Блоги

Напоминать ей о том, кто сделал одиннадцатый класс моим первым выпуском я не стала и просто промямлила, мысленно проклиная Александру:

– Я о нем не знала.

– Неужели? В следующий раз я буду лично приглашать вас.

– Следующего раза не будет, – пообещала я.

Директриса выразительно усмехнулась.

– Поживем – увидим. Вчера все преподаватели старших классов сдавали отчеты по посещению учеников. Ваш отчет готов?

Я похолодела. Какой там отчет. Я даже половину класса не обошла.

– Еще нет, – еле слышно сказала я. – У меня столько работы.

– Не больше, чем у остальных учителей, смею вас заверить, – прогремела директриса. – Мне не нравится ваше отношение к работе, Дарья Дмитриевна. Принимая в нашу школу молодого педагога, я рассчитывала на совсем другое. Может быть, если бы вы чуть меньше занимались своей личной жизнью и чуть больше внимания уделяли работе, у нас бы не было этого неприятного разговора!

– Я не занимаюсь никакой личной жизнью!

Я чувствовала, что вот-вот разревусь. Один невинный поход в кафе обернулся гигантской сплетней, которая грозила меня задушить.

– Ну-ну, не надо так волноваться, – успокаивающе сказала директриса. – Как раз я отношусь к таким вещам с пониманием.

– К каким вещам? – оскорбилась я.

Директриса встала из-за стола, подошла ко мне и положила руку мне на плечо.

– Вы очень молоды, Дашенька, и многого не понимаете. Но я не собираюсь читать вам нотации, нет-нет… – Она гаденько рассмеялась, показывая неровные передние зубы. – Я верю, что у вас все получится, если вы постараетесь. Просто не забывайте о том, что вы работаете в лучшем образовательном учреждении в городе. Я ожидаю от вас высоких показателей по ЕГЭ…

Я пробормотала, что помню, но директриса не слушала. Десять минут она продолжала расписывать достоинства своей школы, нанизывая одну гладкую отточенную формулировку за другой и наслаждаясь звуками собственного голоса. Мне хотелось напомнить ей, что скоро звонок, но она вдруг сама замолчала на полуслове.

– К чему я все это говорю, Дарья Дмитриевна. Вчера стало известно, что ежегодный конкурс школ будет проводиться не во второй четверти, как обычно, а в этой. Мы выигрывали этот конкурс три года подряд, и я не вижу оснований, чтобы нарушать традицию. Вы можете представить себе объем работы, который ложится на наши плечи в связи с конкурсом. Мы все трудимся, не покладая рук…

Я надеялась, что общими словами все и ограничится, но директриса взяла со своего стола ту папку, пролистала ее и деловито перечислила:

– На вас украшение актового зала для церемонии открытия и номера для финального концерта. Саша подберет вам фотографии прошлых лет, посмотрите, как было украшено. Не оригинальничайте особо, но и не повторяйтесь.

– А как же ЕГЭ? – проблеяла я со слабой надеждой, что подготовка к экзаменам избавит нас с ребятами от конкурса.

– Причем тут ЕГЭ? – искренне удивилась директриса. – Учеба учебой, а конкурс – совсем другое дело.

– Но ведь на все нужно время…

– Время – это уже ваша задача как педагога и руководителя. У вас в классе столько талантов. В прошлом году Шумихин произвел фурор на концерте. Мальчик прирожденный артист. Обязательно привлеките его.

Я кивнула. Наивно было думать, что Инна Федоровна откажется от «фурора»…

–И не забывайте про отчет. Расслабляться некогда, Дашенька.

Я вышла из кабинета в состоянии полного ступора. Меня ни за что отругали, прочитали лекцию и вдобавок нагрузили работой по самые уши.

В такие моменты особенно нужен друг. Но Александра, разложив на столе громадный ватман, выводила на нем карандашом красивые буквы и меня игнорировала. Что сказать ей, чтобы она поверила, что мы ходили в кафе чисто по-дружески? Я была готова сделать все, что угодно. Даже сыграть в сваху и просветить Игоря насчет чувств Александры к нему.

И тут меня осенило.

– Сашка, заканчивай дуться! – сказала я решительно. – Мне твой Игорь не нужен. У меня есть другой.

Рука Александры с карандашом замерла в воздухе.

– Помнишь того полицейского, который приходил к нам насчет Алины?

– Помню, – кивнула она. – Симпатичный…

– Если хочешь, можем устроить свидание на четверых. Ты, я, Игорь и… – Я снова забыла, как его зовут. – Кирюхин.

