скачать книгу бесплатно
Анориа осмелилась оголить правый рукав рясы и церковной камизы под ней. Татуировка изображала распятого на кресте-анхе ангела. Кулес невольно отстранился от соседки, но Плоддеан ткнул в бок и успокоил кузена.
– Это мера необходимости, Кулескор, – заявила жрица и закатала рукава обратно. – Иначе бы и я попала в застенки чьей-то темницы. А это… можешь изучить. Беглым взглядом.
Она указала на стопку писем с печатью церкви – часовней, из которой исторгались волны Света к зависшим над ней звёздам. Кулес взял пару штук, дал одно кузену. Читали долго, дотошно. Остальные вполголоса переговаривались.
– Какое будущее он предрекает? – не выдержал Плод. – Что за еретический бред?!
– Мы также находимся в неверии, – комтур скрестил могучие руки на груди, скрыв изображённый на сюрко герб. – Однако вы должны понимать, что кто-то из нашей братии предал нас. Ещё до Картии и остальных. Во многих письмах говорится о том, что дворяне зачерствели, разжирели и готовы скормить народ демонам, которые ожидают открытия новой червоточины. Как в конце прошлой эпохи, когда бесконечные их орды вторглись в наш мир и были остановлены союзом свободных государств.
– Есть доказательство предательства? – спросил Кулескор, обдумав сказанное.
– Великий магистр, как вы уже слышали, пропал в трёх десятках итт к северу. Его эскорт мы обнаружили перебитым, – маркиз Оденна вновь отвлёкся от записи. – Это мои земли, мои егеря и следопыты знают здесь каждый уголок. Ни следа не нашли.
– В его пропаже замешаны оккультные силы, – заметила Анориа. – Кулескор, место магистра вынужден занять комтур сир Лорбели. Орден воспроизведёт его в магистры. Но ему нужен свой комтур, правая рука, держащая обоюдоострый меч и не менее опасный разум.
Кулес в удивлении осмотрел окружающих, включая кузена. Только Плоддеан выражал лицом удивление. Остальные – даже командир наёмников – словно требовали взглядами, а не просили от старшего барона. «Поддержи нас», – казалось, глаза каждого обладали красноречием и внушали гостю.
– В ордене полно достойных и умелых мужей, что командовали огромными подразделениями и ходили на штурмы городов и даже островных крепостей, – помотал головой он. – Я за всю жизнь командовал самое большее эскадроном кавалерии. Даже полк не потяну.
– Научишься. Я помогу, – отечески добрый тон вернулся в голос Лорбели. – Но нужно учиться и действовать быстро. По слухам, церковь замышляет карательную экспедицию, дабы усмирить нас. Мы уже готовим войска, строим укрепления. Десятники и верные нам священнослужители читают проповеди в городах и селениях, чтобы склонить народ на нашу сторону. Но основная работа начинается после этого собрания. Мы собираем войско, выбиваем весь дух из тех, кто контролирует земли к северу. Нужно найти магистра. Если не найдём его, то силами всего юга идём на штурм Лартомиана. Заметь, я не жду от тебя согласия. Сейчас от тебя требуется только послушание.
– Не думал, что дойдёт до этого… – выдохнул Кулескор. – Я отправил свою семью туда, боясь вторжения южан и доверяя наущению Картии, будто до Лартомиана вайны не дойдут. Получается, отправил родных в логово зверя…
– Возможно, они спаслись, – Анориа взяла его за руку. Накатил аномальный мороз, а не тепло, как при поцелуе. – Если же нет, не думаю, что кто-то знает их в лицо. Тебя из-за шрама, боюсь, знают многие. Или узнают позже, когда всё начнётся.
Кулес сомкнул ладони у носа и прочитал молитву. Никто не мешал.
***
Братья в течение дня занимались на ристалище с местными рыцарями. Кулескор фехтовал попеременно то с кузеном, то с капитаном Онгедеаром, то с одним из местных рыцарей. Когда секундант тренировочной площадки объявил о подготовке к пешей рубке, глава семьи встал напротив брата-наёмника – бароны командовали двумя разными отрядами.
– Напоминаю, Кулескор – партия синих, Плоддеан – командир красных, – рявкнул ведущий игрища.
– Две толпы пьяниц, – усмехнулся вожак красных, – а мы рыцари, вообще-то!
– Прекратить шутки! – прогремел секундант. – Начали!
Отряды сцепились в тяжёлом столкновении. От звона лат и тренировочных мечей закладывало в ушах. Старший не видел сквозь щели забрала кузена, но слышал его голос справа от себя – тот командовал обходить Кулеса слева. Где он приготовил молодому ловушку.
