скачать книгу бесплатно
От которой он, кстати, отнюдь не страдал, а напротив, получал истинное удовольствие.
Так, кажется, расходятся. Парсонс сел ровнее и со вкусом потянулся. На этом хватит, пожалуй.
Он поднялся из кресла, привычным усилием фиксируя колени. При низкой гравитации самое сложное – это удерживать равновесие. Зато легко вырабатывается балетная осанка. Ха-ха.
Многие персекьюторы решались сюда окончательно переселиться. Купола в кратере Кабеус были меккой представителей их рода занятий. И сюда же, как пчёлы на мёд, слетались их клиенты – пустившиеся в загул корпы, неверные жёны, нечистые на руку дельцы-служанки всех мастей, запойные игроманы и прочая шваль.
А всё потому что здесь, на линии вторичного терминатора, на границе видимой и обратной стороны Луны, до сих пор оставалась одна из немногих сохранившихся «серых зон», где ни у одной из корпораций не было монополии на контроль.
Купола здесь, на месторождениях подповерхностного льда, а значит и кислорода, с самого начала строили совместно, зачастую с тогда ещё всесильными госструктурами. В итоге переделов и перепродаж, прошедших с середины XXI века, здесь всем заправляла ленивая, но чтущая свой суверенитет микро-корпорация «Лунар текникс», главным условием существования которой было простое правило – каждый байт информации, затребованный у «Эль-Ти», тут же дублируется остальным пайщикам-акционерам. Понятно, в итоге никто ни о чём никогда не спрашивал.
Всех это, в общем, устраивало, поскольку для внутренних нужд хватало построенных позже на видимой стороне куполов и станций, так сказать, единоличного пользования. А здесь была вольница – царство персекьюторов и их клиентов.
Парсонс, не оглядываясь на очередную падкую до адюльтера парочку, направился к выходу. К шарканью магнитных ботинок тоже довольно быстро привыкаешь. Однако сам Парсонс пока предпочитал жить на Земле. Там ему ещё пока было место.
Так, надо что-то делать с настроением, с утра паршивое.
В таких случаях предлагалось сходить на виртарену, в реал, поддать или завалиться к падшим женщинам. С первым на Луне было не очень, потому что запаздывание, реалы Парсонс вообще не любил, бухать не хотелось, а к женщинам он на работе старался не ходить после одного случая, когда он там же нос к носу столкнулся со своим клиентом, и тот, бычара, его запомнил. Были потом проблемы.
Тогда пойдём, как обычно, в дендрарий.
Забавно, но на самой Земле в пределах агломераций почти не встретишь зелени, даже в виде фикуса в кадке посреди офиса.
Даже в дорогущих пентхаусах корпоративных башен, доводилось Парсонсу в таких бывать, если и есть какой зелёный уголок, так это будет нечто весьма скромное, два на два, под убогой ув-лампой.
А на Луне – пожалуйста, сколько угодно. Потому что солнца навалом, вода и так вся рециркулируется, зелень воздух регенерировать помогает, ну и вообще, вроде как местный шик. А Земля… погрязшие в смраде агломерации на фоне зелёной травиночки выглядели бы во сто крат тошнотворнее. Знатоки говорят, хуже нижних ярусов Босваша смотрится только гнилая канадская тундра да, может, уже лет сто тридцать как сплошь пропитанное мазутом калифорнийское побережье.
А вот и дендрарий.
Парсонс подошёл к стойке раздатчика и заказал себе мохито. Робот-бармен принялся от скуки выделывать кренделя и жонглировать шейкером. Пришлось его прервать решительным хуком справа. Робот тут же угомонился и принялся работать без выкрутасов. Мята тут настоящая, гидропонная, а вот ром, увы, бодяжная дрянь. Впрочем, сойдёт. Главное, что мохито холодный.
Осталось найти шезлонг подальше от проходов да покемарить. До захода Солнца за Землю как раз оставалось прилично времени. Самое время для лёгкой сиесты.
