скачать книгу бесплатно
Олег тем временем в панике начинает бухать, спьяну пытается даже покончить с собой, но из-за слабого зрения стреляет мимо. Протрезвев, говорит жене:
– Поехали на Кипр, «потагилим».
– А как дети? Я их с твоей сумасшедшей мамой не оставлю. Она их либо до тюрьмы доведет, либо изнасилует.
– Что за дикость? – даже протрезвел Олег.
– Андрей Алахов в «Иногда лучше молчать» постоянно об этом предупреждает.
– Спасения нет от этой педоты, надо бы на телевидение наведаться как-нибудь, – плюнул Олег. – Хорошо, детей возьмем. Пущай привыкают киприотов строить. А то дед воевал, а они в интернете сидят.
– Будильник не забудь, – кричит вслед старуха. – Кипрят потроллишь.
Олег с женой, детьми, будильником и случайно прихваченным мобильником матери летит на Кипр. Старуха пытается подмять под себя рынок, но чеченская диаспора нанимает таксиста, ограбленного старухой. Он стреляет с лестницы соседнего дома из чудом попавшей в Россию старой винтовки М16, украденной на съемках фильма «Рембо-4». Помощник Олега Игорек, тайно влюбленный в козу матери шефа, звонит шефу, чтобы предупредить, что бабка наехала не на тех, коза осиротела и за Олегом начата охота. Но Олег с громким криком: «Тагил!» громит бассейн при отеле и не слышит звонков мобильного телефона, забытого в номере.
В номер входит черный уборщик, аккуратно сбрасывает звонок.
– Гуталин, у русских должен быть гуталин, – шепчет он и начинает обыскивать номер. – Можно намазаться гуталином и прятаться под кровати, пугая богатых старух, верящих в домовых.
Конец первой серии.
22 оттенка черного (вторая серия) – Куплю волосы (Но мы туда не пойдем)
– В желтой, жаркой Африке, в центральной ее части…
– Какая, на…, Африка? Кипр это, не Африка!
– Зато в Африке черные люди!
– Заткнись, на…, а то галоперидола дождешься!
– Керосином его, керосином!
— Замолчите все! Я буду говорить. Итак, Кипр, отель, номер пьяного буйного опера.
По номеру методично шарится уборщик. Видно, что он владеет искусством обыска, осматривая номер в строгой последовательности.
– Проклятый perestroika, – вздыхает он, – оставил без гуталина весь мир.
Уборщик натыкается на паспорт Олега. Кладет его в карман. Теперь он знает, что надо делать. Покидает номер и по паспорту Олега летит в Минск.
– Олег Мундак? – недоверчиво спрашивает белорусский пограничник на контроле, сверяя черную физиономию с цветным фото в загранпаспорте.
– Я, – кивает головой уборщик, – я есть Ольег Мун, дак. Дак, дак, как утька.
– Во чудила московский, совсем допился, аж почернел весь, – говорит пограничник коллеге.
– Да все они там, в Москве, либо наркоманы либо сумасшедшие, – недовольно отзывается тот.
– Проходите, – кивает пограничник лже-Олегу.
Пробравшись на жд вокзал, в тупике лже-Олег ворует желтую жилетку. Вообще-то она оранжевая, но он дальтоник, поэтому считает ее желтой. Для маскировки вымазавшись в мазуте (заодно подчернив фото в паспорте), цепляется к составу цистерн, которые едут в Россию за нефтью. В пути к нему подсаживаются два бомжа-албанца, уговаривающие сообразить на троих. Пьяный экс-уборщик, пойдя справить малую нужду, сваливается с состава в районе Шереметьево. Албанцы прыгают вслед за ним. Встретив цыганку с цыганятами, они всей толпой бредут сквозь ночь и выходят на автобусную площадку при терминале.
В это время из Нью-Йорка в Шереметьево прилетает одетый в серый шерстяной плащ агент MI6 Джеймс Мун. Вы спросите, почему из Нью-Йорка? А я откуда знаю? Пути агентов спецслужб неисповедимы. Его задание – похитить некую шизофреничку Санну, потому что в ней скрывается от правосудия восьмидесятилетняя немка фрау Фишер, владеющая тайной счетов Третьего рейха. Ее, под личиной студента – вегетарианца, караулит агент ФСБ Артем, вступивший с объектом в интимную связь.