Лидер синих приказал своим обходить с собственного левого фланга. Сам развернулся и с несколькими бойцами приготовился к контратаке. По его сигналу цепочка рыцарей расступилась, Кулескор с двумя бойцами прорвался сквозь линию наступающих и откинул двоих с поля боя. Секундант поднятой вверх ладонью показал, что эти воины выбыли из сражения.
Начальник синих развернулся и накинулся на вожака красных. Его обезоружили двое и повалили на песок манежа. Барон выбил клинок из рук одного из обидчиков, попал своим в сочленение доспехов и заставил другого споткнуться. Встал сам, бросился на Плоддеана и приставил клинок к его горлу. Однако собственная шея почувствовала холод незаострённой стали.
– Синие проиграли! – рявкнул секундант. – Нужно защищать командира!
– Но ведь брат-барон первым повалил вожака красных! – удивился один из синих.
– Правилами не запрещено отдавать красные перья одному из сослуживцев, – тот, кто держал клинок у шеи Кулеса, поднял забрало и улыбнулся. – Всё ваша честность, братья-рыцари. Мы будем сражаться с врагом, что не терпит подобного.
Кулескор также приоткрыл щиток с прорезями на шлеме, ухмыльнулся в лицо кузену и сделал ему подножку. Сослуживцы не удержали того, рыцари посыпались, словно карточный домик. Секундант яростно просвистел и прыгнул между двумя братьями с криком:
– Партия окончена! Никакого рукоприкладства!
– Я из последних сил, сир, – улыбнулся Кулес, глядя, как кузен мотает головой.
Спустя пару групповых тренировок в городе послышался колокольный звон. Когда снаружи раздался цокот копыт, секундант сигнализировал об окончании очередной пешей рубки, в которой Кулескор начал побеждать. В помещение ввалился воин в цветах маркизата, лицо юноши выражало испуг:
– Тревога! Братья, к оружию! Оккультисты вырвались из городской темницы! Несколько стражников мертвы! В городе вводится комендантский час!
– Взять боевое оружие! – рявкнул Кулес. – Онгедеар, командуй!
– Братья, я с вами! – отозвался секундант.
Оконные ставни и двери приоткрывались на несколько мгновений, чтобы лицезреть бронированный отряд, что медленно звенел доспехами по брусчатке одной из улиц города. Кулескор оглядывал пересекающиеся дороги – многие уже перекрывали местные рыцари и стража, появились первые баррикады. Плоддеан не выдержал и спросил:
– Десять человек сбежало, какого хрена осадное положение вводится? Эй, друг, я у тебя спрашиваю!
– Там не просто оккультисты, милорд, – кивнул на север юный гонец. – Сам не видел, но с вероотступниками каких-то безумцев заперли. Якобы над ними опыты ставились, люди-мутанты это…
– Район городской тюрьмы можно изолировать? – спросил старший барон.
– Мы к нему и двигаемся. Сразу изолировали, но большая часть орденского войска сейчас порядок наводит к югу от города. В стенах всего двести рыцарей со слугами и такое же количество стражи. В основном защищают центральный район, где ставка маркиза и комтура.
– Анориа всё ещё в зале собраний? – продолжал допрос Кулескор.
– Не могу знать, но предположу, что нет, – гонец почесал подшлемную шапку. – Вечером она возвращается в церковь…
– Смотрите!
Вдали появилась дымка. Один из местных объяснил, что в той стороне находится рынок, гореть там есть чему. Отряд ускорился под испуганные крики редких горожан. Кулес призывал всех к дисциплине и бежал впереди. Сейчас он отвечал за этих воинов, половину которых составляли здешние рыцари.
Пылала хозяйственная пристройка за рынком. Сюда стекались городские стражи, некоторые тащили в сторону отряда защитников раненых. Кулескору доложили, что оккультисты спустили на них каких-то чудовищ и укрылись в университете магии. Отряд добрался до него – утыканная шпилями и башенками постройка доминировала над окрестными домишками. Командир поделил своих пополам, приказал Онгедеару с частью рыцарей и подскочившей стражей окружить здание и ловить всех, кто попробует сбежать. Сам с остальными вломился внутрь.
Следы крови приветствовали их. У входа нашлось тело в лохмотьях, гонец распознал его как заключённого. На развилке следы разделились – Кулес отправил Плоддеана в левое крыло, сам последовал в противоположную сторону.
