Отдел Нечисть

Я рассеянно наблюдал за спешившими по свои делам горожанами. Мир давно стал другим. Люди, нелюди – все перемешалось, образовав новую реальность. И я только диву давался, как мы легко приняли в свой дом новых соседей. Правда, теперь стоило хорошенько потрудиться, чтобы понять, кто есть кто. Например, вон дедок, семенящий по дороге в рваных кроссовках и грязном плаще. Вроде бы обычный, ничем не примечательный гражданин. Гуляет с кучей собак на поводках. Наверное, просто держит на дому гостиницу для животных. Но это лишь на первый взгляд. Если хорошенько присмотреться, можно различить застрявшие в бороде листья и характерные древесные круги на тыльной стороне ладони, напоминающие шрамы. А на пятке, чуть ваше щиколотки, – сучок торчит. Самый обычный леший, перебравшийся из дремучего леса в городскую среду.

Или вот еще одна: ноги от ушей, а вместо юбки – пояс, что едва попу прикрывает. На такую даже женский пол внимание обратит. Волосы светлые, на солнце почти золотые, глаза зеленые-зеленые. Один раз взглянешь и про все на свете забудешь. Жену, детей – всех пошлешь, не раздумывая. Только новую семью с такой точно не слепишь. Не получится. Почему? Да потому что водяница это собственной персоной. Обычно представительницы ее рода всегда вразрез с законом идут. Ну или на грани. Модели, эскортницы, блогерши, в редких случаях мошенницы. Так ко всему прочему еще и ведьмы, так сказать, четыре в одном.

В какой-то момент красавица остановилась и посмотрела в нашу сторону. Наверное, прочла мои мысли. Она это может. В машине сразу начало барахлить радио. А вот стажер будто и не заметил очевидного признака. Весь налился краской и натянул на лицо глупую улыбку. И зачем он только в пограничную полицию сунулся? Ну не его это место, не его.

Девушка легким движением поправила тонкую бретельку, соскользнувшую с её плеча, и послала юноше воздушный поцелуй. После чего развернулась и, завиляв бедрами, продолжила переходить дорогу.

Я ткнул стажера локтем в плечо, заставив выйти из оцепенения.

– Принцесса, – мечтательно протянул он.

– Кикимора она болотная.

– Почему это? Она же красавица!

– Внешне может быть, а внутри сплошное гнилье.

Вынырнув из шипящего плена, радио заголосило довольно-таки звонким голосом.

Много людей,

разных людей в мире иллюзий

разных людей.

Слегка тягучий голос Сплина повторял одну простую истину: все в этом мире слишком неоднозначно, чтобы доверять первому впечатлению. Светофор моргнул зеленым, и мы двинулись дальше.

– И все-таки почему? – не унимался стажер.

– Потому что нечисть. Лучше и не объяснишь.

– Хм, а так и не скажешь.

– Не скажешь, пока не облапошит. А когда поймешь, уже поздно будет, – без особого желания пояснил я.

– Ну так можно же к нам, в отдел Нечисть обратиться. И мы поможем.

«Вот откуда он такой, слишком правильный, взялся?» – в сотый раз задался я одним вопросом. Ну нельзя все вокруг идеализировать. С людьми не все так просто, а с нечистью вдвойне сложнее. Это только так кажется: нашел преступника, изловил его, осудил и на депортацию в Крайний мир. Простая формула, которая порождала тысячу вопросов. Цель? Мотив? Наказание? Это только в начале, в далеких семидесятых, всех без разбора сажали. Но с той поры много воды утекло. Например, появился «Пакт о симбиозе». Наш главный закон междумирья. Теперь за права нечисти борются парламентеры. Ведьмы переквалифицировались в правозащитников и адвокатов. Так что сильно нас закон ограничил, и схватить преступника – полбеды, ты еще попробуй докажи, что он это злонамеренно сделал, а не по своей природной нужде.

Ладно, все это лирика. Пора вернуться к насущным проблемам. В первую очередь нужны версии, куда подался убийца. В приют для потусторонних? Не думаю, там жесткий миграционный контроль, границы с чужим миром уже перекрыты, аурный след на месте преступления довольно четкий, так что сбежать точно не сможет. Что тогда? Заброшенные дома? Резервации? Нет, так не пойдет. Так его можно лет сто искать. Особенно, если бука решит залечь на дно.

