скачать книгу бесплатно
Тишина на линии застала его врасплох. Бык ждал. Молчание тоже что-то значило.
– Слушаюсь, – сказал Серж. – Сейчас буду.
Через десять минут Серж вошел в кабинет с широкоплечей мрачной женщиной по имени Корин. Удачный выбор, Бык сделал в уме заметку в пользу Сержа и вручил обоим безопасникам по пистолету. Корин проверила магазин, убрала оружие в кобуру и застыла в ожидании. Серж покидал свой из руки в руку, оценивая вес и удобство, пожал плечами.
– Как будем действовать?
– Идете со мной, – сказал Бык. – Если кто-то попытается мне мешать, предупредите один раз, потом стреляйте.
– Прямо и откровенно. – В голосе Сержа слышалось одобрение.
Продовольственный комплекс размещался в глубине корабля, близко к массивной пустой внутренней поверхности. При долгом полете к звездам он оказался бы рядом с фермами замкнутого мирка «Наву». В «Бегемоте» рядом не было ничего. Чтобы превратить логику в нелепость, стоит лишь изменить контекст. Бык вел электрокар, пенковые колеса жужжали по эстакадам. Люди в холлах и коридорах останавливались, провожая их взглядами. Кое-кто откровенно глазел. Трое вооруженных безопасников – это неспроста. Бык сам не знал, что оно должно означать.
У чанов запах изменился. Здесь в воздухе было больше неотфильтрованных летучих частиц. Комплекс состоял из множества труб, баков и перегонных колонок. Половина оборудования бездействовала – лишние мощности засыпали нафталином в ожидании, пока придется кормить большое население. Или пока их снимут и выкинут.
Алекси они застали по колено в одном из бассейнов, на ногах у него были высокие оранжевые сапоги, а в руках – густая зеленая масса водорослей. Бык ткнул пальцем в него, потом в мостки, на которых стояли его люди. Если на лице Алекси и мелькнуло беспокойство, оно тут же пропало.
– Я сейчас не могу выйти, – сказал дилер, поднимая вверх большой влажный лист, – занят.
Бык, кивнув, обернулся к Сержу.
– Оставайтесь с ним, никуда не отпускайте. Я сейчас вернусь.
– Са-са, босс, – отозвался Серж.
Спустившись по трапу и перейдя холл, Бык попал в раздевалку. Стойка с горохово-зелеными шкафчиками была сорвана со стены и развернута на девяносто градусов, в направлении тяги. По краям остались неопрятные пузырьки и волокна герметика. Двое техников в разных стадиях раздетости сидели на скамейках, игриво переговариваясь. Они смолкли, увидев Быка, но тот улыбнулся им, кивнул и прошел к дальнему шкафчику. Дойдя до него, обернулся.
– Этот занят?
Техники переглянулись.
– Нет, сэр, – ответила женщина, придавая своему трико некоторую скромность. – Здесь большая часть свободна. – Вот и хорошо.
Бык набрал единый код и потянул дверцу на себя. Внутри лежал серый с зелеными вставками солдатский ранец – в такой Бык укладывал свои вещи, когда собирался к переводу на новое место. Он провел пальцем вдоль клапана. Около сотни пузырьков с желтоватым порошком, чуть более зернистым, чем сухое молоко. Закрыв ранец, Бык повесил его на одно плечо.
– Что-то случилось? – спросил техник-мужчина. В голосе был не страх – осторожное любопытство. И даже возбуждение. Ну-ну, бог любит тупых. Бык их тоже любил.
– Майерсон-Фрейд прекращает торговлю «порошком пикси», – сказал он. – Предупредите своих, а?
Техники, подняв брови, переглянулись. Бык вернулся к водорослевым бакам, сбросил рюкзак и снова указал Алекси на мостки рядом с собой. Вот теперь торговец помрачнел. Бык дождался, пока парень, медленно шагая по воде, подберется поближе и вылезет на мостки.
– В чем дело? – спросил Алекси. – Что у вас тут?
Бык медленно, всего один раз, мотнул головой. Кривая усмешка Алекси вполне сошла бы за признание – если бы Бык в нем нуждался.
– Хэй, эсе, – проговорил он, – в смысле, извиняюсь.
И ударил Алекси в нос. Хрящ и кость хрустнули под кулаком, ярко-красная кровь хлынула в изумленно разинутый рот.
– Берите его на карт, – приказал Бык, – пусть люди посмотрят.
