скачать книгу бесплатно
– Ах, дьявольщина!.. – молодой барон чуть не сорвал повязку с шеи, но сдержался.
– Я отдам тебя, горделивого сукина сына, городским целителям, – усмехнулся Кулескор, приблизив коня к брату. – Настоящий мужчина должен уметь только убивать, умирать и любить долг всей своей жизни. Лечение оставь женщинам.
– А не нашему идиоту Ольре, это он делал последнюю перевязку, – кивнул кузен. – Ох, не напоминай лучше о женщинах… Я бывал в Наркивьи лет пять назад, может, помнишь. Прошлое моё лечение закончилось скверно. Письма о двух бастардах потом искали меня по всем южным землям.
– Никогда не забуду лицо гонца, что привёз письма к нам домой, – улыбнулся старший. – Твои похождения после ранения на охоте запомнила вся округа.
– Надеюсь, сейчас никто и не вспомнит… Брат, мне кажется, или в самой высокой башне свет мелькает? Как у маяка, словно сигнал дают.
– Знамёна местные, а не конфедерации, – напомнил Кулес, пришпорив коня. – Разведчик впереди ничего не докладывает. Думаю, Наркивья пребывает в покое. Но лучше ускориться. Нужны достойные харчи после недельного перехода не только нам, но и коням. Хватит сухпайка и подножного корма.
У городских ворот стояли укрепления. С самодельных стен чужаков оглядывали осторожные арбалетчики и наводчики стреломётов. Следов боя вокруг глава семьи не заметил, но из-за обилия на городских стенах и перед ними военных здесь царствовала более тревожная атмосфера, чем у городка Марнис.
– Кто такие?! Мы не знаем вашего знамени! – рявкнул кто-то с самодельной башни, очевидно, мелкий офицер.
– Мир вам! – командующий отрядом поднял вверх ладонь в знак приветствия. – Барон Кулескор Кортрайну, моё владение находится на юго-западе земель конфедерации. Неудивительно, что вы не знаете моего герба.
Солдаты переглянулись. Кулескор насчитал не меньше двадцати взведённых арбалетов и пару чародейских посохов только на внешних баррикадах. На высоких каменных стенах города служилых людей виднелось в несколько раз больше.
– Прошу впустить. Мы верные сыны как Творца, так и конфедерации, – продолжал старший барон. – Мой друг и сосед Картия Орегас уже наверняка здесь.
Услышав знакомое имя, командир стрелков воспрянул духом. Но его подчинённые вели себя настороже.
– Чем докажете верность Праведному Слову и народу Нортирии? – спросил он чуть мягче.
– Ничем, – спустя время ответил Кулес. Кузен тоскливо выдохнул в подтверждение. – Но в городе могут находиться знающие нас люди. Прошу, призовите за ворота одного из них. Бурмистр Блёдериз, бывший градоначальник городка Рольфарт, аббатиса Анориа, барон Биревур… тот же Картия Орегас. Любой из них подтвердит мою лояльность нашему общему делу.
Офицер кивнул, призвал чужаков встать лагерем у постоялого двора под стенами Наркивьи. Сам спустился с самодельной вышки и скрылся в приоткрытой дверце у запертых городских ворот.
Солнце уже стояло в зените, когда из Наркивьи выехали пять всадников. Кулескор прекратил дневную молитву, призвав кузена и подчинённых продолжать обращение к Творцу. Всадники подъехали к постоялому двору недалеко от баррикад, где расположился отряд приезжих. Кулес не узнал ни одного из них, ибо все они носили тёмные одежды. Ни одного герба или иного опознавательного знака, лица прикрывали шарфы, головы – капюшоны.
Командир выехал вперёд, приспустил шарф и поднял вверх правую ладонь. Кулескор повторил.
– Точно ли это ты, Кулескор? – спросил незнакомец.
– Опознать может только близкий мне человек, с которым я прошёл через огонь и воду, – ответил тот. – К таковым относятся члены моей семьи, боевые сослуживцы или жрица, которая направила заблудшего барона на Путь Истинный.
Всадник ещё раз оглядел его и сказал:
– Высокий коротко стриженный шатен, глаза голубые с зелёным отливом, на щеке двойной шрам. Шестопёр задел по касательной, чудом не отправив тебя к высшим силам. Хотя щёку всё равно распороло насквозь. Как тебя угораздило попасть под удар?
