Норильск – 90-ые

Тот отвёл взгляд и спросил:

– Можно позвонить?

– Кому?

– Товарищу надо позвонить.

– Авторитетному? – с подковыркой спросил Злобин.

– Деловому, – твёрдо ответил Трунов.

– Кто такой?

– Владислав Викторович Звонарёв.

Злобин был доволен, что добился своего, но вида не подал и, пододвинув телефон, небрежно сказал:

– Звони.

Трунов набрал номер и, дождавшись ответа, заговорил:

– Алё, Влад, меня в ментовку забрали. Сможешь подъехать, порешать?

– Что случилось? – донеслось из трубки.

– Ствол во дворе нашёл – нёс сдать, а меня взяли.

Злобин, слушая разговор, еле сдерживал смех.

Из трубки опять донеслось:

– Куда подъехать?

– Куда подъехать? – продублировал Трунов вопрос, глядя на Злобина.

– В УВД к подполковнику Злобину, – подсказал Валера.

– В УВД к подполковнику Злобину, – повторил Трунов.

– Хорошо, буду, – послышался из трубки ответ, и пошли короткие гудки.

– Вставай, – скомандовал Злобин, – в обезьяннике подождёшь.

Подполковник отвёл Трунова в дежурную часть и обратился к дежурному лейтенанту:

– Этого в обезьянник, – указал он на Трунова, – А сейчас ко мне должен подъехать гражданин по фамилии Звонарёв – его ко мне в кабинет.

– Понял, товарищ подполковник.

Сержант из дежурки повёл Трунова в обезьянник, а Злобин вернулся в свой кабинет.

Примерно через полчаса дверь в кабинет распахнулась, и в него вошёл Звонарёв. Увидев Злобина, он подумал про себя, как лучше к нему обращаться – на «ты», или на «Вы». И решил оставить это на усмотрение милиционера.

– Я – Звонарёв, – представился вошедший, – О встрече договаривались.

Подполковник оценивающе посмотрел на него, выдержал паузу и, указав рукой на стул, предложил:

– Присаживайтесь, Звонарёв.

Опер знал, что у Звонаря сейчас самая мощная группировка в городе, и что со многими местными авторитетами у него тёрки, поэтому давно хотел наладить с ним взаимовыгодное сотрудничество. Сейчас как раз и представился такой случай.

– Приближённого вашего взяли со стволом, – начал разговор Злобин, не совсем понимая, как перевести его в нужное русло.

– Ну он же сказал, что нашёл его.

– Сказать-то мало. Если хотя бы свидетели нашлись или, ещё лучше, объявился бы тот, кто ствол потерял, – намекнул Злобин.

Звонарь улыбнулся и, давая понять, что намёк понял, предложил:

– Я думаю, что смогу найти свидетелей, а возможно и того, кто этот ствол потерял.

– А почему вы так за Трунова переживаете?

– Заместитель он мой и друг, а я друзей в беде не бросаю.

– Ну вы ж понимаете, что мне будет очень сложно ему помочь? Трунов задержан официально, дело по нему зарегистрировано, – соврал подполковник.

– Всё понимаю, гражданин начальник. – хитро сказал Звонарь.

После этих слов он достал из внутреннего кармана конвертик, приоткрыл одну из папок, лежащих на столе у Злобина, и положил его в неё.

– Не так ты меня понял, Звонарёв, – для понта пожурил его Злобин, перейдя на «ты».

– Да брось, начальник, – последовал Звонарь его примеру, – а как ещё можно этот вопрос решить? Все ж мы люди. Я к тебе со всем уважением.

– Давай так, я тебе сейчас услугу оказываю – Трунова отпускаю, а мне твоя понадобится – позвоню.

– А какая тебе от меня может услуга понадобится?

– Да мало ли? Ты, ведь, тоже ко мне обратиться сможешь. Или думаешь, что больше не пересечёмся?

– Ну, почему не пересечёмся? Норильск – город маленький, хоть и крупный.

– Верно подметил, – со смешком сказал Злобин, – давай мне свой номер телефона.

Звонарь достал из кармана пиджака визитку и протянул её Злобину.

– Ну ладно, жди звонка, – произнёс Злобин, приоткрыв папку, в которую Звонарь положил конверт с деньгами, и, указывая на него глазами, намекая на дальнейшие взносы.

– Понял, подполковник, – с хитрой ухмылкой ответил Звонарь.

– Ну, значит, до встречи.

– Покедова, капитан, – попрощался Звонарь и вышел из кабинета.

