Норильск – 90-ые

Воробей решил заехать к Рите и снять стресс. Он с ней познакомился как-то на тусовке у одного местного актёришки. Воробей приволок на тусовку кокаин – Рита тоже не отказалась. Воробей воспользовался тем, что она была под кайфом и алкоголем и поимел её прямо в ванной. Потом Воробей снял для неё квартиру и, конечно же, завозил ей иногда кокаин. Рите Воробей не нравился, даже был неприятен, но заезжал он не часто, и она терпела его. Пацаны донесли до Воробья, что у Риты появился мужик из оперов. Баб Воробью хватало, но Рита ему очень нравилась, его тянуло к ней. И поэтому ему крайне неприятно было делить её с легавым. Надо было завязывать с ней, но так, чтобы она потом кусала локти.

Воробей позвонил в квартиру, и Рита открыла ему дверь. Воробей изобразил на лице подобие улыбки – Рита не стала изображать ответную радость.

– Привет, – поздоровался Воробей.

Рита, ничего не ответив ему, вернулась в комнату.

Воробей, недовольно хмыкнув, без приглашения зашёл в квартиру и, не разуваясь, прошёл в комнату, где в кресле около журнального столика присела Рита, поджав под себя ноги.

Воробей не стал уже скрывать недовольства. «Всё одно к одному», – подумал Воробей, начиная психовать.

– Не понял я, что за приём, Ритуля? – спросил он девушку, повышая голос.

– А что тебе не нравится? – ответила она ему вопросом на вопрос.

– Ты думаешь, если с легавым связалась, то недосягаемой стала?

– Да пошёл ты! – дерзко ответила Рита.

Воробей уже не сдерживал себя и влепил ей сильную пощёчину.

От неожиданности Рита истерично выкрикнула:

– Не тронь меня, гад!

Воробей стал возбуждаться и опять нанёс Рите сильную пощёчину.

– Не тронь меня, гад! – со злобой, но уже не очень громко произнесла Рита.

– Подстилка ментовская! – выкрикнул Воробей.

Он скинул с себя малиновый пиджак, грубо схватил девушку за волосы на затылке и поволок её к дивану.

– Сволочь! – произнесла Рита, скривив от боли лицо.

Воробей кинул её на диван, а сам стал быстро снимать с себя штаны. Рита сделала попытку встать, но он опять поставил ей сильную пощёчину и полез на неё.

Изнасиловав девушку, Воробей стал надевать на себя штаны, с издевательской улыбкой глядя на неё.

– Ну что, сучка, получила удовольствие?

Рита обнажённая, не шевелясь, лежала на диване и молча глядела в потолок. Воробей уставился на неё, разглядывая её красивое тело. Рита перехватила его сальный взгляд и накинула на себя покрывало. Воробей достал из кармана небольшой целлофановый пакетик с кокаином и небрежно кинул его на журнальный столик.

– На. Заработала.

Супруги Борисовы прожили в Норильске всю жизнь, приехав сюда в середине шестидесятых, сразу же после института. Им пришлось задержаться в Норильске, чтоб муж мог доработать в районах Крайнего Севера до пятидесяти пяти лет и выйти на заслуженный отдых со значительной прибавкой к пенсии. Теперь, выработав стаж и оформив пенсию, Борисовы готовились к переезду на материк.

В Норильске в девяностые, как и по всей стране, было безденежье. Зарплаты уже не казались такими большими по сравнению с материковскими, как в советское время, а цены на продукты, да и на всё прочее, были просто космическими. В связи со всем этим недвижимость уходила, можно сказать, за копейки, потому что желающих выехать с Севера было полно, а желающих приехать – наоборот практически не было. На свою шикарную квартиру на Ленинском проспекте, 17, в доме сталинской постройки, они кое-как нашли покупателя, выручив за неё значительно меньше, чем изначально запросили.

– Вы расчёт уже произвели? – обратилась нотариус к покупателям и продавцам.

– Нет, – почти в один голос ответили они, замотав головами.

– Тогда вон за тем столиком можете пересчитать деньги, – подсказала нотариус, указывая на столик.

Борисовы очень волновались, у обоих выступила испарина – сумма для них была достаточно внушительной. Пересчитав все деньги, Борисова сложила их в свою дамскую сумочку и крепко зажала у себя под мышкой.

