Сталин. Том 2. В предчувствии Гитлера. 1929–1941. Книги 1 и 2

Toshihio, “Extension of Hostilities,” 241–33; Славинский. Советский Союз и Китай. С. 219–220 (ссылка на: АВП РФ. Фонд Литвинова. Оп. 12. Пап. 85. Д. 45. Л. 8–9); Coox, Nomonhan, 23; Stephan, Russian Far East, 183–5; Steiner, Lights that Failed, 719–20. 28 октября 1931 г. японский посол вручил ультиматум с требованием воздержаться от военного ответа; ТАСС опубликовало и его, и советский ответ (политика строгого невмешательства) два дня спустя. Японцы подозревали, что советские власти снабжают силы китайского сопротивления. ДВП СССР. Т. 14. С. 820.

522

Хлевнюк и др. Сталин и Каганович. С. 116–117 (РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 76. Л. 76–76 об.). Сталин требовал приглушить в печати шумиху по поводу маневров Красной армии в Западном военном округе. Хлевнюк и др. Сталин и Каганович. С. 121–122 (РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 76. Л. 81: 27.09.1931).

523

Davies, Crisis and Progress, 113 (ссылка на: РГАЭ. Ф. 4372. Оп. 91. Д. 871. Л. 98–99), 115 (ГА РФ. Ф. 4372. Оп. 57. Д. 16. Л. 30: ст. 212сс).

524

Кондрашин, Пеннер. Голод. С. 114. Впоследствии Кондрашин переиздал эту книгу, удалив Пеннера из соавторов (М.: РОССПЭН, 2008).

525

Официальные оценки урожая 1931 г. несколько раз снижались, в итоге достигнув 69,5 млн тонн, хотя это все равно было сильное преувеличение. Davies and Wheatcroft, Years of Hunger, 76, 446; Davies et al., Economic Transformation, 286–8 (table 19).

526

Хлевнюк и др. Стенограммы заседаний Политбюро. С. 14–15 (ссылка на: РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 2. Д. 732. Л. 18; Д. 484. Л. 42, 48). Иную цифру (38 млн на начало 1932 г.) см. в: Carr and Davies, Foundations of a Planned Economy, I: 700–4; Davies, Soviet Economy in Turmoil, 289–300; Davies, Crisis and Progress, 177. Новый резервный фонд зерна составлял 2 млн тонн, но он вскоре был истрачен из-за экспортных поставок и резкого прироста внутреннего потребления.

527

«Мало кто из англичан не ликует из-за того, что мы сбросили наши золотые оковы», – писал Джон Мэйнард Кейнс. Eichengreen, Golden Fetters, 21.

528

Франция сама по себе была слишком слаба, чтобы стабилизировать глобальную валютную систему, а США, столкнувшись с собственными экономическими и финансовыми сложностями, не пожелали в этом участвовать. Steiner, Lights that Failed, 698–9; в более общем плане см.: Tooze, Deluge.

529

“The End of an Epoch,” Economist, 26.09.1931: 547; Steiner, Lights that Failed, 663–8; Eichengreen, Golden Fetters, 298–9.

530

Eichengreen, Golden Fetters. В условиях послевоенного расширения избирательного права и роста числа профсоюзов и левых партий политики избегали навязывать своим избирателям меры экономического регулирования ради сохранения стабильности финансовых рынков, и это нежелание брать на себя серьезные обязательства подорвало глобальные финансы и торговлю. Simmons, Who Adjusts? Разумеется, «международное сотрудничество» могло бы и не быть проблемой, если бы США проводили политику экспансии, обеспечивая отток капитала, который мог бы стать источником крайне необходимой ликвидности, а следовательно, и стабильности для европейских правительств, растерявших доверие. С учетом того, что средний индекс потребительских расходов упал в 1929–1933 гг. почти на 30 %, умеренная экспансионистская политика не грозила инфляцией. Англия в 1932 г. решилась на рост денежной массы и относительно легко перенесла кризис; Япония последовала ее примеру и встала на курс уверенного восстановления экономики. Франклин Рузвельт начал спасать банки за счет государственных денег только в 1933 г. Многие люди и тогда, и впоследствии считали, что тем самым он открыл стране путь к выздоровлению. Однако оно в лучшем случае шло с заминками и сопровождалось множеством политических ошибок. Kindleberger, World in Depression; Friedman and Schwartz, Monetary History; Eichengreen, Golden Fetters.

