Норильск – 90-ые

– А кому из вас конкретно спасибо сказать? – спросил Дерябин.

– Да хоть кому, – весело ответил он.

Валера подошёл к нему поближе, но амбал сработал на опережение и, привставая, врезал Валере кулаком под дых.

В то же мгновение Марат нанёс боковой удар ногой амбалу в голову и тот упал, не удержавшись на ногах. Валера, придя в себя после удара под дых подскочил к упавшему и нанёс ему удар в лицо.

Марат в это время опрокинул стол и нанёс ещё одному парню удар ногой в корпус.

Третий же увернулся от удара и принял боксёрскую стойку.

Четвёртый оттаскивал Дерябина от первого. Дерябин распрямившись, заехал ему прямым в нос, и тот отлетел.

– Вы чё вообще ох… На какого рыпнулись, падлы, знаете? – заорал тот, который отбивался из боксёрской стойки.

В это время, услышав шум, в зону отдыха заглянул банщик.

– Мужики, чё происходит-то? – возмутился он.

Драка прекратилась, и все посмотрели на него.

– Ты зачем их сюда запустил? – спросил боксёр, судя по-всему, старший из них.

– Влад, они сказали, что ваши кореша, – начал оправдываться банщик.

Валера взял его за грудки и, подтянув к себе, зло спросил:

– Ты какого х… этих козлов к девчонкам запустил.

Банщик ничего не ответил, и Дерябин вытолкнул из его предбанника, замкнув за ним дверь.

– Ладно, хватит. Всем стоять! – крикнул Валера.

Драка прекратилась и Дерябин, достав из кармана удостоверение, не раскрывая, показал его парням.

– Дак кто девчонку хотел изнасиловать? – опять повторил вопрос Дерябин

– Да никто не хотел её насиловать. Ну посидели, угостили их. Девчонка сама чего-то испугалась – убежала. Никто её не держал, – наперебой затараторили парни.

– Документы удостоверяющие личность быстро предъявляем, – распорядился Дерябин.

– Начальник нам чё, в баню их таскать, что ли?

– Ну тогда едем в отдел для установления личности.

– Да подожди, сейчас пошарим, – нехотя сказал один из них.

Пока они доставали из одежды паспорта, Дерябин с Маратом поставили стол. Валера взял паспорта и сел за стол.

– Звонарёв Владислав Викторович, – прочитал Дерябин и посмотрел на одного из троицы, сличая фотографию.

Потом он достал блокнот и переписал в него данные.

– Феофанов Владимир Петрович, – прочитал Дерябин, взглянув на самого здорового амбала.

Его данные Дерябин тоже зафиксировал в своём блокноте.

– Коленкин Андрей Андреевич, – посмотрел Дерябин на третьего и переписал его данные.

Раскрыв четвёртый паспорт, посмотрел на оставшегося из беспредельщиков, назвал и его:

– Белоголовцев Игнат Матвеевич.

Также переписав данные, убрал блокнот в карман.и с улыбкой спросил:

– Давно откинулись, граждане беспредельщики?

Ответа от них не последовало, и Валера, пристально оглядывая всех четверых, твёрдо сказал:

– Лучше свои жопы прижмите и больше мне не попадайтесь – всех пересажаю.

Подполковнику Игорю Злобину было в район сорока лет. Светловолосый, широкоплечий, с добродушным лицом, он был достаточно обаятельным. В норильской милиции Злобин служил с семидесятых годов, начав простым опером, и, дослужившись до заместителя начальника УВД. Служба в закрытом заполярном городе его вполне устраивала: зарплата была высокая, отпуска – длинные. Но в 90-ые всё резко изменилось. С началом ельцинской приватизации всё прекрасное закончилось: Комбинат разваливался, жена потеряла работу, а самого Игоря, хоть и повысили в должности, но семья от этого ничего не выиграла. Всю страну захлестнула преступность, а Норильск (в силу определённых исторических, экономических и географических обстоятельств) и подавно. Работы в милиции стало невпроворот, а нищенскую зарплату месяцами задерживали. По этой самой причине семейная жизнь подполковника Злобина дала большую трещину, а с отъездом жены на материк и, вообще, закончилась. Игорь на жену обиды не держал, поскольку их совместная жизнь всё равно никогда не складывалась. Поэтому он со спокойной душой согласился отпустить жену с дочкой на материк, пообещав помогать им материально.

