скачать книгу бесплатно
Ерофей и Петр со своих мест лежа смотрели на Устюжаниных.
– Кончили гостя, что ли? – допытывался Афанасий.
Ерофей молча покачал головой.
– А где он?
Ерофей кивнул в сторону дома.
– Вот – бери кошку, – Афанасий показал на рысь, – давай бутыль!
На крыльце показался Василий. Не заметив Афанасия, крикнул отцу:
– Батя! Каторжный-то совсем занемог, можно бы и того!
– Я те дам «того», сучий потрох!.. – грозно надвинулся на сразу струхнувшего Василия Афанасий. – Ну-ка пропусти!
По улице деревни шел маленький приземистый старик, крепкий, ясноглазый, усмешливый, с белой апостольской бородой. Рядом с ним, степенно переваливаясь, ковылял медведь. Собаки выскакивали из ворот, но подойти боялись и предпочитали заливаться хриплым лаем за заборами. А медведю все было безразлично, он шел, сонно понурившись, волоча на спине дедову торбу.
Настька накрывала на стол, как взрослая суетилась по хозяйству. Колька подбрасывал дрова в жарко натопленную, гудевшую печь.
Родион полулежал на лавке, обессиленно прислонившись к стене. Крупные капли пота выступали на его почерневшем, изможденном лице. Афанасий поставил с грохотом бутыль на стол, откупорил ее.
– Ну, выпьем со знакомством! – Он налил себе, Родиону.
Родион покачал головой:
– Не-е!.. Ехать!.. Ехать мне надо!
– Куда тебе ехать! – Афанасий взял стопку. Настя осуждающе посмотрела на него. Он прижал ей нос пальцем и выпил, понюхал шапку. – Тебе отлежаться надо!
Родион горько усмехнулся:
– Отлежаться!.. Да я ж беглый, Афанасий. Каторжный я!
– Знаю… Убил, что ли, кого?
Родион покачал головой.
– А за что ж тебя?
– За что? – Глаза Родиона засветились. – За идею! За мечту, можно сказать, человечества!..
– Ну-у-у!
– Точно! – Родион, тяжело дыша, расстегнул намокшую от пота рубаху. – Что-то меня так в жар и кидает!
На его впалой груди поблескивали начищенные, оттертые рубахой два соединенных между собой звена цепи, висевшие на узком сыромятном ремешке.
– Что это у тебя? – удивился Афанасий.
– Это?.. Звенья… На этой цепи я сидел четыре годика, как Томмазо Кампанелла!
– Кто-кто?
– Кампанелла Томмазо! – Родион достал из-за пазухи потертую, зачитанную до дыр книжку, бережно расправил листки. – Вот эту книжку я наизусть знаю! Тут об нем все написано! Вот он… – Родион ткнул пальцем в гравюру-портрет. – Триста лет назад жил в Италии… Такая земля. Далеко, у теплого моря! Но там у них тоже свои тираны и кровопийцы есть!
Афанасий вздохнул:
– Этого добра везде хватает!
– А тогда они еще почище наших царей да губернаторов были! Томмазо поначалу монах был. Самые-то ученые тогда в монастырях жили! Очень он хотел счастье для народа добыть! Придумал построить такой город, какого на земле никогда-никогда не было! Чтобы не было ни бедных, ни богатых и каждый чтоб свою работу делал, какую хочет!
Афанасий слушал, раскрыв рот. Настька и Колька тоже слушали, разглядывая портрет в книжке Родиона. Тот продолжал:
– А если кому тяжело одному – ему все сообща помогут!..
– Ну, это он хватил!
– Точно! – с жаром подтвердил Родион. – Чтобы все одной семьей жили! Один за всех, а все за одного! И назвал Томмазо свой город Городом Солнца.
– Ладно!
А Колька мечтательно повторил:
– Город Солнца.
– Ага! – вновь подхватил Родион. – Там ведь у них тепло, снегу вовсе не бывает.
– Ну да?
– Точно!
Афанасий покачал головой:
– Это плохо. Без морозу нет здоровья – гниль одна.
