Огня дракону! или Микстура от драконьей депрессии

– А что это, леди, вы ночью колобродите? Виданное ли дело – девушка одна на улице! Да ещё заполночь. Вот я хозяйке скажу…

– Хильда! – страшным шёпотом прервала Тиана одну из домовых духов, которая выглядела как крошечная, в половину человеческого роста старушка с зеленоватой кожей, острыми ушами, клычками и коротким белым мехом на голове. – Нет! Бабушке нельзя волноваться, ты знаешь. Меня задержали на дежурстве, а лакеев, к сожалению, у меня нет. И экипажа.

– Взяли бы извозчика. Или таксо, – не сдавалась домовушка.

– Как?! Незамужняя леди ночью наедине с мужчиной?! – картинно сжала руки Тиана. – Да и я была под пологом невидимости. И для цвета лица полезно ходить пешком!

Домовушки перенимали образ мыслей хозяйки, и им было, как и бабушке, не объяснить, что времена изменились и теперь девушки могут ходить по улицам и одни, и с мужчинами, не являющимися их мужьями, и носить брюки, и даже, о Пряха, водить паромобили и курить трубки!

Пока Хильда обдумывала, что бы такого сказать, магистр, недостойно подняв юбку, козой поскакала вверх по ступеням. Если выбирать между плавностью настоящей леди и риском быть застуканной бабушкой, то выбор очевиден.

Тут в коридоре второго этажа раздался стук трости и Тиана, мгновенно сориентировавшись, развернулась и побежала обратно. Сбросила жакет на вешалку в углу, выхватила у Хильды фартук, что та не успела надеть, и поспешила в столовую, к столу. Сделала вид, что поправляет скатерть, достала из шкафа салфетки.

– Что ты суетишься в такую рань, Тиана? – раздался укоризненный голос старой леди. – Ты же знаешь, девушка…

– …должна спать не меньше восьми часов, чтобы сохранить прекрасный цвет лица и ясный взгляд. Также важны прогулки на свежем воздухе… – послушно продолжила магистр Риваль. Она любила бабушку и подыгрывала ей в ее наставлениях.

– О, об этом не беспокойтесь. Леди Тиана в прогулках себе не отказывает, – фыркнула домовушка и растворилась в воздухе.

– Что она имеет в виду? – подозрительно осведомилась бабушка.

– Я вышла собрать тебе цветов, но там все в росе, – привычно соврала «настоящая леди» Тиана. – А сейчас пойду помогу на кухне.

– Оставь, – отмахнулась старая леди. – Хильда и без тебя прекрасно справится. К тому же слишком рано для чая. Лучше скажи мне, почему ты опять в том же платье, что и вчера? Как ни скуден, увы, твой гардероб, помни: леди не должна появляться в одном и том же платье два дня подряд. Даже в твоей лекарне.

Леди Аврора уселась в любимое кресло. Хоть и было заметно, как ей тяжело, она всё также прямо держала спину и опустилась элегантно. У самой Тианы никогда так не получалось, к сожалению.

– Бабушка, ты приняла лекарство, что я приготовила? – Ти подошла ближе, взяла пожилую леди за руку. – Пульс учащенный. Где твои пилюли, в комнате? Я принесу.

– Не суетись. Я приняла и пилюли, и отвар, и все, что ты готовишь. Мне умирать нельзя, я ещё тебя замуж не выдала.

– Ну бабушка!

– Что бабушка? Ты хочешь умереть старой девой в окружении сорока кошек?

Этот разговор почти без вариаций происходил каждый день, и обе участницы знали свои реплики на зубок.

– Я не слишком люблю кошек. Их будет не больше двух, трёх в крайнем случае. Зато за количество собак не ручаюсь. И ворона заведу. Он будет точно так же строго смотреть на меня, как ты сейчас.

– И в кого у тебя такой острый язык? – подняла брови леди Аврора.

– В кого, в кого, – Тиана наклонилась и с нежностью поцеловала старушку в морщинистую щеку. Та улыбнулась и нежно погладила внучку по голове.

– Какие у тебя планы на вечер субботы? Нет дежурства?

Лечебница при академии с начала ректорства Миль-Авентиса принимала не только студентов, но и жителей города, на которых студенты с лечебного факультета могли попрактиковаться.