531

Steiner, Lights that Failed, 668–70.

532

Советская внешняя торговля, несмотря на неурядицы, постигшие капиталистический мир после 1929 г., первоначально развивалась быстрее, чем предусматривалось в пятилетнем плане, но, несмотря на то что в 1930 г. СССР отправил на экспорт в два с лишним раза больше зерна, чем в 1927–1928 гг., он выручил за него примерно те же деньги из-за снижения цен. В 1931 г. поступления были еще меньше. Более того, катастрофическое снижение поголовья скота совершенно расстроило планы по экспорту продукции животноводства, и даже механизация сельского хозяйства сопровождалась издержками (тракторам было нужно топливо, из-за чего пришлось сократить экспорт нефтепродуктов). Сельское хозяйство СССР. С. 222; Внешняя торговля СССР за 20 лет, 1918–1937 гг. С. 35. Экспорт зерна официально вырос примерно до 4,8 млн тонн в 1930 г. и 5,06 млн тонн в 1931 г., составляя чуть менее одной пятой общих объемов экспорта (также экспортировались лес, нефть, лен, продукция животноводства и даже лекарственные растения). Dohan, “Economic Origins of Soviet Autarky,” 612–3. Золотой внешнеторговый рубль до начала 1933 г. был равен 0,52 доллара.

533

Дмитрий Мануильский на расширенном пленуме Коминтерна в марте 1931 г. спрашивал: «Можно ли рассматривать перспективу народной революции в Германии вне рамок всего запутанного международного узла и особенно вне рамок советского вопроса?» Революция в Германии могла спровоцировать Англию и Францию на интервенцию, после чего Советскому Союзу оставалось бы либо отправить на выручку Красную армию, либо позволить «империалистам» уничтожить немецких коммунистов. Manuilsky, Communist Parties, 99; Carr, Twilight of the Comintern, 32–3, 37. Германская торговая делегация находилась в Москве с 26 февраля по 11 марта 1931 г. Hilger and Meyer, Incompatible Allies, 239–42; von Dirksen, Moscow, Tokyo, London, 89–96. 19 ноября 1930 г. Сталин получил анализ готовности германских банков к кредитованию СССР. ОГПУ выражало опасения по поводу возможной оппозиции недавно созданного (в 1930 г.) Банка международных расчетов в Базеле по отношению к сотрудничеству германских банков с СССР. Хаустов и др. Глазами разведки. С. 322–333 (ЦА ФСБ. Ф. 2. Оп. 9. Д. 861. Л. 14–15), 328–329 (Л. 7–8: 07.05.1931).

534

Соглашение было подписано 14 апреля 1931 г. Dyck, Weimar Germany, 223–4; Haslam, Soviet Foreign Policy, 55; Известия. 10.03, 21.04, 24.04.1931; ДВП СССР. Т. 14. С. 116–119 (Крестинский – Хинчуку в Берлин, 10.03.1931), 172 (коммюнике ТАСС, 10.03), 246–248 (русский текст соглашения). 24 июня обе стороны подписали протокол, дополнявший заключенный в апреле 1926 г. Берлинский договор о нейтралитете и ненападении двухлетним мораторием на его денонсацию обеими сторонами, однако Германия его не ратифицировала. Его действие истекало 29 июня. ДВП СССР. Т. 14. С. 395–396; Dyck, Weimar Germany, 229–36.