Колька в нетерпении дотронулся до Родиона:
– А дальше что с ним сталось?
Родион продолжал:
– Так вот… Собрал Кампанелла вокруг себя верных людей, и все бы у них получилось, да только в последний момент – предатель… И всех погубил… А светлого человека Томмазу Кампанеллу посадили на цепь в каземат, – он взялся за звенья цепи, – вроде как меня. Правда, его пытали, на дыбу вздергивали, на кол сажали, но он все равно не отрекся ни от единого слова!
Афанасий восхищенно покачал головой:
– Это мужик!.. Пил?
– Не знаю.
Афанасий убежденно стукнул кулаком по столу:
– Пил!
Он налил себе еще одну стопку и залпом опрокинул.
Родион попытался подняться, поморщился.
– Нога-то у меня совсем отнялась.
– Давай-ка развяжем!
Афанасий помог Родиону стащить пимы и озадаченно покачал головой, разглядывая синюю распухшую ногу Родиона, Пальцы на ноге стали фиолетовыми до черноты.
– Э-э-э, брат, отморозил не на шутку. Надо за дедом посылать!
В этот момент в сенях раздался дребезжащий голос:
– А чего посылать? Вот он – я!
В избу вошел бородатый дед, которого мы уже видели. За ним ввалился медведь.
Афанасий вытаращил глаза.
– А я о тебе только подумал!
– Потому и зашел, что подумал! – ответил старик, обернулся к медведю с упреком: – Ну вот, наследил! Я ж просил тебя подождать!
Медведь понуро покачал головой, взял веник, стал затирать свои мокрые следы.
Родион удивленно смотрел на медведя:
– Гляди-ка. Топтыгин – соображает!
Вечный дед махнул рукой:
– Какой там соображает! Он наполовину в спячке – зима ведь!.. Ну что, сильно прихватило?
Он склонился к ноге Родиона. Родион, не отвечая, пристально смотрел на него:
– Ты, что ли, Вечный?
Вечный дед, не поднимая головы, тихо ответил:
– Кличут так.
– Об тебе в остроге молва идет! Говорят, беглых лечишь!
– Беглый, не беглый, все одно – человек!
– Подымай меня, а то мне ехать надо!
– Быстрый какой! Тебе до Великого поста лежать.
– Лежать?! Да что ты! За мной жандармы по следу идут.
– Давай, дедусь, лечи его, чтоб завтра на ногах был! – вмешался Афанасий. – Ты ведь можешь! А то его, как Томмазу, на дыбу подцепят!
– Кого-кого? – заинтересовался Вечный дед.
Колька живо вступил в разговор.
– Монах такой был – Томмаза! – Он показал картинку в книжке. – Хотел, чтобы все люди счастливые были, чтоб ни бедных, ни богатых!
Вечный дед кивнул головой:
– Это, что ли, один за всех и все за одного?
Родион удивился:
– Откуда знаешь?
Вечный дед рылся в торбе, доставал примочки, пучки сухих трав.
– Разные людишки из тайги выползают… сказывали. Ну что там у них в России творится?
Родион радостно засмеялся:
– Такое творится! Вот-вот загуляет, запляшет… петушок красный! Свобода идет!
Вечный дед глянул на Родиона. Его глаза светились такой безумной, отчаянной решимостью, что дед только вздохнул и покачал головой:
– Да-а!.. Наделаешь ты еще делов, Божий человек! Вот тебе травка, приложишь к ноге в ночь, а вот бутылка, натирать будешь завтра.
– Завтра Маслена, – сказал Афанасий, – мы его блинами лечить будем!..
Он, хлебнувши еще одну и уже совсем закосевший, вдруг закручинился, пустил слезу.
– Ты что, Афоня? – спросил Вечный дед.
– Томмазу жалко… Люди-то, а? Люди какие были! – Он горько вздохнул. – А я что?.. Рублю дорогу, по пуп в снегу, да еще все смеются…
– А как же? Ведешь ее незнамо куда… к нечистому в болото.
– Я ее на звезду правлю…
Родион, улыбаясь сквозь боль, подмигнул Афанасию.