– Зато бесплатно, – пожимал плечами лерд дракон, когда к нему обращалась жертва целительского рвения адептов, и жертву оную собственноручно излечивал. Во избежание большого количества жертв в лечебнице каждые сутки дежурил кто-то из преподавателей кафедры целителей.

– Нет, – осторожно ответила внучка. – Кажется.

– Отлично. Мы приглашены на обед к леди Даблдэй.

– Может быть, вы с мамой сходите вдвоем? А я отосплюсь. Для цвета лица и вообще… – Тиана сидела на ручке кресла, обняв бабушку за плечи и покачивала ногой. Старая леди хмурилась, но прогонять внучку не торопилась.

– Оставь эти глупости. К Аделаиде приехал погостить младший внук, сын лерда Торндайка. Отличный молодой человек тридцати двух лет, с хорошим состоянием. Прекрасно воспитан, элегантно одевается, имеет титул барона…

– Играет на скачках…

– Холост, – словно не слыша, продолжила леди Аврора. – Как играет? Откуда ты знаешь? – тут же спохватилась она. – Или ты шутишь, по своему обыкновению?

– Бабушка, если бы ты читала плебейские газеты, ты бы знала об этом, как и весь Веншиц, – пожала плечами Тиана. – Так как, обед можно пропустить?

– Ни в коем случае, – покачала головой бабушка. – Там собирается довольно большое общество, а ты совершенно не выходишь в свет. Это недопустимо. А теперь будь умницей, иди переоденься, – и она ласково похлопала внучку по руке. – Да и любого игрока можно перевоспитать, было бы желание, а у жениха – состояние. Впрочем, об этом рано. Продолжим разговор позже.

У леди Тианы не было ни малейшего желания продолжить разговор, поскольку любая беседа в доме неизменно сводилась к замужеству. Если леди Аврора и не была одержима идеей выдать внучку замуж, то находилась очень близко к этому состоянию.

– Вам нужен достойный, серьезный и надежный мужчина, – объясняла она. – Мои дни сочтены, а ни ты, ни Вера не приспособлены к ведению хозяйства. Вы пойдете по миру, я не могу этого допустить.

С семнадцати лет Тиана отбивалась от брачных уз. Сказать по правде, она бы с удовольствием осталась старой девой и до конца жизни занималась преподаванием, целительством, разведением лечебных растений и чтением книг. Ее никогда не воспламеняли мужские взгляды, она не влюблялась в офицеров и коллег по преподаванию, да даже книжные страсти в романах воспринимались ею с недоумением и иронией. Ей казалось, что они славно живут втроем, и незачем в этот женский мир вводить какого-то мужчину, который будет устанавливать свои порядки, требовать ухода и внимания и запрещать заниматься тем, что Тиана любит. Она знала, что скучна, сера и не очень-то красива, но ее это абсолютно устраивало, ведь она жила в гармонии с собой. И еще она имела маленькие невинные секретики, которые легко можно было скрыть от бабушки, но не от возможного мужа – ведь мужья, а потом и дети, как известно, требуют всего времени женщины целиком.

Поэтому она выторговала себе обучение в магической академии, выдвинув то соображение, что древность рода не заменит полное отсутствие приданого (особняк не в счет) и титула, а потому следует компенсировать эти недостатки.

– Ведь у меня есть магический дар, – говорила она очень рассудительно. – Необходимо развить его, получить образование. Тогда любая семья захочет принять к себе магэссу. Ты же не хотела бы, чтобы я жила как бесправная приживалка? А будучи магистром, я любого заставлю уважать себя и нашу семью!

После некоторых пререканий леди Аврора Риваль признала разумность этих соображений и Тиана пошла учиться. Благословенное время! Она на целых пять лет была избавлена от посягательств на сватанье. Однако, как только обучение было закончено, бабушка удвоила напор и количество визитов в семьи с неженатыми молодыми людьми.

– Бабушка, – парировала леди Тиана. – Ты же помнишь, что при переводе на четвёртый курс у нас было совсем плохо с деньгами? За успехи в учёбе мне назначили королевскую стипендию, очень достойную. Но теперь я обязана отработать не менее трёх лет, иначе придётся возвращать деньги в казну. Мы же не будем просить об этом новых родственников? Это дурной тон.