Злобин опять приоткрыл папку, в которой лежал конверт с деньгами и посмотрел на него. С финансами действительно возникли в последнее время большие проблемы – зарплата оставляла желать лучшего, к тому же надо было помогать жене с ребёнком, и это тоже была значительная статья расходов. Все эти мысли пронеслись у него в голове, пока он смотрел на конверт с деньгами. «А почему бы и нет? Все берут», – подытожил Злобин, поймав себя на мысли, что он сам этого и добивался. Милиционер взял конверт и сунул его себе во внутренний карман пиджака.

У капитана Дерябина ночь после долгожданной зарплаты выдалась достаточно бурной. Накидавшись водки в «Созвездии», Валера решил провести остаток ночи у одной своей знакомой. Он приехал к ней с бутылкой водки, но по ходу её распития выяснилось, что у девушки критические дни. Допив всё-таки до конца водку, он ушёл к себе домой не солоно хлебавши

Проснулся Валера ближе к полудню, ощущая перепой, но с радостным чувством, что его не побеспокоили со службы по какому-нибудь срочному делу, и он смог хорошо выспаться, что в последнее время случалось крайне редко. Он быстро привёл себя в порядок и решил прогуляться по городу. Погода в конце мая выдалась хорошая, светило солнце, и у Валеры было приподнятое настроение. Он дошёл до драмтеатра им.Маяковского на Ленинском проспекте и присел на лавочку покурить.

История норильского драмтеатра началась в 1941 году на улице Горной – это был Норильский Второй Заполярный театр (Первый Заполярный театр был в Игарке). К бывшему зданию столовой второго лагерного отделения быстро пристроили сцену и гримёрки. В трупу вошли актёры из Игарского и Ачинского театров, а также из числа заключённых Норильлага. К 1954 году здание пришло практически в негодное состояние, и после ремонта в нём открыли кинотеатр «Луч», а театр переехал в ДИТР (дом инженерно-технических работников) на улицу Севастопольскую, 20. К этому зданию также достаточно быстро пристроили фойе, сцену и гримёрки. Именно этот театр с наибольшей теплотой вспоминают норильские театралы. На его сцене блистали такие звёзды, как Георгий Жженов и Иннокентий Смоктуновский. К середине восьмидесятых годов прошлого века здание пришло в аварийное состояние, а 23 февраля 1987 года оно полностью сгорело с частью театральных реквизитов, которые не успели вывезти. Правда, как раз к этому времени и было окончено строительство нового драмтеатра на Ленинском проспекте, начатое в 1983 году.

Мимо Дерябина сновала молодёжь в спортивных костюмах, молодые мамочки с колясками, и со стороны казалось, что все они вполне счастливы и довольны жизнью.

Среди праздно шатающейся толпы людей, он увидел эффектную брюнетку. Валера был очень симпатичным, но сам себя почему-то таковым не считал. В общении с противоположным полом он был очень застенчив и никогда не умел знакомиться на улице. Он с лёгкой грустью смотрел, укоряя себя за застенчивость, на эту, проходящую мимо него эффектную брюнетку, от которой не мог оторвать зачарованного взгляда и прокручивал у себя в голове различные варианты слов, с которых можно было завязать разговор, но в голову ничего не приходило, и язык был как будто ватным. А она вдруг резко остановилась около него и как-то взбалмошно спросила:

– У вас сигаретки не будет?

– Конечно, – растерянно ответил Валера.

Он суетливо достал из кармана пачку сигарет и протянул её девушке. Девушка взяла сигареты, достала из пачки одну и слегка помяла её. А Валера в это время достал зажигалку и дал девушке прикурить. Она прикурила и села рядом с Валерой.

– Как же меня достал этот режиссёр! – с возмущением воскликнула она.

У Дерябина в голове продолжали вертеться мысли о том, как поддержать разговор с девушкой, чтоб у них завязалось знакомство. При этом всё казалось до жути банальным, и он просто спросил:

– Вы – актриса?

– Ага, – иронично ответила девушка, – из погорелого театра.

Дерябин с улыбкой сказал:

– Предыдущее здание театра, которое было на Севастопольской, действительно, сгорело в восемьдесят седьмом году.

– Да я знаю историю норильского драмтеатра, хоть и приезжая.

– Да здесь почти все приезжие. Я тоже уже лет пять, как приезжий. Правда, провёл здесь детство.

– И опять вернулись? – удивлённо воскликнула девушка, – И как вас только угораздило?

Валера, улыбнувшись, пожал плечами.