Думай, размышляй… Очень уж не хочется в этой истории сделаться крайним. А если ничего не предпринять, именно так и произойдет. Пока что надзорные ведомства ограничились дежурными вопросами, но, если не дать результат, через неделю они активизируются. И возьмутся за меня всерьез. А назначить козла отпущения в этом деле несложно. Главное, более детально изучить все обстоятельства неудачного задержания. Гражданское лицо кто не прикрыл? И группу из Центрального ведомства, согласно приказу, кто не дождался?.. Да и подозреваемый неспроста такую агрессию проявил… Видать, что-то за ним серьезное имелось. В общем, состав халатности, как говорится, налицо. А если учесть, что журналисты обязательно раздуют это дело до небывалых высот, обязательно будет назначен виновный.

Помню, в прошлом году у нас за подобное всю оперативную группу едва в тюрьму не упекли. Выехали они на поимку оборотня – бегал тот по району, огрызался, пугал честной народ. И вот только оперативники добрались до нужного дома, а оборотень возьми и напади на девчушку лет пяти. Наши применять оружие не стали – побоялись зевак зацепить. Отогнали нечисть метлой да лопатой, что у дворника одолжили. Оборотень подался в бега, в перелесок. Там его местный охотник и завалил, приняв за кабана. Казалось бы, вполне рядовой случай, по меркам отдела Нечисть. И оперативники поступили согласно уставу и протоколу. Но это только на первый взгляд. По крайней мере, так все считали до тех пор, пока на место происшествия не пожаловали телевизионщики. С того самого пресловутого «66» канала. Решили, так сказать, сенсацией поживиться.

Вот и раздули на ровном месте. Додумали, доснимали и выдали свою версию событий.

В тот же вечер по всем каналам объявили, мол, оперативники прибыли на вызов без оружия и, завидев волколака, разбежались кто куда, подвергнув гражданских опасности. Волк, стало быть, ребенка рвал на части, а полицейские стояли и смотрели. Бездействовали!

Если бы не запись с видеорегистратора одной из машин, что во дворе стояла, наших точно посадили бы. Нет, сначала уволили бы, а уж потом всенепременно посадили. Именно в такой последовательности…

Так что один у меня выход: взять расследование в свои руки, точнее, провести его параллельно со следственной группой. И выйти на убийцу раньше остальных. Я-то уж знаю, как наши ребята раскачиваются. Даже если дело в приоритете будет, все погрязнут в бумажной волоките и обязательно упустят убийцу, который через пару дней найдет способ, как свалить за Кордон2, обратно в Крайний мир. Вот тогда пиши пропало! Дело превратится в висяк, а я в подозреваемого. Халатность в граничной службе – это самая ходовая статья. В бездействии каждого второго обвинить можно.

Мы резко свернули на улицу Свободы, и я вдавил в пол педаль акселератора, желая поскорее выскочить на Ленинградское шоссе.

– Куда это мы? – насторожился стажер.

Я заметил, как он вжался в сиденье, обхватив края руками.

– Тут недалеко, – успокоил я его. – Китель надо подшить, строевой смотр скоро, а я не готов.

– Китель?

– Ну да, у нас за внешним видом строго следят. Чуть что – сразу взыскание лепят!

Я указал на заднее сиденье, где на вешалке, на ручке над дверью, действительно болтался китель черного цвета с красными окантовками и такого же цвета капитанскими погонами.

***

Ателье было небольшим, но уютным: старые массивные люстры, деревянные шкафы и манекены, а еще образцы тканей, висящие на стенах, словно военные знамена, и клубки разноцветных ниток в стеклянных лотках. И повсюду раритеты, мебель, старые манекены, даже машинки не современные, а старинные, знаменитой марки «Зингер».

– С чем пожаловали? – поинтересовалась женщина за прилавком.

Я едва разглядел ее из-за высокой стойки. Сама маленькая, а внешность отталкивающая – волосы хоть и длинные, но редкие, c проплешинами, кожа в бородавках, напоминает жеванную бумагу, и, ко всему прочему, густые, сросшиеся на переносице брови. Это я еще забыл упомянуть про огромный, с горбинкой, нос.

Вместо ответа я указал на швею и спокойно объявил:

– Помнишь, стажер, я недавно сказал тебе, что красавица, переходившая дорогу, кикимора болотная.

– Помню, – кивнул тот.

