Личный бумажный Демон

– А перед этим, можно как-то узнать, не приходил ли уже, кто-нибудь сюда с таким же вопросом?

Куприянов с некоторой недоумением посмотрел на Светлану, присутствие которой до сих пор игнорировал, потом перевёл взгляд на Наталью, и увидев её кивок, снял трубку внутреннего телефона.

– Зинаида Сергеевна, это Куприянов. – Неожиданно для женщин, голос его стал сухим и жёстким. – Я по тому же вопросу. Да, по Кашиной. Подскажи мне, пожалуйста, не интересовался ли ей кто-нибудь ещё? Что? Откуда? – Не выпуская трубку, он многозначительно посмотрел на Наталью, и кивнул ей – интересовались. – Это был официальный запрос? – уточнил он, и при этом голос его предательски дрогнул. – То есть, для чего им это было нужно не объяснили? Ага, понятно. – Прикрыл трубку ладонью и передал Купцовой то, что услышал. – Приходили из ФСБ, и интересовались ровно этим.

– Фиу. – Присвистнула Наталья и, очень вопросительно, посмотрела на Светлану, но та не обратила на неё никакого внимания. Она подалась вперёд, и тут же добавила ещё один вопрос:

– Были только мужчины, или с ними кто-то ещё был?

– В смысле? – Не понял Куприянов.

– Не было с ними женщины?

– Женщины? – Зачем-то переспросил он.

– Да с Фэ-Эс-Бэшниками была женщина? Спросите. – Напористо попросила Светлана.

– С ними была женщина? – Тупо продублировал тот в трубку, окончательно растеряв всю свою начальственную строгость.

Услышав ответ, энергично закивал головой:

– Да, была.

– Как её звали? – также напористо продолжала задавать вопросы Светлана, не давая никому опомниться.

– Как её звали? – Треснувшем голосом дублировал её вопросы Куприянов. – Не помнишь? – Только он хотел передать, ответ, но Светлана остановила его:

– Крупная, красивая брюнетка?

Куприянов и это продублировал в трубку.

– Да, такая.

– И им показали все эти же карточки?

– Да.

– И они проверили их?

– Да.

– Всё спасибо, больше ничего не нужно. – Она откинулась в кресле и, повернув голову к удивлённой Наталье, кивнула, показывая на выход. – Я всё узнала, можно идти.

В комнате повисла мхатовская пауза, во время которой Куприянов носовым платком, вытирал выступивший на лбу пот, а Наталья, со смешанным чувством удивления и недоумения, смотрела на них обоих. Потом спохватилась и уточнила, обращаясь ко всем сразу:

– Всё?

– Да, всё. – За всех ответила Светлана и поднялась.

– Тогда спасибо. – Поднялась в след за ней Купцова. – Вы нам очень помогли. – Поблагодарила она архивариуса. – Да? – Уточнила она, на всякий случай, у Светланы?

– Да, очень. Огромное спасибо.

Они направились к выходу, и только возле самых дверей из-за стола Куприянова донеслось дежурное:

– Не за что. А… – Что-то хотел спросить он, но женщины уже вышли. – …зачем вам? – Договорил он в закрытую дверь, и вздохнул. Переварил случившееся, решил, что лучше не знать, что всё это значит, и зачем они приходили сюда. Поднялся, подошёл к правильному шкафчику, достал подаренную бутылку виски, с хрустом отвинтил крышку, отточенным движением плеснул, в стоявший там же стакан до половины, и залпом выпил.

Женщины, тем временем, вышли на улицу и остановились перед входом. Светлана обдумывала услышанное, а Наталья ждала объяснений. Увидев, что Волкова ничего не собирается ей объяснять, Купцова спросила сама:

– Ничего не хотите мне рассказать?

Только после этого Светлана оторвалась от своих мыслей, повернулась и посмотрела на неё своим фирменным цепким взглядом, от которого у Натальи похолодело в груди.

«Я точно хочу знать, чем она занимается? – пронеслось у неё в голове. – В прошлый раз, после такого вот взгляда, она ушла, между прочим»

– Хорошо, пойдёмте куда-нибудь присядем. Тем более я вам должна кофе с коньяком.

– Почему с коньяком?

– С виски не бывает, по-моему.

– Бывает. Ирландский кофе называется.

– А да, точно. Только это не кофе, а коктейль.

– Может быть. Где здесь наливают коктейли, я не знаю, а вот кофе по-грузински, я знаю, где здесь попить. Тут недалеко, есть ресторан грузинской кухни, очень приличный, между прочим.