Серж с Корин переглянулись – совсем как та парочка в раздевалке.
– В камеру, босс? – В ответе Серж явно не нуждался.
– У нас есть камеры? – удивился Бык, закидывая ранец на плечо.
– Вообще-то нет.
– Тогда и не надо.
Бык проложил маршрут через самые оживленные части корабля. Слухи уже разлетелись, зрителей хватало. Алекси в перерывах между воплями и мольбами доставить его к капитану тонко поскуливал. Из глубин памяти всплыла свинья, которую тащили на бойню, – Бык видел такое в молодости. Не помнил, когда именно, но воспоминание осталось и плавало без привязки к конкретным событиям жизни.
До шлюза добирались целых полчаса. Собралась толпа, можно сказать, море людей, почти все – хрупкие и большеголовые. Астеры смотрели, как землянин убивает одного из них. Бык не обращал на них внимания. Он набрал свой пароль для входа, открыл внутреннюю дверь шлюза, вернулся к карту и одной рукой поднял Алекси. При малой тяге это не требовало труда, и все же Бык запыхался, пока добрался до шлюза, – еще и потому, что Алекси бился у него в руках. Бык затолкнул его в шлюз, закрыл внутреннюю дверь и, не выкачивая воздуха, открыл наружную. Хлопок отдался в обивке звоном далекого гонга. Монитор показал пустой шлюз. Бык закрыл наружный люк и, оставив механизмы накачивать новый воздух, вернулся к карту. Встал на то место, откуда сдернул Алекси, поднял на руках ранец. На рукаве и на левом колене у него остались пятна крови.
– Это – «порошок пикси», так? – обратился он к толпе. Бык не использовал усилитель звука в своем терминале – не было надобности. – Я оставлю его в шлюзе на шестнадцать часов – потом выкину в космос. Если до тех пор в шлюзе появится еще порошок – что ж, бывает, ничего страшного. Отправится туда же, и все дела. Вот если пропадет – беда.
Так что скажите всем. Следующий пендехо, который выйдет на работу под кайфом, будет иметь разговор со мной.
Он медленно, напоказ всем, направился к шлюзу. Открыл внутреннюю дверь, забросил ранец и отошел, оставив шлюз открытым. Возвращаясь на водительское место, Бык чувствовал общее напряжение – и не думал о нем. Думал он о другом. Пока сделано самое простое. Дальше будет труднее, потому что тут не всё в его власти.
– Поставить охрану, босс? – спросил Серж.
– Думаете, нужно? – отозвался Бык. Он не ждал и не услышал ответа. Карт двинулся вперед, толпа раздавалась перед ним, как стадо антилоп перед львом. Бык свернул на эстакаду, которая должна была вывести к офису службы безопасности.
– Круто, – сказала Корин. У нее это прозвучало похвалой.
* * *
Офис капитана был отделан в религиозном духе. Ангелы в голубых и золотых одеяниях поддерживали арку, свод сходился к бесстрастному бородатому лику Бога. Благодетельный Христос смотрел со стены позади стола Ашфорда, арийский лик Сына Божьего казался спокойным и безмятежным – он совсем не был похож на окровавленного, изломанного распятого, знакомого Быку. По сторонам от Спасителя красовались символы благоденствия: колосья, козы, коровы и звезды. Капитан Ашфорд расхаживал мимо коленей Иисуса, багровый от ярости. Мичо Па сидела на месте для посетителей, старательно не глядя ни на Быка, ни на капитана. Все проблемы марсианских научных судов и земной флотилии были на время забыты.
Бык не позволил себе выказать тревоги.
– Это недопустимо, мистер Бака!
– Почему вы так считаете, сэр?
Ашфорд остановился, оперся широкими ладонями на стол, склонился вперед. Глядя в его покрасневшие глаза, Бык задумался о том, когда капитан в последний раз высыпался.
– Вы убили члена моей команды, – сообщил Ашфорд. – Открыто и преднамеренно, на глазах сотни свидетелей.
– Ох, кому нужны свидетели, если есть камеры наблюдения, – сказал Бык. Зря он это сказал.
– Вы отстранены от должности, мистер Бака. И помещаетесь под домашний арест до возвращения на станцию Тихо, где предстанете перед судом за убийство.
– Он сбывал команде наркотик.
– Значит, его следовало арестовать!
Бык глубоко вздохнул и медленно выдохнул через нос.