– Так вот, я был не прав. Вот кто кикимора болотная собственной персоной. Разновидность – древесная сказительница, класс – нечисть среднего рода.

Взгляд юноши сделался растерянным. Остановившись в двух шагах от стойки, он отступил назад и вопрошающе посмотрел на меня, пытаясь угадать, стоит ли верить моим словам или нет.

Вместо пояснений я выложил на стойку китель:

– Мне бы шевроны пришить и погоны с небольшим отступом.

Женщина фыркнула, но ничего не сказала. Взяла мел, отметила на левом и правом рукаве расстояние от плеча – ровно восемь сантиметров. Молодец, разбирается в тонкостях полицейской граничной службы. И только тогда, когда она стала выписывать квитанцию, я услышал из её уст недовольное бурчание.

– Древесная сказительница, как же… А лучше ничего придумать не могли?!

Я хмыкнул:

– Так не я придумывал, а ученые из академии наук. Правда, не скажу точно, какие именно, может, орнитологи или зоологи. Или кто там еще у вас?

– Не у нас, а у вас! – еще больше скривилась кикимора.

– Их называют неологами, – внезапно раздался у меня за спиной голос стажера.

Обернувшись, я недовольно зыркнул в его сторону.

– Молодец, предметом владеешь. В колледже полиции рассказывали?

– Нет. У меня непрофильное образование. Я на автомеханика учился, – честно признался он.

Я стиснул зубы. А женщина за стойкой тихо хихикнула.

– Хороши специалисты.

– А вот это уже не ваше дело, – недовольно буркнул я.

– Конечно, не мое, а орнитологов, – хихикнула кикимора.

В этот момент за её спиной возник хозяин ателье: плечистый, широкий и слегка полноватый. Но при его огромном, двухметровом росте излишний вес не слишком бросался в глаза.

Круглое, краснощекое лицо расплылось в приветливой улыбке.

– Виктор Ворсович, – поздоровался я с мужчиной.

Рукопожатие у бывшего шефа полиции было все еще крепким, как у кузнеца.

– Артур, рад тебя видеть, – тут же откликнулся здоровяк. – Ну проходи, проходи, не стесняйся.

Он приподнял вертикальный входной элемент и пропустил нас внутрь.

– Это мой стажер… – Я на секунду запнулся.

– Меня Ильей зовут.

– Точно.

Хозяин довольно хихикнул и похлопал юношу по плечу.

Мы прошли в крохотный закуток, который был переоборудован в скромный рабочий кабинет: узкий, но длинный стол, рядом два манекена, облаченные в недошитые пиджаки, а в углу возвышался пузатый платяной шкаф.

– Располагайтесь, – любезно предложил Виктор Ворсович.

Стажер примостился на крохотном круглом стульчике, больше походившем на подставку для цветов, а я скромно встал у стены, заняв место рядом с испорченным манекеном.

– Не такой большой, как раньше, верно, Артур? – спросил хозяин, окинув взглядом скромное пространство.

Я молча кивнул.

– Итак, чем обязан?

Богряцкий Виктор Ворсович был первым начальником созданного двадцать лет назад отдела Нечисть. А до этого руководил московским сыском, являясь первым замом криминальной полиции. Так было до тех пор, пока он не познакомился с главными героями бабушкиных сказаний. Впрочем, до возникновения нашего подразделения за нечистой силой следили спецслужбы, тоже ГКБ. Пока взаимоотношения человек-нечисть не скатились в бытовую плоскость. И тогда понадобился орган, способный не только надзирать, но и взаимодействовать, применяя к пришельцам превентивные меры контроля.

Полковник Богряцкий был настоящим трудоголиком и буквально жил на работе, создавая с нуля сложную структуру новой граничной полиции. Может, именно по этой причине его в скором времени настиг инфаркт. Прямо на рабочем месте. Мы тогда здорово перепугались. Помню, дежурный даже не стал дожидаться скорую, а на патрульной машине доставил начальника в больницу.

Виктор Ворсович долго лечился, потом еще столько же восстанавливался, но в свой кабинет, к сожалению, так и не вернулся. Ходили слухи, что его возвращению воспрепятствовала семья. Так нам внушало новое руководство. Но мы-то прекрасно знаем, как работает кадровая система: пока есть силы, будешь пахать до изнеможения, а как оступился – сразу в расход. Спишут без всякого зазрения совести, механизму правосудия нужны качественные детали, а не винты со сбитой резьбой.