Поздним вечером после работы Злобин зашёл в магазин за продуктами – купил десяток яиц, булку хлеба и колбасы. Достав из кармана портмоне он прикинул остаток и, произведя в уме небольшие вычисления, решил, что можно позволить себе взять ещё и бутылку водки. Рассчитавшись с продавцом, подполковник направился домой на Севастопольскую.

Поднявшись к себе на этаж, Игорь позвонил в дверь соседу – тот через несколько секунд открыл её. Долговязый сосед, открыв дверь, возник в дверном проёме в чёрных растянутых трико и такой же растянутой бледно-зелёной майке. Слегка прищурившись от ярко светящей на площадке лампочки, он уставился на Злобина.

– Привет, Сёма. Не побеспокоил? – поздоровался Злобин.

– Привет, Игорь. Нет, конечно, – ответил сосед с добродушной улыбкой.

Семён Стрельцов родился и вырос в Норильске, здесь же окончил горный институт, но, имея высшее образование, всю жизнь проработал на Комбинате простым электриком. Ему было уже лет сорок пять, и надо было как-то ещё лет пять в непростое время дотягивать до пенсии. Семён был человеком очень добрым, общительным и приветливым. Стрельцов и Злобин познакомились ещё до того, как стали соседями. Семён был шурином Волгина Анатолия Михайловича – начальника норильского уголовного розыска в семидесятых годах, а Злобин, будучи молодым опером, начинал службу под его началом. Как-то на дне рождения Волгина они и познакомились.

Игорь раскрыл пакет, чтоб Семён мог увидеть бутылку водки и, показывая жестом головы в сторону своей квартиры, спросил:

– Будешь?

– Конечно. Я полезных перспектив, никогда не супротив, – ответил Семён прибауткой из поэмы Леонида Филатова, ещё сильнее расплывшись в улыбке, – Сейчас дверь замкну – один момент.

Семён снял ключ с гвоздика в коридоре и замкнул свою квартиру. Игорь в это время отомкнул свою, и они вдвоём зашли к нему.

Минут через пятнадцать стол с поллитровкой и незамысловатой закуской из яичницы с колбасой был накрыт. Игорь разлил водку по рюмашкам.

– Ну, будем, – произнёс он.

Они чокнулись, выпили, немного закусили.

Семён был большим любителем выпить, но никогда не допивался до умопомрачения и человеком был совсем не скандальным, а напротив – весьма дружелюбным. К тому же, знал множество анекдотов на любой случай жизни и с удовольствием их рассказывал. Жена его – Люба, крайне негативно относилась к алкоголю и не позволяла ему перебарщивать. Сейчас же она была в отпуске, и Семён позволил себе расслабиться по полной программе – к нему то и дело заглядывали друзья с выпивкой, а он завсегда был рад гостям.

– Видок у тебя, конечно, не очень, – с улыбкой заметил Игорь.

Из-за долгого запоя Семён, действительно, выглядел не очень благополучно – небритый, немного помятый, слегка опухший и с небольшой трясучкой в руках.

– Да я уже и сам устал. Поскорее бы Люба приехала. Вот время настало – в отпуск вдвоём съездить не на что, – в сердцах сказал Семён.

– Да уж, – поддержал его Злобин.

– Вот скажи, Игорь, долго это продлится?

– Кто его знает? – уклончиво ответил Игорь.

– Сказал же Чубайс, что бесплатный сыр только в мышеловке – вот народ в неё и угодил. Кинули нам ваучеры, как кусочки сыра, а что с них толку – фантики. Ты что со своим сделал?