Получив на руки договора купли-продажи и договорившись с покупателями, что Борисовы смогут пожить в своей квартире ещё две недели, чтоб была возможность отправить контейнер с вещами на материк, они вышли от нотариуса и пошли домой.

До дома была недалеко, но Борисовы не теряли бдительность, оглядываясь по сторонам.

– Завтра надо попытаться акции продать, – сказал Борисов.

– А может, пока не будем? Вдруг они подорожают, – предположила Борисова.

– Ага, как же? Подорожают… Или наоборот – ничего стоить не будут, – раздражённо ответил муж, – Надо продавать, пока они ещё хоть кому-то нужны.

– Ой, не знаю, не знаю. Ну скупают же их зачем-то.

– А вдруг на материке на квартиру не хватит? Что делать будем?

Мужчина открыл дверь в свой подъезд, пропуская вперёд жену. Следом он зашёл сам, закрыв за собой дверь. Однако через пару секунд дверь резко распахнулась – Борисовы враз оглянулись назад, но никак не успели среагировать. Сначала от сильного удара отлетел к стене мужчина, потом – женщина. К женщине подскочил один из грабителей и рванул у неё сумочку с деньгами. Борисова начала громко кричать, не выпуская сумочку из рук. Грабитель ещё раз сильно ударил её по лицу и со второй попытки всё-таки выдернул у неё сумочку из рук.

Оба бандита выскочили из подъезда, и тут же были замечены проходившими мимо пэпээсниками. Бандиты кинулись бежать, но один из них, запнувшись об бордюр, упал и был схвачен. Однако второму вместе с сумочкой удалось скрыться.

Пэпээсники надели наручники на пойманного грабителя, и в то же время к нему подскочил Борисов. Он успел нанести грабителю два сильных удара по лицу, прежде, чем милиционер успел оттащить разъярённого мужчину. Но тут же к грабителю подскочила Борисова.

– Где деньги, тварь? Где деньги? – истерично кричала она, пытаясь расцарапать ему лицо.

Милиционеры собой прикрыли грабителя, получая несильные удары от Борисовой.

– Граждане, успокойтесь, пожалуйста! – попросил милиционер, – Чем быстрее мы доставим задержанного в отделение, тем быстрее с него начнут снимать показания.

– Шкуру с него, с пидора, снять надо! – грозно выкрикнул Борисов.

А женщина схватилась за сердце и застонала. Муж подскочил к ней и, не зная, чем помочь, обратился к милиционерам:

– Скорую вызовите побыстрее! Пожалуйста!

Достаточно быстро подъехали и скорая, и патрульный УАЗик. Женщину поместили в скорую и в сопровождении мужа, который отказался её оставить, повезли в больницу. А задержанного грабителя – в отдел, где его передали операм. Преступление надо было раскрывать по горячим следам, поскольку сумка с деньгами осталась у сбежавшего грабителя. Однако задержанный пошёл в полный отказ:

– Начальник, в натуре, я ж говорю, что сам за грабителем побежал, чтоб поймать его. По лестнице спускаюсь, а он у бабы из рук сумочку вырывает. Я в подъезде его не успел схватить, выбежал за ним, да споткнулся. А ваши пэпээсники-то и повязали меня по ошибке.

– Кузьмин, ты что мне горбатого лепишь? – всё больше распалялся капитан Яфасов, – Ты думаешь, что я хоть одному твоему слову поверю? На тебе клейма ставить негде, да и потерпевшие укажут, что ты на пару в ограблении участвовал.

Начальник уголовного розыска Викторов вышел из своего кабинета и пошёл по коридору. В отделе, как всегда, был аврал. Опера бегали из кабинета в кабинета, в коридоре толпились задержанные и конвойные. Кое-кто из задержанных пытался качать свои права.

Викторов зашёл в кабинет к капитану Яфасову.

– Ну, как дела? – жестом головы показал в сторону Кузьмина.

– В отказ пошёл. Говорит, что за грабителем погнался, а сам не при делах.

– Так и было, гражданин начальник, – закивал головой Кузьмин.

– Ну клоун, – усмехнулся Викторов, – У тебя сколько ходок?

