скачать книгу бесплатно
Мы обошли непонятную постройку со всех сторон, но никаких дверей не нашли.
– Может, это немцы построили, во время войны? – высказал догадку Аркаша. – Слышали же пословицу: что русскому хорошо, то немцу погибель.
– Не слышали, – признался Андрюха.
– Вот пойдете в школу, там и услышите.
– А что, немцы без дверей живут? – не поверил я. – Немцы, что, по-твоему, не люди?
– Может и живут. Кто их знает. Ты много немцев видел?
– Я нет.
– И я нет, – пожал плечами Пончик.
– Вот видите, – торжествовал Аркаша. – Немцев не видели, а спорите. Немцы же не такие, как русские.
– Можно подумать, что ты много немцев видел, – обиделся я.
Зазнайство Аркаши, который уже учился в школе, начинало меня раздражать.
– Видел! У деда на фотографии, – победно объявил он. – У него несколько фотографий с войны.
Мы с Андрюхой промолчали, не зная, что на это возразить.
– Вдруг фашисты тут во время войны построили амбар или лабаз! Или для пленных партизан карцер – поэтому и без дверей. Надо поискать вокруг. Глядишь, чего и найдется интересного!
Побродили вокруг да около, помочились, по детскому обычаю на угол этой непонятной постройки. Вот тут и случилось что-то странное. После акта мелкого хулиганства, которое в том нежном возрасте актом хулиганства вовсе не являлось, откуда-то из-под крыши дома вылетел сгусток то ли тумана, то ли дыма. Не могу точно описать, что это было. По плотности похоже на туман, а по форме – на вытянутый язык дыма или пламени.
И это, сохраняя форму вытянутого языка дыма, облетело вокруг постройки и подлетело к вербе. А дальше, просто втянулось в ветку вербы. Прямо как шмыгнуло в ветку. Трудно подобрать слова, если честно. Как если струйка дыма от горящей веточки идет, расширяясь в стороны – снять это на кинопленку и промотать бы в обратную строну. Вот тогда будет очень приблизительно похоже на то, что видели мы.
– Что это такое было?
Обалдевшие, постояли, глядя на всё это.
– А я откуда знаю?
– Видел, как в ветку втянулось?
– Ага.
– Думаешь, оно в ветке?
– Сейчас посмотрим!
Мы сломали ветку и перочинным ножом Аркаши расщепили ее, пытаясь понять, что это такое было. Ветка как ветка. Ничего сверхординарного.
– Нечистое тут дело, – вслух высказал общее мнение Аркаша.
– Пошли отсюда, – предложил я.
– Да, пора делать ноги, – поддержал меня Андрей.
– С вами каши не сваришь! – Аркаша бодрился, делая вид, что ему не страшно, и он уходит лишь потому, что уступает нам. – Всего вы боитесь! Как дети малые!
Не отвечая на обидные реплики, мы ускоренным шагом покинули лес, больше не заботясь о том, увидит нас кто-то или нет. Тем более что, уже начало вечереть, и лес в ранних весенних сумерках казался каким-то неприветливым и даже зловещим. Спешно идя обратной дорогой, мы встретили Бырю, шофера ЗИЛа, жившего неподалеку от этого леса.
– Здорово, шпана, чего такие заполошные? Курили небось? – подозрительно посмотрел на нас.
– Здравствуйте. Нет, мы не курим, – мы поспешили обойти его.
Оглянувшись, я увидел, что он как-то слишком пристально смотрит нам вслед.
– Пацаны, что-то он как-то смотрит на нас. Как бы родителям не рассказал, – заволновался я.
– Не обращай внимания, он странный слегка, но безобидный – успокоил Аркаша, – живет один, ходит в лес с деревьями разговаривать.
– Понятно, – сказал я, а сам подумал: «Ничего себе – безобидный!».
– Дома не трепитесь, – предупредил Аркаша. – Я у деда про сарай спрошу, он должен знать, что это такое в лесу.