– Да вложила жена в какой-то фонд – его уже и след простыл. И я про эти ваучеры уже и не вспоминаю.

– А я свой успел пропить, – весело сказал Семён, – А Любка свой и сынов тоже какому-то фонду подарила. И вот что мы от государства поимели? А? – вопросительным взглядом посмотрел Семён на собеседника и сам же ответил, – Это Ельцин с Гайдаром нас поимели. Один – не просыхает, у другого – рожа круглая, от жира блестит, хоть картошку на ней жарь. А тут не то что в отпуск съездить не на что… Я уж грешным делом пить хотел бросить.

Тут Злобин от души засмеялся. Стрельцов тоже повеселел.

– Что там, вообще, на Комбинате? – поинтересовался Злобин.

– Да ничего хорошего. Ты же ни хуже моего знаешь.

– Но от простых сотрудников интереснее узнать, так сказать, из первых уст.

– Москвичи по Комбинату шляются. Говорят, хотят нас к рукам прибрать. Всей страной Комбинат строили, – замотал головой Семён, цокнув при этом языком, – Такие показатели! Такая прибыль стране! А теперь кому она пойдёт? Кому цеха, механизмы принадлежать будут? – разошёлся Стрельцов.

– Не бери в голову, Сёма. Всю страну растащили, не только наш Комбинат. По Кремлю американцы шастают, как у себя по Бродвею – Ельцину советы дают.

– Болит душа за Комбинат. У меня ж сюда отца сразу после войны парторгом прислали, когда здесь ещё одни зэки были, да администрация лагерная.

– Вот и Ельцин когда-то простым парторгом был, а теперь… Союз развалил, чтоб только Горбачёва поскорее из Кремля выкинуть, Верховный Совет расстрелял, чтоб только всё в своих руках сосредоточить. Приватизацию эту устроил грабительскую… Шахтёры в шахту идут – обедов с собой не берут – холодильники пустые. Дети по той же причине в обмороки в школах падают, – тоже понесло слегка захмелевшего Злобина.

Поругав власть, и, выпустив пыл, немного успокоились.

Злобин спросил:

– Воруют на Комбинате шлам и концентраты?

Семён немного с подозрение посмотрел на Злобина, подумав отвечать или нет, но всё же решился:

– Ну, а что скрывать ? Тащат. Да ты и сам побольше моего знаешь. Нет, ну, а что народу остаётся? Вся страна бартером живёт. Кто что производит, тот тем и зарплату получает. Есть-то надо на что-то, детей кормить.

– Да оно понятно. Я ж тоже ни с луны свалился. Месяца три зарплату не получал. Сегодня выдали немного, а они уже и ни те, что три месяца назад были. Обесцениваются ни по дням, а по часам.

– Мне уже полгода зарплату задерживают. Вот и не полетел на материк в отпуск.

– Ты сам смотри на драгметаллах не попадись.

Стрельцов с хитрецой спросил:

– Ну ты ж отмажешь?

– Да я-то отмажу, да москвичи сюда со своей службой безопасности заехать собираются. С хищениями жёстко бороться будут.

– Да не тащу я, Игорь. Ты ж меня ни первый год знаешь. Уж сколь лет по соседству живём, а знакомы и того больше.

– Знаю, Семён, и уважаю тебя очень.

– И я тебя уважаю. У меня дома бутылка «Рояля» недопитая. Может, приговорим её? -предложил Стрельцов.

– Неси.

Семён принёс недопитую бутылку спирта «Рояль», и в итоге засиделись до поздней ночи, ругая на чём свет стоит, и власть, и преступность, и полярные морозы. Благо, что впереди Злобина ожидали выходные.