535

К концу 1932 г. на долю Германии приходилась уже почти половина советского импорта. Dyck, Weimer Germany, 216; Ericson, Feeding the German Eagle, 14. СССР в 1930–1931 гг. по объемам экспорта уже перешел с 11-го на 4-е место в рейтинге германских торговых партнеров. ДВП СССР. Т. 14. С. 118, 247, 749–750.

536

После того как Англия отказалась от золотого стандарта, фунт стерлингов обесценился примерно на 30 %, а поскольку значительная часть советского долга подлежала выплате в фунтах, Москва могла бы списать часть своей задолженности, но в 1931–1934 гг. почти все советские золотые платежи причитались Германии, и советскому правительству приходилось покупать марки (на золото) по официальному паритетному курсу рейхсмарки (германское правительство отказывалось девальвировать марку). Советские власти покрывали свою задолженность перед Англией за счет экспорта товаров, цены на которые падали, и потому выплата долгов, деноминированных в девальвированных фунтах, не оказалась для СССР такой прибыльной, какой могла бы быть. В 1933 г., когда США отказались от золотого стандарта и доллар был девальвирован, размер советской задолженности сократился примерно на 300 млн золотых рублей. Dohan, “Soviet Foreign Trade,” 607–10. Обменный курс фунта стерлингов, ранее составлявший 9,46 рубля за фунт, к концу 1931 г. снизился до 6,58–6,42 рубля за фунт. Айзенберг. Валютная система СССР. С. 104.

537

В 1932 г. дефолт объявили Германия, Греция и Венгрия. Reinhart and Rogoff, This Time Is Different, 96 (table 6.4). Реальная стоимость рубля за годы первой пятилетки упала примерно на 60 %. Мозохин. ВЧК – ОГПУ. С. 213.

538

Dohan, “Economic Origins of Soviet Autarky,” 606–7; DBFP, 2nd series, VII: 222 (Стрэнг – маркизу Редингскому); Davies, Crisis and Progress, 121n80. Стрэнг полагал, что sine qua non для успехов социализма в СССР является стабильный капитализм. См. также: New York Times, 06.12.1931, 10.01.1932. Некоторые иностранцы были более дальновидными: Le Temps, 23.11.1931 (Л. Витен). Со временем англичане начали понимать, что немцы не допустят советского дефолта: British Documents on Foreign Affairs, part II, series A, X: 377, XVI: 4–5.

539

Советский импорт средств производства достиг пика в 1931 г., когда на СССР приходилось 27,5 % американского экспорта средств производства и 80 % германского экспорта продукции машиностроения. Dohan, “Economic Origins of Soviet Autarky”. Ввоз ткани, прежде превышавший 10 млн метров, сократился до величины менее 1 млн метров. Lewis, “Foreign Economic Relations,” 208. 1932 год оказался худшим в истории советской внешней торговли из-за повышения тарифов за рубежом и снижения доступности кредитов.

540

Dohan, “Economic Origins of Soviet Autarky,” 626–7. См. также: Tauger, “1932 Harvest,” 88n52.

541

Davies and Wheatcroft, Years of Hunger, 86 (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 10. Л. 119). 4 сентября Сталин сетовал Кагановичу: «Вы всячески нажимаете на экспорт хлеба, когда за хлеб платят гроши», предлагая вместо хлеба экспортировать масло; в ответ Каганович предлагал до поры до времени ничего не менять. Хлевнюк и др. Сталин и Каганович. С. 80–81 (РГАСПИ. Ф. 81. Оп. 3. Д. 99. Л. 16–19), 83–86 (Ф. 558. Оп. 11. Д. 739. Л. 76–87: 06.09).

542

Курляндский. Сталин, власть, религия. С. 233–463, 610–628.

543

Хлевнюк и др. Сталин и Каганович. С. 54–57 (РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 739. Л. 28–39), 60 (Д. 76. Л. 30–31); Davies and Wheatcroft, Years of Hunger, 85 (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 10. Л. 128, 153), 88–91 (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 2. Д. 479. Л. 267; Д. 484. Л. 43, 47 об., 45, 53, 53 об., 54, 55, 55 об., 61; Д. 481. Л. 123); Кондрашин, Пеннер. Голод. С. 116 (РГАЭ. Ф. 7496. Оп. 37. Д. 159. Л. 98).