Мун, как и все агенты Старого света, скуповат и долго ждет бесплатного автобуса. Наивный, бесплатных автобусов в этой стране никогда не было. Плюнув на экономию, подходит к «жигулям», в которых караулит киллер-таджик, убивший мать Олега. А вы уже и забыли про него? Напрасно, сейчас он отсыпается в полицейском участке на Кипре.
– Сколько до города возьмете?
– Восемьдесят рублей, да.
– Сколько???
– Слющай, дарагой, если дорага, так и скажи, да. Будем попутчиков брать, да?
– Да!
– О, вот и попутчики! – радуется киллер. – Уважаемые, до города поедем, да? С ветерком, да?
Албанцы что-то решают на своем языке. Что, мы не знаем, потому что переводчик понимает только английский, и тот со словарем.
– А давай пагадаю! – вступает мокрая цыганка. – А ручку позолоти, все скажу, эх, чавелла, романы чавэ.
– Хватит балагана, – возмущается Мун, – А то мосты разведут.
– Слюшай, да, мосты в Питере. До Питера восемьсот рублей будет.
– Поехали уже! Питер сам в Москву приехал.
Пока все грузятся в машину, Джеймс выходит покурить сигару, презентованную директором ЦРУ. Теперь мы знаем, зачем он летал в Штаты.
– Брат, оставь добить, – липнет к нему благоухающий экс-уборщик.
– Не брат ты мне, гнида нефтеносная, – брезгливо морщится британский сноб и отталкивает наглого попрошайку.
– Слющай, – вступает таксист-киллер, – Грязным в салон нельзя, лезь в багажник.
– А и полезу, – соглашается, незаметно подменивший в кармане плаща Муна паспорта, бывший лже-Олег.
Машина, кренясь, едет сквозь ночь. Возле МКАД ее останавливает патруль ГИБДД.
– Ай, брат, здарова, салам аллейкам – радуется лейтенант смуглой внешности. – Как сам, как тетя Сара, дядя Вахтанг? Как юная Сулико?
– Уа-алейкум ас-салям, – степенно отвечает то ли киллер, то ли таксист (я уже запутался), – Слава Аллаху, великому и милосердному, все здоровы.
– Брат, я должен буду вбить гвоздь нетерпения в доску разговора, – виновато говорит лейтенант. – Машину с козой не встречали?
– Какой коза, зачэм коза?
– У матери начальника отдела главка козу украли. Вот, план «Рогатый перехват» ввели в действие.
– Нет, не встречали.
– Билялетдинов, – кричат командный голос от машины. – Ты долго еще? Водка стынет.
– Покедова, – кивает лейтенант.
– Пропусти, – командует он старшему сержанту.
Машина с героями попадает в город-герой Москву. Тут они разделяются. Цыганка и отпрысками и албанцами садятся в метро, чтобы ехать на Киевский вокзал. Будем надеяться, что они покидают нас навсегда, а то какая-то Санта-Барбара получается. Человек, измученный мазутом, топает в гостиницу. Киллер-шофер везет Муна на адрес.
– Подожди тут шеф, два счетчика плачу, – говорит Мун.
– Слющай, дарагой, ты убежишь, да?
– Вот, ноутбук оставлю в залог, – кладет на сиденье черную сумку. – Жди.
Поднимается по лестнице, звонит. Дверь открывает седая девушка.
– Черная роза эмблема… – начинает произносить он пароль.
– О факинг шит! (за кадром звучит гундосый перевод: «И тут черти!») – девушка бьет его в челюсть. Это уже не девушка, а похмельный капрал корпуса Морской пехоты США Рикки Смит.
Мун теряет сознание и падает.
– Опять баптист? – выглядывает Артем, жующий салат-латук.
– Нет, коммивояжер с цветами, – отвечает Санна (Рикки). – Пошли лучше в бар, выпьем.
– А в какой? Обычный или в гавайский? – уточняет Артем, надевая кепку-бейсболку с Трампом.
– Там решим, – они уходят.
Мун приходит в себя.
– Это провал! – понимает он.
Достает из кармана паспорт Олега. Его озаряет.
– Я жил неправильно, Господи! – он выходит из дома, берет по паспорту Олега напрокат черный BMW X5, кулон от Tiffany и букет из 31-одной розы и начинает селфи-съемками «девушек ву-у-у-у-у», стоящих раком, зарабатывать средства на лечение детей, больных раком.
– Я должен спасти Лиза Карамазова, – приговаривает он, поглаживая вянущие колючие розы. – Я, как Черный Робин, граблю фитоняш ради победы добра.