Влад Звонарёв после отсидки остался в Норильске. Время в 90-ые наступило лихое, а Звонарю лихости было не занимать. Будучи мастером спорта по борьбе и боксу, он хорошо зарекомендовал себя среди блатных на зоне, обзавёлся там связями и, выйдя на свободу, сразу же влился в норильскую криминальную среду. Участвуя в криминальных разборках, Влад всегда выходил из них победителем, зарабатывая себе авторитет и, увеличивая численность своей группировки. Вместе с численностью группировки росло его влияние в городе, и увеличивался личный капитал.

Со своих преступных доходов Звонарь приобрёл шикарные апартаменты на Октябрьской площади, в которых устраивал встречи с ближайшим кругом своих соратников. В этот круг входили: его давний кореш Игнат Белоголовцев (Седой), ближайший помощник Женя Трунов и два амбала – Феофанов Владимир (Фофан) и Коленкин Андрей (Кабан), которые решали вопросы кулаками. На столе стояла бутылка хорошего коньяка, бокалы, ваза с фруктами и лежала шоколадка. Звонарь вошел во вкус сладкой жизни и ему нравился красивый антураж. Его приближённые сидели на стульях за столом, а он вальяжно восседал в кресле. Звонарь посмотрел на Фофана и барственным тоном сказал ему:

– Разливай.

Когда Фофан разлил, Звонарь, глядя на Фофана, протянул руку, и тот тут же подал ему бокал с коньяком. Звонарь приподнял бокал, произнёс нечто вроде тоста:

– Давайте, бродяги, за удачу!

Выпили все сразу же до дна и закусили.

После небольшой паузы Звонарь заговорил:

– Короче, братва, есть тема актуальная – драгметаллы.

Звонарёв всех обвёл хитрым взглядом – удивления в их глазах не увидел. Игнат в ответ спросил:

– Ну и чем же она актуальная? Каждый второй шлам и порошок с комбината тащит, аноды и прочую дребедень. Воробей этим занимается, Волк – тоже. Да много кто.

– Да, Седой, – начал он отвечать Белоголовцеву, – тема-то, конечно, не новая, но только на поток её ещё никто не поставил. Работяги тащат понемногу, а надо, чтоб тащили побольше и в одни руки. На меня люди авторитетные из Литвы вышли, цену хорошую предложили. Они же сами и с военными договорились, чтоб до Москвы транспортными самолётами, а дальше – не наша забота.

– Реально хорошая тема, – вставил Трунов, – надо просчитать всё поточнее.

– Просчитаешь, Евгений, – весело подмигнул своему помощнику Звонарь.

– Конкурентов слишком много – недовольные будут, – высказал опасение Игнат.

– Не бери в голову, Седой. Справимся. У нас уже не меньше двадцати бойцов. Будем ещё пацанов привлекать. Гопников сейчас много по улицам неприкаянных шляется. Все хотят под сильной рукой быть. Стволов прикупим.

– А ты знаешь, по поводу чего недавно Воробей сходняк собирал? – спросил Трунов.

– Меня обсуждали, – с улыбкой ответил Звонарь, – да пошли они все на х…. Ничего у Воробья не вышло. Да и, вообще, какой авторитет, такой и сходняк.

– У кого стволы брать думаешь? – спросил Седой.

– С Бароном надо перетереть.

В субботний вечер в казино вошёл Звонарь с гордо поднятой головой в малиновом пиджаке и с борсеткой под мышкой. В игорном зале было достаточно много разношёрстной публики: бизнесмены, гопники и просто непонятно кто. Было полно ярко размалёванных девиц. Звонарь свысока оглядел всех присутствующих, обратив внимание красивую брюнетку с восточными чертами лицами, которая играла в рулетку.

У барной стойки он заметил Барона и, подойдя к нему, поздоровался:

– Привет, Барон.

– Привет, Звонарь.

– Виски налей, – обратился Звонарь к бармену.

Бармен налил ему виски и пододвинул стакан.

Звонарь продолжил разговор с Бароном:

– Хорошо, что тебя встретил – железо надо.

– Да без проблем. Чё хочешь?

