, пусть она посидит с ними в аудитории. Вы выяснили, где Лука?

– Нет, но есть некие предположения…, – человечек замялся.

– Скромность у вас плохо выходит, – нетерпеливо проговорила Тарин. – Договаривайте: есть подозрения, что он выпивает?

– Весьма вероятно, – высокопарно высказался Вениамин. – Он пропускал занятия и в том семестре, и тоже всегда внезапно. Я всегда даю преподавателю шанс исправиться, – горделиво распрямил он плечи. – Однако и моему терпению наступает конец.

– Я вас поняла, можете идти.

Тарин закончила лекцию и отправилась в мужское общежитие. Комендант, пожилой старичок со слезящимися глазами, при виде начальства поспешно отставил кружку с чаем в сторону. Он оправил низ форменной куртки, с которой посыпались мелкие хлебные крошки, и поднялся со стула. В толстых стеклах его очков промелькнуло удивление.