После мне стал сниться непонятный туман. Стоило заснуть, как передо мной вставал странный сарай и лес, постепенно затягивающийся туманом. При этом возникало странное чувство непонятного страха. И так до тех пор, пока не просыпался, задыхаясь застрявшим в горле беззвучным криком.
Аркаша назавтра пришел молчаливый и на эту тему говорить не желал. Лишь через пару дней он скупо рассказал нам, что дед на расспросы его выпорол и запретил приближаться к лесу.
– А мне тот туман снится, – сказал я.
– И мне тоже, – глядя в сторону подтвердил Андрюха.
– Мне тоже снится, – признался Аркаша, – но лучше никому про это не говорить. Нечистое там что-то, в срубе этом.
Потом и брат стал украдкой жаловаться на непонятные страшные сны.
– А что приснилось то? – расспрашивал я.
– Не помню. Туман какой-то летает и страшно очень, – жаловался он.
Первого мая наша семья (я, младший брат, мать и отец) поехала в деревню Почаевка. Родители решили там отпраздновать Первомай в компании с сестрой отца – тетей Ниной, ее мужем Василием и дочкой Лариской. Во всей округе они были нашими ближайшими родственниками. К ним на праздники еще бабушка приехала, и отец очень хотел с ней повидаться. Выехали засветло. Не успели проехать по шоссе двенадцать километров, отделяющих нашу деревню от крупной трассы, как отец встретил кого-то на поле. Они там отмечали праздник.
Папенька на пару часов к ним присоединился, правда, пить отказался, что совершенно на него не было похоже, но тогда он еще не злоупотреблял алкоголем. Начало уже темнеть, когда мы тронулись в дальнейший путь. Доехали до трассы. Спокойно поехали по ней. Там минут сорок пути. Уже почти подъезжали к Почаевке. Было совсем темно. Я сидел на заднем сидении рядом с младшим братом.
Оглянулся и в свете фар едущей следом машины увидел сгусток тумана, летящий за нами. Минут тридцать эта странная туманная струя тянулась следом.
– Паш, ты что-нибудь видишь сзади машины странного? – решил проверить себя.
Он, наморщив лоб, пристально всмотрелся в заднее стекло.
– Туман какой-то за нами летит. Мне такой же снился, – испуганно сказал он.
– Не бойся, мы его уведем от деревни, и он не найдет обратную дорогу! – продолжая следить за странным явлением, обрадовал брата я.
Потом наплывающий со спины свет, удар и темнота. Когда очнулся, то только зеленый огонек на приборной панели светился и очень болел живот.
Грузовик вылетел на встречную полосу, и лоб в лоб столкнулся с нашей машиной. Что удивительно, за рулем машины оказался Быря. Что еще удивительнее, кроме меня в этой аварии никто не пострадал. У меня же двойной перелом левого бедра, левое колено разбито, и все лицо посечено осколками стекла. Врачи еле спасли левый глаз. Зато отец радовался, что не выпил на поле, а то бы тоже под суд попал. Прямо ликовал весь.
Благо, в Почаевке была больница, куда меня и довезли на какой-то машине, остановленной отцом. Я долго пролежал в этой больнице. Потом меня выписали и еще дома полгода в гипсе лежал. Вся левая нога загипсована, от ступни до таза. После того, как гипс сняли, еще почти год ходить не мог. Постепенно научился с костылями перемещаться. Потом начал ползать и вставать на одном месте, а однажды сумел сделать шаг и с тех пор ходил. Только шрамы на лице остались на всю жизнь, да колено время от времени напоминает о себе болью.
На суде Быря вообще не смог объяснить, как и зачем он там оказался. Не помнил совершенно, ни как машину брал, ни зачем туда поехал. А это сорок минут езды от нашей деревни, тем более без путевки и на трассе, где ГАИшники шастают. Говорил на суде, что лег спать дома, а очухался уже за рулем, и видел только сильный туман, а встречной машины не видел в тумане совсем, хотя ни отец, ни мать тумана никакого не видели. А брата из-за его малолетства и потрясения от аварии про туман никто и не спрашивал.
Учитывая «активное сотрудничество со следствием» и «раскаяние в содеянном» водителю дали то ли пять, то ли шесть лет. На зоне с ним какой-то несчастный случай произошел, и он не вернулся в деревню. Там и похоронили где-то его, вдали от родных мест.