Даже ради замужества внучки леди Аврора не могла поступиться принципами. Тиана отработала три года в королевской лечебнице. Но и эта отсрочка истекла. Тут ей, по счастью, предложили место старшего преподавателя кафедры целительства и место в госпитале при академии. Бабушка в это время гостила у старинной приятельницы на морском побережье, в чудном местечке под названием Сибай, и пропустила это эпическое событие. По приезде было много негодования и упреков, леди Риваль дала слово, что это последняя уловка и больше она не пойдёт ни на какие уступки. С тех пор магистр отдавала светский долг, когда не могла этого избежать, и тщательно собирала любую информацию о потенциальных женихах, желательно негативную.

Причина столь неприязненного отношения к институту брака была проста – у неё действительно был небольшой выбор: мало кто из достойных женихов остановится на ней. Из-за бедности семьи Риваль, бывшей опалы, слухов о проклятье – ведь когда-то многочисленный род почти угас. К тому же Тиана искренне считала себя малосимпатичной особой – слишком высокая, слишком худая и слишком занудная.

Она любила магию, травоведение и целительство, хоть дар и был очень слабеньким, и большинство сложных заклинаний она кастовать была не способна, но даже эти зачатки помогали ей с точностью ставить самый сложный диагноз, распознавать признаки скрытого недуга и лечить. А еще Пряха наделила Тиану любовью к растениям, поэтому она лично уговорила еще прошлого ректора восстановить старую оранжерею и разбить аптекарский огород, высадила в первой экзотические растения, а во втором – целебные травы, получила диплом фармацевта и жизни не могла представить без своей зелени. Бабушка бы в обморок упала, глядя, как Тиана в испачканном землей переднике высаживает какую-нибудь сонную фиалку, – леди дозволялось заниматься только декоративными растениями, на худой конец, выращивать кабачки и тыквы.

К тому же в Тиане открылся талант к преподаванию. Она с легкостью могла объяснить сложную тему, была строгой и могла внушить самому отъявленному балбесу, как важно быть ответственным перед пациентом за его здоровье. А если балбес не понимал – десяток тачек с навозом, привезенных из конюшен в оранжерею, быстро приводили его в чувство.

С коллегами, кроме Горни-Вудхаусов, она особо близко не сходилась. Разве что поддерживала добрые сентиментальные отношения с одним из архимагистров, учившим ее и сейчас помогающим в сложных ситуациях с зельями. Но ближе гномки и эльфа у нее никого не было. Тиана очень уважала их за увлеченность, они платили ей взаимностью.

Магистр Натаниэль обожал целительство, и неважно, что лечил он не двуногих пациентов, а четвероногих, дел и в преподавании, и в клинике у него было много, а магистр Эбигейл отлично справлялась с преподаванием амулетного дела, руководила собственной мастерской и была нежной супругой и прекрасной матерью.

Увы, в отличие от гномов и эльфов, замужние аристократки из людинок никогда не работали. Ни в каком качестве. Это считалось оскорбительным для мужей, а желание жены работать являлось причиной для развода. Дамы боролись со столь притесняющим их анахронизмом, и даже королева поддерживала поданные петиции, но общественное мнение менялось очень медленно и почти незаметно. А потому магистр Риваль была настроена сопротивляться замужеству столько, сколько это вообще возможно. Главное, продержаться до сорока, а там брачный вопрос усохнет и отпадет сам собой.

* * *

При строительстве особняка его создатель, по всей видимости, никак не мог отрешиться от масштабов герцогского замка. Наверное, поэтому потолки были высокими, даже слишком, учитывая ширину и длину комнат. Мама иногда шутила, что ее спальня напоминает ей бальную залу, поставленную на торец. К сожалению, это означало большие счета за дрова для каминов – ведь особняк, мебель и постели без отопления сырели и плесневели в холодные сезоны. Потом Тиана стала магэссой и научилась сама делать артефакты обогрева, а сэкономленные на дровах деньги удавалось пускать в небольшой ремонт.

Полетом дизайнерской мысли и упорством бабушки третий этаж был почти полностью отдан под картинную галерею. При том, что на первом этаже располагалась кухня, столовая, гостиная, подсобные помещения и комнаты для слуг, а на втором кабинет хозяина, библиотека, будуар хозяйки и спальни, а также маленькая мастерская матери Тианы, леди Веры, которая рисовала, мечтала и вышивала там. То есть лишнего места не было ни ярда.