Короче, после отставки наши оперативники еще долго бегали к мудрому полковнику за дельным советом. Что делать и как поступить? А тот никогда не отказывал. Всегда радушно принимал, выслушивал и в большинстве случаев помогал. Вот и я по старой памяти решил наведаться к бывшему начальнику.

Разлив душистый зеленый чай по кружкам, Виктор Ворсович выслушал мой рассказ и, бросив взгляд на стажера, тут же предложил:

– Вот что, молодой человек, сходите-ка вы прогуляйтесь. У нас с вашим наставником разговор намечается не для чужих ушей. Уж не обессудьте, но не хотелось бы дельные мысли предавать огласке.

Парень мгновенно сориентировался, не стал спорить. Молодец, хоть в чем-то сообразительный. Полковник дождался, пока тот закроет снаружи дверь, и тут же наградил меня строгим взглядом:

– Да, Артур, дела.

– Все настолько плохо?

Виктор Ворсович устало вздохнул:

– А разве с нечистью может быть иначе? Нет, друг мой, у них дыма без огня не бывает. Если безобидный бука такое учинил, значит, готовься к серьезным последствиям.

– Знать бы только к каким.

– Ну предположения мы с тобой строить можем сколько угодно, – сказал полковник. – Доводы, домыслы, версии. Только какой в том смысл? Нам не догадки, а факты необходимы. Как у тебя, кстати, с агентурой дела обстоят?

Я пожал плечами:

– Есть один леший, но он по другим делам, дурь-травой барыжит. С серьезными вещами дел не имеет. Пара русалок, но те тоже по интимному направлению проходят. Домовой форточник, но его коллеги с СЗАО уже депортировали. Да и в целом территория такая, что серьезных происшествий даже по большим праздникам не случается. Незаконное проникновение да страх легкой степени. Одним словом, спальная окраина.

– Тем более непонятно, какая муха этого буку укусила. Может, он одичалый?

– Не похож. В пространстве отлично ориентировался.

– Да-а-а-а-а.

Бывший начальник сделал глоток и отставил чашку в сторону. А затем внезапно задал вопрос, не относившийся к делу:

– Знаешь, в чем беда нынешней граничной полиции?

– В чем? – решив не гадать, поинтересовался я.

– Неправильно вы работаете.

– То есть?

– А вот так. Методические указание при расследовании давно уже устарели. Ты человек, и рассуждаешь ты по-человечески. А нечисть хоть и стала похожа на людей, порой так сильно и не отличишь. Все равно к ней особый подход нужен. Смекаешь? Ну поразмысли: эти существа долгие годы находились в тени, изучая нас, питаясь нашими страхами. И все ради чего? Чтобы жить бок о бок с нами? Так почему тогда раньше не пошли на мировую? Нет, друг мой, тут не все так просто. И если нечисть совершила такое преступление, что ни в одни рамки не лезет, значит, плохо дело. – Бывший полковник придвинулся чуть ближе и тихо прошептал: – Никому из них не доверяю, даже самым безобидным, – и указал на дверь. Помолчал и добавил: – Без агентуры с ними никак не справиться.

Его слова заставили меня задуматься. А пока я размышлял, Виктор Ворсович достал из стола клейкий листок, ручку и мелким, неразборчивым почерком записал адрес.

– Вот, держи.

– Что это? – тут же уточнил я.

– Был у меня один хороший приятель. Бесом кличут.

– Имя такое?

Полковник улыбнулся:

– Скорее разновидность. Шучу. Я на своем веку еще ни разу нежить не встречал.

Недовольно поморщившись, я заставил себя дослушать, а не отказываться от предложенной помощи. Но Виктор Ворсович заметил мою реакцию. И тут же вразумил:

– Зря ты нос воротишь, капитан. Я вот уже смирился, что без них нам никуда. К ним, главное, подход найти.

– Жесткий? – предположил я.

– Правильный.

Покинув свое место, полковник прошелся по каморке: успел сделать четыре широких шага, уперся в стену и, не обернувшись, произнес:

– Знаешь, что я понял, попав на пенсию? Что мы в нечисти напрасно тратим свое время. Пока копаемся в межрасовых скандалах и проявлениях агрессии, наш мир постепенно начинает принадлежать не нам. Они усыпили нашу бдительность. И не спеша захватывают наши территории.