Когда меня привезли из больницы, то я узнал страшную новость о нелепой гибели Аркаши. Той ночью, когда мы попали в аварию, он полез на комбайн за аккумулятором. Не знаю, зачем ему понадобился этот неподъемный ящик. На свинец собирался перетопить? И с комбайна сверзился с аккумулятором в руках. Голова между асфальтом и аккумулятором. Кто представляет себе комбайн, тот поймет, что после такого падения от головы остается. Хоронили Аркашу в закрытом гробу. Мне родители не рассказывали, а вот пришедший навестить Пончик выложил с порога.
Через несколько лет мы с Андрюхой, повзрослев и набравшись смелости, опять пошли в тот таинственный лес, надеясь понять, что же произошло тем апрельским днем. Никаких следов сруба там не было. Когда у старожилов стали расспрашивать, то все отнекивались и советовали не касаться этой темы. Не касаться, так не касаться, тем более тем и других тогда хватало. Урок был воспринят мною в полной мере – если просят не лезть не в свое дело, то лезть туда совершенно не стоит.
А вот Андрюха не успокоился, и продолжал приставать к старикам с расспросами. Через пару дней он внезапно умер во сне. Причиной смерти врачи назвали врожденный порок сердца. Когда я смотрел на тело друга, лежащее в гробу, то ясно понял, что потревоженное нами нечто не успокоится на этом. Нам с братом после похорон Андрюхи опять начал сниться непонятный пугающий туман. Но теперь в нем, скрываясь по пояс, стояли мертвые Аркаша с Андреем и звали меня к себе.
Через неделю умер дед Садовников. Его дом стоял по улице следующим за пустым домом Быри. Я понял, что туман на этом не успокоится и будет убивать одного жителя деревни за другим. Пытался рассказать родителям, предупредить о грозящей опасности, но меня не слушали. А потом умер брат. Просто задохнулся во сне. Теперь родители меня наконец-то внимательно выслушали. Выслушали настолько внимательно, что следующие полгода я раз за разом рассказывал эту историю врачам в психиатрической больнице в областном центре. По правде говоря, там под действием лекарств, туманящих сознание, я и сам стал все меньше и меньше верить в эту историю. Тем более что, туман мне сниться перестал. Консилиум признал мое состояние стабильным и меня выпустили из опостылевших стен этого «дома скорби».
Забирали меня оттуда тетя Нина с мужем. От них я узнал, что семьи у меня больше нет. Родители сгорели в пожаре. Он начался в том самом лесу, и огонь перекинулся на деревню. Сгорели дома Быри и деда Садовникова. Из людей, кроме моих родителей никто не пострадал. Причиной возгорания послужил совхозный бензовоз с заполненной под завязку цистерной, на котором отец въехал в лес. В деревню я потом попал очень не скоро, только когда выпустился из детдома. Приехал посмотреть на ветшающий дом и побывать на могилах брата и друзей. На месте пожарища был лишь молодой древесный подрост, выросший на пепле погибших родителей и пышные заросли иван-чая.
Убить дракона
Пять часов утра не лучшее время для размышлений – не лучшее и не худшее, но думать совершенно не хотелось, поэтому я монотонно долбил макивару[4 - Макива?ра (яп. (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%AF%D0%BF%D0%BE%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9_%D1%8F%D0%B7%D1%8B%D0%BA) ??, «скатанная солома») – тренажёр для отработки ударов. Традиционная макивара представляет собой связку из соломы, прикреплённую к упругой доске, вкопанной в землю. В данном случае макивара в виде подушки из кожзама, наполненной пенополиуретаном, привязанной резиновыми тяжами к дереву.], привязанную к дереву, наслаждаясь утренней тишиной. Удар, еще удар. На задворки сознания проник шум мотора. Машина остановилась метрах в двухстах, водитель, не гася фары, несколько раз посигналил. Фары погасли, раздался хлопок дверцы. Пока человек грузно хрустел свежим снегом ко мне, я взял висевший на ветке домино[5 - Домино (итал. domino, от лат. dominus – господин), плащ с капюшоном – зимняя одежда католического духовенства] и надел на обнаженный торс.