544

Davies and Wheatcroft, Years of Hunger, 69 (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 484. Л. 60).

545

Davies and Wheatcroft, Years of Hunger, 75 (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 2. Д. 484. Л. 53–55: речь идет о В. В. Птухе). В сообщениях «Правды» о ходе пленума не упоминалась дискуссия о хлебозаготовках, в ходе которой региональные партийные начальники осуждали некомпетентность при сборе урожая и массовые хищения хлеба. Микоян заявил, что колхозникам нужно говорить: «В первую очередь выполни государственный план, а потом удовлетворяй свой план». Осколков. Голод 1932/1933. С. 17–19 (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 2. Д. 484. Л. 119).

546

Davies and Wheatcroft, Years of Hunger, 88, 90–1 (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 481. Л. 123, 55 об., 61), 96–7.

547

В 1926–1927 гг. средняя рыночная цена за центнер ржи составляла 7 руб. 53 коп., а государственная цена – 4 руб. 31 коп. Davies and Wheatcroft, Years of Hunger, 93 (ссылка на: Товарооборот, 1932. С. 140–145).

548

Кондрашин, Пеннер. Голод. С. 121 (ссылка на: РГАЭ. Особая папка Колхозцентра) [цит. в обратном переводе с англ.]. Дата не приводится.

549

Хаустов и др. Лубянка: Сталин и ВЧК. С. 255–256 (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 9. Л. 54). Сталин в тот день принял необычайно много посетителей – 20 человек; последний из них покинул его в 5.10 вечера. На следующий день Сталин снова был у себя в кабинете. На приеме. С. 79–80.

550

Этот инцидент произошел около дома по адресу Ильинка, 5/2, напротив Старого Гостиного двора. На самом деле Огарева якобы звали Платонов-Петин и в нем опознали помощника резидента британской разведки, отвечавшего за приграничные государства, раньше входившие в состав Российской империи. На докладе ОГПУ Молотов написал: «Членам ПБ. Пешее хождение т. Сталину по Москве надо прекратить», под чем также подписались Каганович, Калинин, Куйбышев и Рыков. Не исключено, что это ускорило решение Сталина окончательно перенести свой кабинет в Кремль. «Агент английской разведки случайно встретил вас…» С. 161–162 (АП РФ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 226. Л. 18, 19: 18.11.1931); Хаустов и др. Лубянка: Сталин и ВЧК. С. 286 (АП РФ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 200. Л. 147).

551

Японские патриоты превозносили свою страну как завоевателя-освободителя, в то время как армейское руководство и многие гражданские лица, поддерживавшие этот шаг, объявляли захват Маньчжурии вопросом национального выживания. Duara, Sovereignty and Authenticity. Утверждалось, что «для создания империи мало было одних министров и генералов». Young, Total Empire, 8. Японцы понесли потери главным образом в ходе отвлекающего нападения на Шанхай.

552

Квашонкин. Советское руководство. С. 161–163 (РГАСПИ. Ф. 74. Оп. 2. Д. 38. Л. 48–51). См. также: Stone, Hammer and Rifle, 185 (ссылка на: Л. 52–53). Японские военные фактически диктовали внешнюю политику своей страны, навязывая ей агрессивную стратегию, исходившую из необходимости «защитить» инвестиции в Китай от затянувшейся китайской гражданской войны и от гипотетических советских поползновений, но в реальности силой сколачивавшую самодостаточную империю в Азии. Paine, Wars for Asia.