– Да не знаю. Просто воспоминания о беззаботном детстве. Мне казалось, что здесь все тогда были весёлыми и счастливыми.

– О, наивная детская простота, – тоже улыбнулась брюнетка.

– А вас как сюда занесло? – поинтересовался Валера.

– Да ничего интересного. Окончила Новосибирское театральное, устроилась там же в ТЮЗ. Ну и что? – спросила она, и сама же стала отвечать, – Да ничего. Кикимор там год играла, а потом этот долбаный девяносто второй, когда Ельцин объявил, что у нас в стране рыночная экономика началась. Театр, вообще, никому не нужен стал. Подруга в Норильск позвала, а тут опять – ни одной главной роли. Я что, для массовки в театральном училась?

Валера действительно был очень удивлён, что такой красивой девушке не дают главной роли.

– А в чём причина?

– У режиссёра фаворитка есть. И представьте себе? моя подруга, которая позвала меня в Норильск.

Дерябин внимательно слушал девушку, но в то же время его по-прежнему не покидала мысль о том, чтоб продолжить с ней знакомство. В конце концов осмелившись, он решился:

– Меня, кстати, Валера зовут, а можно узнать, как вас?

– Рита, – запросто ответила девушка и протянула ему руку.

Он с удовольствием подал ей свою и уже запросто спросил новую знакомую, указывая жестом головы в сторону ресторана «69 параллель»:

– Рита, а позвольте угостить вас коктейлем?

– Алкогольным? – спросила Рита, лукаво улыбнувшись.

– Да каким захотите.

– А давайте! – бесшабашно согласилась Рита, продолжая лукаво улыбаться.

Дерябин встал со скамейки, а Рита опять протянула ему руку, чтоб он помог ей встать, и Валера с большим удовольствием сделал это. Он был безмерно счастлив от знакомства с Ритой, от того, что идёт с ней в ресторан, и где-то в глубине сознания мелькнула мысль: «Как же хорошо, что вчера на работе немного зарплаты подкинули».

В ресторане решили вместо коктейля сразу взять бутылочку вина и что-нибудь поесть. Рита была очень хорошей собеседницей, довольно начитанной. И Валера тоже был просто в ударе – постоянно находил темы для разговора и очень к месту шутил.

Время близилось к вечеру, и ресторан стал наполняться разношёрстной публикой. В основном в «шесть-девять», как называли в народе этот любимый многими норильчанами ресторан, собиралась молодёжь. Но в девяностые эта, собирающаяся здесь молодёжь, была явно криминальной направленности, поэтому здесь часто происходили драки, заканчивающиеся разбитыми витринами и вызовами милиции. Посетителей было уже предостаточно и, даже стало не хватать мест, но Валера попросил официанта, чтоб он к ним никого не подсаживал, и они продолжали сидеть вдвоём.

– Пойду носик припудрю, – сказала Рита Валере.

Встав из-за столика, она пошла в дамскую комнату.

Валера остался в зале – он давно приметил двух парней хулиганского вида, которые то и дело бросали взгляды на них с Ритой и явно обсуждали их. Как только Рита вышла из зала – они тут же встали и тоже пошли на выход.

Дождавшись Риту у дамской комнаты, один из гопников злобно спросил:

– Ты чё с мусором связалась?

Рита была удивлена вопросом, поскольку Валера в их разговоре уклончиво ответил про свою работу, и она не стала на этом заострять внимание. Сейчас же, не подав вида, что удивилась, она дерзко ответила:

– А тебе какое дело?

– А Воробей узнает?

Рита равнодушно хмыкнула:

– Ну, и…?

– Шеи свернёт обоим.

– Боялась я…– опять хмыкнула, – И отвалите от меня нахрен, шестёрки.

Гопники явно не ожидали от девушки такой дерзости.

– Ты чё, шмара? Попутала? – возмутился парень.

Он хотел взять Риту за распущенные волосы, но в то же самое время почувствовал, как кто-то разворачивает его за плечо и тут же бьёт ему прямым в лицо. Гопник отлетел к стене и скатился по ней, присев на жопу. Дерябин подошёл к нему и замахнулся. Гопник прикрыл лицо обеими руками, но удара не последовало. Дерябин слегка наклонился к нему и, погрозив пальцем, строго сказал:

– Ещё раз увижу рядом с ней – самому шею сверну, как петуху.

Подойдя ко второму парню, который не стал смешиваться в драку, Дерябин уже более спокойным тоном сказал ему:

– Тебя это тоже касается. Надеюсь, понял?