По развешанным в галерее портретам можно было изучать историю рода. Рыцари в доспехах и томные бледные дамы, герцоги и герцогини в напудренных париках, бравые офицеры со множеством наград и девушки в платьях с кринолинами или в романтичном ампире. Менялись эпохи и мода, люди на портретах были разные, но одно оставалось неизменным – почти у каждого на груди был золотой амулет в виде листа подорожника с вделанным в него кристаллом – словно капля росы застыла посередине.

Предки свысока поглядывали на магистра, когда та шла вдоль полотен в маленькую комнату в конце коридора. Каким было ее первоначальное назначение, никто уже не помнил. К тому времени, как Тиане понадобилось помещение под небольшую лабораторию, там хранился всякий хлам. Теперь же там стоял большой стол и стеллаж с препаратами. Именно тут магистр готовила отвары и снадобья, крема и притирки, которые потом продавала (чем привела бы бабушку в ужас – леди ведет себя как торговка!), проводила опыты и скрывалась от бабушки.

С кремами собственного производства получилось случайно – она сделала такой для себя, мазать руки после работы в оранжерее, поделилась с коллегой, та попросила баночку, вторую, и вскоре у Тианы было по несколько заказов в неделю. Этих денег хватало на покупку материалов и ингредиентов, красок и полотен для мамы, редких трав для лекарства бабушке, а также на оплату таксо и покупку корзин с сырами или фруктами, которые, по легенде, дарили ей благодарные студенты.

Бабушка верила или делала вид, что верила.

Вот только сегодня у Тианы всё валилось из рук и ничего не получалось, как будто на ней было заклинание невидимых пут. А ведь нужно было приготовить порцию вытяжки из вирьего корня для бабушки – она останавливала рост опухоли и убирала кашель!

– Лишних ингредиентов у тебя нет, леди Тиана, – сказала она себе. – Так что заканчивай тратить время и материалы и иди завтракать.

Девушка вздохнула. Оттого, что ничего не получилось с драконом, не ладилось с лекарством, настроение совсем упало. Хотелось было поплакать, но она отмела эту мысль как негодную.

– Я обязательно верну амулет! – в который раз пообещала она себе. Слеза всё-таки покатилась по щеке и огромной кляксой упала на аккуратно записанный рецепт.

Бессонная ночь тоже сказывалась. Пришлось пить тоник для бодрости, принять ванну похолоднее. Однако к столу Тиана вышла как подобает – аккуратно причёсанной и одетой, с улыбкой. Леди Вера уже сидела у стола сбоку, леди Аврора – во главе. Тиана поцеловала обеих и уселась напротив бабушки. Не успела она занести нож и вилку над запеканкой, как мама обратила к ней бирюзовый безмятежный взор.

– Тиана, сегодня в два часа пополудни придёт портниха. Тебе к приему нужно новое платье. Этой весной модна фуксия и присборенная юбка. Ах, этот крой так гармонирует с легкой дымкой по утрам в садах Веншица!

И леди Вера мечтательно подняла глаза к небу, вероятно, видя уже акварельный рисунок этих самых садов и дам в фуксии. На самом деле картины у нее выходили такими же, как она сама – волшебными, оторванными от жизни, мечтательными, пасторальными, дымчатыми…

– Мама, – спокойно ответила Тиана, привычная к материнской рассеянности, – ты забыла, я после завтрака всегда вызываю таксо и уезжаю на работу. Да и не нужно мне никакого платья. Мне шили совсем недавно, к празднику весеннего солнцестояния. Ты настояла на ландышевом, помнишь?

– Отложи работу. Это ведь неприлично – ходить больше чем на два приёма в одном и том же наряде, – леди Вера в поисках поддержки обернулась к свекрови. – И если все будут в фуксии, а Ти в ландышевом, это будет ужасно дисгармонично.

«А в правилах этикета ничего не сказано про то, как поступать леди, если у неё нет денег на смену гардероба?» – хотелось крикнуть Тиане. Но она, конечно, не крикнула. Мама бы пропустила мимо ушей, а бабушка – расстроилась.

– Хорошо, пусть приходит, но только вечером, мама. И ведь можно не шить платье, а переделать, правда, бабушка? Купить ткань в цвет этой фуксии, изменить воротник, рукава, присборить юбку. В моду входит рациональность, даже ее величество так поступает.