– Одна, по молодости. Но, как говорится, кто из нас ни без греха? Отсидел, осознал. Сейчас – законопослушный гражданин.

– Ещё поди и место работы имеешь? – спросил Викторов.

– Безработица в стране. Предприятия закрываются, зарплату не платят. Сами же всё знаете.

– Ну, а на что живёшь?

– Да собачья жизнь! Родители пока кормят. Скоро на пенсию выйдут – на материк уедем. Там, может, и подыщу себе работу.

– А если их перед отъездом грабанут – не жалко будет?

– Да не дави на гнилуху. Сказал же, не при делах я.

– Дурак ты, Кузьмин. Наши сотрудники сообщника твоего срисовали и сейчас к нему в адрес едут. Вот только, там его, наверяка, не будет. А если ты подскажешь, где его искать, то возможно все бабки он потратить не успеет – вот тогда и ему, и себе участь облегчишь. А так кореш твой на совместно добытое от души натешится, а потом всё равно попадётся, но срока уже совсем другие будут.

Кузьмин был в раздумьях, но потом медленно, с паузами, произнёс:

– Ладно… на Бегичева,3, он…у тёлки…у своей.

Викторов с Яфасовым радостно переглянулись.

– Ну вот и славно, Кузьмин. Считай, что свой гражданский долг исполнил.

– Да плевал я на этот долг гражданский. Я никому ничего не должен.

– Яфасов, давай дуй в адрес, да смотри не спугни там. Из машины заранее с бойцами выйдите, – дал указание Викторов.

– Всё понял, товарищ подполковник.

Яшка Комарский, шарахаясь от каждой тени и прячась по подъездам, почти час добирался на Бегичева,3 до своей подруги Валентины с Ленинского проспекта, где они с Кузей ограбили Борисовых. Он прибежал к ней взволнованный и испуганный.

Валентина была в курсе того, что парни пошли на дело, и, пропуская его в квартиру, спросила:

– А где Толян?

Комар не ответил на вопрос и, не разуваясь, прошёл в комнату. Он сел на диван и, достав из-за пазухи дамскую сумочку, положил её рядом с собой. Валя замкнула квартиру и тоже вошла в комнату, уставившись на Комара вопросительным взглядом.

– Не знаю я, – начал он наконец отвечать, – Мы из подъезда выскочили, а на улице – менты. Я первый бежал, Кузя – за мной. Он, вроде бы, споткнулся. Я дворами бежал, ховался, где мог. Толян-то налегке был. Я думал, что он уже у тебя.

– А если его повязали?

– Сдаст тогда.

– А может – нет?

– А какой ему резон молчать?

В комнате повисла гнетущая тишина.

– Налей выпить, – прервал молчание Яшка.

Валя пошла на кухню и вернулась оттуда с двумя рюмками водки. Одну подала Комару.

– Давай за то, чтоб всё нормально, – предложила она.

Они чокнулись и выпили. Комар закурил и, выдохнув сигаретный дым, задумчиво произнёс:

– Может, и обойдётся, а?

Валя молча пожала плечами. Опять в комнате повисла тишина. Валентина взяла рюмки и вышла на кухню. Из кухни было слышно, как Валя постукивала бутылкой об рюмки, когда наливала водку. Она зашла в комнату с рюмками и снова одну подала Комару.

Они молча выпили, и Валя спросила:

– Ну, как всё прошло?

– Как по маслу. Видала? – с улыбкой произнёс Комар, приподнимая в руке сумочку.

Выпитая водка разлилась у него по телу тёплой волной, и настроение поднялось.

– Сколько там? – поинтересовалась Валя.

– Дохренища, – повеселел Комар.

– Давай посчитаем, – предложила Валя.

Комар открыл сумочку и высыпал из неё деньги на диван. Валя подошла к парню и села к нему на колени. У Яши вдруг возникло непреодолимое желание интимной близости. Он одной рукой обнял Валю за спину, другой взял за грудь и прильнул своими губами к её губам. Девушка обвила его шею своими руками и страстно ответила на его поцелуй. Яша повалил Валю, прямо на деньги, разбросанные по дивану, и стал расстегивать на ней халатик. Потом он быстро скинул с себя кофту, футболку, джинсы и плавки. Валя сняла с себя трусики. Они опять прильнули друг к другу обнажёнными телами, страстно целуя друг друга.