– Хорошо, пойдёмте.

Через пять минут они уже сидели за столиком грузинского ресторана Пиппили, в ожидании кофе по-восточному. Грузинским вариант кофе, с кинзой и ткемали, решили оставить на потом.

– Итак, вас что-то встревожило? – Начала разговор Светлана, после того как им принесли чашечки с кофе.

– Ничего себе что-то? Чем на самом деле вы занимаетесь? При чём здесь ФэЭсБэ?

– Я занимаюсь ровно тем, что сказала, разыскиваю пропавшую женщину. А поручила мне это, как раз та самая высокая брюнетка, о которой я спросила у вашего знакомого – Любовь Павловна Шахова, вице-президент фонда «Культурное наследие». Очевидно она, перед тем, как подключить меня к этому делу, попыталась найти её самостоятельно.

– А Фэ-Эс-Бэ здесь причём?

– Не знаю.

– Как не знаете?

– Так, не знаю. Я встречалась с ней всего один раз. Получила это задание, с небольшими пояснениями, и всё. Всё что я от неё знаю, это то, что она, после пропажи Кашиной, подала заявление в полицию. И что полиция занимается поисками не шатко не валко.

– Ничего не понимаю. – Купцовой не нравилось всё, что она слышит. – И вас не смущает, что к поискам было привлечено Фэ-Эс-Бэ? Не их уровень искать кого попало.

– Это точно. И мне это тоже не нравится.

– То есть? Тогда, почему не спросить об этом вашу Шахову? Что за пропажа такая, важная?

Светлана тяжело задумалась, перед тем как что-то ответить: «Ну и что мне делать? Рассказать ей всё? Или только часть? Например, что Шахова погибла, и никаких ответов от неё, получить уже, не удастся. А это не испугает Наталью ещё больше? Ну и что? Ну испугает, что теперь? Она уже и так испугалась. Помочь мне ещё чем-то, она вряд ли может, так что, знакомство на этом, можно и заканчивать».

– Она погибла, на следующий день после обращения ко мне. Автомобильная авария. – Решила чуть-чуть добавить информации Светлана. – Так что, увы, узнать у неё что-то, уже не получится.

– Ох ты. – Ещё больше напряглась женщина напротив. – Только что её испугало появление Фэ-Эс-Бэ, а теперь и трупы появились. – «Кто такая эта Светлана? Что я про неё знаю? Чем она занимается? Мне нужны эти проблемы? Легкий флирт оборачивается чем-то очень странным. Это точно не то, чего я хотела. Проблем у меня и так хватает, зачем мне ещё трупы и фэ-эс-бэшники? Да она красивая, больше того – интересная. Скорее всего би, ну и что? – Наталья, уже без всякого стеснения, смотрела на собеседницу, во время своего внутреннего монолога. После утреннего звонка она, для смеха, вбила её имя и фамилию в гугл, и к своему восхищению, выяснила, что Светлана Волкова известная охотница. А куча фоток, с оружием наперевес, привели её в полный восторг. В них была, и сила, и воля, и секс – всё, что так нравилось ей в людях. На тех лермонтовских чтениях, она сразу поняла, что судьба свела её с очень интересным человеком. Только вон, какой поворот, принимает их знакомство. А ещё хуже было то, что её стало по-настоящему заводить это. Она понимала, что продолжение знакомства, может быть чревато чем-то опасным, но именно это ей и нравилось. Наконец-то она встретила сильного и смелого человека, причём сила и смелость была у неё внутри. И это была не та смелость, которую дают большие деньги, или большая должность, а настоящая, подлинная. Это была та смелость, которая позволяет стоять человеку лицом к лицу с хищником и не уступать ему. И не потому, что в руках у него есть оружие, а у хищника его нет, а потому, что её воля сильнее. – Да она мне нравится. – Призналась себе Наталья. – И да, я хочу её».

На этом интересном месте, раздался телефонный звонок, и вернул её к действительности. Наталья порылась в сумочке, достала смартфон и посмотрела кто это.

– О. – Удивилась она и нажала кнопку ответить. – Да, Надя. Да, могу, говори. Ого. Так. Да, поняла. И чем интересовалась? Даже так? Поняла. Спасибо огромное. Да, я перезвоню. – Положила трубку и посмотрела на Светлану. – Сегодня утром, после вашей просьбы относительно РГАЛИ, я позвонила своей знакомой в музей Лермонтова в Пятигорске, и попросила выяснить, не бывала ли у них Кашина в последнее время. Это она мне сейчас звонила.