Парсонс ухмыльнулся своему отражению в полированной балке купола. Так, вот удачное местечко, и отходные пути, если что, просматриваются. Ух, хорошо. В висках медленно и шумно бился пульс.
Самое поганое в его работе то, что он работает именно тогда, когда все отдыхают. Клиент в расслабленном состоянии норовит прийти в твои белы рученьки на своих двоих, без уговоров и понуканий. Только успевай каталогизировать компромат.
А вот в свои свободные часы – как раз и не расслабиться. Потому что всяко бывает.
И главное тут – соблюдать разумный баланс между ловлей клиента, интересами заказчика и его, Парсонса, желанием прожить подольше.
Заключая сделку, он только информирует. Пакет с отчётом доставляется заказчику, им просматривается и тут же, при Парсонсе, уничтожается. Никакого блэкмэйла, никаких судебных исков, если что – персекьютор будет всё отрицать, он впервые видит и клиента, и заказчика, а на Луну вообще летал лишь однажды – с университетской экскурсией пятнадцать лет назад.
Хотите – копите злобу на будущее, хотите – делайте ответные подлости, если есть желание – можно прям завтра вцепиться благоверному в кадык. Кстати, так обычно и заканчивается: либо моргом, либо разводом, в зависимости от темперамента участников. Хуже если в дело активно включается внезапно выживший клиент. Тогда начинается поиск самого персекьютора, и если его всё-таки находят…
Приходилось поглядывать по сторонам, в общем.
«Параноиком в отставке» становиться тоже не хотелось, так что Парсонс, по привычке то и дело кося одним глазом, спокойно углубился в чтение свежих сплетен.
Платные жёлтые листки про знаменитостей были главной слабостью людей его рода занятий. Папарацци были почти коллегами, хотя разница в их работе была как между рестлером и ночным душителем-маньяком. Оба вроде не первый год в этом бизнесе, оба профи, только душитель не признаёт договорных матчей, не нуждается в показушной акробатике и не склонен к мелодрамам.
Жёлтая пресса и их постоянные объекты внимания нуждались друг в друге, в их работе по большому счёту не было конфликта, все чётко знали свод правил, никто не зарывался сверх меры, никто не добивал упавшего и не бил в спину.
Персекьюторы же – не только роняли на пол, но и добивали, пусть и чужими руками. И сколько ни рассуждай про «джаст бизнес», рано или поздно тебе дадут сдачи пропорционально содеянному.
Так что светские сплетни про очередную латиноамериканскую звездульку, обоссавшуюся от счастья на вручении очередной железяки, были для Парсонса отдушиной, своеобразной дверью в светлый мир детства, где персекьюторы и их клиенты вежливо раскланиваются при встрече, хотя и могут изредка провести красивую перестрелку в стиле Дикого Запада, с подрагиванием пальца у спускового крючка и бросанием в сторону противника убийственных взглядов.
В жизни всё бывало куда прозаичнее. Недавно одного незадачливого персекьютора, неловко попавшегося на глаза клиенту, что самое печальное, ещё до передачи инфы заказчику, отвезли куда-то на корпоративную территорию, а потом выложили запись всего, что случилось после этого, в интервеб.
Чтобы другим было неповадно.
Гильдия тогда провела своё расследование, и было решено спустить всё на тормозах, персекьютор реально нарвался на клиента себе не по рангу, и чужая глупость в случае обострения конфликта слишком дорого бы стоила Гильдии в целом. К тому же, из-за этой бучи с Корпорацией, большие шишки все были тогда словно наскипидаренные, и нужно быть полным идиотом, чтобы в это всё лезть. В их деле было много правил, которые не стоило преступать.
Парсонс широко и со вкусом зевнул, отключая свою «айри» от сетей. Полежим просто так.
