скачать книгу бесплатно
– Знали бы, расправились бы уже. Но зацепки искать долго не придётся, – Лорбели указал на возвышающийся вдали к северо-востоку каменный лесок о дюжине шпилей. – Морайсне, главный торговый партнёр Наркивьи. У нас там только агентурная сеть в местном ордене, следят за бурмистром. Всё ещё проверяем его лояльность общему делу.
– Командуй, сир, – Кулес подозвал оруженосца, надел шлем и седлал коня. – Найдём ублюдков, клянусь Вечным Светом. Найдём и отомстим, кто бы не перебил наших.
– В тебе просыпается волк, друг мой, – великан позволил себе улыбку.
– Орден – та же семья, – проговорил старший барон. – Та же стая. За стаю полагается рвать.
– Ты мыслишь правильно, – нечто патетическое прокралось в его голову из уст Лорбели.
Глава 2. Желания и ничего
Клайла проснулась в холодном поту. Каждый кошмар казался кровавее и тяжелее предыдущего. На этот раз в кошмаре её безэмоционально рассматривали родные дети. Глаза их наполняла блёклость, лица казались не только уставшими, но и жаждущими. Отдыха? Покоя? Или дети мечтали о новых приключениях после сна? Ответа не нашлось. Единственным ответом послужили проблески в их глазах.
Корст напоминал отца: короткие прямые волоски каштаново-орехового оттенка, голубые глаза и крепкое телосложение, хотя ростом юноша пошёл в невысокую мать. Найлиа не отличалась от самой Клайлы ничем, кроме родинки под подбородком: тонкая талией, рыжеволосая с двумя роскошными косами до лопаток, ясноглазая. По-летнему живой, страстный, наполненный трепетом взгляд её в этом кошмаре улетучился, оставив холодные зимние тона в одиночестве.
Сон закончился скверно: дети набросились на мать, яростно клацая зубами. Тёмное пространство, где всё происходило, наполняла мгла. Ни стен, ни потолка, ни ветра – только едва освещённая городским фонарём мощённая дорога. Бесконечно прямая, но в тоже время пустая. Лишь они трое: двое грызут третью, она не сопротивляется. Кулескор старался делиться своими странными кошмарами о загадочной женщине в тёмных одеждах, но подобные зверства ещё ни разу не посещали дражайшего супруга. Клайле показалось, будто он обманывал её. Видел и другие сны. Проснувшись, она заплакала. Возобладал страх, что муж – благородный и честный, верный и отзывчивый – скрыл от неё что-то.
На всхлипывания и стоны пришла одна из служанок, её выдавали осторожные шаги. Казалось, девушка подслушивала за дверью.
– Миледи, дурной сон? – в свете лампады показалось приятное треугольное личико под чепчиком с невероятно живыми глазами.
– Как только всё закрутилось, едва я рассталась с супругом, так это началось, Нейри, – ответила Клайла. – Мои дети спят?
– Только что проверяла. Её милость леди Найлиа не шевелится, сон её крепок. Однако его милость милорд Корст упражняется с мечом на заднем дворе. Поэтому я и ожидала вас под дверью, прошу простить, госпожа, – девушка поклонилась, но случайно стукнулась о столб балдахина. – Ох… вы велели докладывать обо всех действиях своих детей.
– Благодарю, Нейри. Хозяйка спит?
– Не могу знать, – она вновь поклонилась. На этот раз без ущерба лбу.
– Пойдём к ней, помоги одеться…
– Смею ли я будить госпожу маркизу без согласия членов её семьи? – при тусклом освещении Клайла увидела, насколько большие у девушки карие глаза. Диковинка для севера материка.
– Всю ответственность держи на мне. Мне твоя хозяйка не причинит вреда, сколь своенравной дамой бы она ни казалась. Других же членов её семьи всё равно нет рядом. Помоги встать, ничего не вижу…
Вдвоём двигались по омертвевшему особняку. Только гуляющий в пустых коридорах и залах ветер властвовал над когда-то богатым поместьем законным хозяином. Гостевые палаты располагались в противоположном крыле. Клайлу, что за свою жизнь поменяла отцовский замок на замок мужа, с момента укрытия у давней подруги удивляло, как такой громадный ансамбль мог поместиться на узких городских улочках. Но подруга напоминала, что это город возник вокруг этого и некоторых других поместий.
Дошли до хозяйской опочивальни. Служанка не возвращалась долго. Стражник, узорчатой одеждой больше напоминающий лакея, чем военного, молчаливо поглядывал на дверь. Всякую попытку Клайлы прикоснуться к дверной ручке он пресекал. В очередной раз не выдержал и пробубнил:
– Не нужно, госпожа… не сердите миледи.
Послышался треск посуды. Служанка вылетела, едва не прибив лакея дверью.