– И что? – Волкова подалась вперёд, понимая по голосу, что Купцовой только что, сказали, что-то интересное.

– Она сказала, что Кашина у них была, и что работала в архиве.

– Это понятно, что она там нарыла?

Наталья выдержала паузу, соображая, стоит ли ей продолжать.

– Думаете, стоит ли ввязываться? Она что-то важное сказала? – Светлана поняла, что женщина колеблется и что надо что-то предпринять, чтобы она продолжила помогать ей. – У вас машина с затонированными стёклами?

– Нет.

– Тогда поехали ко мне.

– Зачем?

– Обсудим дальнейшее сотрудничество.

Через четыре часа в кровати у Волковой.

Они лежали голые и обессиленные, вымотанные трёхчасовым марафоном непрерывного секса.

– Развяжи меня. – Простонала Наталья голосом полным удовлетворения и неги.

– Зачем?

– Дай отдохнуть.

– Отдыхай. Я тебя не трогаю.

– Час назад ты говорила тоже самое.

– И что? Тебе не понравился расслабляющий массаж?

– Понравился.

Светлана повернулась на бок и стала водить пальцем по коже женщины рядом.

– Это называется не трогать?

– Не обращай внимания, спи.

– Ты злоупотребляешь моим беспомощным состоянием.

– Нет, это ты злоупотребляешь своим беспомощным состоянием. Кто всё время просит: – «Ещё, ещё, сильнее, не бойся?»

– Что ты делаешь? Я сейчас опять заведусь, а сил уже нет.

Светлана продолжала водить пальцем по линиям тела Натальи и уже кружила вокруг сосков.

– Ты откуда знаешь, что у тебя есть, а чего нет? В человеке скрыты огромные ресурсы, нужно только уметь вытащить их. Так что не переживай, сейчас откроется второе дыхание.

– Да оно давно уже открылось, впору третьему, и четвёртому открываться.

– Подождём… Ты куда-то спешишь?

– А сколько время? – Наталья сделала попытку приподнять голову в поисках часов, но не справилась даже с этим. – Где у тебя часы?

– А кто его знает, где здесь часы…

– Ты не знаешь где у тебя часы в доме?

– Это съёмная квартира, я тут ещё не освоилась.

– В смысле съёмная? Для встреч?

– Скорее наоборот – от встреч.

– Не поняла. И часто ты ей пользуешься «от встреч»?

– В первый раз.

– Не ври.

– Не вру.

Наталья повернула голову и посмотрела на Светлану, которая уже гладила её правый сосок.

– Развяжи меня, теперь моя очередь.

– Опять твоя очередь?

– Ты так быстро и ловко привязала меня к кровати, что я ещё не всё успела сделать с тобой…

– Не всё? Прищепки были, страпон был. Что-то ещё осталось?

– Сейчас узнаешь, развязывай…

Через два часа, они всё-таки выползли на кухню, в поисках кофе и какой-нибудь еды.

– Что в холодильнике, тоже неизвестно? – Спросила Наталья, усаживаясь за небольшой столик, и поправляя обмотанное вокруг груди полотенце.

– Известно: пицца, творог, яйца.

– Давай пиццу.

Светлана запихнула пиццу в микроволновку, и принялась за кофе.

– О запах уже хороший. – Прокомментировала Наталья кофейный аромат.

– Что, ты говорила, нужно добавлять в него? Имбирь, корицу…? Что ещё?

– Так, ты запомнила рецепт моей знакомой осетинки?

– Не до конца…

– А вот про прищепки запомнила.

– Ещё бы.

– Ааа. – Протянула Наталья удовлетворённо. – Это, всё-таки, зацепило тебя в тот вечер? Почему тогда ушла? Вначале была не против продолжения…

– А ты заметила?

– Чего тут замечать, сразу было ясно, чем дело кончится.

– Ох ты… – Светлана поставила, на стол тарелки с пиццей, кофе и тоже села напротив, причём полы её халата, предательски разъехались.

Наталья тут же воспользовалась этим, протянула руку, и погладила сосок левой груди. – Болит?

– Да.

– Приятно?

– Да.

– Ещё хочешь?

– Да.

– Хорошо.

– Рассказывай, что там в Пятигорске.