– Бог в помощь, – негромко сказал, не дойдя до меня пары шагов.
– Олег, пять утра. Все нормальные люди спят. И вообще, сколько раз я просил не упоминать имя господа всуе?
– Просил, – не стал отрицать. – Извини, что побеспокоил, но дело срочное.
– Если бы ты только знал, сколько раз я слышал эту фразу… Что там, опять кто-то должен мне деньги?
– Нет, просто один человек просит помощи…
– Обратился к нам человек некий… Помощи просит? И ты срываешься в пять утра помогать?
– Это мой брат двоюродный. У него большие проблемы.
– У всех большие проблемы в этом мире. А у тех, кто рвется решать чужие проблемы, проблемы становятся еще больше.
– Его невесту похитили.
– Есть полиция, пускай обратится туда.
– В полицию он не может обратиться. Она его самого разыскивает…
– Олег, помощь преступникам еще никого до добра не доводила. Езжай с миром, сдай его в ближайший участок и найми ему хорошего адвоката. Или попробуй через свои связи в полиции решить.
– Я только прошу тебя выслушать его и все. Потом мы уедем.
Я с сомнением посмотрел на небо и натянул капюшон.
– Ладно, зови.
Он протопал обратно к машине и вскоре вернулся с парнем лет двадцати, лицо которого украшали здоровенный синяк под левым глазом и рассеченная губа.
– Здравствуйте, – поздоровался парень.
– И ты не болей. Что стряслось?
– Понимаете, такое дело. Я двоюродный брат Олега, давно его не видел, живу в городе Демлянск, работаю на заводе инженером, а тут объявили праздник двадцать шестого декабря и мэр…
– Давай короче, – подняв ладонь, остановил его. – Не стоит тратить чужое время.
– Короче?
– Да, короче. Что в моих словах непонятно?
– Мэр приказал полиции забрать мою невесту, чтобы принести ее в жертву на площади! – на одном дыхании выпалил он.
– Как ты сказал, зовут вашего мэра?
– Драго. Он серб и… – хруст ломающегося дерева заставил его замолчать. Он потрясенно смотрел на мой левый кулак, с которого на снег капали черные капли крови. Снег под каплями шипел и испарялся.
– Макивару жалко, я ее сам сшил.
– Я куплю тебе новую, – поспешил пообещать Олег.
– Не надо, такой не купишь. Поехали, завезешь меня домой, мне надо собраться, – взял прислоненную к стволу трость и похромал к машине.
Дорога до Демлянска заняла три часа, проведенных в тишине. На подъезде к городу Олег неожиданно включил радио.
– Чудо святого Николая – 2016 Санта-Клаус мгновенно исполнил просьбу девочки. В одном из американских супермаркетов городка Гриндейл, что в округе Милуоки, девочка рассказала на ухо мучивший ее «секрет». Девочка попросила Санту, который традиционно встречает детей в крупных торговых центрах США перед рождественскими праздниками, чтобы отчим к ней больше не домогался. Санта поблагодарил девочку за доверие и через секунду бросился на стоявшего неподалеку 38-летнего отчима девочки, который думал, что Санта собрался поделиться с ним секретом падчерицы. После того, как отчим упал на пол, Санта и примкнувшие к нему шесть эльфов, начали избивать развратника, сопровождая свои действия неприличными криками, – бодрым голосом дебила возвестил ведущий.
– Выключи эту муть, – не выдержал я. – Мир сошел с ума: педофилы, Санты, откуда-то взявшиеся эльфы. – Как тебя зовут? – обратился к съежившемуся на заднем сидении парню.
– Слава.
– Полиция тебя ищет?
– Да, когда они пришли за…
– Довольно. Как говорил герой одного фильма, город новый, а история старая. И ты даже не представляешь, насколько старая.
Въезд в город перекрывали две машины полиции.
– Олег, у тебя ксива какая-нибудь есть? – поинтересовался я.