Звонарь немного призадумался, прикинув в уме, потом ответил:

– Ну, штук десять Макаровых, пару Калашей, можно лимонок и эргэшек.

– Когда надо? – уточнил Барон.

– А когда сможешь?

– Дня через три устроит?

– Да устроит.

– Ну всё, договорились. А ты воевать, что ли, с кем собрался, Звонарь? – шутливым тоном спросил Барон.

– Да ну, – в тон ему ответил Звонарёв, – Мы – мирные люди. Просто охрана бизнеса – конкурентов много развелось. Многие норовят ножку подставить.

– Понял тебя, Звонарь.

– Как у тебя с Воробьём-то? – поинтересовался Звонарь.

– Да у меня со всеми ровно, – ответил Барон.

– Ну и хорошо. Давай за взаимопонимание, – предложил Звонарь, поднимая свой стакан.

Барон взял свой стакан и приподнял его в знак согласия. Выпили не чокаясь.

– Девочку вон ту не знаешь? – показал Звонарь Барону взглядом в сторону красивой брюнетки за рулеткой.

– Не знаю, – весело ответил Барон, – Ничего так себе.

– Ладно, пойду тоже попытаю удачу за рулеткой.

– Давай.

Звонарь прошёл к рулетке и постарался встать рядом с брюнеткой.

Крупье в это время как раз крутанул колесо и запустил шарик.

– Господа! Ставки сделаны. Ставок больше нет, – сообщил он.

Колесо заканчивало вращение, шарик запрыгал и попал на «5».

– Выиграло пять, красное, – известил крупье и поставил маркер на «5».

Девушка играла на цвет и эту ставку проиграла.

– Не везёт? – закинул «удочку» Звонарь.

– В чём? – с улыбкой спросила девушка.

– В рулетку.

– Да по-разному. Главное, чтоб в любви повезло, – кокетливо ответила девушка.

– Ну, тут, я думаю, вы всегда побеждаете.

– Конечно.

– А может, со мной сыграете?

– Во что?

– В любовь, разумеется.

Девушка с интересом посмотрела на Звонаря – шатен, лет двадцати пяти, немного выше среднего роста, спортивного телосложения с правильными чертами лица.

– И какие будут ставки? – спросила она.

– Ва-банк.

– У-у-у, – протянула девушка, пристально глядя на Звонарёва, – надо подумать.

– Влад, – представился он.

– Ирида, – представилась девушка в ответ

– Интересное имя, красивое, – польстил Звонарь.

– Это значит – посланница богов.

Встречу Звонарь с Бароном назначили в тундре между Норильском и Оганером. Два джипа мчались со стороны Оганера, и в это же время два джипа выехали из Норильска. Люди Барона остановились на обочине и, завидев звонарёвских, просигналили им фарами. Машины Барона свернули в тундру, за ними же свернули и звонарёвские. Отъехав от дороги метров на пятьсот, все четыре джипа остановились, и из них вывалила братва. Звонарь с Бароном поздоровались.

– Ну, как с железом? – спросил Звонарь.

– Всё, как договаривались, – ответил Барон.

Барон подошёл к багажнику своего джипа и открыл его – в багажнике стоял деревянный ящик.

Подняв на нём крышку, он с довольной улыбкой произнёс:

– Десять Макаровых, два Калаша – всё в смазке. Муха не еб…сь.

В ящике лежали десять новеньких ПМ и два АКМ, которые действительно блестели заводской смазкой. Также в ящике были патроны и две гранаты. Звонарь был очень доволен и, достав из внутреннего кармана кожаной куртки пачку сотенных долларов, протянул её Барону.

– Вот, Барон, как договаривались. Ещё сможешь?

– Любой каприз за ваши деньги.

– Ладно, надо покумекать, что ещё понадобится и в каком количестве.

– С размахом работать собрался?

– Нельзя сейчас по-другому. Слишком многие сейчас себе дорогу локтями расчищают. Того и гляди из Москвы рвачи налетят.