553

Нежелание советских властей показаться ни чрезмерно воинственными, ни чрезмерно слабыми заметно в выступлении Молотова в ЦИКе 22 декабря 1931 г., когда он повторил слова Сталина, сказанные в июне 1930 г.: «Чужой земли нам не надо, но ни одной пяди своей земли мы никому не уступим». Молотов. О выполнении первой пятилетки: доклад на второй сессии ЦИК СССР о народно-хозяйственном плане на 1932 год. Правда. 25.12.1931, переиздано в: ДВП СССР. Т. 14. С. 725–728, и в: Молотов. В борьбе за социализм (1935). С. 236–276 (на с. 262–263); Сочинения. Т. 12. С. 269. Не исключено, что речь Молотова являлась первым публичным заявлением режима относительно японских действий в Маньчжурии. Haslam, Soviet Foreign Policy, 79, 81; Thorne, Limits of Foreign Policy, 133.

554

Кен. Москва и пакт. Советское правительство воспринимало дипломатические усилия Франции решить свои затруднения, связанные с Германией, как направленные против СССР. Кун. Коммунистический интернационал в документах. С. 966–972; Eudin and Slusser, Soviet Foreign Policy, I: 324–31. В глазах Парижа пакт о ненападении с Москвой обещал ослабить советско-германские связи и гарантировать реальный советский нейтралитет в случае какого-либо франко-германского конфликта, но после выработки предварительных условий соглашения французы не стали его подписывать, вместо этого предпочтя добиваться от Германии заморозки границ и отказа от перевооружения в обмен на помощь. (Канцлер Веймарской республики ответил отказом.) После успеха нацистской партии на выборах в сентябре 1930 г. и заявления германского правительства (март 1931 г.) о грядущем таможенном союзе с Австрией Париж дал знать Москве о своей готовности к предварительным переговорам как по пакту о ненападении, так и по торговым кредитам, но эти попытки по-прежнему тормозились взаимными подозрениями. ДВП СССР. Т. 14. С. 452–456 (Довгалевский – в Москву, 08.08.1931), 573–581 (В. Л. Межлаук – в Москву, 16.10.1931); Coulondre, De Staline à Hitler, 12; Herriot, Jadis, II: 312–3; Scott, Alliance against Hitler, 24–5; Wheeler-Bennett, Documents on International Affairs, 1931, 3–6; Scott, Alliance against Hitler, 8–9; Steiner, Lights that Failed, 553; Carley, “Five Kopecks,” на p. 36. Франция оказалась единственной страной в мире, которая в 1931–1932 гг. увеличила импорт из СССР. Williams, Trading with the Bolsheviks, 142. В 1932 г. нацисты получили 230 мест в Рейхстаге, чего за весь веймарский период не удавалось ни одной другой партии. В том же году были отменены 90 % германских репарационных платежей.

555

Квашонкин. Советское руководство. С. 163, сн. 6 (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 11. Л. 64); Документы и материалы по истории советско-польских отношений. Т. 5. С. 502–505 (АВП РФ. Ф. 05. Оп. 11. Д. 5. Л. 157–162: 14.11.1931); Известия. 22.11.1931; Лечик. Во французско-польско-российском треугольнике. С. 120–123; Haslam, Soviet Foreign Policy, 98.

556

Известия. 26.07.1930 (интервью Литвинова). Сталин не решался выдвинуть Литвинова с его правыми наклонностями в наркомы и говорил Чичерину: «Наркомом нужно быть вам, пусть вы и работаете всего два часа в день», но Литвинов все равно заполнил вакуум. Чернявский. Феномен Литвинова; «Диктатура языкочешущих над работающими»: последняя служебная записка Чичерина. С. 112, сн. 7; Farnsworth, “Conversing with Stalin,” 958 (ссылка на: РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 749. Л. 80–83); Carley, Silent Conflict, 410–1 (ссылка на: АВП РФ. Ф. 05. Оп. 9. Пап. 43. Д. 1. Л. 130–132: 07.09.1929); Адибеков и др. Политбюро ЦК РКП(б) – ВКП(б) и Европа (03.12.1929); Квашонкин. Советское руководство. С. 100; Беседовский. На путях. С. 385–386. См. также у Кеннана о Чичерине: Kennan, Russia and the West, 205–6. Микоян вспоминал, что «споры Чичерина и Литвинова на заседаниях Политбюро… помогали разобраться в сложнейших вопросах мировой политики». Те, кто работал с ними, считали, что они остротой мышления и кругозором не уступают друг другу. Шейнис. Максим Максимович Литвинов. С. 4; Шейнис. Полпред Б. Е. Штейн. С. 108. Ходившие по Москве слухи о вероятной отставке Чичерина предлагали самые разные толкования (похоже, что в своей прощальной служебной записке Чичерин имел в виду Куйбышева). См. также: Haslam, Soviet Foreign Policy, 14–5; Кен, Рупасов. Западное пограничье. С. 562–563; O’Connor, Diplomacy and Revolution, 157–64.