– Заклинило забрало, пришлось вырвать, ибо за него противники хватали меня, – Кулес жестом призвал некоторых, кто прекратил молитву, не подходить к нему. – С кем имею честь?
– Сир Кайфре из Ордасли, – поклонился в седле переговорщик от местных. – Командующий вторым эскадроном тяжёлых кирасир его магистерского знамени Гвенеухмува, орден Мучеников. Что же, барон Кулескор… если это и правда ты, то ваши земли находятся близко к королевству наших южных соседей и давних врагов – вайнов. А те, кто живёт близко к другим народам, сами набираются от них лишнего. Ты понимаешь, к чему я клоню?
– Мой титул ничего не значит здесь, – ответил провинциал. – Тяжёлая мысль, но я не прогоняю её. Она защищает от поспешных решений и выводов. Так как же мне заслужить ваше доверие?
– Ответы на вопросы, – сир Кайфре спешился и отдал узды вороной одному из сослуживцев. – Ответы, какие знаешь только ты. Как понимаешь, не я придумал это.
– Готов.
Ещё одна партия людей Кулескора закончила молитву. Он призвал подчинённых уйти на другую сторону постоялого двора, а сам остался с местными воинами только в присутствии кузена. От переговорщиков его отделял невысокий забор-коновязь.
– Что произошло первого сентября в ущелье Каллебарты? – начал допрос рыцарь-офицер, поглаживая тёмные бакенбарды.
– Стычка с бандой Виллехта, – Кулес свесился с ограды, – из банды не выжил никто. Половина нашего отряда также осталась лежать под толщей горной породы. Бандиты устроили ловушку с помощью обвала.
– Кто был командиром?
– Роллед, магистерский знаменосец.
– Не ваш, – помотал головой Кайфре, скрестив руки на груди.
Кулескор понял, что это действительно не просто допрос. Подробной информацией владели единицы людей: библиотечные писари-хронисты и высшее руководство духовно-военного сословия конфедерации. Именно такие люди допрашивали его и выжившего командира той экспедиции.
– Не помню, – выдавил Кулес, пнув ржавую подкову под ногами. – Творцом клянусь. Всё, что лицезреет моя память, – у бандитов имелось несколько вожаков. Это не банда, а синдикат, организованная группировка, сборище банд поменьше. Гидра, самой высокой и зубастой головой которой являлся опальный епископ Бериана. Но руководил точно не он.
Рыцарь таинственно улыбнулся, но кивнул и продолжил:
– Кто дал платок леди Майриа на турнире в честь именин маркиза Алого Скипетра?
«Дьявол!» – выругался барон про себя.
Перед глазами проплыл тот турнир. Кулескор помнил вереницу всадников и не меньшее число благородных дам в первом ряду зрительских мест.
– Память говорит, что я не давал платка никому из благородных дам, ибо всегда оставался и остаюсь верен любимой Клайле. В то время она родила сына и пребывала дома, а свой платок я отдал Найлиа. Моей старшей дочери тогда исполнилось пять лет. Сейчас ей уже восемнадцать.
– Подумай, друг, почему ответ на этот вопрос можешь знать только ты, – не снимая с лица доброй, но наполненной иронией улыбки сказал Кайфре. – Хотя там на ристалище находились десятки воинов, начиная именитыми рыцарями и заканчивая магистрами орденов с маркизами.
Кулес стал ходить взад-вперёд, хватая себя за голову. Мысли сливались рекой, допрос стал напоминать пытку. Как можно вспомнить событие, которое произошло десять лет назад? Не говоря о том, что вспоминать должен человек, который ведёт довольно активную жизнь в походах, турнирах, охотах, торгово-дипломатических миссиях и много где ещё.
– Не помню, друг-рыцарь, – барон остановился и взглянул на стены из серого камня в полумэрре[5 - Единица длины, равная 155,5 метрам.] от постоялого двора. – Но готов поклясться всеми богами и самим Творцом, что леди Майриа я в первом ряду не видел. Возможно, её вообще на том турнире не было.
– Леди Майриа очень похожа на леди Клори, многие в этих землях считали их сводными сёстрами. У тебя хорошая память, Кулескор. Но на вопрос ты не ответил.
