скачать книгу бесплатно
– Думаешь, поможет?
– А ты попробуй. Если не съедем на базаре, то будем валить наглухо.
– Полицию?
– Ты же хотел помочь брату? Вот и помогай! А ты, Славик, заляжь и не высовывайся.
Навстречу походкой вождя папуасов шагнул раскормленный полицейский в капитанских погонах.
– Всем выйти из машины! – направляя на лобовое стекло АКСУ, распорядился он.
– А что случилось, капитан? – приспустив стекло и махнув красной «корочкой» поинтересовался мой напарник.
– Выйти из машины! – четыре автоматных ствола, направленных на нас, уверенности не прибавляли.
– Капитан, ты чо не понял, на кого голос повышаешь? – начал закипать Олег.
– Выйти, я сказал! – передернутый затвор подтвердил, что шутки закончились.
– Выходим. Работай капитана, я остальных, – вполголоса скомандовал, открывая дверь и начиная неспешно выбираться из машины.
Олег хлопнул дверью. Несмотря на значительные габариты, когда надо двигаться он мог очень быстро, опыт занятий классической и вольной борьбой, очень этому способствовал. Выбравшись, я посмотрел на полицейских. Они невольно уставились на меня в ответ. Оно и понятно, не каждый день встречаешь монаха в подпоясанном толстой веревкой изрядно поношенном плаще с капюшоном.
– Что вы хотели, дети мои? – спросил, тяжело опершись на трость, и сделав неспешный шаг вперед.
Слева краем глаза ухватил мелькнувшее тело. Олег взял капитана в борцовский захват, вырваться из которого не было практически никакой возможности. Треск ломаемой шеи, стволы мучительно медленно начинают сдвигаться в его сторону, а я срываюсь с места. Длинная очередь из автомата уже мертвого капитана уменьшила численность противников еще на двоих. Оставшихся сержанта и рядового убил я.
– Стволы в машину, тачки отгони и потом опять перекрой проезд. Славик, помоги брату!
Сзади раздались странные звуки. Это рвало Славика.
– Ничего, привыкнешь, – утешил Олег, садясь в полицейскую машину.
– Вы что, их убили? – слабым голосом поинтересовался Славик.
– Он дебил? – в свою очередь поинтересовался я у Олега.
– Шок, – кратко ответил Олег.
– Слава, садись на переднее сиденье, будешь дорогу показывать, – сгружая собранное оружие в машину, распорядился я.
Мы двинулись дальше по городу, слушая указания потрясенного Славика:
– Налево. Прямо. Прямо. Налево. А теперь до конца. Там будет площадь, а на ней здание мэрии.
– У вас всегда так малолюдно? – оглядывая пустые улицы, поинтересовался я.
– Просто все на работе сейчас. Без разрешения покидать рабочее место никому нельзя.
– Трудовая дисциплина, – усмехнулся Олег.
Машина выехала на площадь, которую лениво чистили сразу три снегоуборочные машины.
– Вишь, и улицы у вас убирают, – продолжал Олег, притормаживая возле большого здания с двумя входами. Судя по большим вывескам золотого цвета за левым входом была мэрия, а за правым – банк.
– Ну что пошли, – мы вылезли из машины. – Олег, АКСУ возьмешь?
– Нет, я лучше со своим, – открыл багажник, извлекая помповое ружье Моссберг 500А. – А ты?
– Нет, не люблю эти «коротыши». Я по старинке, – опираясь на трость, захромал вверх по ступенькам. – Славик, возьми хоть ты – прикроешь с тылу, если что.
Двое охранников ЧОПа, стоявших возле рамки металлоискателя изумленно вылупились на нас. Я прошел между этими соляными столбами и двинулся к рецепшену. Сзади раздались два глухих удара – с таким звуком приклад врезается в череп.
– Мы к мэру, – любезно сообщил сидящему за стойкой существу неопределенного пола.
– Э-э-э, вам назначено?
Конечно, – из-за моей спины появился ствол ружья и ласково уперся существу под нижнюю челюсть. – Мэр с нетерпением ждет нас.
– П-п-п-роходите.
– С-п-п-п-си-бо, – передразнил Олег. – Славик, работай!
Вновь мелькнул откинутый приклад.
– Неплохо держишься, – похвалил я Славика.
– А то, он же тоже борец. Только в легком весе вольник, – объяснил Олег.
Просторный лифт поднял на второй этаж. Напротив распахнувшихся дверей были монументальные дубовые двери приемной.
– Сначала вхожу я, вы за мной, – приоткрыв дверь, я скользнул вовнутрь. – Открыли ли вы сердца свои Господу? – осведомился у секретарши пошлой модельной внешности и гориллы, по недоразумению упакованного в дорогой костюм, совершенно ему не идущий.