– Университет закрыт, милорд, – прервал звон доспехов посланник. – Всех школяров и профессоров маркиз Оденна приказал перевести в Морайсне. Слишком мало людей, одарённых чародейским даром, родилось за последние полсотни лет.
– Экономия, мать её… – процедил барон. – Так, следы пропали. Рассыпались! Вы двое, держите дверь! Судя по указателю, там проход вниз! Вы трое, стоите здесь, перекрываете коридор! Рубите всех, кого мы пропустим!
Дальше его сопровождали всего шесть человек, включая гонца. Они обходили помещение за помещением, осматривали лаборатории, обсерваторию, зверинец, библиотеку и многое другое, что когда-то давало знания и насыщало Нортирскую конфедерацию настоящим умом. Кулескор никогда не желал обладания чародейскими навыками, но всегда относился к ремеслу воинов посоха и свитка с большим уважением. Когда местный рыцарь на его глазах попробовал выковырять драгоценный камень, украшающий статую-памятник в одной из переходных зал, барон проговорил:
– Ты забываешься, друг, зачем нас всех в одних стенах созвало великое собрание. И кого сегодня включили в число посвящённых.
Рыцарь прекратил воровство и извинился в поклоне. Кулес всмотрелся в лик изображённой девы, что одной рукой держала чашу, инкрустированную драгоценным камнем, другой – раскрытую книгу. Настоящую, не каменную. Дева чем-то напоминала любимую дочь. Хотя Найлиа обладала не такими высокими скулами.
Вдали послышался шум. Командир, остерегаясь массовой магии, кивнул своим – отряд вытянулся цепочкой – и повёл к источнику. Билось стекло, слышалась ругань. Барон держал перед собой щит с вырезанным анхом и ждал, когда появятся противники. Звон рыцарских сапог приманил их. Агрессивное рычание раздалось в конце коридора.
Из дверей высыпали три человекоподобных существа с мутными глазами. Мужчины, передвигаются на четвереньках, помимо рваных одежд носят остатки кандалов и цепей. Что напугало Кулескора и остальных – вместо мышц предплечий имеют оголённые кости, за которые привязываются кольца браслетов. Пальцы ног и рук венчают обоюдоострые когти.
– Мутанты! – громыхнули позади. – Человека скрестили с демоном!
– В строй! – приказал командир.
Остальные послушались, выставили стену щитов. Отряд медленным шагом попёр на неприятеля. Чудовища рыкнули и бросились на них. Двух рыцарей опрокинуло, Кулес с помощью гонца смог удержать третью тварь и несколько раз вонзить остриё в брюхо. Та выгнула голову через баронский щит, клацнула зубами в сторону забрала. Кулескор перешагнул в сторону – тварь бросилась на посланника – и проткнул затылок. Клинок застрял в костях обмякшей бестии, пришлось достать кинжал и вонзить другому мутанту в шею. Третий навалился на барона, попытался сорвать шлем. Тот удержался в ногах, принялся душить врага. Понял, что удушье не работает, пробил шлемом голову – спустя несколько попыток нос чудовища провалился в черепную коробку – и оттолкнул вперёд, не желая отдавать лавры победы подскочившим рыцарям.
– Мой! Отошли!
Кулес схватился с третьим в рукопашной схватке, острые когти впились в подмышки – самое незащищённое место в доспехах. Кулес почувствовал жгучую боль, внутри него воспылала ярость. Он повалил тварь на пол и ударил кулаком в голову. Ещё и ещё. Когда сослуживцы оттащили его, опомнился – голова бестии превратилась в кроваво-костяную кашу. Мозговая жидкость убитого существа имела зеленоватый оттенок.
Из дальнего помещения на них бросились оккультисты. Вооружённые самыми простыми мотыгами, они не представляли угрозы. Отряд проверил помещение, откуда те выбежали, Кулескор кивнул стоящим на улице бойцам, и приказал идти дальше. Посланник вручил ему зелье исцеления, барон выпил половину, разорвал часть одежды, чтобы брызнуть остальное на раны.
Где-то в глубине университета раздавалась ругань, слышался звон стали. Группа побежала на шум. Спустя несколько коридоров и лестниц они вышли к лоджии-террасе, с которой открывался вид на внутренний сад. Внизу лежало тело заключённого, чьей плотью лакомилось ещё одно создание в колодках. Командир выхватил арбалет из рук целящегося рыцаря, окликнул чудовище и пустил болт в самый лоб. Существо пало замертво.