– Как вы считаете, у нас тут военный корабль или космическая станция, сэр? – спросил он. Ашфорд наморщил лоб, покачал головой. Рядом с Быком шевельнулась на стуле Па. Не дождавшись ответа, Бык продолжил: – Я вот почему спрашиваю: если я коп, то да, я должен был отправить его в тюрьму – если бы у нас имелась тюрьма. И должен был предоставить ему адвоката. Я бы проделал все это. Но я считаю, что у нас тут боевой корабль и моя обязанность – поддерживать дисциплину в зоне потенциальных военных действий. Не земную дисциплину. Не марсианскую. Астерскую.
Ашфорд распрямился.
– Мы не анархисты, – процедил он, изобразив на лице презрение.
– Согласно традициям АВП – поправьте меня, если ошибаюсь, – всякий, повинный в преднамеренных действиях, подвергающих корабль риску, пешком оправляется до мест, где есть воздух, – заметил Бык.
– Вы его вытащили из чана. Чем он был опасен кораблю? Грозил забросать его водорослями? – колко спросила Па.
– Люди выходили на работу под кайфом, – проговорил Бык, сплетая пальцы на колене. – Не верите мне – спросите других. Да что там – конечно, выходили. Работы втрое больше, чем мы можем выполнить. «Порошок пикси» – и люди не чувствуют усталости. Не требуют перерывов. Не замедляют темпа. Успевают сделать больше. Ошибки? Чтобы заметить ошибки, нужна ясная голова. У нас уже есть раненые.
Погибшие – дело времени. И хорошо, если только погибшие. – Вы говорите нам, что этот человек был в ответе за плохую работу других и потому вы его убили? – произнес Ашфорд, но уже без прежней уверенности. Паруса обвисли, он вот-вот обмякнет, как мокрая картонка. Бык понимал, что слабость Ашфорда сегодня работает на него, но все же видеть такое ему было противно.
– Я говорю, что он подвергал корабль опасности ради финансовой выгоды, – а это все равно что воровать воздушные фильтры. Коли есть спрос, будет и предложение. Не этот, так другой. Если бы я запер его, риск для торговца повысился бы, повысились бы и цены. Ведь если попадешься, рискуешь угодить за решетку – когда вернемся на Тихо.
– А вы сделали риск смертельным.
– Нет, – возразил Бык. – То есть да, но я его не застрелил. Я поступил с ним так, как поступают с людьми, рискующими кораблем. Астеры знают, что такое «вышвырнуть из шлюза».
Дело закрыто.
– Это была ошибка.
– У меня список из пятидесяти членов экипажа, которым он сбывал товар, – ответил Бык. – Среди них есть квалифицированные специалисты, пара человек из среднего командного состава. Можно было бы арестовать их всех, но тогда осталось бы меньше рабочих рук. К тому же они больше не станут этим заниматься – снабжение прервано. Но, если хотите, могу с ними побеседовать. Чтобы знали, что мы всё видим.
Па невесело хихикнула.
– Вам будет сложно заниматься этим, сидя в тюрьме.
– А у нас нет тюрьмы, – напомнил Бык. – Предполагалось, что мормонские старейшины будут улаживать все проблемы словами.
Он очень старался не допустить в голос сарказма.
– Подобное не должно повториться, – сказал Ашфорд. – Сочтете, что кого-то следует выкинуть из шлюза, – обратитесь ко мне. Нажать кнопку должен буду я.
– Хорошо.
– Что «хорошо»? – выкрикнул капитан. Бык потупил взгляд. Он добился своего, надо и Ашфорду дать почувствовать себя победителем.
– Я хотел сказать: слушаюсь, сэр, капитан. Приказ получен, понят и будет исполнен.
– Именно так, черт возьми, – кивнул Ашфорд. – А теперь ступайте работать.
Закрыв за собой дверь, Бык привалился к стене и тяжело перевел дыхание. Вокруг гудел корабль – он остро воспринимал тихий гул воздуховодов, отдаленный ропот голосов, гудки и звонки множества работающих систем. Запах пластика и озона.
Бык шел на обдуманный риск – и выиграл.
Спускаясь с уровня на уровень, он ощущал нацеленное на себя внимание. В лифте попутчики отводили глаза. В холле перед кабинетом ему кивнула и улыбнулась какая-то женщина, нервная, как учуявшая кошку мышь. Бык ответил на улыбку.