Если Александра и заметила, что я назвала «своего парня» по фамилии, она этого ничем не показала.

– Серьезно? – просияла она.

– Я сама приглашу Игоря, – пообещала я. – Будет прикольно.

– Дашка! – взвизгнула Александра и кинулась мне на шею. – Ты прелесть!

От ее хватки у меня потемнело в глазах, острый карандаш больно впился мне в спину, но именно этих слов мне не хватало, чтобы почувствовать себя лучше.

Следующая неделя пролетела как в горячечном бреду. Очень скоро я обнаружила, что мои задания по подготовке к конкурсу не ограничиваются концертом и украшением актового зала. На меня свалилась масса другой работы. Я обзванивала поставщиков воды, вешала новые шторы в кабинете химии, договаривалась с родителями о добровольных дежурствах на время конкурса.

У других учителей работы было не меньше. Директриса не могла допустить, чтобы мы всего лишь давали уроки. Днем и ночью она фонтанировала новыми идеями, чтобы «школа как следует блеснула на конкурсе». Можно было только надеяться, что оценочная комиссия не ослепнет от этого блеска.

Одним конкурсом мои заботы не ограничивались. Я до сих пор не поговорила ни с Игорем, ни с Кирюхиным насчет свидания на четверых, и поэтому мне приходилось скрываться от Александры, которой не терпелось на это самое свидание пойти. Пообещать устроить свидание было просто, выполнить обещание оказалось гораздо сложнее. Я не знала, как начать разговор, и откладывала его до бесконечности.

Радовал меня только мой 11 «А». Они сами украшали и готовили концерт и лишь изредка советовались со мной, а заодно помогали мне во всем. Особенно старался Денис. Я не знаю, как это получалось, но он оказывался рядом со мной каждый раз, когда мне требовалась помощь. Даже Рита притихла, и Аня Финникова, хоть и бросала порой на меня свирепые взгляды, вела себя прилично и за рамки не выходила. Мила все еще на меня дулась, но у меня не было времени переживать из-за этого.

Наконец директриса одобрила наш проект украшения зала и распорядилась, чтобы мы приступили к работе. Для начала следовало прибраться в актовом зале, где осталась куча хлама после первого сентября. Мысль о том, что придется пахать после восьмого урока, ребят не вдохновила.

– Я не могу, у меня танцы, – сказала Настя Абрамова.

– У меня дополнительные по физике, – подхватил Витя Панкратенко.

– Кому надо уйти, уходите, – сказала я. – Остальных я прошу сходить домой, если нужно, и вернуться в школу. Иначе мне придется работать в одиночку.

При этом я невольно взглянула на Дениса, и у меня потеплело на сердце. Выражение его лица ясно говорило о том, что в одиночку мне точно не придется работать.

В пятнадцать минут четвертого я подошла к охраннику за ключами от актового зала.

– Их уже взяли ваши, – сказал он равнодушно, дожевывая бутерброд с колбасой.

Я помчалась к залу, гадая, сколько у меня будет помощников и кто именно пришел. Их было пятнадцать человек – гораздо больше, чем я ожидала. Даже Панкратенко, которому так нужно было на физику, разгуливал по сцене.

Остальные неорганизованно разбрелись по залу. Катя и Костя Марцевы нашли в углу плакаты, оставшиеся после выпускного, и рассматривали их. Антон и Лера топтались за занавесом – из-под него виднелись их ноги. Мила увлеченно читала учебник. Тимофей с гитарой сел на край сцены и что-то наигрывал. Настя Негель, Лиза Нуриева и Маша Коваль заняли места в первом ряду и с обожанием смотрели на него. Риты с ними не было. Она не пришла, что было странно. Я бы никогда не подумала, что она способна оставить Тимофея без надзора. Но если в ее жизни появились дела поважнее его, это хороший знак.

Тимофей вдруг запел:

– Love me tender, love me sweet…

Голос у него был чудесный. Казалось, спеть эту песню лучше, чем Элвис, невозможно, но Тимофею удалось невозможное. От его голоса подгибались колени, таяло сердце, кружилась голова… и только его ехидная довольная улыбочка привела меня в чувство.

– Пойдет для концерта, Дарья Дмитриевна? – спросил он, не сводя с меня пылающих черных глаз.

– Наверное, – пробормотала я.

Если в оценочной комиссии будут одни женщины, то мы без труда займем первое место.