Где-то за пол-Москвы от него бьется в истерике Игорек, оплакивая похищенную чеченцами козу…
Конец второй серии.
22 оттенка черного (третья серия) – Молочный волк
– Я злой и страшный серый волк, я в поросятах знаю толк! – бредил во сне Джеймс Мун, скорчившись на сиденье BMW Х5. – А-а-а-а!
– В ягнятах, – донеслось сквозь тревожный сон.
– В поросятах, – упорствовал Мун, вспоминая фильм, смотреть который инструкторы MI6 заставляли восемь раз подряд. – В поросятах!
– Окно отройте, – командный тон сопровождался требовательным стуком в окно.
Несчастный шпион открыл глаза. За запотевшим окном стояла черная фигура в огромной кепке и стучала в стекло полуметровым резиновым членом.
– Волк и он хочет трахнуть меня! – вспыхнула дикая мысль, на миг выбив из головы все, чему так долго учили в разведшколе.
После нокаута от похмельного капрала корпуса Морской пехоты США Рикки Смита, таящегося в теле шизофренички Санны, Джейм вообще стал очень пуглив.
– Открывай по хорошему! – требовал Волк. Чувствовалось, что ему уже сильно невтерпеж, и он готов ради межвидового секса прорваться сквозь дверь, как матерый кабан-секач сквозь заросли тростника. – Открывай, я сказал!
Мун заметался по сиденью. В бок впился складной нож, спрятанный в правом кармане брюк.
– Запустить Волка в машину, потом правой в горло и рвануть вбок-вправо, чтобы окончательно вспороть горло, как учили, – со дна мутного болота подсознания всплыла спасительная мысль.
Он протянул руку и открыл замок. Дверь рванула так, как будто бы ее тянул ураган, унесший Дороти из Канзаса. Нечеловеческая сила вырвала Муна из машины как репку сводная команда родственников и прихлебателей Деда.
– Нарушаем? Права, техпаспорт, огнетушитель, аптечка, – перед Муном стоял помятый лейтенант ГИБДД с резиновой дубинкой.
– Билялетдинов! – яркой молнией вспыхнула в ночи тренированная память разведчика.
– Ай, брат, здарова, салам аллейкам – обрадовался лейтенант. – Ай, брат, здарова, салам аллейкам – радуется лейтенант смуглой внешности. Чего в машине спишь, чудило? Жена выгнала?
– Ай, брат, здарова, салам аллейкам – радуется лейтенант смуглой внешности. Нет у меня жены, – насупился Мун, распухшее либидо которого отказывались ублажать, днями стоящие перед ним раком «девушки ву-у-у-у-у», которых он сэлфил ради спасения больных раком детей.
– Какие твои годы, нет, значит, будет, – утешил Билялетдинов, срывая фуражку и забрасывая в машину. – А я вот с дежурства сменился, дай, думаю, с лоха сшибу на клубешник, а лох – это ты оказался. Прикол?
– Прикол, – от «девушек ву-у-у-у» житель чопорного Лондона освоил московский сленг.
– Так чего в машине спишь?
– Отравился я, – признался сэр Мун. – Молоко «Борзая буренка» выпил.
– И правда, лох, – весело смеялся Билялетдинов. – Нельзя мешать водку с вином, ЛСД с кокаином[1 - Книга не пропагандирует употребление наркотиков, психотропных веществ или каких бы то ни было других запрещенных веществ. Автор категорически осуждает производство, распространение, употребление, рекламу и пропаганду запрещенных веществ. Главная цель книги – показать негативное влияние запрещенных веществ на человека. Наркотики – это плохо!] и молоко с солёными огурцами. Ладно, вылечу тебя. Садись, поехали. – Он обошел машину и угнездился на пассажирском сиденье. – Ну что ты там телепаешься? Садись.
Мун с опаской влез в машину и покосился на дубинку.
– Это член? – спросил он.
– Это? Это орудие производства и волшебная палочка в одном резиновом флаконе! Хотя, может и членом быть, да. Вот помню, остановил я учительницу, молоденькую девушку с круглыми черепаховыми очками и в длинной юбке до пят. Так она, когда сумму штрафа услышала, то такой стриптиз мне вокруг дубинки устроила, что да. Поехали.
Машина понеслась по ночной Москве.
– Все в твоих руках, все в твоих руках, все в твоих руках и даже член, – напевал Билялетдинов, легонько отстукивая ритм дубинкой по приборной панели БМВ.