В то же самое время к Валиной квартире подошёл капитан Яфасов с двумя милиционерами. Он подставил ухо к двери, прислушался и закивал головой, подавая знак милиционерам, что в квартире кто-то есть. Достав из кобуры пистолет, позвонил в дверь и стал ждать из квартиры ответа.

Услышав звонок в дверь, Валя и Яша резко дёрнулись от неожиданности. Не зная, что делать они затаились, но в квартире опять раздался настойчивый звонок. Они оба подскочили, начали быстро одеваться.

– Может, Кузя? – без особой надежды сказал Яша.

Валя пожала плечами, ничего не ответив.

В дверь опять раздался настойчивый звонок. Комар взял плед с дивана с находящимися на нём деньгами, свои кроссовки, куртку и спрятался в ванной. Валя вышла в коридор и открыла дверь.

Яфасов, не предъявляя удостоверения, отодвинул Валю в сторону и быстро вошёл в квартиру. Он прошёл в комнату, потом на кухню и, никого там не обнаружив, резко открыл дверь в ванную и направил пистолет на спрятавшегося там Комара.

– Гражданин Комарский? – спросил Яфасов.

– Я, – обречённо ответил Яша.

– Выходи.

Комар вышел – один из милиционеров быстро обыскал его.

– Где деньги?

– Под ванной.

Яфасов достал из-под ванной плед с деньгами.

– Всё здесь? – поинтересовался Яфасов.

– Всё. Ни рубля не взял.

– Ну вот и славненько, – довольно сказал Яфасов, – Возможно тебе это зачтётся.

– Вот порадовал, – съязвил Комарский и, глядя на Валю добавил, – сдал всё-таки Кузя, сука.

– А ты б не сдал? – усмехнулся Яфасов.

Когда Комарский был доставлен в отдел, Яфасов по телефону сообщил о задержании второго сообщника своему начальнику. Уже через несколько секунд Викторов вошёл к оперу в кабинет с довольной улыбкой.

– Молодцы! Быстро сработали! – похвалил он капитана.

– Рад стараться, товарищ подполковник, – довольный похвалой ответил оперативник.

Вечером Звонарёв у себя дома ждал Злобина. Когда он пришёл, Звонарь пригласил его в зал и предложил виски.

– Не люблю виски, – отказался Игорь.

Звонарь посмотрел на него вопросительным взглядом.

– А чего хочешь? Водка? – постарался сказать Звонарь слово «водка» на американский манер, как Шварценеггер в роли милиционера в фильме «Красная жара».

– Да нет, ничего не хочу.

У Злобина сложились со Звонарём деловые отношения на взаимовыгодной основе. Они делились друг с другом полезной информацией, и вдобавок Игорь стал регулярно получать от Звонаря небольшие конвертики с купюрами. Чаще встречались в каком-нибудь скромном кафе, а на квартире у Звонаря Игорь был первый раз. Он внимательным взглядом обвёл звонарёвские хоромы: просторный зал с высокими потолками, дорогая мягкая мебель, антикварный шкаф и несколько икон на стенах. Звонарь с удовольствием приметил, что Злобину понравилась обстановка в его квартире.

– Шкаф с материка вёз – Царских времён, – пояснил Звонарь, – здесь такого антиквариата нет. Можно только ретро приобрести у старой номенклатуры – тоже хапали в своё время коммунисты. Как говорится, красиво жить не запретишь.

На журнальном столике Злобин увидел книгу Марио Пьюзо «Крёстный отец». Показав на неё жестом головы, спросил:

– Походить хочешь?

– Да ну брось, Игорь, – засмущался Звонарь, – Просто фильм хороший и книга тоже. Говорят, что Брежневу этот фильм очень нравился. А мне зачем эти понты?

– Ну-ну, не скромничай, – незаметно подковырнул Злобин, – вес набираешь, матереешь. Смотри, не заиграйся.

– А чего мне опасаться? У меня со всеми всё ровно.

– А с Воробьёвым?

– А что мне этот Воробей?

– Ну, вроде как, в смотрящие метит.

– Да брось ты, Игорь, какой он смотрящий?

– А кто у нас в городе смотрящий?

– Нет у нас смотрящего. Сейчас Джумаров, директор рынка, спортсменов себе набрал.