Вот лежат же другие, нежатся под благословенным лунным ультрафиолетом, приглушённым стеклом купола до безопасного уровня. Это вам не убогие земные солярии. Летать, правда, сюда шибко дорого, зато, например, любой рабочий с дальнего фрахта, пока дожидается стыкового рейса, может здесь почувствовать себя королём.
Вон, тот парень. Сивая скандинавская морда, рыжеватая щетина чуть прикрывает традиционную для таких ребят синеву кожи. Рост с весом как раз впритык – намётанный глаз Парсонса прикинул габариты. Учитывая, сколько корпорации обходится заброска каждого килограмма на орбиту Юпитера, неудивительно, что у них спартанские нормы для соискателей.
Подумать так, могли бы и поднять, за счёт процента тех, кто не возвращается, ха-ха. Туда было бы куда выгоднее возить ку-ядра и давно всё автоматизировать, только при тамошней радиации люди живут дольше, чем их квантоптоэлектронные альтернативы.
Этот, вон, вернулся.
Чёрт, как всё-таки приятно наблюдать не за клиентами, а за обычными людьми, пусть у них тоже грешков хватает, но их грешки – не наша проблема. Потому будь у его клиента такое вот блаженно-отсутствующее выражение лица, Парсонсу было бы впору начинать беспокоиться – подобных клиентов он не переносил органически, с ними всегда было много мороки, да и зачем лишний раз перенапрягать и без того изношенную совесть.
Тут же другое дело: лежит человек в десяти метрах от тебя, прям как пришёл лежит, в гостиничном халате. Из традиционной одежды одни привычные магнитные ботинки.
Лежит себе, и смотрит сквозь стенку купола у себя в ногах, где Солнце уже начало заходить за Землю, подсвечивая красным пелену облаков. Лежит и смотрит, улыбаясь во весь рот.
Сразу видно – хорошо человеку.
Интересно, угадал Парсонс про него, или слишком расслаблен, чтобы углядеть важные детали?
Да иди ты к чёрту, да?
Персекьютор, проклиная свою работу на чём свет стоит, демонстративно повернулся на другой бок, поправил удерживающий его в этом положении ремень.
Вот почему нельзя спокойно полежать? Ну смотришь ты себе на человека и смотри, любуйся, какой он благостный, сам таким стать попробуй, зачем сразу какие-то шарады, конкурсы сыскного мастерства и прочая дедуктивная дребедень?
Загораем, я сказал.
Закатные тона в солнечном свете постепенно приобретали доминирующую роль. Либрации Луны делали здесь, в кратере Кабеус, почти каждый закат особенным. Необычно красивы были полные закаты, когда под куполом включали дежурные лампы, а на фоне чёрно-кровавой сферы Земли на половину чёрного космического неба распахивалось гало солнечной короны, а вокруг проступали обыкновенно невидимые звёзды. На это дело собирались посмотреть все. Конечно, представление не из самых уникальных – на любой орбитальной платформе, лежащей в плоскости эклиптики, то же самое можно видеть много раз на день, пусть и в более скоротечном режиме. Но здесь это было как ритуал.
Сегодня, впрочем, был не тот случай – широкий серп Солнца купался в земной атмосфере, лишь слегка изменяя обычную освещённость. Но всё равно красиво.
Парсонс с мысленным стоном обернулся обратно к белокожему скандинаву.
Дурацкая натура.
Свистнул сигнал «айри», отправляющей стандартный открытый запрос. Большинство современных людей давно уже не парились такими вещами и с радостью выдавали все свои публичные контакты, разве что имя обычно заменяли ником. Что-нибудь пафосное вроде «Арнольд Шварц». Для ценителей ретро самое оно.
«Айри» свистнула ещё раз, на этот раз с обиженной ноткой. Тишина.
Парсонс от досады крякнул.
Ну почему, почему так всегда, почему тебя на пустом месте тянет на приключения?