– Ну вот, начинается проза жизни. Ладно слушай – Кашина была у них и смотрела новые поступления. Среди прочего, её сильно заинтересовали письма Эмилии Александровны Клингенберг…

– Это которая Верзилина, и с которой разговаривал Лермонтов во время ссоры с Мартыновым?

– О, хорошие знания темы, для новичка.

– Да что тут особенного, я всё уже знаю, и про ссору, и про дуэль, так что…

– Так уж и всё?

– Да, всё.

– Ну что, например?

– Повод для ссоры был.

– О как. – Иронично отреагировала Наталья, и приготовилась оппонировать. – Какой интересно, из-за Верзилиной, которая Клингенберг?

– Как один из вариантов, но это только повод, причина же, в пропавших письмах сестёр Мартыновых.

– Да ну? Ты про историю с возвращением трёхсот рублей?

– Да о ней. Очевидно, что Лермонтов вскрыл пакет, письма прочитал, а потом, в качестве прикрытия придумал историю, с ограблением.

– Допустим и что?

– Как что? Это и была причина дуэли, а поводом стала безобидная шуточка про костюм горца.

– Ты где услышала эту версию? Не в музее Лермонтова часом?

– А что?

– А то… Знаешь в каком году была эта несчастная история с письмами?

– Какая разница?

– Очень большая разница. История эта случилась в 1837-м году, а дуэль когда была?

– В 1841-м.

– Вот именно, четыре года прошло. Чего ж, так долго Николай Мартынов искал повод? Не подворачивался всё никак?

– Наверное.

– Ну конечно, а тут раз – и подвернулся? Хорошо, тогда следующий вопрос: почему Мартыновы продолжали пускать Лермонтова в свой дом, если так обиделись на него? Почему поэт спокойненько приходил к сёстрам, и те с ним мило флиртовали. Это как то не вяжется с тайной вендеттой. За что же мстил Николай, в таком случае, если никто не был обижен?

– А слухи? Слухи о каких-то компрометирующих сведениях, которые начали распространяться о сёстрах?

– Это какие же? Я что-то не помню ни о каких слухах. И если было хоть малейшее подозрение в том, что Лермонтов что-то там распускает, то повторяю тот же вопрос: почему сёстры продолжали к нему хорошо относиться? Смотри – с 1838-го по 1839-й годы Николай Мартынов служит в Санкт-Петербурге. Лермонтов регулярно бывает там и, наверняка, они встречаются. И что? А ничего, никаких ссор и никаких поводов для дуэли никто не ищет. Более того, с начала 1840-го года по май включительно, Лермонтов чуть не каждый день посещает дом Мартыновых в Москве, и со слов их матери, которая его не любила за злой язык, сёстры им очарованы. Это как? И кстати, этот факт отсекает ещё одну версию, о якобы имевшем место неудачном сватовстве поэта к младшей сестре Наталье Мартыновой в 1837-году. Если бы это было, то о какой дружбе и, тем более очарованности, могла идти речь, спустя три года, после того, как ему дали от ворот поворот?

– Вот чёрт, только всё устаканилось, только всё стало ясно, как опять полный раздрай. Получается, не было кражи писем, и не было обиды?

– Была кража или нет, неважно. Важно, что обиды никакой не было, это точно. Что там ещё? Секунданты? Есть объяснение их противоречивым показаниям?

– Да, есть. Глебову и Васильчикову, пришлось прикрывать участие Трубецкого и Столыпина в дуэли, так как они уже были в опале у царя, и уже были сосланы на Кавказ. Ещё одна провинность с их стороны и это бы уже грозило им, самыми серьёзными последствиями.

– Ну ясно. – Скептически отозвалась Наталья. – И поэтому Васильчиков и Глебов путались во всём: и как они добирались до места дуэли, и кто из них был секундантом Мартынова, а кто Лермонтова? Что сложного было договориться об этом заранее? И почему, кроме Васильчикова в будущем, никто из них ни словом не обмолвился о дуэли? Через несколько лет, только ленивый не писал о том, что случилось, а они нет. Почему? Стеснялись? Или скрывали что-то? Что дуэли не было, например?

– О боже, только всё стало ясно… А что же было?

– Например пикник. Есть свидетельства, что на месте так называемой дуэли были не только эти четыре псевдосекунданта, а гораздо больше народу, да ещё ящик с шампанским с собой взяли.

– Ну правильно, все надеялись на примирение, что дуэль не состоится, и собирались отметить это дело шампанским.