Витя Панкратенко ходил на руках по сцене – то есть пытался ходить, потому что падал через каждый шаг. Денис, видимо, не выдержал этого, прыгнул на сцену и тоже прошелся на руках. Его футболка сползла до подборода, и тут уж на него уставились все, кто находился в зале, даже верные поклонницы Тимофея.

– Прекрасно, – громко сказала я. – Концерт у вас готов.

Рука Дениса подвернулась, и он грохнулся на спину.

– Во, я так тоже умею – захохотал Панкратенко.

Денис, красный как рак, спрыгнул со сцены.

– Давайте займемся делом, – сказала я, и Тимофей послушно отложил гитару, а Лера и Антон вышли из-за занавеса.

Работа закипела. Денис ловко карабкался по лестнице, снимая банты и сдувшиеся шары, которые подбирал Тимофей. Антон, Витя и Никита расставляли кресла, девчонки выносили мелочевку из-за кулис и раскладывали ее по разным кучам – реквизит театрального кружка, забытые вещи, мусор.

– Ой, смотрите, это фотка нашего класса, – ахнула вдруг Катя Марцева, вытаскивая в зал пожелтевший ватман.

Все тут же побросали свои дела и уселись вокруг ватмана, который Катя разложила на сцене.

– Это мы в девятом, – заорал Панкратенко. – Смотрите, у меня еще башка лысая. Я на спор побрился!

Какое счастье, что я этого не застала, отметила я про себя и тоже поднялась на сцену.

– Откуда эта фотка всплыла? – спросила Лиза – У меня такой нет.

– Ни у кого нет, – ответила всезнающая Мила. – Это нас журналисты из газеты фотографировали.

– Точно, – воскликнула Настя Негель. – Тим, помнишь, ты как раз пришел к нам в класс!

Я склонилась к ватману через голову Насти. Фотография в центре была крупная и четкая, хоть и слегка потускневшая от времени. Ребята столпились вокруг школьной парты. На переднем плане, конечно, красивый до неприличия Тимофей. За эти два года он практически не изменился, разве что волосы стали длиннее, и потому на фотографии смотрелся старше своих одноклассников.

Справа от него стояла блеклая светловолосая девчонка, очень худая. Голубая футболка придавала ей больной вид. Девчонку я не знала. Зато девочка слева от Тимофея была мне хорошо знакома, хотя я с ней ни разу не встречалась. Нежное личико с маленьким подбородком, пушистые русые волосы. Она единственная на фотографии смотрела не в объектив, а на Тимофея.

– Это Алина Бегунова, которую убили, – пробасил Панкратенко, как будто это нужно было кому-то объяснять.

Мила горестно вздохнула. Лиза украдкой вытерла щеку.

– Это Настя, я узнала, – сказала я, показывая на синеглазую Настю Негель, которая выглядывала из-за руки Тимофея.

Мила стояла первой в ряду, воинственно сверкая черными глазами. Катя и Костя Марцевы расположились за ее спиной. У Кости была смешная прическа, из-за которой я не сразу его узнала. Зато у Панкратенко, стоявшего рядом, волос совсем не было, как он и обещал. Лиза, Маша, Абрамова Настя, еще толще, чем сейчас. Миша Лопатин, Федя Цепин, Матвей Рогачев – кто-то ни капли не изменился с тех пор, а кто-то изменился настолько сильно, что я едва угадывала знакомые черты. К примеру, я едва узнала Антона Шумихина в долговязом парнишке, чье лицо было густо усыпано прыщами. Но главный сюрприз ждал меня впереди.

– Какие мы тут смешные, – вздохнула Лиза Нуриева и ткнула пальцем в белобрысую девчонку рядом с Тимофеем. – А это кто?

– Это Дымова, – хмыкнула Мила. – Не узнаешь?

– Правда? – ахнула Лиза. – Кир, это правда ты?

Кира, стоявшая за Тимофеем, небрежно пожала плечами.

– Мне отсюда не видно.

– Точно ты, – с уверенностью произнесла Мила. – Только получилась не очень.

«Не очень» было слабо сказано.Я всмотрелась в фотографию и вдруг поняла, что это действительно Кира. Ее глаза, лицо, фигура. И, тем не менее, между этой бледной несимпатичной девчонкой и зеленоглазой красавицей из моего класса не было ничего общего. Я не могла отвести взгляд от фотографии. Это было преображение почище Золушкиного. Золушке, в конце концов, всего лишь вымыли лицо и предложили нарядное платье. Здесь было нечто большее, чем чудо правильно наложенной косметики и красивой одежды.