Мне показалось, что полковника понесло куда-то в сторону, но не успел я спросить, как он продолжил:

– Так что не стоит их недооценивать. Хочешь разобраться в этом деле, значит, действуй, в противном случае будет поздно. Повезет, успеешь доказать, что ты не осел. Нет – спишут в утиль и отправят на гражданку уживаться с представителями потустороннего мира. Ладно, заболтался я с тобой. Так что не вороти нос, а отправляйся в Коломну, в Восемнашку, тебе ведь приходилось бывать в этой резервации?

– Нечасто, но бывал.

– Ну, стало быть, дорогу найдешь. Вот и расспроси обо всем Беса. Что знает, он ответит, врать не станет, слово даю. Сплетник он знатный, да и собратьев своих особо недолюбливает, так что прикрывать не станет.

Мне хотелось что-то возразить, хотя стоило просто поблагодарить полковника за наводку. Но вместо этого я как-то неуклюже кивнул, словно согласившись со всем сказанным, и быстро покинул коморку.

Стажер ждал меня возле машины. Руки в брюки, голова опущена – неужели обиделся? – только этого детского сада мне еще не хватало.

– Так, приятель. Вот задание на оставшийся день, – бодро начал я. – Дуй в отдел и начинай зубрить матчасть. Начни с Закона «О Рубежной полиции», а заодно, – немного помедлив, чтобы выдумать что-то еще, я добавил, – и тактико-технические характеристики «СЯ». СЯ – это Сдерживатель Ярыгина, наш основной вид оружия. Ну, все запомнил?

– Запомнил, – ответил стажер. – Только я в отдел не поеду. Я с вами. В Коломну.

Вот шельмец, подслушал все-таки. Не зря его полковник за дверь выставил. Надо было еще дальше направить! И проверить, чтобы не терся возле замочной скважины. Ну да ладно, разговор наш слишком уж заумным вышел, так просто не разберешь.

Немного поразмыслив, я посмотрел на часы. Почти пять. Надо бы его все-таки домой спровадить. С другой стороны – какой-никакой, а все-таки свидетель. Мало ли какие сведения я узнаю, всегда подтвердить сможет.

– Точно решил помочь?

Стажер недовольно нахмурил лоб. И тут же ответил:

– Разрешите собственный косяк исправить и оказать посильную помощь! Ведь это все-таки я помешал вам буку задержать.

«Упертый малый, быстро сообразил, куда я клоню. Неплохое качество. Ему бы еще научиться старших по званию слушать, цены не было бы», – подумал я и не раздумывая приказал:

– Прыгай в машину.

Пускай привыкает к тяготам и лишениям нашей службы… Да и в целом, когда с первых дней службы сразу в «бой», – это не так уж и плохо. Практика, она лучше всякой теории будет. И чем раньше он поймет, почем фунт лиха, тем быстрее определится, его это место или нет.

Глава 3. Резервация

Алинка долго не могла уснуть. Сначала просила рассказать сказку, потом устало ворочалась в кроватке – то ей жарко, то холодно. И, наконец, под финал этого бесконечного укладывания попросила покачать. Ольга устало зевнула, но отказать дочери не смогла: всего два годика, ну как тут можно сердиться.

Кроватка была без маятникова механизма, поэтому Ольга просто двигала её туда-сюда, – хорошо хоть колесики есть, все легче, чем пытаться сдвинуть такую бандуру на ножках. Старый паркет приятно поскрипывал в погруженной в легкую дремоту комнате. Туда-сюда, скрип-скрип… тик-так – вторили звуку часы. Однотипные движения заставили забыть об усталости. И Ольга, конечно же, не услышала, как щелкнул замок входной двери.

Темный низкий силуэт проскользнул в коридор и растекся по стене, словно клякса. А в комнату уже пробралось нечто крохотное, не больше взрослого кота. Передвигалось это существо на четырех лапах, крадучись, а потом резко распрямилось, растворившись в полумраке.

Возникло оно уже возле гардероба. Осторожно на кривых ножках пробралось в комнату и поспешило укрыться в ближнем углу за пузатым шифоньером. Между стенкой и креслом имелся небольшой зазор, где царила густая пустота. Из нее в ночи мелькнули два янтарных глаза.