557

И далее: «Руководители ГПУ слепо верят всякому идиоту или мерзавцу, которого они делают своим агентом». «Диктатура языкочешущих над работающими»: последняя служебная записка Чичерина. С. 108–110. Чичерин фактически потерпел неудачу, при поддержке Сталина пытаясь заключить реальный союз с Германией, но он предотвратил создание антисоветской коалиции, придерживаясь разновидности советской стратегии, которую он изложил в записке Сталину в 1929 г.: «Всякое обострение антагонизмов Германия – Антанта, Франция – Италия, Италия – Югославия, Англия – Америка означает упрочение нашего положения, уменьшение всяких опасностей для нас». В. В. Соколов. Неизвестный Г. В. Чичерин: из рассекреченных архивов МИД РФ. С. 12 (ссылка на: АВП РФ. Ф. 08. Оп. 12. Пап. 74. Д. 55. Л. 86). Немцы подозревали, что Литвинов, у которого была жена-англичанка, втайне придерживается пробританских и профранцузских взглядов. Von Dirksen, Moscow, Tokyo, London, 81.

558

Сталин и критиковал, и хвалил Литвинова. Кошелева. Письма Сталина Молотову. С. 167–168 (07.10.1929), 169–171 (05.12.1929); Кен, Рупасов. Западное приграничье. С. 568 (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 10. Л. 62: март 1931 г.). Литвинов, по словам его дочери, предпочитал Сталина Троцкому. Phillips, Between the Revolution and the West, 109 (ссылка на Татьяну Литвинову).

559

Сталин увеличил число отделов наркомата, отвечавших за сношения с Западом, и сделал их начальниками крепких функционеров, чтобы ограничить влияние Литвинова. Отныне коллегия наркомата иностранных дел состояла из Литвинова и трех его заместителей: Крестинского (первый заместитель), Бориса Стомонякова (этнического болгарина) и Льва Карахана (протеже Чичерина). Впрочем, в итоге Сталин согласился упразднить коллегию и сократить число заместителей наркома, вследствие чего позиции Литвинова в наркомате укрепились. Dullin, Men of Influence, 58–9; Соколов. Заместитель наркома иностранных дел Б. Стомоняков. С. 120.

560

Должностные лица, работавшие в наркомате иностранных дел с первых лет нэпа, занимали около трети старших должностей, отвечавших за Европу, но вследствие наплыва сотрудников в годы Великого перелома, при Литвинове, в наркомате оказалось много людей, стаж которых не превышал пяти лет; некоторые из них заняли совершенно новые должности, многие пришли на смену перебежчикам и жертвам чисток. Примерно 48 % дипломатов, работавших в наркомате еще до 1925 г., были русскими, 33 % – евреями и еще 4,5 % – выходцами из Прибалтики. 56 % тех, кто пришел в наркомат после 1929 г., были русскими, почти 30 % – евреями и 6 % – украинцами. В руководстве наркомата почти не было русских. Литвинов, Сокольников, Суриц, Хинчук и Довгалевский были евреями. Некоторые из русских дипломатов (Коллонтай, Александровский) имели неправильное (дворянское) происхождение. Дипломаты старой закалки, знавшие языки и бывавшие за границей, враждебно относились к новичкам, попавшим в их ряды с подачи ЦК. В свою очередь, те косо смотрели на «буржуазные» привычки и ментальность старой гвардии. Dullin, Men of Influence, 52–3 (сопоставление дипломатических ежегодников за 1925 и 1933–1936 гг.); Состав руководящих работников и специалистов Союза ССР. С. 296–303.