– Держи, брат-рыцарь, – барон вернул оружие. – Думаю, если бы ты попал по темени, то тварь бы сбежала.
Они отправились дальше. Вновь грохот в глубинах университета. Спустя пару коридоров группа поднялась на четвёртый этаж, присоединила к себе трёх рыцарей из отряда Плоддеана. Вовремя. Впереди зазвенело от цепей. Из дальнего коридора к ним высыпала толпа оккультистов, некоторые держали мутантов на цепях.
– Десять человек сбежало?! – рявкнул Кулес за спину.
– Сам не знал! – послышалось позади. – Что делать?
– Не дать им вырваться на свободу! – командир опустил забрало и попёр на врага.
Как на ристалище, две толпы сцепились друг с другом. Рёв, ругань и звон наполнили опустевший коридор и университет жгучей мелодией боя. Кулескор, пронзая из-за щита головы юрких человекоподобных существ, размышлял: «Могут ли они подчиняться командиру? Окончится ли эта игра со смертью короля? Как удары в сердце в принципе не наносят им урона, но заставляют с особой яростью бросаться на людей?» Слишком много вопросов. Барон воскликнул, когда его отряд начали теснить:
– Помните о добродетелях, братья! Я – верная длань Его! Храбростью вскормлен, доблесть насыщает клинок! Во имя Света поднимем за братьев и сестёр мы щиты! Голоса и сердца запоют об отваге и прогонят Зло в иные миры!
– Darre! – поддержали вокруг. – Да воссияет Свет!
– Руби ублюдков! – послышалось из-за строя оккультистов. Голос принадлежал командиру красных.
– Нет уж, братец, – прорычал Кулес тихо, – эта рубка за мной…
Вожак синих приказал отряду строевым шагом отступить назад, пока не удалось пройти мимо распахнутой настежь двери. Увидев спасение, оккультисты рванули туда, оставшиеся твари следом. Барон запер за ними, проверил сумку за спиной и достал несколько гранат-бомбочек, начинённых горючим маслом. Сквозь строй шлемов к нему прорывался знакомый голос. Кулескор выбил дверь, закидал помещение гранатами и с помощью огнива дал искру. Захлопнуть обратно ему не дала костяная лапа, барон приказал всем прятаться.
Крики и запах гари появились быстро. Из дымящегося помещения повалили заключённые. Рыцари принимали их, ссекая головы и пронзая тела, но постепенно отступая назад. Кулес точным ударом поразил череп мутанта, который бежал, казалось, не видя преграду в виде стены щитов; после чего позволил остальным членам отряда расправиться с выбегающими. Чувство слабости охватило его, он выругался:
– Нужно было перевязку сделать…
– Только не доверяй дело Ольре, – послышался голос позади. Его владелец держал окровавленный клинок и потирал шею под шлемом. – Ну что, кажется, последний выбежал. Кто отправится проверять выживших?
Кулескор вышел вперёд, как кузен схватил его за предплечье со словами:
– Хватит геройствовать, у тебя семья. Дай мне.
– Тогда стоим оба, – старший прижал младшего к себе. – У тебя ведь тоже семья.
Рыцари покрутили головами, но не тронулись с места. Однако вперёд вышел посланник – единственный, кто не носил тяжёлой защиты на голове. Обмотав дыхательные пути шарфом, он скрылся в облаке гари и вернулся быстро, едва не потеряв сознание:
– Сгорели и задохнулись, сучата… Нету живых… Хорошее оружие, милорд. Жаль, что заморское, в наших войсках запрещено.
– Теперь счёт равный, – процедил Плоддеан. – Оба ведём себя не по-рыцарски.
– Счёт в команду синих, – разочаровал Кулес. – Потому что мы больше нарубили. Уходим!
***
Вечером после осмотра и перевязки лекарем, когда Плоддеан отправился с домашними рыцарями в бордель, Кулескор искал свою давнюю знакомую. Долгая разлука вызывала стеснение, потому у первых лиц лагеря мятежников и у самой аббатисы он так и не узнал, где живёт монахиня. Пытался выяснить с помощью слуг и мелких рыцарей, но люди терялись в показаниях. Кулес понял, что многие даже в лицо не знают ту, о ком идёт речь, и решил найти сира Кайфре в городских казармах. Рыцарь, словно почуяв неладное, недовольно хмыкнул, но барон напомнил о заданном разыскиваемой им вопросе. Между ними имелась особая связь, что убедило гарнизонного капитана в благости намерений приезжего.