– Пять человек собирались уговорить целый ящик шампанского? Нет, это были дворяне, а не алкаши, так что, по всем косвенным данным, народу там было гораздо больше. И что, все прятались в кустах? Или наоборот стояли, как на футболе и болели каждый за своего стрелка? А говорят, там ещё и женщины были. Они что, тоже на дуэль приехали? И так, как эти факты оспорить становится всё сложнее, горе учёные выдумали версию, что именно из-за этих зрителей Мартынов не смог пойти на примирение. Чушь какая…

– Но то, что Лермонтов был убит, с этим-то ты хоть не споришь?

– Не спорю, был убит, это факт. Но тогда сразу вопрос: если на месте дуэли было столько народу, почему никто не помог ему? Почему не отвезли его в город? Шампанское было на чём привезти, а раненого не было? Почему они бросили Лермонтова с одним Глебовым, а сами, всем табором, поехали в город, и там целых три часа не могли нанять повозку? Какая повозка? Они все были богатыми людьми, у каждого были слуги и прочее. Почему надо было искать и нанимать кого-то? Своими силами справились бы, если захотели.

Они помолчали.

– Ты забыла сказать мне про пистолеты. – Продолжила Наталья. – Допустим дуэль была и, допустим, горе дуэлянты не смогли найти ровной площадки. Из каких пистолетов они стрелялись, по-твоему?

– Из дальнобойных, с нарезными стволами…

– Да, да из пистолетов мастерской Кухенрейтера, принадлежавших Столыпину, и поэтому вначале, вместо них предъявили другие, Лермонтовские. Так? – Продолжила за неё Купцова.

– Так.

– А вот и не так – ни в одном протоколе не упоминаются эти самые Кухенрейтеровские пистолеты. Хотя описание вещей есть и есть описание изъятых пистолетов, но в них, нет ни слова о моделях. – Наталья уверенно смотрела на Светлану и готова была продолжать. – Ты забыла упомянуть про обруч.

– Точно. – Отозвалась Волкова, чувствуя при этом ловушку. – Пуля попала в обруч, в кармане мундира Лермонтова, от него срикошетила и отсюда такая странная траектория пули.

– Да-да. Обруч для волос его кузины. А из чего он был сделан, по-твоему?

– Не знаю.

– Предположи сама, из какого материала он должен был быть, чтобы ударившись в него, пуля так резко сменила направление?

– Стальной, наверное.

– Именно, а он был золотой.

– Вот как…

– И если бы в него попала пуля то, на нём обязательно осталась бы вмятина, так?

– Так.

– Но её не было. Есть описание этого обруча, но при этом, ни слова о следе от пули на нём. А вот ещё любопытный факт – после следствия, кузина поэта, Екатерина Быховец, хотела забрать свой обруч на память, но не смогла, он якобы был утерян. Это как?

– Не знаю… Может быть спёрли, золотой ведь?

– А вот ещё вопросик – мундир Лермонтова, в котором он стрелялся, сожгли в ту же ночь. Почему? – Наталья победно смотрела на Светлану, наслаждаясь её замешательством – Нет ответов, на все эти вопросы.

– Мда. – Протянула Светлана. – Что же остаётся? Соперничество?

– Какое соперничество?

– Из-за чего происходят все преступления? Либо из-за денег, либо из-за женщин. В нашем случае деньги, наверное, исключаются. Наследство же не могли делить Мартынов и Лермонтов между собой?

– Нет, конечно.

– Тогда, остаются женщины.

– И кто же эта роковая дама?

– Эмилия Верзилина, она же Клингенберг, например? Единственной свидетельницей ссоры, была как раз она.

– Тоже мне открытие! Да, после царского следа, это вторая по популярности версия, среди так называемых лермонтоведов.

– Чем плоха?

– А тем, что есть свидетельство самой Эмилии, об их с Лермонтовым отношениях.

– Очень интересно, и что она говорила?

Купцова поднялась из-за столика, сходила за своим смартфоном, порылась в нём и прочитала нужные строки:

«Он нисколько не ухаживал за мной, а находил особенное удовольствие me taquiner».

Наталья подняла голову и спросила:

– Знаешь, что означает это слово?

– Нет.

– Дразнить, – и продолжила:

«Я отделывалась как могла то шуткою, то молчаньем, ему же крепко хотелось меня рассердить; я долго не поддавалась, наконец это мне надоело, и я однажды сказала Лермонтову, что не буду с ним говорить и прошу его оставить меня в покое. Но, по-видимому, игра эта его забавляла просто от нечего делать, и он не переставал меня злить. Однажды он довёл меня почти до слёз; я вспылила и сказала, что ежели б я была мужчина, я бы не вызвала его на дуэль, а убила бы его из-за угла в упор. Он как будто остался доволен, что наконец вывел меня из терпения, просил прощенья, и мы помирились, конечно, ненадолго»

– Ого, круто.