– И что они?

– Да ничего. Больше для охраны, но вес имеют. Против меня Джумаров конечно не попрёт – обломает зубы.

– А Воробья-то не хочешь прижать?

– Да не хочу с ним пока связываться, руки марать.

– Ну давай я поспособствую, – предложил Злобин, – Узнай, когда он драгметаллы из Норильска потащит.

– Да не проблема.

Звонарь подошёл к антикварному шкафу, взял оттуда конверт и положил его на журнальный столик перед Злобиным. Подполковник заглянул в него и, заметив, что Звонарь не забыл вложить туда гонорар за недавнюю услугу, сунул конверт во внутренний карман.

Дерябин кое-как смог вырваться со службы домой. Он опять припозднился, хоть и старался возвращаться домой пораньше, но никак не получалось. Валера уже достаточно долго жил с Ритой и был с ней очень счастлив. Из театра Рита ушла, вконец разругавшись с режиссёром, и уже давно нигде не работала. Какое-то время это её устраивало, но безделье, к тому же на Крайнем Севере, стало её доставать. Правда, у Риты сохранились хорошие отношения с коллегами по театру и прочей норильской богемой, поэтому свои вечера она, как правило, проводила на какой-нибудь вечеринке, где можно было курнуть травки, или понюхать кокаина.

Рита услышала, как Валера открыл дверь и вошёл в квартиру. Она вышла в коридор, чтоб встретить его. Они слегка обнялись и поцеловались.

– Как прошёл день, Валера? – ласково спросила Рита.

– Нормально, солнышко. А у тебя? – в тон ей ответила мужчина.

– У меня тоже.

Рита стояла в коридоре, прислонившись к стене, и с улыбкой наблюдала, как Валера разувается. Валера разулся, выпрямился и перехватил на себе её взгляд. Он подошёл к Рите и ещё раз её поцеловал. Ему показалась странной её улыбка.

– Ты что, под кайфом? – спросил он, отстранившись от неё и внимательно вглядываясь в её лицо.

– Не говори ерунды, Валера, – уклонилась от ответа Рита.

– Ну я же вижу.

– Просто курнули травки.

– И где вы только её берёте?

– А то ты не знаешь. На каждом углу какой только дури нет.

– Надо как-нибудь тряхнуть всю вашу компанию, – шутливо сказал Валера.

Однако Рита наоборот настроилась на серьёзный лад:

– А чем тебе наша компания не угодила? В нашей компании все люди интеллигентные и дурь в город не прут. А вот почему ваша компания превратила Норильск в самый наркоманский город?

– А при чём тут наша компания?

– А вы разве не крышуете тех, кто наркоту продаёт?

– Я – нет, – твёрдо сказал Дерябин.

– А твои коллеги?

– Мои коллеги борются с торговлей наркотиками.

– Вижу я, как они борются. Ты по Ленинградской пройдись – каких только обдолбышей не встретишь прямо на улице.

– Рита, всё не так просто. Здесь много факторов соединилось. Наркотики всю страну заполонили, а в Норильске просто народ побогаче, вот и прут сюда наркоту с юга. Когда-нибудь всех прижмём.

– Вот тогда и будешь мне морали читать. А сейчас я ничего страшного не вижу в том, что иногда травку курю. Алкаши бывают гораздо страшнее и неприятнее, – как бы подытожила Рита, но вдруг внезапно спросила, – Валера, а что мне ещё делать остаётся? Норильск – не мой город. Мне здесь всё обрыдло: грязь, морозы, полярная ночь. Я хочу на материк – туда, где море и солнце, и люди не прячут свои лица в воротники каждый раз, выходя на улицу.

Валере не хотелось ссоры, и он еле сдерживал раздражение от того, что девушка не может войти в его положение: у него здесь служба, должность, стаж. И тут же он сам себя ловил на мысли, что и ему всё это уже давно обрыдло, и он с удовольствием бы махнул на материк вместе с Ритой. Но он не был готов к импульсивным переменам в своей жизни. Просто придти на работу и уволиться? А что дальше: всё здесь бросить, уехать на материк и начать всё с нуля? А получится ли в такое нестабильное время. Да и отношения с Ритой казались для него какими-то шаткими, несмотря на то, что в данный момент у них всё было хорошо – слишком разное у них было прошлое и слишком разные у них были планы на будущее.