Одним из криминальных лидеров Норильска считался директор городского рынка Борис Джумаров, но в крае решили, что пора поставить на город своего смотрящего. Из Красноярска пожаловали авторитеты, которые должны были уведомить Джумарова о своём назначении.

Джумаров не собирался ни перед кем прогибаться и разговор уже проходил на повышенных тонах.

– А с какого этого х… вы решили, что Норильску ваш смотрящий нужен? – уже не сдерживаясь в выражениях, спрашивал Джумаров у приезжих красноярцев.

Оба красноярца были коротко стриженными амбалами. Один из них -Толик Гаврилов по кличке Гаврик, второй – Вакиль Ибрагимов с погонялом Казанец. Сопровождали их двое местных из блатных – Кисель и Лимон.

– Боря, ну реально, как в таком городе без смотрящего? – вставил своё Лимон, пытаясь выглядеть равным среди присутствующих.

– Ты-то кто такой, вообще? Давно у тебя голос прорезался? – осадил Лимона Джумаров, не подбирая выражений.

– А ты чего быкуешь, Боря? – пытался осадить Джумарова Казанец, – Нас к тебе смотрящий с края заслал. Ты сейчас против него и против нашего закона прёшь.

– Кто конкретно вас сюда отправил? – спросил Джумаров.

– А ты чё, в натуре, не знаешь, кто сейчас за краем смотрит? – вопросом на вопрос ответил Гаврик.

– Нет, ты мне, сам назови, кого ты конкретно представляешь? – пытался выяснить Джумаров.

– Петруха сейчас на край поставлен – от него и базар ведём, – пояснил Гаврик.

– Ну Петруха же питерский, – встрял в разговор заместитель директора рынка Андрей Антонов.

– Ну и хули? У бродяги прописки не бывает. Был питерский – стал красноярский. Петруха – законник, и его полномочия подтвердил другой вор в законе – Зорик.

– Короче, мужики, нам здесь смотрящий не нужен, – слегка улыбнувшись, и, помотав при этом головой, попытался закончить разговор Джумаров.

– Мужики лес валят, – ухватившись за слово, попытался наехать на Джумарова Гаврик.

Борис уже понимал, что конфликта не избежать, поэтому дерзко ответил приезжим красноярцам:

– Вот и вы валите отсюда.

Оба красноярца враз вскочили со своих кресел, сжав кулаки.

– Ты чё, сука! Красный, что ли? Или, может быть, думаешь, что неубиваемый? – повысив голос и подойдя поближе к Джумарову, произнёс Казанец.

Джумаров посмотрел на своего заместителя и слегка кивнул ему головой. Антонов, сидевший всё это время поближе к двери, встал со стула и открыл её. В кабинет тут же вошли, разминая кисти рук, пять парней спортивного телосложения

Приезжие сразу же попытались сменить свою агрессию на добродушие.

– Ничего себе, как вы тут гостей встречаете, – смягчил тон Гаврик.

– Не ждали мы гостей, – произнёс Джумаров.

– Выходит, что не договорились мы. Так, что ли, Боря? – решил уточнить напоследок Казанец.

– С вами – нет, – твёрдо ответил Джумаров, – У меня есть с кем в крае договариваться.

– Ну что ж, сегодня ты банкуешь, – ухмыльнулся Гаврик, кинув взгляд на джумаровских спортсменов, – Ладно, покедова.

– Давайте, счастливого пути, – беззлобно пожелал приезжим Джумаров.

Гаврик с Казанцем вышли из кабинета, а следом за ним и джумаровские спортсмены.

– Ну, как мы их? – весело обратился директор рынка к своему заместителю.

– Нормально, – в тон ему весело ответил Антонов, – А если ещё будут соваться? Похоже, что Гаврик всерьёз нацелился здесь смотрящим стать.