– Вот именно. И это ещё не всё, по этому поводу. Как раз тогда у Лермонтова развивался бурный роман с женой французского геолога – Адель Оммер де Гель, именно из-за неё Лермонтов переехал из Пятигорска в Железноводск, а не из-за Мартынова. Так что никакой женщины между ними не было.

– Так может муж, этой француженки, его и хлопнул?

– А потом уговорил друзей Лермонтова прикрыть его, выдуманной дуэлью, а Мартынова, так и вовсе, взять всю вину на себя?

– Да, это маловероятно. Хорошо, а литературное соперничество?

– Это уж совсем смешно, в то время все понемногу писали, не только Мартынов и Лермонтов, и что-то не стрелялись из-за этого.

Светлана обдумала слова Натальи, и вернулась к услышанному факту:

– Почему, по-твоему, они сожгли мундир?

– Например, потому, что его убили в упор, когда он сидел на лошади. Кто-то подошёл к нему и выстрелил снизу вверх. И тогда ранение именно такое, какое и должно было быть. А мундир сожгли потому, что на нём остались следы пороха.

– Вот чёрт, конечно. Ну и кто же это? Мартынов?

– Если бы я знала, то уже написала бы докторскую на эту тему. К сожалению, у меня нет ответов, есть только вопросы.

– Да уж, – протянула задумчиво Светлана, ещё раз переваривая всё услышанное. – Давай вернёмся в начало, что ещё интересного рассказала твоя знакомая из Пятигорска?

– Сказала, что это не телефонный разговор, и если я хочу узнать больше, то мне придётся приехать к ней.

– Ни фига себе…

– Вот именно. Теперь твоя очередь. Давай рассказывай, что происходит на самом деле.

– На самом деле… – протянула Светлана. – К сожалению, я не знаю, что происходит на самом деле, и это правда. Пропала Кашина, ты это уже знаешь и, скорее всего, погибла, – Купцова вздрогнула, от этих слов, и поёжилась. Увидев её реакцию, Светлана решила, что темнить с ней дальше не честно, и лучше рассказать всё как есть. – Да, скорее всего, погибла, я почти уверена в этом. А в след за ней погибло ещё три человека: Первая – Шахова, она погибла в автомобильной аварии, вторая – её помощница Виктория Кацман, она погибла от несчастного случая с электричеством, и третья – моя бывшая подруга, которую умышленно сбила машина.

Купцова ошарашено смотрела на Светлану, понимая, что ввязывается в очень опасную историю.

– Это всё не случайные смерти? – Наконец выдавила она.

– Не случайные. Поэтому я съехала со своей квартиры, арендовала эту, и принимаю меры предосторожности.

– Охуеть… – Подвела итог Наталья.

– Да, именно это слово.

– И что ты собираешься делать?

– Я собираюсь выяснить, что происходит, и наказать всех, кто имеет отношение к убийствам.

Купцова долго смотрела на Светлану, как будто увидела её в первый раз.

– Ясно, ты охотишься.

«Забавно, – подумала про себя Светлана, хотела возразить, но вдруг поняла, что так и есть».

– Да, верно, это напоминает охоту.

– А ты понимаешь, на кого ты охотишься?

– Пока нет.

– Именно это тебе и интересно, – заключила Наталья, всё так же пристально рассматривая Светлану.

– Конечно.

– Ясно. А что будешь делать, когда найдёшь их?

– Сдам в полицию, что же ещё, – постаралась соврать Светлана, как можно натуральнее.

– Ну да, как же, так я и поверила, но допустим. А причём здесь Лермонтов?

– Не знаю, но так или иначе, всё крутится вокруг его смерти. И интуиция подсказывает, что это неспроста, что где-то здесь есть след, который приведёт куда надо.

– Ты странная… Ты понимаешь, что это опасно?

– Ещё бы, иначе не сменила бы квартиру.

Купцова, опять долго смотрела на Светлану.

– Я не могу поехать в Пятигорск.

– И не нужно, я сама съезжу. Предупреди только, кого надо, чтобы меня встретили как родную.

– Предупрежу. Больше вопросов нет?

– Нет.

– Тогда пошли в постель, пока тебя не убили…