Буравский вышел из подъезда и сел в подъехавшую иномарку.

– Привет, братва, – поздоровался Бур с сидевшими в машине тремя парнями.

Те ему ответили.

– Давай сейчас к ювелиру заедем – он должен был нам сегодня бабло приготовить, – сказал Буравский своему водителю.

– Понял.

– Ну, как вчера отдохнули? – спросил Буравский парней.

Парни сразу же повеселели, вспоминая вчерашний вечер.

– Да нормально, Бур, – начал один, – вчера Батон какого-то фуфела прессанул в «Созвездии». Ну, а он там, типа, спортсмен.

Бур весело заулыбался, проявил интерес:

– А чё произошло-то?

– Да мы сидим за столиком, а он подошёл – стул у нас взял без спроса. Я ему говорю, ты чё, блин, борзота, берега попутал? А он, прикинь, послал меня.

– Да ты чё? – вставил со смешком Буравский.

– Ага, вообще, охренел. Ну я ему и зарядил прям в зале. Потом на улицу вышли – я ему ещё там добавил.

– А это не джумаровские спортсмены были? – уточнил Буравский.

– Да нет. С теми-то у нас всё ровно, – ответил Батон.

Машина остановилась у ювелирного салона.

– Батон, пойдём со мной. Вы, – обратился Бур к двум другим, – в машине будьте.

Буравский с Батоном вылезли из машины и пошли в салон. В салоне Бур специально хамовато обратился к охраннику:

– К Самуилу веди.

– Сейчас спрошу у него.

– А чё у него спрашивать? Тебе же сказали, веди, – вставил своё слово Батон.

Охранник молча повёл парней в кабинет хозяина ювелирного салона – Минкина Самуила Яковлевича. Дойдя до кабинета, постучал в дверь, но Бур с Батоном не стали ждать разрешения. Батон бесцеремонно оттолкнул охранника, открыл дверь и пропустил в кабинет Бура, потом зашёл сам и плотно закрыл за собой дверь. Оба вальяжно уселись на свободных стульях.

– Привет, Самуил, – первым поздоровался Бур.

– Здравствуйте, – скромно поздоровался Минкин.

Возникла пауза. Буравский вопросительно смотрел на Минкина.

– Ну?.. Давай.

Ювелир достал конверт из ящика своего стола и протянул Буравскому. Буравский взял конверт, раскрыл его и, внимательно посмотрев на содержимое, перевёл недовольный взгляд на Минкина.

– Я не понял, Самуил, почему так мало?

Минкин, собравшись с духом, начал мямлить:

– Ну вы понимаете, сумма для меня абсолютно неподъёмная. У меня не такие уж и большие обороты.

– Но раньше-то ты её мог поднимать.

– А теперь не могу, – более уверено сказал Минкин.

– А может ты себе крышу другую нашёл. Дак ты скажи нам – мы с ними быстро перетрём.

Бур с Батоном переглянулись, ухмыльнувшись при этом.

– Никого я не нашёл. Просто, не могу больше платить вам так много.

Буравский посмотрел на Батона и подмигнул ему.

Батон встал со стула, подошёл к столу, небрежно скинул с него папки с документами и, взяв Минкина за грудки, злобно произнёс?

– Ты чё, пархатый, страх потерял?

– Ладно, ладно, – испуганно затараторил Минкин, – сейчас всё будет.

Батон отпустил ювелира, и тот достал из ящика своего стола ещё пачку денег, которую передал Буру. Бур, взяв деньги в свои руки, довольно заулыбался.

– Ну вот, Самуил, стоило делать нервы себе и нам? Ещё раз такое повторится – на счётчик тебя поставлю.

В это же самое время дверь в кабинет резко распахнулась, и в кабинет ворвались четыре бойца СОБРа, которые за доли секунды положили на пол Бура и Батона. Следом вошёл капитан Дерябин.

– Граждане Буравский и Афанасьев, вы задержаны за вымогательство крупной суммы денег у гражданина Минкина Самуила Яковлевича. Я – старший оперуполномоченный уголовного розыска майор Дерябин.

В иномарке, ожидающей Бура и Батона, заметили их долгое отсутствие.