Нет, сегодня явно плохой день для моциона, надо было ползти к себе в номер, залезть в ванну, благо Кабеус – редкое место, даже включая Землю, где божеские лимиты на воду. Чёрт бы его этот закат, кому он нужен. И скандинав этот тоже…
Скрипнув зубами, Парсонс тоскливо принялся заводить «машинку». Он себя ненавидел в эти минуты.
Впрочем, приличные люди в открытых контактах хоть смайлик рисуют. Или хмурик. Скрытность – лучший способ довести персекьютора до нервного зуда. Или нервного срыва.
«Машинка» была его, Парсонса, гордостью. Маленькая примочка к его «айри», по сути портативный транспондер-дешифратор. Принцип работы прост – отправляем фейк-команду на «айри» клиента, как будто сигнал пришёл, ну не знаю, вон от раздатчика, вроде как тот проверяет твою кредитоспособность.
Осталось поймать ответку и раскодировать сигнал. И вуа-ля! Личные данные клиента у тебя в кармане.
Теперь грустно свистнула сама машинка.
Парсонс только сейчас заметил, что у мужичка вообще нет на предплечье «айри».
Вот это номер. Он бы ещё без трусов вышел на пленэр.
Самое любопытное, что чем больше Парсонс на него смотрел, тем сильнее грыз его изнутри червяк подозрений.
Где-то он его видел.
Совсем недавно.
Может, недели две назад.
Только, хоть убей, не мог вспомнить, где.
Холи щит, это невыносимо. Персекьютор поднялся с шезлонга, ловким естественным движением обшаривая небольшие карманчики, нашитые с внутренней стороны его безрукавки. Там хранился «полевой набор» – от портативных камер и микрофонов до куда более серьёзной техники. Не что-то запредельное, такое он брал на работу только в крайнем случае, а чаще – лишь тогда, когда начинал задницей чувствовать опасность. Удовлетворять собственное любопытство при помощи прибора, который запросто мог убить реципиента при неосторожном обращении – так многие из новичков и погорели. Заметут с таким барахлом – считай, не жилец. И Гильдия не вступится, потому что сам дурак. Гильдия вообще берётся только за явные темы: тупые подставы, глупые наезды. Защищает, правда, крепко. Но если тебя взяли за жопу не за просто так, а по делу, тут уж извини-прости.
Так, подберёмся ближе.
Не нужно, чтобы тут пол-зала ответило, шина захлебнётся. Но и излишне приближаться к клиенту инстинкты не позволяли.
Клиент. Твою мать, ты уже когда-нибудь уймёшься? Какой он тебе «клиент»?!
Парсонс, бормоча про себя проклятия, активировал генератор белого шума.
Двух секунд хватило на то, чтобы заголосил даже какой-то особо продвинутый водитель ритма, имплантированный пожилой блондинке на соседнем шезлонге. Что-то он такое в этот момент делал в эфире, обновлял софт, что ли?
Но от клиента – тишина.
Парсонс с каменным лицом нацедил стаканчик содовой и вернулся на своё место.
Факин луддиты[23 - Луддизм – британское рабочее движение начала XIX века, участники которого протестовали против т.н. «промышленной революции», в том числе путём саботажа – физически уничтожая станки и целые фабрики.], то-то у парня улыбка имбецила, счастливая-счастливая. На нём не было ни единого эм-контура, ни единого ку-ядра. Судя по эху наведённого сигнала, даже банальной спицы в берцовой кости не отсветило.
Луддиты, как им и положено, чурались всякой техники, особенно имплантантов.
Но холи щит, что ты на Луне-то с такими загонами делаешь, родной? Силою мысли перенёсся? Или на борту богомерзкого челнока?
Парсонс насуплено уставился на клиента.
Ну вот что ты с ним поделаешь. Самое интересное, что подойди и спроси, как тебя зовут, мужик, он же, скотина, ответит. На голубом глазу. С таким же отсутствующе счастливым видом.
А вот не пойдём и не спросим. Надо уже научиться держать себя в руках.
Соломинку в рот, глаза – за пределы купола, наслаждаемся закатом. Думаем о том, как завтра отправимся «вниз», через две пересадочные платформы, с тучей проверок багажа и личности.