– Дурацая фотка, – сказала Кира высокомерно. – И освещение дурацкое. Давайте делом заниматься. Я не хочу торчать тут всю ночь.

Ребята стали постепенно расходиться по своим местам, и только я все никак не могла оторваться от фотографии. Что-то на ней было неправильно, но что, я никак не могла понять.

– Дарья Дмитриевна, а это куда? – звонко крикнул Денис, отдирая от стены гигантскую картонную единицу.

– Отложи в сторону, может, пригодится, – сказала я и вдруг поняла, что было не так.

– Здесь же не весь класс? – спросила я у Лизы, которая рядом со мной складывала мусор в черный пластиковый мешок – Где Денис, Никита, Аня? Леру я тоже не вижу.

Лиза глянула на фотографию и чуть нахмурилась, вспоминая.

– Так они еще у нас не учились. Анька в конце девятого из «Б» к нам перевелась. А Дэн, Ник и Лерка пришли в десятом. Дэн в первой четверти… – Лиза вздохнула и с нежностью посмотрела на Дениса, который развешивал пестрые банты на лестницемя. – Ник с Леркой позже, я точно не помню, когда.

Получалось, что почти вся семерка, за исключением Киры и Антона, были новичками в классе. Это как минимум объясняло их необыкновенную дружбу. Новеньким было проще завязать контакты, и ничего сверхъестественного в этом не было.

– Надо сохранить это на память, – сказала я и скатала ватман в тугой рулон. – На выпускном пригодится.

Я отнесла ватман к своей сумке. И вовремя. Мой телефон, на котором я забыла включить звук, надрывался от вибросигналов. Номер был незнакомый.

– Здрасьте, Даша, это Сергей, – бодро сказал смутно знакомый мужской голос и добавил. – Кирюхин, из полиции.

– Добрый день, – ответила я настороженно. Неужели опять в кино приглашать будет?

– Скажите, Даша, Величенко Маргарита ваша ученица?

У меня екнуло сердце.

– Моя…

– Ее сегодня задержали за хулиганство, – вздохнул он. – Вы не могли подойти в отделение? Это недалеко.

Глава десятая

Первым делом я подозвала Тимофея, который притворялся, что складывает старые ленты в мусорный мешок, а на самом деле развлекал анекдотами Настю и Катю.

– Риту задержала полиция, – сказала я. – Я сейчас еду в отделение. Ты со мной?

– С вами, Дарья Дмитриевна, хоть к черту в пекло, – улыбнулся он. – Но в полицию не хочу.

– У Риты проблемы, – повторила я, не уверенная, что он меня правильно понял.

Улыбка Тимофея стала шире.

– Причем тут я?

– Ты не хочешь ей помочь?

– Как? У меня тут полно работы. – Он обернулся на Катю и Настю, которые тут же залились бессмысленным смехом.

Видела бы его сейчас Рита, подумала я с горечью. Всю бы любовь как рукой сняло.

– Как хочешь, – сказала я холодно. – Без тебя справлюсь. Хотя бы проследи, чтобы тут все было в порядке.

Я пошла к двери, не дождавшись его ответа. Но не успела я выйти в коридор, как меня догнал Денис.

– Дарья Дмитриевна, можно, мы с вами?

Я обернулась. За его спиной стояла Лера.

– Я на машине, – сказала она. – Так будет быстрее.

– Мы все слышали, – быстро добавил Денис.

Я была готова расцеловать его в обе щеки. И Леру тоже, конечно.

– Спасибо, ребята, – пробормотала я с чувством.

Мы доехали до отделения за пять минут. Кирюхин ждал нас перед входом. При виде Лериной машины он вытаращил глаза, а когда увидел в этой машине меня, то совсем растерялся.

– Классная тачка, – пробормотал он и с заметным уважением посмотрел на Леру, которая и не думала вылезать из-за руля.

– Что с Ритой? – спросила я, открывая дверцу.

Кирюхин протянул руку, чтобы помочь мне выйти, но Денис выпрыгнул из машины и опередил его.

– Это Ритин одноклассник, – поспешно объяснила я, заметив недовольный взгляд Кирюхина. – И друг.

– Друг так друг, – хмыкнул он. – Ну и ученики у вас, Дарья… Дмитриевна. Вашу Риту наши ребята сегодня сняли с одиннадцатого этажа бизнес-центра, – сказал он.

– На котором висит цветок? – уточнил Денис.