Дерябин, не дождавшись от парня ответа, взял Риту за руку, и вернулся с ней в зал. Сели за столик и Рита тут же спросила:

– Дак ты, Валера, в милиции, что ли, работаешь?

– Служу, – с улыбкой поправил её Валера.

– И в каких чинах?

– Да какие чины в моём возрасте? – усмехнулся Валера, – старший опер в уголовном розыске, капитан, – возникла пауза и Валера продолжил, – После армии сюда приехал, поступил в индустриальный институт, устроился на работу в милицию. Давай об этом как-нибудь в другой раз, – резко прервал свою историю парень, намекая при этом на продолжение знакомства.

– Давай, – согласилась девушка.

– А тебя откуда эти бандиты знают?

– Давай об этом в другой раз, – повторила она с улыбкой его слова.

– Давай, – ответил улыбаясь Валера.

Мельком кинув взгляд в зал ресторана, Дерябин поймал на себе несколько недружелюбных взглядов от товарищей гопников, с которыми у него только что был конфликт и обратился к Рите:

– Слушай, дружки этих бандитов, с которыми у нас сейчас вышел эксцесс, будут весь вечер на нас пялиться. Может возьмём ещё вина и рванём ко мне?

Рита с улыбкой смотрела на Валеру – он ей явно понравился, к тому же она была подшофе и сама хотела продолжения любовного приключения.

– А где ты живёшь?

– На Советской.

– Ну что ж, давай рванём.

Они вышли из ресторана и поймали машину. Сев вдвоём на заднее сиденье, Валера взял в свою руку Ритину, и они со страстным желанием посмотрели друг на друга. Через пять минут такси остановилось у Валериного дома на Советской. Они вышли из такси, зашли в подъезд и стали подниматься по лестнице. Остановившись на площадке между этажами, они уже не смогли сдержать страсть, начав обнимать и целовать друг друга. Сделав паузу, быстро поднялись к Валериной квартире. Он отомкнул её, пропустил вперёд Риту и захлопнул дверь. В коридоре они продолжили объятия и поцелуи, продвигаясь в комнату и на ходу снимая друг с друга одежду.

Звонарь с Труновым обедали в ресторане, когда в зале появились Кисель и Лимон и подошли к ним.

– Привет, Звонарь, – дружелюбно произнёс Кисель, протянув Звонарю руку.

Звонарь пожал ему руку, ответив на приветствие, и пригласил за столик:

– Присаживайтесь.

Кисель присел к столику, и к нему тут же подошёл официант. Приняв заказ, официант ушёл на кухню.

– Ну, чем общество дышит, Кисель? – улыбаясь, поинтересовался Звонарь.

Звонарь, как и в общем-то все норильские авторитеты, был в курсе того, что из Красноярска хотели поставить на город своего смотрящего, и Кисель это решение поддержал. Звонарь был против смотрящего из Красноярска и был доволен тем, что джумаровские спортсмены выставили красноярцев из города.

– Да ты ж в курсе, что Петруха сюда хотел Гаврика смотрящим поставить, а Джумаров с ними воевать собрался.

– Ну, а ты чью сторону принять решил? – поинтересовался Звонарь.

– Ну, а чем плохо, что мы все вместе будем?

– И кто ещё за красноярского смотрящего?

– Воробей тоже такое решение поддерживает.

– А как с Джумаровым вы думаете вопрос решать?

– Да, Звонарь, что нам этот Джумаров? Барыга он – вот и весь сказ. Спортсменами себя окружил, законов наших не соблюдает. Мы-то с тобой вместе должны быть. Иль не так, Звонарь?

На последний вопрос Звонарь просто произнёс:

– Ладно, Кисель, я тебя услышал.

В это время официант принёс графин с водкой и холодную закуску.

– Может, по рюмашке, Звонарь? – предложил Кисель, приподняв графин с водкой.

– Не, Кисель, – отказался Звонарь, – Дел невпроворот.

Звонарь вытер рот салфеткой, небрежно бросил её в пустую тарелку и встал из-за стола. Проходя мимо Киселя, он похлопал его по плечу.

– Приятного аппетита.

Выйдя из ресторана, Звонарь с Труновым сели в джип и стали обсуждать прошедшую встречу.

– Значит Кисель поддержку у Воробья нашёл, чтоб смотрящего из Красноярска поставить, – задумчиво произнёс Звонарь.

– А Воробью нах… это надо? – недоумевающе спросил Трунов.