Леди Аврора молчала, только вилка чуть звякнула о тарелку.

– В следующий раз так и сделаем, – сказала она неожиданно мягко. – А пока закажем новое. Гномские акции в этом месяце принесли повышенный процент, можем позволить себе лишнее платье. Ты у нас такая красавица, так много работаешь – не хочу, чтобы ты на себе экономила. А теперь давайте завтракать – всё же остынет. Тиана, расскажи нам, что твои студиозусы?

– Временами хочется превратить их в табуреты в студенческой столовой, – честно ответила магистр, радуясь смене темы. – Даже жаль, что наш ректор совсем не огнедышащий дракон. Вот, например, два дня назад двое оболтусов украли из прозекторской подопытную тушу свиньи и вместо обучения правильным разрезам нашинковали произвольно, изжарили с солью и перцем за корпусом правоведения и сожрали всем курсом.

– И какое наказание им дали? – хладнокровно поинтересовалась леди Аврора, пока мама задумчиво смотрела в тарелку, видя в брокколи и индейке то ли пейзаж, то ли натюрморт.

– Пока никакого. Ректора не было в академии. Надеюсь, на крыше нашего корпуса будет на две горгульи больше. Со свиными пятачками.

Бабушка улыбнулась, а затем сильно закашлялась – и вокруг нее все забегали. Тиана принесла лекарства и с тяжелым сердцем увидела на платочке, который прижимала к губам старая леди, кровь.

После завтрака, пока домовушка вызывала таксо, Тиана зашла к себе в комнату – взять сумочку. Из окон был виден бывший герцогский замок, в котором сейчас жил дракон, – и она на минуту задержалась, опершись локтями о подоконник и рассматривая величественное, поднимающееся башнями вверх сооружение. Она не помнила замок, но в свое время много читала о его истории и даже нашла планы внутреннего устройства, а бабушка, водя пальцем по плану, провела ей воображаемую экскурсию.

Итак, план с кабинетом провалился. Но что если забраться в замок, найти покои дракона – а она прекрасно знала, окна на каком этаже и в каких покоях загораются, когда он прилетает на крышу. Подождать, пока он уснет, и забрать амулет? Деваться некуда – бабушке за завтраком было очень плохо. А другого, более умного плана нет.

Была еще одна проблема – видимо, Миль-Авентис что-то повредил в змейке-взломщике, и сейчас, когда Тиана взялась ее, она оказалась наполовину выдохшейся. И как только продержалась на ее пути от кабинета дракона до дома! Теперь она открывала замки и запоры, а невидимость держать перестала. Придется действовать без невидимости.

Но сегодня Тиана уже не осилит еще одну бессонную ночь. Того и гляди, заснет раньше дракона.

– Решено, – пробормотала она. – Завтра вечером скажусь уставшей и уйду в свою комнату. А затем – в замок!

Глава 4, мотивационная

«Сколько дурака ни мотивируй, все равно получится мотивированный дурак».

Из частного разговора ректора Миль-Авентиса.

Тем же утром

Дракон Миль-Авентис, лениво двигая крыльями в попутном потоке воздуха, с высоты оглядывал Веншиц, столицу государства Эринетта. После ночного забавного происшествия он даже успел выспаться и теперь летел обратно в академию.

И что самое любопытное, сейчас в голове и теле не было привычных тумана и слабости, которые сопровождали его последние несколько лет и являлись предвестниками векового сна. Неужели двойная доза настоя так подействовала?

Он с удовольствием заложил вираж, ощущая наслаждение, которое давно не испытывал. Хотя полёты ему никогда не приедались. Приземленные существа, не знающие, что такое парить выше облаков, купаться во встречных ветрах, никогда не поймут крылатых.

Он предпочитал жить не в ректорском доме академгородка, а в старом неуютном замке, возвышающемся на холме на подступах к столице и пожалованном новоиспеченному ректору королевой Миррей. Впрочем, люди иногда доставали его и там, тогда он удалялся в свою пещеру в Самоцветных горах и спал на груде сокровищ. Или отправлялся на пару недель в путешествие по долинам и заповедным рощам, где жили полуразумные магические создания, вальшеры: единороги, пегасы, виверны, фениксы и горгульи, – навещая старых знакомых и помогая там, где помощь была необходима.