561

Кен. Москва и пакт. С. 44–46; Хлевнюк и др. Сталин и Каганович. С. 71–73 (РГАСПИ. Ф. 81. Оп. 3. Д. 99. Л. 12–14: 30.08.1931), 88–89 (Л. 21–23: 07.09). С тем чтобы обеспечить своевременный обмен информацией и контроль над принятием решений, Сталин создал постоянную комиссию Политбюро по иностранным делам (22.11.1931), в которую вошли он сам, Молотов и Каганович (спустя месяц в нее был введен Орджоникидзе). Литвинов был одним из инициаторов основания (26.11) отдельной, менее влиятельной комиссии по одной лишь Польше. Хлевнюк. Политбюро. С. 84–85; Watson, “The Politburo and Foreign Policy,” 134–67 (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 11. Л. 68, 98, 99, 111); Кен, Рупасов. Западное приграничье. С. 589–590 (Л. 73; АВП РФ. Ф. 010. Оп. 4. Пап. 21. Д. 63. Л. 635–636).

562

Эту точку зрения выражал не один только Сталин. Чичерин в беседе с королем Афганистана Амануллой-ханом (май 1928 г.) отмечал: «Готовит ли Англия сама войну против нас, мы увидим позже. Англия всегда стремилась толкать других вместо себя на военные действия. Она может толкнуть против нас Польшу». ДВП СССР. Т. 11. С. 301–307 (на с. 303). Кроме того, Сталин знал, что Пилсудский еще в 1905 г. предлагал свои услуги японцам, обещая поднять восстание в русской Польше.

563

Каганович жаловался Сталину на наркомат иностранных дел, сообщая, что у того нет «никаких серьезных материалов» для обоснования его оппозиционных взглядов. По мнению Кагановича, Литвинов проявлял приверженность германофилии, стараясь однобоко выстраивать безопасность Советского Союза на взаимоотношениях с Германией и не учитывая Польши. Кроме того, Каганович сетовал на самодовольство Литвинова. Однако весь наркомат иностранных дел единым фронтом выступал против заключения пакта с Польшей; даже Карахан, противник Литвинова, подозревал, что заигрывания Варшавы с Москвой – всего лишь уловки, призванные запугать Берлин и вынудить его к заключению сделок с Польшей и Францией. Хлевнюк и др. Сталин и Каганович. С. 76–77 (РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 739. Л. 65–67: 03.09.1931), 105–108 (Л. 14–22: 16.09), 114, сн. 1 (Ф. 17. Оп. 162. Д. 10. Л. 177–178; Оп. 162. Д. 11. Л. 1, 9); Документы и материалы по истории советско-польских отношений. Т.5 С. 490–492 (Карахан. 04.08.1931); ДВП СССР. Т. 14. С. 488–489 (06.08.1931); Известия. 30.08.1931, 26.01.1932; Тисминец. Внешняя политика СССР. Т. 3. 517–519, 519–520, 556–558; Dyck, Weimar Germany, 240; Адибеков и др. Политбюро ЦК РКП(б) – ВКП(б) и Европа. С. 259 (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 11. Л. 9: 20.09.1931), 261–262 (Л. 17: 30.09.1931); Haslam, Soviet Foreign Policy, 69. 22 ноября 1931 г. ТАСС издало коммюнике о возобновлении советско-польских переговоров. ДВП СССР. Т. 14. С. 647–650, 675; РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 11. Л. 64. См. также: Budurowycz, Polish-Soviet Relations, 8–9.