– Можете войти, леди Клайла, – в свете настенного фонаря гостья увидела, насколько побледнело и без того белое лицо. – Пожалуйста, отдайте фонарь. Умоляю, не злите госпожу…
Внутри царила темнота: шторы закрыты, свет погашен. Клайла была в этом помещении всего пару раз, но помнила, что хозяйка спит почти у окна. Двигаясь осторожно, молодая баронесса упёрлась в препятствие. Потрогала – шерсть, значит, плед.
– Ты спишь, Иллаэ? – прошептала Клайла, боясь прикоснуться к телу.
В ответ бубнёж. Гостья осмелилась присесть, осторожно нащупала на прикроватном столике канделябр и зажгла. Повернулась – давняя подруга спала спиной, укрывшись под одеялом с головой.
– Проснись, умоляю… – процедила беженка.
Отворилась дверь, показались два испуганных лица. Баронесса жестом потребовала их прочь – дверь закрылась.
– Кроме тебя и детей, у меня здесь нет никого. Почти одиночка в огромном чужом городе… Проснись, Иллаэ!
От её крика дрогнула дверная ручка, словно подслушивающие отринули прочь. Хозяйка пробудилась, покрутила головой.
– Я здесь, – сказала Клайла тише.
Подруга повернулась и уставилась на неё двумя сонными виноградинами бледно-салатового оттенка, стряхивая с лица взъерошенные медово-песочные локоны.
– За окном ночь, что за нужда, милая? – процедила Иллаэ полусонно, но с нарастающей злобой.
– Кошмар, очередной. Не хочу пугать детей. А больше рассказывать некому.
– Расскажи служанке или разбуди Флирда с Нориттом. Мои рыцари обожают слушать сказочные байки. Муж перед своей смертью приучил их, – зевнула маркиза. – Ох, вижу по твоему лицу, что уходить ты не намерена…
– Я бесконечно благодарна тебе за оказанную тобой помощь. За то, что ты спасла нас от погромов и охоты. Но выслушай меня, успокой.
Подруга вскочила с постели пушинкой. Отворилась портьера, в помещение проникла толика лунного света.
– Глубокая ночь… до утра не подождёшь? – спросила пробудившаяся.
– Нет.
Служанка принесла поднос с чаем. Подруги сидели не за столом – прямо на постели. Клайла рассказывала о снах во всех красках, также поведала о кошмарах супруга, какие она берегла, боясь обвинения Кулеса в невменяемости. Иллаэ постепенно просыпалась, хотя на каждую эмоциональную реплику гостьи отвечала зевотой. Наконец сновидица рассказала всё и попыталась связать последнее явление с кошмарами Кулескора. Маркиза недовольно помотала головой и заявила:
– Чепуха. Всё из-за стресса. Твой муж управляет пограничными землями, его то соседи-бароны пугают, то вайны-южане. А тебя так кошмарит из-за церковных чисток.
– Ты не веришь в то, что высшие силы могут оберегать верных себе детей? – Клайла даже не притронулась к чаю, поставила на прикроватный столик.
– Говоришь так, словно у тебя есть чёткий ответ, – теперь подруга поставила чашку, но пустую.
– Не ответ, но внушение. Как и у Кулескора, – баронесса взглянула на мерцающие золотом огоньки канделябра. – Нужно действовать, иначе смерть.
– То есть?..
– Пытаться прорваться из города, – продолжала Клайла. – Рано или поздно они осмелеют, проверят тебя и твоё поместье. Чистки ведь дойдут и до городских вельмож. Вы мешаете им. Разве твои знакомства при дворе бурмистра когда-нибудь обманывали тебя?
– Дорогая, не лезь в мои отношения, – в уста Иллаэ вновь вернулись нотки злобы, – ведь я не лезу в твои. Мои добрые друзья при необходимости вывезут меня из города со слугами и твоей семьёй.
– А если они уже куплены? – повысила голос гостья. – Или вообще мертвы? Такие кошмары, как мне сейчас, просто так никогда не снятся! Это предвестие скорой опасности! Прикажи людям собираться! Рискнём, попробуем спастись через канализацию! На лошадях не выпустят из-за комендантского…
– Не напоминай о своём предложении, – прошипела хозяйка змеёй. – Я высокородная дворянка, пусть и без земельного надела! Мне не пристала дорога по колено в дерьме, с блохами на шее и крысами за воротником!
– Но…
– Если провинциальное суеверие в тебе взяло верх, я открою тайный ход, выберешься с детьми за площадью Пилигримов, – продолжала гордая Иллаэ. – Однако я в своём родном городе со связями под парапетом каждой башни не намерена вести себя, словно чужая!
Клайла схватила маркизу за лицо. Та попыталась вырваться, но беженка оказалась сильнее.