Он облегчённо вздохнул и сказал:
– Леди Клори вручил платок барон Мольтиаз, после завершения представления. Он пришёл в её палатку, где встал перед миледи на колено с предложением руки и сердца. Она согласилась. Мольтиаз мой добрый друг, я требовался на той встрече свидетелем его благородства. Неужели он пребывает в Наркивьи?
– Твой друг погиб в стычке с фанатиками неделю назад, к северу отсюда, – тоскливо ответил гарнизонный рыцарь. – Их перебили, его коню подвернули ногу. Мольтиаз свернул шею при падении.
– Всевышний, проведи в Чертоги свои верного сына Своего, – помолился вслух Кулескор. Краем глаза увидел, как кузен рядом поддержал сведением ладоней вместе. – А его супруга?
– Мы не знаем, где она. В Наркивью барон не брал её с собой. Без военных она бесполезна для нас, потому никто не навещал родовой замок твоего друга. Кажется, пару дней назад те фанатики пробрались туда и перебили всех.
– Пир Великий, прости им их грехи, прими их доблесть и отвагу, пусть докажут свою верность Тебе храбрым делом и поступком… – прошептал барон. – Гхм, третий вопрос?
– Буду честен с тобой, – Кайфре начал ходить вдоль заборчика-коновязи взад-вперёд, – ответы на два предыдущих вопроса, как ты догадался, могли знать посторонние. Третий вопрос будет сложнее и легче одновременно.
Провинциальный барон выпрямился. Рыцарь остановился, свесил латные перчатки с изгороди, опираясь на неё, как торговец на лавку, и спросил:
– Какое самое сильное напутствие может испытать верный долгу своей любви воин?
Кулес обернулся: Плоддеан одарил его полным недоумения взором.
– Долг и любовь возрождаются, при обновлении и через испытания становятся крепче, – последовал ответ. – Смерть возрождению не подлежит, а подводит черту и начинает новый цикл. Эти слова я произнёс аббатисе Анориа при даче клятвы служить Нортирской конфедерации верой и правдой.
– И это выражение дословно она произнесла мне перед выходом за город, – рыцарь снял перчатку обменялся рукопожатиями с братьями-баронами. – Добро пожаловать домой, друзья.
– Плоддеан, – наконец представился кузен.
– Собирайтесь. Мы проведём ваших людей до городских казарм со стойлами. А вас двоих, – Кайфре надел перчатку и окинул провинциалов приветливым взглядом, – к высшему руководству. Анориа также включена в число посвящённых.
– Рад, что она здесь, – Кулескор облегчённо вздохнул. – Нортирская конфедерация справится с напастью только при помощи столь умных и верных Творцу подданных.
Кайфре, приняв узды своей вороной у сослуживца, оглянулся и недовольно помотал головой. Кулес понял, что некоторые из числа верных могли разочароваться во Всевышнем.
***
Провинциальных баронов разместили в гостевых палатах дома городского бурмистра, который из-за большого объёма работы проживал в магистрате. Сам магистрат, куда их с Плоддеаном проводил подчинённый Кайфре, являлся опорной базой, где собирались все важные лица южного дворянства. Внутри Кулескор познакомил кузена с несколькими людьми из своей старой жизни, которые неторопливо бродили по коридорам с кипами документов, тубусами с письмами, свитками, вооружением и многим другим. Однако времени на долгие разговоры не было, сопровождающий – молчаливый безымянный рыцарь – жестами требовал от гостей следовать вглубь административного здания.
Большой холл напоминал зал собраний. За круглым столом сидели пять человек. У дверей стояли стражи, которые с самого прибытия в зал героев недоверчиво кивали в их сторону.
Кулес узнал среди сидящих саму аббатису Анориа – единственную женщину среди заседающих. Ближе к выходу сидели трое крепких военных, чьи одежды украшали гербы: длань, рассыпающая серебряные монеты; куница в короне с шестопёром в лапках; голубой геральдический пион в дубовых листьях. Дальше всех находился щуплый мужчина с проплешиной на голове, облачённый в узорчатый камзол. Как и остальные, он не замечал гостей, хотя единственный сидел лицом к вошедшим, и продолжал распинаться перед собеседниками. Молчаливый рыцарь шёпотом представил сидящих за столом.