Это нам не впервой, конечно, последние полгода «красножетонники» словно с цепи сорвались, шмон такой, будто снова ловят сбежавшего с секретами корпорации генерал-партнёра «Сейко». Было такое пять… нет, шесть лет назад, и движуха была тоже неслабая. Но тогда всё было иначе.
Тем не менее, прорвёмся, и канистру пронесём, сразу к заказчику, потом для верности отсидеться в тихом месте, посмотреть по сторонам, убрать пластический грим, соскоблить треклятый парик, содрать накладки с отпечатками, всё спалить к чертям, и только потом, если всё в порядке, домой.
К тому времени хитрая система кросс-корпоративных транзакций окончательно анонимизирует кредиты заказчика, так что ими можно будет начать пользоваться.
Парсонс давно мечтал сменить технику на кухне. Готовить он любил сам, только редко время находилось, а сейчас сервы такое вытворяют, шеф-европеец обзавидуется. Приходишь ты домой, там круассаны только что подошли, изящный завиток масла на них тает. Красота.
По кредитам, правда, получалось неслабо, но вопрос стоит того. Только брать надо у «Эрикссона», а не у «Три-Трейда», что бы те ни свистели в своих сетях.
А как обмоем покупку той давно заначенной бутылкой двенадцатилетнего скотча, кредитов останется как раз месяца три ничего не делать, днём спать вповалку, вечерами бродить по барам и искать приключений на свою задницу. Как-то ему в одном баре за вечер по очереди два зуба выбили, отличное было завершение уикенда.
К чёртовой матери забыть и заказчиков, и клиентов, и Гильдию.
Пожить обычным резидентом Босваша, разве что с некоторой суммой на кармане. Для его сограждан более знакомой ситуацией был случайный заработок на какой-нибудь завалящей позиции старшего помощника младшего оператора автоматического полотёра.
По приколу можно ещё устроиться в тот же бар вышибалой. Нынче это модно, колоритный бон на входе, типа ретро, в берцах с белыми шнурками и спущенными подтяжками.
Парсонсу для этого даже бриться не придётся, только сменить привычную длинную хламиду неопределённого цвета на чёрный бомбер из дешёвого, но почти вечного полимера «под кожу». Даже кастет есть, если что.
Так, хватит вылёживать.
Парсонс быстро сверился с расписанием и забронировал себе место у прохода на ближайший удобный челнок. Он ненавидел ханьские модели, они все были донельзя тесными и насквозь пропахли лапшой. Но увы, американские в Кабеус летали нечасто, да и вообще их всегда было на трассах мало ввиду известной дороговизны в обслуживании и расходе топлива. Альтернативой были европейские и какая-нибудь экзотика вроде заатмосферников «Релайанса» или считанные рейсы «Тойота Спейскрафт», шило на мыло, в общем. Так что выбирать особо не приходилось.
Так, очень удачно, до чек-ина четыре с половиной часа, не надо будет ждать. Пойдём, предадимся по-быстрому какому-нибудь пороку, например, старые добрые кости. На Луне с её гравитацией кидание дайсов превращалось в балет, штука абсолютно завораживающая, и очень, очень азартная.
Парсонс поднялся с шезлонга, сделал пару размашистых движений руками, разгоняя кровь.
И тут же мышью юркнул обратно в тень окружающей зелени.
Тех троих он заметил сразу, стоило им показаться меж разошедшихся лифтовых створок.
Вроде обычные фрахтовики-работяги, каких тут навалом, спешат немного облегчить свои кошельки. Идеальная маскировка, театрализованная постановка на загляденье.
Один недостаток – опытный глаз персекьютора узнал если не коллег, то конкурентов из смежных дисциплин социальной олимпиады. От этих троих веяло контролем, они явно секли всё вокруг причём так плотно, что могли бы перемещаться здесь с закрытыми глазами.