– Послушай меня! – рявкнула гостья. – Тебе ведь доложили о зверствах вокруг, ты не понимаешь, что происходит? Они растопчут всё твоё благородство, выжгут распятых ангелов на лбу, груди и над лобком! На моих глазах такая судьба постигла двух монахинь, которые отказывались служить новой власти! Перед ненавидимыми дворянами фанатики вообще не остановятся!
Иллаэ, не сумев выбраться из тисков старой подруги, врезала ей пощёчину. Гостья, потирая щёку, думала недолго:
– Прикажи открыть тайный ход, мы собираемся.
Ни Найлиа и Корст, ни слуги не задавали Клайле лишних вопросов. Все собирались быстро и понимали, что вокруг происходит недоброе.
У подземного хода в подвальном помещении поместья сама хозяйка провожала чужаков. Сопровождали её десять мечников. Просто так Иллаэ не желала прощаться:
– С вами в сопровождении приехали два рыцаря, два солдата, четыре слуги и возница. Всего девять человек. Но вижу только восьмерых. Последний остался шпионить?
– Один из слуг бежал, клянусь Творцом, – Клайла поправила воротник походной куртки. Оделась беженка весьма по-мужски, как и дочь. – Боюсь, подался в еретики.
Иллаэ оторопела, переглянулась со своими и мягко спросила:
– Когда же это произошло?
– Я бы не подставила тебя. Мы не досчитались его только что. Другой служка, – баронесса кивнула на юнца с огромной сумкой на плече, – сказал, что сбежавший выпрыгнул в окно, перелез забор под покровом ночи и…
– Рассказал обо мне любому патрулю церковников! – едва не взорвалась хозяйка. – А, может, мне следовало пленить тебя? Если бы сюда действительно кто-то вломился, я бы могла искупить своё неверие…
Стражи Иллаэ схватились за рукояти мечей. Рыцари Клайлы и Корст молчаливо прикрывали своих, заставляя их набиваться в узкое туннельное горлышко в каменной кладке стены.
– Ради нашей дружбы… – умоляла Клайла. – Ради моего отца, что слыл другом и боевым соратником твоего отца. Ради них обоих, что не хотели бы ссоры меж своими дочерьми…
Казалось, в обезумевшем взгляде что-то прояснилось. Оживилась память? Вернулся трезвый рассудок? Воспылала совесть? Они познакомились в девичестве и поддерживали друг с другом связь письмами и встречами на балах. Иллаэ присутствовала на свадьбе подруги с бедным бароном с пограничья, и Клайла, вспоминая её тёплые слова с напутствием о благоприятной будущей жизни, не понимала, что могло так изменить её. Возможно, Иллаэ грезила, что подруга не приехала из-за личных причин ни на её свадьбу, ни на похороны мужа, ни на похороны отца. Отговорки всегда находились разные: непогода, болезнь, рождение ребёнка у кого-то из придворных.
В тёмных уголках памяти нашлись воспоминания о том, как однажды Иллаэ отправила к подруге возницу с золотом и охраной, а спустя время Клайла с Кулесом вернули долг с процентами. Тогда были спокойные времена, когда дружба измерялась поступками и тёплым отношением. Но рано или поздно холодный север берёт своё, превращает человека в хладнокровное существо, подобное ящерице. Безэмоциональное, хитрое, терпеливое. Существо, способное выждать, когда удастся полакомиться свежей плотью тех, в ком ещё теплится кровь.
Иллаэ шёпотом обсудила что-то с одним из домашних рыцарей, тот постоянно кивал в сторону Клайлы и её окружения. Постепенно взор маркизы смягчался, разум брал своё. Глубоко вздохнув, наконец хозяйка выдавила:
– Убирайтесь.
Каменная плита с грохотом закрылась за спиной. Отряд двинулся вперёд, ведомый храбрым рыцарем Рейсте. Перед Клайлой шёл с клинком наперевес Корст, который последнюю неделю старался защищать мать. Следом трусила Найлиа – единственная из группы беглецов, кем возобладал страх. Клайла понимала, что не такие приключения желала дочь. Не путь по покрытому паутиной, мхом и крысиными экскрементами туннелю древней развалюхи посреди огромного густонаселённого города.
Над головами раздался грохот, с потолка посыпалась пыль. Командир попросил остальных ускориться.
***
Рыцари заночевали в орденских казармах в самом центре Морайсне. Утром сир Лорбели разделил отряд. Каждый из командиров получил подписанное местным командующим и самим Лорбели постановление, дающее право проводить следствие и розыскные мероприятия. Также по просьбе комтура к охотникам присоединились рыцари-дознаватели из гарнизона. Эти люди знали округу едва ли не лучше, чем орденская разведка. Кулескор командовал отрядом, который искал следы мародёров в юго-восточной части города. Два местных рыцаря постоянно докладывали ему о подозрительных лицах вокруг, а также о том, какое заведение стоит проверить.