Жила и несла службу она в главной церкви города, доминирующей над северным районом. Путь до магистрата, где проводились собрания, со слов сопровождающего Кулескора сира Кайфре, проделывала одна, без сопровождения. Коня ей дал сам бурмистр по приезду. Кайфре, осматривая со своим спутником молчаливые из-за военного положения улицы Наркивьи, рассказывал, что из всех членов совета Анориа приехала последней и быстро завоевала доверие окружающих. Кулес отвечал, как она всю свою жизнь с момента получения сана внушала доверие чистотой и искренностью слов и помыслов. Рыцарь, хотя и старался быть порядочным, однако не удержался от личного вопроса:
– Что же за связь между бароном с отшиба конфедерации и монахиней, давшей всевозможные обеты и несущей службу при аббатствах столицы, в центре нашего государства?
Кулес долго переглядывался с двумя мальчишками-оборванцами. Они прятались за лавкой под заколоченным домом, пугливо рассматривали двух вооружённых всадников, чьи одежды украшали гербы. Пошарив в наплечной сумке, барон нашёл мешочек с серебряниками, достал пару монет и бросил к лавке. Один из юнцов подбежал, подобрал монеты и показал другу. Проводили военных мальчишки полными удивления взорами.
– Она бесплодна, если ты на что-то намекаешь, – ответил Кулескор, когда они проезжали по другой улице. – Я влюбился в неё юнцом. Тогда отец возил меня в столичные земли на какой-то дипломатический приём. Анориа только получила сан и заступила на службу духовником к одному из баронов столичных земель. Почти сразу после семинарии, как выпытал я у моего ровесника, сынка того барона.
– Трогательно. Но любовь ведь исчезла, правда?
– Да, несколько лет я вёл распутный образ жизни, пока не нашёл её, – барон рассматривал качающиеся от ветра вывески таверн, лавок и мастерских. – Клайла, моя нынешняя супруга, как две капли воды похожа на Анориа. Разве что рыжеволоса, и моложе аббатисы на много зим.
– Где же твоя семья? – спросил Кайфре, приветствовав отряд рыцарей, которые двигались по улице навстречу.
– Они находятся в Лартомиане последние пару месяцев, – голос провинциала слегка задрожал. – Я не ждал, что столица под еретиками. И не успел вывести родных. Надеюсь, они спрятались.
Молча проехали две улицы. Сопровождающий обменялся поклонами с ещё одним патрульным отрядом и вновь поинтересовался:
– Что же они делали в логовище зверя? Зачем ты отправил их туда?
– Из-за страха и внушения, – от признания, казалось, с плеч Кулескора сошёл оползень. – Мой сосед барон Картия Орегас доложил, что вайны собираются в набег на нас, будто бы хотят прощупать почву перед ожидаемым вторжением. А мои земли на границе, в горах неподалёку несколько перевалов, ведующих к южанам. Тогда я не ведал, что источник церковной заразы не в епископствах, а в самой столице.
– Главное, чтобы еретики не знали о твоей судьбе в нашей кампании, – утешал гарнизонный рыцарь. – Мы приехали. Видишь шпиль за тем садом? Ищи её либо в саду, либо в церкви. Я возвращаюсь на пост. Доброго вечера.
Кулес пожал руку спутнику и пришпорил коня.
В саду молились горожане. Неторопливо объезжая аллеями сборища людей, Кулескор оглядывал тех, кто руководил молитвами. Ни одной церковной рясы, не то что женщины. Единственный человек, что напоминал таковую, годился барону в отцы.
Отдав коня церковному служке, барон вошёл внутрь. За столом при входе сидели два орденских рыцаря с вышитыми на туниках светло-серыми монетами – люди самого комтура. Значит, Анориа находилась здесь в безопасности. Хотя бы об одной дорогой для себя женщине Кулес мог не беспокоиться.
– Кто такой? – по-офицерски спросил один.
– Барон Кулескор Кортрайну, – поклонился гость. – Мне нужна молитва от сестры Анориа. Готов сдать оружие.
Рыцари осмотрели его. Говоривший ткнул локтем напарника, тот кивнул и сказал:
– Положи на стол, друг. Но – Творец Всемогущий любит ответственность – позволь обыскать тебя.
Разоружённый Кулескор двигался по пустым коридорам в направлении большого зала с алтарём. Рыцари сообщили, что обычно Анориа проводит время за чтением там, где её может найти любой желающий, будь то пришлый военный или простой горожанин. Умела она лечить не только физические, но и душевные травмы. Это Кулес помнил и без слов привратников, что расписали деяния жрицы во всех красках.