Я вспомнила темно-серую многоэтажку, самое высокое здание на главной площади города. Все ее двадцать этажей были заняты офисами разных компаний. На фасаде красовался уродливый цветок, выложенный из разноцветных лампочек – то ли логотип одной из компаний, то ли плод извращенных представлений владельца здания об эстетике.

Кирюхин кивнул.

– Он самый. Этот цветок Рита и пыталась отодрать.

– Как? – Я вытаращила глаза. – Он же снаружи.

Кирюхин невесело рассмеялся.

– Вылезла в окно в коридоре на одиннадцатом этаже и стала кусачками резать провод. Метра два успела вытащить, прежде чем ее оттуда сняли.

– Зачем?

– Спросите у нее сами, – буркнул Кирюхин. – Нам она ничего не хочет говорить.

Я сомневалась, что она что-то скажет мне, но вслух ничего не сказала.

– У меня кореш тут работает, – продолжал Кирюхин, сворачивая в длинный узкий коридор. – Он знает, что я сейчас занимаюсь делом Алины Бегуновой, сразу мне позвонил. Мы тут перетерли между собой. Понятное дело, стресс у девчонки, возраст непростой. Вот и бесится. Решили, прочистим ей мозги, родителям позвоним и отпустим. Нам тоже лишние проблемы не нужны. А ваша Рита еще та головная боль. Инспекторшу детской комнаты конкретно успела достать.

– Так вы связались с ее родителями? – спросила я.

Кирюхи на секунду замялся.

– Она не говорит, где они работают. Я и подумал, позвоню в школу, вы ее и заберете. Вас то я знаю, Дарья Дмитриевна.

Он игриво пихнул меня локтем.

– В школе есть информация о родителях Риты, – сказал Денис с неприязнью. – Вы могли бы спросить в канцелярии.

– Ты будешь меня учить, как работать? – моментально разозлился Кирюхин.

– Громов, – прошипела я. – Веди себя прилично!

Денис буркнул что-то себе под нос, судя по тону, что-то очень невежливое, но Кирюхин, к счастью, ничего не услышал. Я погрозила Денису пальцем и оставила его ждать в коридоре.

Комната, в которую меня привел Кирюхин, была небольшой, с диваном, двумя канцелярскими столами и внушительными решетками на окнах. За одним столом что-то сосредоточенно писала немолодая женщина в форме. Ее губы были сжаты в прямую линию, и сразу было видно, что настроение у нее так себе. Рита развалилась на диване с ноутбуком. При виде меня она села прямо и стала с надеждой всматриваться в полуоткрытую дверь за моей спиной.

Ждет Тимофея, догадалась я.

– Наталья Викторовна, простите, что отрываю, – осторожно сказал Кирюхин. – Из школы приехали за девочкой.

Наталья Викторовна кинула на меня сердитый взгляд, и мне захотелось выпрямить спину и расправить плечи. Было заметно, что мой внешний вид не произвел на нее впечатления.

– Оставьте нас, Сережа, – скомандовала она. – Мне надо кое-что объяснить… девушкам.

Рита отчетливо хихикнула, и только для того, чтобы не уронить свое достоинство в глазах ученицы, я без приглашения присела на стул и сказала:

– Меня зовут Дарья Дмитриевна. Я классный руководитель Риты.

Наталья Викторовна вздохнула и сухим невыразительным голосом принялась читать лекцию об ответственности школы в воспитании молодого поколения и наказании, которое неизменно следует за любым проступком.

– Если бы не некоторые из наших коллег, вашей ученице не удалось бы так легко отделаться, – закончила она. – Я вам гарантирую, если она попробует выкинуть что-нибудь в этом духе еще раз, ей это с рук не сойдет.

– Понятно, – кивнула я смиренно. – Спасибо вам большое.

Наталья Викторовна повернулась к Рите, которая с отсутствующим видом стояла рядом со мной.

– Учти, Величенко, я буду за тобой присматривать.

Рита закатила глаза и непременно ляпнула бы что-нибудь, если бы я вовремя не сжала ее руку.

– Я уверена, этого больше не повторится, – сказала я вместо Риты.

– А я не уверена, – отрезала Наталья Викторовна. – Успехов вам.

После этого сомнительного пожелания нас с Ритой выставили в коридор. Кирюхина нигде не было видно, зато Денис подпирал стенку.

– Где Тим? – сразу спросила Рита. – Он приехал?

– Тимофей с ребятами украшает актовый зал. Я не могла его отпустить. Он за все отвечает, – соврала я, презирая себя за ложь.

Рита насупилась и быстро зашагала по коридору. Я почуствовала, что настало время для решительного разговора.