До полудня не нашлось ни одного следа. Однако местные начали бояться чужаков. Кто-то прятался, иные демонстративно занимались работой, бубня при вопросах что-то невразумительное, остальные просто путались в показаниях. Кулес понимал, что ни одной зацепки так не получить, потому подозвал к себе одного из дознавателей и спросил:
– Ортен, я правильно понимаю, что следы банды теряются в этом городе? Может, они используют Морайсне как перевалочный пункт, а сами прячутся где-то восточнее?
– Не могу знать, ваша милость, – ответил рыцарь-фогт. – У них есть связи в самых низах, среди городского отребья. Но мы таковых передушили за последние три месяца. Много беспредельничали. Те, кто остался, шифруются.
– Мы здесь красуемся, как на параде, – Кулескор осмотрелся, держа под узды любимца Йохуна. – Это и есть план сира Лорбели?
– Военных в городе всегда боятся, – проговорил дознаватель. – Если бы мы не носили гербов, на нас бы при первом допросе напали. Люди сейчас очень напряжены. Не говоря о спящих ячейках фанатиков.
– К слову, этих вы тоже в городе почистили? – спросил Кулес, оглядывая площадь с бесконечными торговыми рядами.
– Не могу ответить. Работы ещё полно, ваша милость.
– Есть у меня одна идея. Нахватался от вайнских торговцев, которые иногда наведываются в моё баронство. Спешивайся, пойдём.
Барон и орденский дознаватель оставили коней с остальным отрядом и прошмыгнули сквозь ряды палаток. Укрывшись в плащи с головой, они попытались слиться с толпой, в которой обнаружили офицеров из городского гарнизона. Те покупали что-то для службы.
Среди разглагольствующих торговцев Кулескор определил одного особо расторопного, что едва не вываливался из лавки, сотрясая воздух какими-то снадобьями.
– Подходи, добрый люд! В тяжкие годы народ нортирцев способен вернуть себе веру и милость Всевышнего только священной водой! Окропив тело и разум, дети Его разнесут в труху горы, выпьют океаны и голыми руками заборют всех демонов Преисподней! Как тогда, в конце прошлой эпохи! Именно наши войска высадились в Гил Амасе и могучим ударом пронесли войско демонов, пока силы остальных народов-иноверцев бежали и прятались!
– Чушь собачья… – прошептал Кулес спутнику.
– Почему? – рыцарь, казалось, должен знать историю в силу образования.
– Наши войска тогда демоны первыми смели, – пояснил дворянин, оглядывая снующий по базару люд. – Сражение закончил второй экспедиционный корпус Его Императорского Величества. Имперцы высадились под огненным дождём и с песчаных пляжей врезались в пылающе-рогатый поток. После сражения наши выжившие забрались на самые высокие холмы и поразвешали там церковных штандартов. Оттуда и легенда, что исход сражения решили мы, нортирцы.
–…только тогда он становится мужчиной! Когда найдёт в себе силу признаться, что сам виновен в гибели своей любимой!
Кулескор одеревенел. Идея пропала из его головы, вернулось чувство стыда. Он мог убить свою семью, отправив для мнимой безопасности в столицу государства. Его ошибка.
Торгаш продолжал словоблудить. Барон уставился на него. Тот отвечал косым взглядом, даже, показалось на мгновение, усмехался тонкими тёмными усами.
– Господин, зелье от кровавого шертана есть? – спросил Кулес первое, что пришло в голову.
– Нет, сударь! – ответил купец. – Такие зелья не проходят сертификацию гильдии алхимиков, а потому их запрещено поставлять на рынок!
– Милый господин, а как насчёт зелья соловьиной храбрости? – поддержал дознаватель. – Очень уж хочу своему начальству высказать всё, что накопилось за три года кабинетной работы!
Торговец погладил лихие усы, осмотрел двух строптивых покупателей, в лицах которых распознавались военные. Особенно Кулескора выдавал шрам на всю щёку. Наконец зазывала махнул рукой:
– Приходите чуть позже, оставлю для вас пару баночек! Сейчас нету, но нужный человечек принесёт! Клянусь илтатриями, принесёт!
Выбравшись из тисков толпы, Кулес нашёл Ортена и спросил у него:
– Это что сейчас я слышал, шифр какой-то?
– Истина так, ваша милость, – рыцарь-фогт позволил себе улыбнуться. – На нашем языке он означает: «Позови старшего, иначе твою лавку прикроют».
– Хмм… как часто вы шифр меняете, чтобы сохранять конспирацию?
– Раз в неделю, иногда чаще. Ваша милость, а какой у вас был план, если не секрет?