Ничего этого Ольга, конечно же, не видела и видеть не могла. Мурлыча под нос колыбельную, она, кажется, окончательно задремала. Правда, ненадолго. Материнское чутье дало о себе знать в ту самую минуту, когда существо собиралось выбраться наружу из своего мрачного укрытия.

Ольга внезапно дернулась. И проснулась. Сон как рукой сняло. Быстро посмотрела на кроватку. Алинка спала: сбросив с себя одеяло, она раскинула руки и ноги, тихо посапывая маленьким носиком. Чудо, а не ребенок. Настоящий ангел.

Поправив волосы, Ольга не успокоилась. Выпрямив спину, она бегло осмотрела комнату в поисках причины беспокойства. Ничего необычного, все на своих местах. Может быть, отец заглядывал? Из соседней комнаты послышался протяжный храп, опровергая внезапную догадку.

Ольга устало поднялась с кровати и направилась к окну, чтобы пошире открыть створку – осень выдалась теплой, и в комнате было душно.

Не успела она зафиксировать форточку, как беспокойство вернулось. Ольга почувствовала, как задрожали руки, а в груди что-то неприятно заныло. Ее взгляд уткнулся в тусклые огни соседних окон и внезапно встретился со странным уродливым лицом.

Вначале ей показалось, что все дело в ярком свете фонаря, но, сфокусировавшись, женщина резко дернулась и обернулась…

Раньше она никогда не видела домовых в живую. Осознавала, что они существуют, так как часто смотрела криминальные репортажи по телевизору, где их показывали во всей красе, а вот так, чтобы столкнуться нос к носу, не приходилось.

Прилипнув к стене, словно паук, домовой висел вверх ногами. А его лицо по непонятной причине продолжало находиться в правильном положении. Выглядело это настолько жутко, что казалось, будто его тело и голова – разные части одного целого, склеенного кое-как.

Крохотное, с кулачок личико кошмарного пришельца исказилось. Глаза сверкнули злобой, а огромный, от уха до уха, рот расплылся в зловещей ухмылке. Вот тут-то Ольга и поняла, что домовой настроен вовсе не дружелюбно.

А дальше произошло самое страшное: одним прыжком существо миновало несколько метров и оказалось в детской кроватке. Ольга почувствовала, как сердце ушло в пятки. Что эта тварь могла сделать с её дочкой?!

Протянув руку, та отчаянно вскрикнула, словно пытаясь остановить само время. Как в замедленной съемке, домовой повернул голову, а девочка, потирая глаза, уставилась на жуткую физиономию. В темноте не было видно детских слез. Но Ольга понимала, что Алинка держалась из последних сил.

Женская рука замерла у бортика кровати и обессиленно опустилась.

Послышалось неприятное цоканье. Домовой, который ростом был чуть выше двухлетнего ребенка, продемонстрировал длинный кривой палец с грязным когтем. Острие оказалось в опасной близости от шеи Алинки.

Дыхание Ольги участилось и внезапно оборвалось.

Всем своим видом мерзкий карлик просил ее воздержаться от всякого рода глупостей. Его кривой нос принялся нервно нюхать воздух. Делал он это по-звериному, выставив на показ острые зубы, словно крыса.

Ольга ждала, мысленно умоляя дочку не кричать. И, не дай бог, пытаться вырваться!

Наконец, домовой что-то учуял. Ехидная улыбка тут же возникла на его волосатом лице. Он слегка отстранил девочку в сторону. Затем повернул голову – туда, где возвышалась старая радиола. Раритет, накрытый белой скатеркой, уже давно исполнял роль обычной полки: сверху находился горшок с фикусом и стопка старых пластинок возле ножек.

Ловко выбравшись из детской кровати, карлик приблизился к радиоприемнику. Его рука осторожно прикоснулась к круглой ручке, покрутила ее, пытаясь настроить на нужную волну. Вначале была тишина, но вскоре аппарат откликнулся оглушающим треском. Домовой деловито упер руки в бока.

В этот самый момент на пороге возник высокий, слегка сгорбленный человек и раздался глубокий протяжный кашель…

***

Одна из резерваций, как в простонародье было принято называть поселения нечистой силы, располагалась недалеко от Коломны. Обычная заброшенная деревня, таких на карте нашей необъятной родины располагается превеликое множество – практически половина из них отдана на откуп нечистой силе. В отдалении от городской среды и дачных поселков – никаких забот и хлопот. Одно плохо, когда понадобится – не доберешься.