– Ты чё, Женя, сам не понимаешь?

– Хочешь сказать, против тебя Воробей игру ведёт?

– Меня Воробей боится – вот и хочет за чужой спиной пёрышки свои распушить, – пояснил Звонарь.

– Ну и что делать собираешься?

– С Киселём разобраться надо, – уверенно сказал Звонарь.

– А с Воробьём? – уточнил Трунов.

Звонарь, немного поразмыслив, с ухмылкой ответил:

– Да пусть живёт пока. А там – посмотрим на его поведение.

– Понял тебя, Влад.

– Ну, вот и порешали, Женя. Побыстрее этот вопрос закрой. Стволы не свети – пусть по-тихому всё будет.

Трунов послушно кивнул головой.

Тимоха с Кирпичом из бригады Звонаря начали пасти Киселя ещё в ресторане. Как только они поняли, что Кисель со ссвоей девушкой собрались уходить, то опередив их, вышли из ресторана, сели в свою машину и быстро домчались до дома Киселя на Хантайской улице. Кирпич остался за рулём машины, а Тимоха расположился на площадке между вторым и третьим этажами в ожидании жертвы.

Кисель со своей спутницей приехал на такси. Рассчитавшись с таксистом он вылез из машины, держа при этом в правой руке бутылку шампанского. Перед тем, как войти в подъезд он приобнял девушку и присосался к ней долгим поцелуем. Оторвавшись друг от друга, они вошли в подъезд и стали подниматься по лестнице.

Тимоха, услышав приближение парочки, достал из кармана куртки нож и присел на корточки.

Поднимаясь по лестнице, Кисель с девушкой заметили, сидящего на корточках парня с накинутым на голову капюшоном.

– Достали эти наркоты – шагу ступить негде, – недовольно произнёс Кисель, грязно выругавшись при этом.

Он пропустил вперёд девушку, а сам, приблизившись к Тимохе, слегка пнул его и скомандовал:

– Эй, чертила, ну-ка, вали на х.. отсюда.

Парень распрямляясь стал приподниматься и в это же время внезапно воткнул нож Киселю в живот. Кисель широко раскрыв глаза и, не сразу поняв, что произошло, чисто инстинктивно со всей силы нанёс Тимохе по голове сокрушительный удар бутылкой шампанского, находящейся у него в правой руке. Тимоха, вытащивший нож, из пуза Киселя для второго удара, так и не успел это сделать, растянувшись на полу от потери сознания. Кисель выпустил из руки горлышко от разбитой бутылки шампанского, приложил руку к ране, потом приблизил эту руку к глазам, увидел на ней кровь и после этого посмотрел на девушку. Глядя на девушку, Кисель слегка зашатался, его тело стало обмякать, ноги подгибаться, и он упал рядом с Тимохой.

Девушка истошным криком завопила на весь подъезд и стала стучаться во все двери подряд. Из некоторых квартир вышли ничего не понимающие мужчины.

– Вызовите, пожалуйста, скорее скорую помощь! – кричала девушка, – Вызовите скорую! Быстрей вызовите скорую, пожалуйста!

Подъезд стал наполняться проснувшимися людьми, увидевшими в луже крови двух лежащих человек. Кто-то уже сообразил вызвать милицию. Любопытные жильцы обсуждали случившееся происшествие, выдвигая различные версии, и, не обращая внимание на девушку, которая сидела на корточках, обхватив голову руками.

Милиция приехала достаточно быстро, и в подъезд вбежали два пэпээсника, а следом за ними – капитан Дерябин и судмедэксперт.

Увидев два мужских тела, лежащих в луже крови, оперативник строго обратился к столпившимся в подъезде жильцам:

– Ну, что здесь произошло?

Толпа немного отступила от девушки, сидящей на корточках. Она приподняла голову и посмотрела на Дерябина.

– Что здесь произошло? – повторил свой вопрос Дерябин.

В это время судмедэксперт окликнул его:

– Валера, здесь один дышит.

– Это он! Он напал на нас! – истерично закричала девушка, указывая пальцем на парня, которого судмедэксперт начал приводить в чувства.

Тимоха слегка застонал, потом сел на полу, снял с разбитой головы капюшон и, плохо соображая, что происходит, начал ощупывать её. Парень кое-как начал вставать на ноги, оглядывая не понимающим взглядом собравшийся народ.

Дерябин одному из пэпээсников указал жестом головы в сторону Тимохи:

– Обыщи!

Милиционер развернул Тимоху.

– Руки на стену!