– Чего? – угрожающе поинтересовался горилла, делая шаг от двери кабинета мне навстречу. – Кто тебя пропустил сюда, убогий?
Взгляд его переместился мне за спину, и я не стал терять времени даром. Мощный удар тяжелым ботинком со стальным носком в пах заставил его издать нечленораздельный вскрик и согнуться. Я сделал шаг назад и вновь ударил правой ногой навстречу сгибающемуся обезьяну, на этот раз в челюсти.
– Мэр принимает?
– Туда нельзя, там совещание, – полузадушенно пискнула секретарша.
– Ша, а то сейчас рядом с ним ляжешь, – погрозил столом Олег, проходя к дверям. – Прошу вас, святой отец.
Я вошел в распахнутую дверь. Он сидел во главе длинного стола – грузный и оплывший плосколицый человек в темных очках. Остальные видимо были городской элитой: полицейский генерал, армейский полковник, осанистый священник и еще какие-то персонажи.
– Все вон, – негромко сказал я в наступившей тишине.
– Ты, кто такой и что себе, б…, позволяешь? – первым пришел в себя полицейский. – Да я тебя…
Заряд картечи, угодивший в грудину, заставил его заткнуться.
– Вон, – откинув капюшон, повторил я. На этот раз возражений не последовало. – Олег, присмотрите там за ними. Если что – валите наглухо.
Мы остались в кабинете вдвоем. Он неспешно снял очки, блеснув черными вертикальными зрачками в желтых глазах, и трижды лениво хлопнул в ладони, аплодируя:
– Нашел меня все-таки. Молодец.
– А тебе нечего было высовываться. Сидел бы в своем болоте и не лез, куда не следует.
– Все такой же непримиримый? Может, выпьем за встречу? А?
– Не стоит.
– Жаль, хотелось продлить приятный миг, перед тем как расстанемся. Может, поговорим? – он явно издевался надо мной.
– Нам не о чем разговаривать.
– Почему же не о чем? Столько лет не виделись и не о чем? Я вот мэром стал, прошу заметить, всенародно избранным, а ты чем сейчас занимаешься?
– А я долги выбиваю.
Он клекочуще рассмеялся, тряся набухшим зобом:
– Выбиваешь долги? Получается, служишь Мамоне? Так чем тогда ты лучше меня?
– Чем лучше? Хотя бы тем, что не требую приносить мне в жертву девушек.
– Какая мелочь, – пренебрежительно отмахнулся широкой ладонью. – Люди убивают друг друга пачками, а тут одна девушка в год.
– Хватит болтать, – повернул ручку трости и со звоном из ее конца выскочил длинный острый клинок.
Положив трость на стол, стал развязывать веревку.
– Ты собираешься убивать меня этой зубочисткой? – он встал из кресла, оказавшись как минимум на две головы выше меня. – Все такой же? Кодекс чести, всегда говорить только правду и все дела?
– Угу.
– Самому не смешно? – одним движением разорвал костюм и сорочку на груди. – Пытаться убить меня этим шилом?
Расправил свернутые вокруг тела крылья. Крупные чешуйки, покрывавшие мощный торс, и впрямь выглядели несокрушимыми. Я бросил веревку на пол и, сняв плащ, повесил на спинку кресла. Он снял перчатки, обнажив лапы с мощными когтями.
– Человеческая кожа? – спросил я, кивнув на перчатки.
– Да.
– А с лицом что делаешь? Грим?
– Немного пластической хирургии, немного искусственной кожи, немного грима, – лениво обошел стол, приближаясь ко мне. – Еще не поздно передумать. Я собираюсь стать губернатором, а тебе могу оставить этот город, идет?
– Спасибо, не стоит, – взял в левую руку трость, нацелив на него, а правой выдернул из-за спины заткнутый за ремень джинсов двуствольный обрез десятого калибра. – Святой Архангел Михаил, вождь небесных легионов, защити нас в битве против зла и преследований дьявола. Будь нашей защитой!
– Ты что, совсем тронулся? – хохотал, глядя в стволы. – Забыл, что свинец не берет нашу броню. Вот поэтому мы и правим этим миром, что вы, фанатики со своим богом, не желаете развиваться. Где твой бог? Людям он давно не нужен!
– Да сразит его Господь, об этом мы просим и умоляем. А ты, предводитель небесных легионов, низвергни сатану и прочих духов зла, бродящих по свету и развращающих-души, низвергни их силою Божиею в ад. Аминь, – спустил курки.
Хохот прервался, дракон смотрел на дымящиеся струи крови, хлещущие из ран в животе.
– Но как? Как?
– Технические алмазы вместо картечи, – ухватив трость двумя руками, с силой вонзил клинок ему в сердце, – хрупкие, но для вашей брони самое то. А ты говоришь, не желаем развиваться.