Слева вполоборота располагалась Анориа. Прикрывшись ладонями, носительница рясы вела про себя молитву. Казалось, что-то тревожит её, ибо из всей пятёрки только она не участвовала в беседе и даже не показывала иных жестов, кроме молитвы. Кулескор запомнил её не такой зажатой.
Дальше находился тот щуплый человек в знатном одеянии, по физическому развитию которого Кулес понимал, что он не воин. Сопровождающий представил его как Торбоскора – самого городского бурмистра, который подчинялся напрямую местному маркизу. Справа от него вёл конспект, не доверяя писарю, его непосредственный сеньор и наниматель: маркиз Оденна Бренего, один из сильнейших дворян конфедерации. Вполоборота – напротив аббатисы – с соседом слева переговаривался некий знатный темноволосый дворянин, имени которого сопровождающий не знал.
Того, кто из всей пятёрки сидел к гостям спиной, Кулескор узнал без посторонней помощи. Не по могучему телосложению и рисунку герба на плаще, а по голосу. Командирскому, грозному. Был он неблагороден по происхождению, но в Нортирской конфедерации благородство оценивают по поступкам и личной отваге. Этот человек являлся для Кулеса идейным вдохновением, настоящим рыцарем, лидером по духу и верным своим подчинённым. Кулескора всегда вдохновляло наличие в таких грозных людях довольно мягких черт, присущих любящим отцам, а не воинствующим героям.
– Великий комтур, посмотри, кто пришёл, – аббатиса прервала молитву и пылкую речь бурмистра.
Сидящий спиной обернулся. Одарил гостей доброй, но тоскливой улыбкой.
– Государь! – Кулес поклонился и жестом призвал кузена повторить.
– Кто это? – шепнул Плод.
– Тот, кто замещает магистра Мирхайса, – ещё тише ответил старший. – Его милость сир Лорбели.
– Рад видеть, друзья, – пробасил глава собрания. – Присаживайтесь.
Кузен с позволения комтура пожал ему руку и представился. Кулескор не удержался и попросил запястье Анориа для поцелуя. Гости сели между ней и Лорбели.
– Вам представили всех? – Анориа слегка наклонила голову. Её мягкий, чарующий голос утянул в глубокие воспоминания.
Кулескор сохранил в памяти каждую встречу с ней. Она была и остаётся словно сестрой-близнецом его любимой супруги, несмотря на разницу с той в возрасте. Анориа старше Кулеса почти на десять лет, а его супруги – на все пятнадцать. Однако для своих сорока семи ей удавалось сохранять необычайно молодую, почти девичью внешность: ни одной морщины, тонкие губы без рытвинок, нос без единой точки. Светло-голубые глаза сияли светом и непередаваемой аурой властности, хотя колдовать монахиня не умела, как и не владела духовной силой. Отличали от супруги прибывшего Кулескора остролицую священнослужительницу только светлые волосы, тогда как Клайла обладала обжигающе рыжей шевелюрой.
– Кулескор? – спросил орденский военачальник.
Напоминал он внешним видом не медведя, но мускулистого земляного элементаля: массивного, поджарого, гладко выбритого. Кулес видел его в бою. Светловолосый гигант двигался необычайно быстро для своего роста, резок был и в словах. А строгим взглядом ярко-голубых глаз умел отдавать весьма красноречивые приказы.
– Прошу прощения, – опомнился старший барон. – Разум мой захватили воспоминания. Да, нам представили всех, кроме милостивого господина.
Прибывший кивнул на безымянного мужчину между маркизом Оденной и великим комтуром.
– Ральхт, капитан Сидорийской компании, – неизвестный не удостоил поклона.
– Наёмник?! – удивился Кулескор. – Государь, разве не будет разумным…
– То, что происходит в нашей стране, старый друг, – серьёзно, уже как подчинённому, ответил Лорбели, – требует применения силы. Чем больше мы вложим в наш монолитный кулак, тем выше вероятность наступления благоприятного результата для всех нас.
– Сидорийская компания, – продолжил Кулес, – часто нанимается церковью для защиты своих интересов.
– Те дни в прошлом, – проговорил командир наёмников. – Великий магистр обещал нам достойную оплату, но мы советом компании признали: если на конфедерацию нападут вайны-южане, то им удастся дойти до самой столицы. Хотя и там не всё гладко…
– То есть? – не понимал тот.