– Денис, иди вперед, – попросила я. – Мне надо сказать Рите пару слов.

Он молча кивнул и, обогнав Риту, скрылся в коридоре.

– Рита! – Я догнала ее и взяла под руку. – Ты не хочешь рассказать, зачем ты это сделала?

– Не хочу, – буркнула она.

– У нас с Денисом были дела поважнее, чем тебя вытаскивать. Но мы, между прочим, приехали за тобой.

– Кто вас звал? – вскинулась Рита. – За мной мама могла приехать. У нее сегодня выходной.

– Почему тогда ты не сказала капитану Кирюхину, как с ней связаться?

Рита остановилась и вопросительно уставилась на меня.

– Я не сказала? Я ему все ее телефоны дала.

– Он мне сказал, ты отказалась говорить про родителей, – удивилась я.

Рита начала смеяться.

– Это он к вам клеится, Дарья Дмитриевна. Он все время про вас спрашивал.

Кровь бросилась мне в лицо. Я то представляла себе этот разговор совсем по-другому. Я думала, я буду говорить о высоком, а она внимательно слушать и соглашаться. Пора мне было выучить, что с этими ребятами никогда не бывает так, как я планирую. И особенно с Ритой.

Она внимательно смотрела на меня, ожидая мою реакцию. Я подавила естественное раздражение. Хочешь вывести меня из себя? Не выйдет.

– Но он тупой, – продолжала Рита невозмутимо. – Вам нужен кто-нибудь другой.

– Тебе тоже, – сказала я. – Пока ты здесь портишь общественное имущество, Тим других девчонок обрабатывает.

Рита так побледнела, что я испугалась.

– Кого? – прохрипела она. – Кто сейчас с ним?

Я вспомнила, как она набросилась на бедную Милу, и пожалела о своих неосторожных словах.

– Неважно, – сдержанно сказала я. – Не одна, так другая. Разве ты не видишь, какой он?

Мне на секунду показалось, что Рита вот-вот кинется на меня с кулаками.

– Ты классная девчонка, – продолжала я храбро. – Я не понимаю, зачем ты тратишь на него время.

Рита сунула руки в карманы. Выражение ее лица внезапно изменилось, и вместо агрессивного нахального подростка я увидела маленькую потерянную девочку.

– Я его люблю, – тихо сказала она. – Я не могу без него. Вы понимаете?

Мое сердце сжалось от боли. Да, я понимаю, Рита. Но также понимаю то, что ты можешь прожить без него. Пусть это будет тяжело. Почти невыносимо. Но все-таки ты можешь…

– Поехали домой, – сказала я наконец. – Тебе нужно отдохнуть.

Рита неохотно кивнула.

Денис и Лера ждали нас у машины. Она держала в руках телефон и что-то быстро набирала.

– Вам надо вернуться в школу, – отрывисто сказала Лера, как только мы подошли ближе. – Антон прислал смс. Инна заглядывала в зал, спрашивала, где вы ходите и почему они одни.

– Мы сами отвезем Риту домой и вернемся, – сказал Денис.

Рита закинула свой рюкзак на заднее сиденье и полезла в машину, не сказав мне ни слова.

Денис отозвал меня в сторону.

– Я знаю, почему она это сделала, – проговорил он вполголоса. – Тим как-то сказал, что этот цветок из лампочек оскорбляет его чувство прекрасного и что он был бы счастлив, если бы его кто-нибудь снял…

– Дэн, ты едешь или нет? – недовольно крикнула Лера.

Денис сел в машину, и она сорвалась с места под звонкий голос Рианны.

Только подходя к школе, я вспомнила, что не разыскала и не поблагодарила Кирюхина. Возвращаться в отделение было поздно и неразумно и поэтому, как бы мне ни хотелось побежать скорее в зал и устроить скандал Тимофею, я остановилась на ступеньках и отыскала в принятых звонках телефон Кирюхина. Он ответил после первого звонка и сразу принялся извиняться:

– Даш, шеф срочно вызвал, не смог вас проводить. Все ок? Наталья вас не сильно напрягла?

– Все отлично, спасибо. Я отправила Риту домой.

– Супер. Я знал, что родителей необязательно искать, раз есть вы.

Лицемер, подумала я. Но он действительно оказал Рите услугу, и я должна была сказать «спасибо». Как и ожидалось, в ответ на мое «спасибо», Кирюхин предложил куда-нибудь сходить.

– Я не против, – сказала я. – Но при одном условии. Если с нами пойдет моя подруга.