Джумаров достал из бара бутылку коньяка и два бокала. Ничего не отвечая Антонову, налил коньяк в бокалы, и один подал заместителю.

– А давай помянем их, – предложил Джумаров.

– Давай, – равнодушно согласился Антонов.

Они выпили не чокаясь.

– Вот кто их сюда звал? Здесь наша земля. Правильно? – Джумаров смотрел в глаза Антонову, ожидая от него подтверждения сказанных слов.

– Правильно, – подтвердил подчинённый.

– А они припёрлись, локтями тут себе пытаются дорогу расчистить. Наказывать за это надо. Или я не прав?

– Конечно прав, Боря, – опять согласился с начальником Андрей.

– Сейчас в крае силу набирает Быков, а с ним у меня всё схвачено. Он сейчас всё правильно делает – все основные ресурсы себе в руки подтягивает и во власть идёт. Надо бы тебя тоже во власть пропихнуть. Как ты на это смотришь?

– Положительно. Почему нет? – улыбаясь ответил Антонов, польщённый предложением, – Мы ж с тобой давно хотели городскую торговлю подмять.

Джумаров взял свой радиотелефон «Senao» и набрал номер. Ответили ему практически мгновенно:

– Алё.

– Ну чё, Шурик, как там гости? – начал Джумаров разговор с начальником своей службы безопасности.

– На хату заехали на Хмельницкого.

– Сколько их?

– Ну те двое, что к Вам в офис заходили и с ними три спортсмена. Передвигаются на местных машинах с Лимоном и Киселём.

– В общем, Шурик, продолжай следить за ними – сообщай мне об их передвижениях.

Добравшись до большой пятикомнатной квартиры на Хмельницкого, Гаврик сразу же стал звонить в Красноярск.

– Алё, Петруха, здорово.

Гаврик начал разговор, не представившись, но на другом конце провода, его сразу же узнали.

– А, Гаврик, ну что там у тебя? Объявил себя в Норильске?

– Петруха, не по плану как-то всё пошло. Ссученные здесь все – законов соблюдать не хотят.

– Дак и надо было этих сук на место ставить. Ты ж с собой людей взял, и местная братва там должна была тебя встретить.

– Всё равно мало бойцов получилось, и со стволами проблема.

– Как я тебе стволы отправлю – посылкой, что ли? Или со стюардессами? -пошутил Петруха.

– Со стволами-то мы на месте порешаем. Людей отправь.

В разговоре возникла пауза.

Гаврик забеспокоился:

– Алё, Петруха, слышишь меня?

– Да слышу. Не суетись, – раздражённо ответил Петруха, – Человек пять я тебе ещё отправлю. Только предупреждал я тебя, что в Норильске у тебя ничего не выйдет? Было?

– Ну было, – виновато согласился Гаврик, – Заднюю же я не буду включать. Ты ж мне поддержку обещал?

– Баблом, людьми обещал, а сам вмешиваться не буду. На Норильск Бык лапу наложить хочет, а у меня сейчас с ним и так не всё гладко. Встанешь на Норильске -хорошо, а на «нет» и суда нет. Понял меня, Гаврик?

– Понял, Петруха.

– Ну всё, давай. Фарта тебе!

– От души, Петруха. Покедова.

Гаврик был явно расстроен тем, что красноярский смотрящий от него практически открестился.

– Как говорится, человек человеку волк, – злобно произнёс Гаврик и тут же добавил, – Всё, братва, в кабак едем.

Красноярская братва забурилась в отживающий свой век ресторан «69 параллель». В зал зашли специально шумно, стараясь показать, что они хозяева города. Всемером уселись за один большой стол. Помимо Гаврика и Казанца в компании были три спортсмена, приехавших вместе с ними из Красноярска, и Кисель с Лимоном.

У местных блатных Киселя и Лимона была небольшая бригада, сколоченная из таких же урок. Занимались они рэкетом, крышуя мелкие торговые точки и были рады оказаться в ближайшем окружении нового смотрящего.