– Мы выехали из земель столицы вовремя, перед началом карантина. Видели достаточно, – наёмник покрутил пальцем лихие усы. – Раньше фанатики сжигали людей на кострищах, прилюдно пытали, ставили унизительные клейма и выжигали оккультные татуировки, якобы на то существует воля илтатрий. Сейчас люди стали пропадать. А из каземат городской тюрьмы постоянно доносятся странные крики, более не принадлежащие человеку.
– Мой друг, – наклонился над столом Плоддеан, – из тюрьмы… столицы нашего государства? Лартомиан – источник заразы? Не земли епископов воспитали оккультистов?
– Истина так, – кивнул темноволосый. – Местные епископы ходят под руку с покрытыми шапелями и колпаками привратниками. Те, кого дворянство конфедерации считало ополчением, инструментом защиты церкви, на самом деле являются армией. У них появились доспехи, хорошая сталь, какие-то командиры. Штурмовать столицу – безумие.
– Лартомиан стоит на огромном холме, проезд в город возможен только по северному склону, – заметил комтур. – Внутри живёт почти сто тысяч человек, гарнизон там на тысяч пять стражи и пару сотен конных. Учитывая то, что часть стражи завербована церковью, часть перебита, а остальные бежали, то городской арсенал в полном распоряжении еретиков. Для штурма одного только города нам потребуются все дворяне конфедерации. Однако многие намерены защищать свои земли от подпольных ячеек церковников, что пока дремлют. И ждут своего часа. Наш враг – церковь, Кулескор, Плоддеан. Вайндуол не угрожает нам.
– Но мой сосед и соратник Картия Орегас сказал, – вспомнил Кулескор, – что церковь зарывается именно из-за угрозы с юга…
– Ты веришь полоумному соседу или руководящему составу конфедерации? – Лорбели оглядел сидящих за столом. – Твой сосед вызвался в разведку и перебежал на сторону церкви. Свидетель говорит, что именно барон Орегас заманил Мирхайса и его сопровождающих в ловушку, когда те ездили на север договариваться с другими городами.
– Картия… предатель? – не поверил Кулес, оглядев окружающих. Плоддеан не удивился вовсе.
– Это правда, – кивнул командир наёмников. – Как и многие, когда-то проводившие время в одних стенах с нами. Мои ребята находились в сопровождении магистра. Выжил только один. Он красочно описал, кого именно напавшие пропустили через свой строй.
– Всё из-за него, из-за изгнанного короля Вайндуола, – пробурчал бурмистр Наркивьи. – Почему именно архиепископ принял его? По закону дипломатическое убежище можно предоставить только на общем собрании правящих кругов конфедерации. Церковь – один из четырёх столпов нашего государства, но принимает роковое для всех решение.
– Церковь реквизировала многое из имущества купеческих гильдий за последние года, – отвлёкся от записи маркиз Оденна. По светло-зелёным глазам лысого дворянина мелькнуло язычками пламени от стоящего перед ним канделябра. – А на чародеев, как вы знаете, устраивают облавы. Я своих держу на коротком поводке, но уже сейчас они лишены организованности. Кто-то бежал на север, к магам Акадар Фрадура, кто-то скрылся у наших южных соседей, которые и стали, вероятно, причиной наших сегодняшних бед. Остальные либо в подполье, либо бежали на острова запада, либо скрылись у тех же лодвинге.
– Хорошо, что чародеи слишком образованны, чтобы переходить на сторону фанатиков, – заметил сир Лорбели. – Но суть не в том, Кулескор. Ты должен знать, что церковь прознала про нас и начала действовать на упреждение. Дворяне, которые живут близко к семи епископствам, по данным разведки, вытаскиваются прямо из постелей. Кого-то ловят ещё вчерашние друзья из церковной братии. Я не могу доверять никому из носителей рясы, кроме своего личного духовника или родной для нас сестры Анориа.
Молчаливая аббатиса едва заметно кивнула.
– Что городская церковь, бурмистр? – поинтересовался Кулескор.
– Все священники в тюрьме, даже монахини, давшие обет молчания, – ответил Торбоскор. – Прямых доказательств мы не нашли, но подстраховались.
– Что вы подразумеваете под прямыми доказательствами, уважаемые господа, сестра? – вновь спросил старший барон.