Эти создания, дети Пряхи, были наивны и бесхитростны, но украшали этот мир, и драконы, как старшие создания, заботились о них.

Веншиц сверху выглядел как многоцветный пирог с рыжими, красными и зелеными крышами, с зелеными же пятнами парков и кладбищ и вишенкой посередине – королевским дворцом. От него на север шел проспект с домами богатых горожан, заканчивающийся площадью у ратуши, а на юг – Академический проспект, свернув с которого в самом конце, в одноименный Академический переулок, можно было попасть в огромную Королевскую магическую академию.

Академия была городком в городе: десяток вычурных корпусов с главным, распахнувшим два каменных крыла, – в нем и находился кабинет ректора, – библиотека и ристалище, площадь, парк, оранжерея и аптекарский огород, академгородок с общежитиями и домиками профессоров. Все окружено крепостными стенами с высоченными башнями – ибо в старые добрые времена короли не всегда терпимо относились к академической вольнице, да и при нападении врага на столицу всегда была дополнительная линия обороны.

Еще крепостная стена спасала от добрых родственников студентов, которые в те самые старые веселые времена иногда приезжали целым войском узнавать, почему же кровинушка отчислен или получил двойку, и требовать пересдачи. Часто случалось, что в академии учились дети кровных врагов или соперничающих кланов, и тогда жители окрестных домов с радостью сдавали комнаты и конюшни отрядам, призванным вступиться за отпрыска. И когда детинушки ссорились, все принимались атаковать академические стены, чтобы ввязаться в драку.

Оттого Академический переулок, зажатый между стенами огромной библиотеки и такого же огромного ристалища, и был единственным известным обывателям способом попасть в академию – и пройти в нем от стены до стены мог только один всадник, два уже разъехаться не могли. Поэтому всем – и богатым, и бедным, – приходилось на проспекте спешиваться и идти своими ножками или ехать верхом, но ждать ночи и обратного движения, чтобы выехать.

Как при этом в академию доставлялась провизия и другие припасы, никто не знал. Это считалось одной из загадок заведения, и каждый студент считал себя обязанным найти тайные ворота или подземный ход, через который осуществлялась доставка.

Короче, тяжкое было это дело в старые времена – управлять академией. Да и в новые было не легче.

Дракон еще какие-то три-четыре года назад готовился отойти в вековой сон, потому что ему в очередной раз за долгую-долгую жизнь все окончательно опротивело – и не останавливало его даже то, что он оставался последним неспящим драконом на континенте. Все остальные заснули – и не проснулись, так и спали мирно в своих пещерах, некоторые уже по несколько сотен лет. А он, Миль-Авентис, на самой грани ухода был растормошен двумя гостями, потомками своих учеников пятисотлетней давности – гномкой Эбигейл Горни и эльфом Натаниэлем Вудхаусом. Они раздули в нем слабую искру интереса к их спору, да так, что он полетел посмотреть, удастся ли им исправить то, что натворили их предки, и снять свое давнее проклятье. Слетал… и остался, познакомившись с восхитительно обаятельной, деспотичной и умной королевой Миррей, ее будущим супругом, магистром магии Корнелиусом Фраем, отличным мужиком, и согласившись принять пост ректора.

Скука никуда не делась, она притаилась где-то у сердца, но изобретательные студенты и не менее изобретательная королева, которая ухитрилась произвести на свет два года назад третьего принца и стала оттого еще более непредсказуемой, все еще удерживали его интерес к жизни. Студенты – проблемами, которые порождал пытливый коллективный непуганый ум, а ее величество Миррей – изумительной стервозностью и попытками ловко манипулировать драконом.

С ее подачи он и полетел в экспедицию на Лерден, ибо был единственным бодрствующим разумным существом на Ронуэне (огромном континенте, где и располагалось королевство Эринетта), кто благодаря крыльям и мощи уже перелетал океан и бывал на чужой земле. Экспедиция обещала достойную дозу развлечений, вдобавок он хотел проведать одноплеменников, которые давно перебрались на соседний материк – а лететь туда на своих крыльях все же утомительнее, чем в комфортабельной каюте дирижабля.

Ничего утешительного он не обнаружил – и там все, и драконы, и драконицы ушли в сон. И даже те, кто давно должен был проснуться, продолжали спать под охраной своих заклинаний, как и драконы на Ронуэне.