В кабинете Серж и еще один из его команды – Казимир с Европы – подняли кулаки, приветствуя босса астерским жестом. Бык ответил тем же и спокойно прошел к своему месту.
– Что у нас?
– Два десятка посетителей, желающих заверить в своем почтении, – ответил Серж. – Откуда-то выплыло еще полкило порошка.
– Вот и хорошо.
– Я записывал посетителей. Пометить их в системе?
– Не надо, – возразил Бык. – Я сказал, что это пустяк.
Можете стереть список.
– Слушаюсь, босс.
– Я буду у себя, – сказал Бык. – Если что, дайте знать. И пусть кто-нибудь сварит кофе.
Он сидел на столе, поставив ноги на стул и склонившись вперед. Силы вдруг кончились. День выдался дурной, долгий, и тот ужас, который он носил в себе несколько недель, словно выбравшись из-под замка, набросился на него. Только через пару минут Бык заметил, что его ждет сообщение от Мичо Па. Старпом не запрашивала связь. Значит, разговаривать не собирается, а хочет просто что-то сказать.
На экране появилось ее лицо, освещенное снизу отблеском от терминала. Улыбка выглядела натянутой и кончалась где-то на уровне скул.
«Я видела, что? вы сделали. Очень мило. Очень умно. По-«казали себя человеком АВП, заставили старика задуматься, не поддержит ли вас команда. ”Я больше астер, чем вы”. Изящно!»
Бык поскреб подбородок. Щетина с утра отросла и шуршала под ногтями, как наждак. Наверное, не стоило надеяться, что он этим делом не наживет врагов, но жаль, что врагом оказалась Па.
«Меня вы не обольстите. Мы оба знаем, что в убийстве нечем восхищаться. И забывать об этом я не собираюсь. Надеюсь, в вас еще жива душа, которая вам тоже не даст забыть».
Запись кончилась, и Бык устало улыбнулся погасшему экрану.
– Конечно, – сказал он терминалу, – и в другой раз буду помнить.
Глава 10. Холден
«Росинант» был немаленьким кораблем. Обычная его команда предусматривала больше дюжины матросов и офицеров, а в особых случаях он мог взять на борт еще и шестерых десантников. Чтобы справиться вчетвером, каждому приходилось исполнять по несколько обязанностей, так что на отдых оставалось не много времени. И поэтому в начале пути легко получалось не замечать четверку чужаков, поселившихся на корабле. Документалистам был закрыт вход в рубку, на шлюзовую палубу и в машинный зал, им оставались два жилых уровня: свои каюты, гальюн, камбуз и медотсек.
Моника была очаровательна. Спокойная, приветливая, обаятельная. Если хоть часть обаяния передавалась через камеру, не приходилось удивляться ее успеху. Остальные – Окью, Клип и Коэн – проявляли дружелюбие, перешучивались с командой, приглашали на ужин. Так сказать, протягивали руку дружбы, но Холден еще не разобрался, был ли это обычный медовый месяц, как всегда случалось в начале долгого пути, или более тонкий расчет. Возможно, и то и другое.
Одно он видел точно: его команда сторонилась новичков. На третий день пребывания документалистов на борту Наоми почти не вылезала из рубки, попросту спряталась. Амос нерешительно подбивал клинья к Монике, чуть более серьезно приударил за Окью и, не добившись успеха, теперь большую «часть времени проводил в мастерской. Один Алекс находил время на общение с пассажирами, да и тот не часто. Он завел привычку иногда спать прямо в пилотском кресле.
Они согласились на интервью, и тянуть время до бесконечности было невозможно. Со старта не прошло и недели, а до цели, даже при высокой тяге, оставался не один месяц. К тому же контракт есть контракт. Эта неуютная мысль позволяла Холдену забыть, что с каждым днем они приближаются к Кольцу и к тому неизвестному, к чему его призывал Миллер. Почти забыть.
– Суббота, – сказала Наоми, развалившаяся в амортизаторе перед коммутатором. Она давно не стриглась, и отросшие волосы начали ей мешать. Последние десять минут она пыталась заплести косички. Упругие черные кудряшки не поддавались, расплетаясь, словно живые. Холден по прошлому опыту знал: скоро она в досаде укоротит волосы вдвое. Наоми нравилось представлять себя с длинными волосами, но на деле они ее раздражали. Холден, сидя перед панелью управления боем, рассеянно наблюдал за ее мучениями.
– Ты меня слышишь? – спросила Наоми.
– Сегодня суббота.