Провернул клинок, глядя как от боли сужаются черные зрачки. Пара резких движений и в разрезе показалось еще бьющееся черное сердце. Вырвал живой дымящийся комок, подошел к окну. «Убивший дракона сам становится драконом» – подумал, жадно откусывая первый кусок сердца, с интересом рассматривая город. Текущая из разорванного когтями врага левого предплечья кровь постепенно из черной становилась красной, а окружающий черно-белый плоский мир обретал краски и объем.
Говори
Рассказ был написан для конкурса «Нео-нуар 2017»
Проникнуть в подъезд дома не так уж и сложно. Оденьтесь в униформу работника горводоканала или ремонтника лифтов; обзаведитесь удостоверением пожарного инспектора или смотрителя зданий и сооружений, нацепите потертую сумку почтальона, и любая самая бдительная консьержка из бывших ГБ-шных сексотов вас с удовольствием пропустит внутрь. С замками на двери я справился довольно быстро. Не зря же с самого детства с ними возился. Да и бывшие зеки, рядом с которыми прошло мое детство, тоже многому научили. Натянув вынутые из кармана бахилы на обувь, я тихо скользнул в квартиру. Чистота и аккуратность при такой работе зачастую важнее даже чем оружие. Тем более что, оружия у меня с собой не было. Во всяком случае, того, что даже самый отмороженный сотрудник полиции мог бы принять за оружие.
Повесив куртку и сумку на вешалку в прихожей, не спеша обошел всю квартиру. Да, живут же люди. Так как имитировать кражу не было необходимости, то обыскивать не стал, только взял стоящий в серванте широкий хрустальный бокал. Вернулся в прихожую, забрал куртку с сумкой и сел на кухне. Судя по распорядку дня, которого более-менее придерживался объект, ждать мне оставалось часа полтора-два. А я никуда и не спешил. Воткнув в левое ухо наушник мобильного телефона с вынутой сим-картой и запущенным МР-3 плеером, оперся спиной на стену и просто ждал, слушая Егора Летова. Негромкая музыка лилась в мое ухо, время с тихим шуршанием часов в прихожей, шло вперед. За темным окном сквозь туманную пелену осеннего дождя тускло светились окна дома напротив.
Заказчик не подвел – информация оказалась верной. Спустя полтора часа уловил шум ключа, отпирающего замок. Поставил трек на паузу, вынул наушник из уха. Положил телефон в сумку и стал ждать. Зажегся свет в прихожей. Шум снимаемой одежды, легкий топот шагов в комнату, щелчок выключателя в комнате. Заработал телевизор. Потом шаги прошуршали ко мне. Щелок выключателя залил кухню холодным светом четырех светодиодных лампочек люстры. Изгиб стены не позволял сразу увидеть меня, и она прошла мимо. Даже успела щелкнуть, включая электрочайник, перед тем как ее мозг среагировал на пятно, замеченное периферическим зрением. Она развернулась и уставилась на меня. Пока мозг жертвы пытался стряхнуть с себя расслабленность и отдать какую-либо команду, я стремительно скользнул вперед. Отработанный щелчок правой рукой по затылку избавил меня от выслушивания истеричных криков и сберег сон соседей.
Усадил жертву на табурет. В себя она пришла почти сразу.
– Попытаешься кричать – будет больно, – сказал, зажав ладонью рот. Пока жертва еще не пришла в себя, главное сразу обозначить. – Попытаешься бежать – будет больно. Если поняла, кивни.
Дождавшись кивка, я освободил ее рот и уселся на соседний табурет.
– Значит так, завтра, точнее, судя по времени, сегодня, ты умрешь. Избежать этого ты не сумеешь, поэтому прими как есть. Многие люди живут с осознанием того, что когда-то умрут и мучаются в неизвестности. Ты этой неизвестности лишена.
Щелкнул выключившийся чайник. Я встал, не отпуская взглядом ее расширившихся зрачков, подхватил свою сумку и сел обратно. Из сумки на стол выставил пластиковую бутылку (разумная предосторожность) с виски.
– Твой любимый, – налил половину стакана и протянул. – Пей. Небольшая посылка из Ада.
Ее взгляд смог наконец-то оторваться от меня и сфокусироваться на бутылке. Как она правильно оценила, попытка ударить меня пластиковой бутылкой не имела никакого смысла.
– Паленый вискарь? – впервые открыла рот.
– Почему паленый? Настоящий. Надо же с уважением относиться к покойной.
– А в чем тогда прикол?
– Пей!
Выпила, посидела, прислушиваясь к ощущениям, и недоверчиво поставила стакан на стол.
– Почему я? – снова внимательно смотрела на меня.