Тимоха послушно упёрся руками в стену, и милиционер быстро обыскал его. После этого опять повернул лицом к Дерябину.

– Надень наручники, – распорядился Дерябин.

– Руки! – скомандовал милиционер.

Тимоха послушно протянул руки, и сержант застегнул на них наручники.

– Ты его? – спросил оперативник у задержанного.

Парень ничего ему не ответил.

В это время на место убийство прибыл следователь прокуратуры Зяблицев Андрей Викторович. Он поздоровался с Дерябиным, судмедэкспертом и пэпээсниками. Оглядев собравшихся жильцов, попросил милиционеров убрать посторонних.

Один из них обратился к зевакам:

– Граждане, разойдитесь, пожалуйста, по квартирам. Не мешайте работать оперативно-следственной группе.

Жильцы стали медленно расходиться по своим квартирам.

Следователь осмотрел место происшествия и труп Киселя, затем задал несколько вопросов Тимохе и девушке убитого. Эксперт-криминалист сделал несколько снимков, после чего труп увезли в морг.

– Ну что, давай этого в отдел, – указал Зяблицев на Тимоху.

– На выход! – скомандовал задержанному сержант.

Тимоху вывели из подъезда и посадили в машину в отсек для задержанных.

– Девушка, Вам тоже придётся проехать с нами в отдел, – обратился следователь к свидетельнице.

Девушка молча кивнул и стала спускаться по лестнице. Следом за ней стали покидать место преступления и сам следователь вместе с Дерябиным.

– Ну, в общем-то, картина понятная. Хорошо, что этот убитый успел после ножевого ранения вырубить своего убийцу, – рассудил следователь, – Взяли его прямо на месте преступления под белы рученьки.

– Да уж не говори, – поддержал его Дерябин и, ухмыльнувшись, добавил, – не всегда так везёт.

– Ага. И свидетельница имеется, – показал взглядом Зяблицев на впереди идущую девушку.

Допрос Тимохи отложили до утра в связи с тем, что он жаловался на сильную головную боль. Врач осмотрел его и подтвердил сотрясение головного мозга. Допрос девушки тоже перенесли на утро в связи с её тяжёлым эмоциональным состоянием.

Кирпич, ожидающий Тимоху в машине, видел, как к подъезду подъехала милицейская машина, потом скорая помощь и чуть позже ещё машина со следователем и криминалистом. Кирпич понял, что что-то пошло не так и, когда увидел, как Тимоху вывели из подъезда в наручниках и посадили в милицейский УАЗик, решил сообщить обо всём Трунову.

Трунов был удивлён позднему визиту Кирпича и, запустив его в квартиру, недовольно спросил:

– Кирпич, ты чё среди ночи заявился?

– Женя, Тимоху повязали, когда он Киселя мочил.

Трунов удивлённо посмотрел на Кирпича, немного не врубаясь спросонья в сказанные им слова.

– Я не понял что случилось-то, как это произошло?

– Да я и сам не знаю – меня с ним не было.

– А где ты был?

– Я в машине его ждал. Мы к дому подъехали – я в машине остался, а Тимоха в подъезд пошёл ждать его. Кисель с какой-то шалавой попозже появился.

– Тогда с чего ты взял, что Тимоху замели?

– Ну я видел, как менты понаехали, а потом его в наручниках из подъезда вывели и в ментовскую машину посадили.

– А Киселя-то он замочил?

– Ну труп же из подъезда вынесли. Наверное, это Кисель и был.

– Что значит «наверное»?

– Ну труп-то простынёй был накрыт с головой.

– Ой, бл…, – замотал головой Трунов и, повысив голос, сорвался на Кирпича, – Вы почему такое простое дело не смогли чисто сделать? Вам что-нибудь поручить можно, дебилы?

Трунов схватил Кирпича за грудки и стал его трясти, стукая спиной об стену. Потом отпустил и влепил сильную затрещину по голове.

– Язык не развяжет? – спросил Евгений.

– Да он чё дурак, что ли?

– Ладно давай дуй отсюда. И сам смотри лишнего не сболтни, если жить хочешь, – строго предупредил Трунов.

– Да всё я понимаю, Женя. Давай, пока.

Выпроводив Кирпича, Трунов тут же позвонил Звонарю.

Звонарь тоже был не доволен тем, что его разбудили среди ночи, но, выслушав своего подручного, он спокойно у него спросил:

– Ну и что ты так кипишуешь?

– Ты чего, Влад, а если он расколется, что это ты их зарядил?