По следам Палленальере

Взяв карандаш, Равенхей поднялся, но не спешил что-либо писать на холсте.

– Наш путь лежит в Келъе-но'орда. Этот город, как и королевство, всё ещё считается верным короне. Там мы должны будем встретиться, собрать силы и приготовиться к выдвижению в столицу Королевства Западной Тремаклы.

– Которые земли мы утратили? Сколько верховных королевств оказалось раздроблёнными в пламени гражданской войны или, не имея на то права, объявило о своей независимости?

– Много, сын Тольсура, очень много. Мы остались практически ни с чем, больше половины, чьи прародители клялись в верности, подло отвернулись от нас.

– Проклятие, лютое и прокажённое проклятие…– схватившись за голову, начал трепать волосы. – Почему я был так далёко, дядя Ингмар? Почему ты, старый дурак, принял такое нецелесообразное решение?..

– Адультар.– Равенхей привлёк внимание волшебника.

Тот молча посмотрел на гостя.

– Мне нужно, чтобы вы передали письмо одному моему знакомому. Он, к нашему прибытию, с расчётом на то, что мы поспешим, будет находиться близ Короны Нордов.

– Мы окажемся в филиале Коллегии при Келъе-но'орда в мгновение ока.– заявил Эйстеннерус, словив несогласный взгляд Адультара, он посмотрел на него. – Это крайняя мера, мой ученик.

– Отлично, тогда мы точно сможем пересечься, не теряя при этом драгоценное время.

– Кто он?– поинтересовался Таро, понимая, что розыском придётся заниматься именно ему.

– Наш добродушный спонсор, Варатрасс. Без его денег мы далеко не уплывём.

– Не уплывём?– недопонял Торальд.

– Не уплывём. Глупо полагать, что рыскать придётся на территории Водамина, освоенной нордлингами и иными разумными существами. Путь наш лежит на Далёкий север, мы пойдём по следам Палленальере.

– И, всё же, кто этот добродушный спонсор Варатрасс? Раз он готов покрыть все расходы, то средств у него уж больно много.

– Много, Джерум фар'Алион младший. Наш спонсор тесно связан с Чёрным Вершителем.

Взяв под руку принесённый лист, Равенхей начал выводить буквы письма, но практически сразу отвлёкся от данной рутины.

– Ты серьёзно, Антариус?– услышав это, возмутился Отступник. – Связываться с такой мерзостью?.. Сейчас? После всего, что не столь давно приключилось?

– Всё сложнее, к сожалению, поэтому я настаиваю на то, чтобы вы узнали всё сами. Готовьтесь к убытию, но дайте мне пару минут.

Антаро продолжил написание письма. Всё присутствующие, помимо стражи, удалились к лестнице на верхний этаж Башни Транхэльма.

***

Часть первая

Продолжение пути. Воссоединение старых друзей и новые знакомства.

Глава I: По реке Фкарта'а. Сердце сокрытое, средь тишины

Я прошу тебя помочь нам, помочь найти Палленальере и спасти мир от очередного грядущего и неминуемого кризиса. Дело не в деньгах, друг мой, дело в чести и долге.

– выдержка из письма, адресованного Варатрассу

Течение реки спокойное, вода идёт медленно. Серый камень славного Келъе-но'орда уже как несколько часов назад исчез за недосягаемым горизонтом. Устав бить вёслами, Варатрасс отдыхал, расположившись с удобством в весьма тесной лодке. Он лежал, облокотившись на пронизанные сыростью бортики. Попутчик, накрыв лицо запиской, сорванной в таверне «Но'орда варун», пребывал в состоянии полудрёма. Чистый плотный бинт крепко держался на его руке.

– Так ты принимал непосредственное участие в Тау'Элунорской заварушке?– Варатрасс, не прикрывая рот, что есть мочи зевнул. – Мне рассказывали об этой трагедии, но, признаюсь, как-то поверхностно.

– Да, было дело.

Парень нашёл это забавным.

– Во вздор-то! – улыбнулся. – И как я должен не поверить тебе, Грационалири? Приходится ловить тебя на слове.

Фар'Алион приподнял записку. Он столь долго лежал с ней на глазах, что лицо изображённого на ней ублюдка, а также награда за его голову, уже дотошно мерещились фарийцу во сне. Фар'Алион осмотрелся: они плывут средь гущи какого-то леса. С высоты небес к кристально чистой в средине течения воде обрушился густой туман.

– Не устал отдыхать?

– А ты?– переспросил Варатрасс. – Не безрассудно ли доверять грести тому, кто в реку максимум по-маленькому ходил?

– Мне уже не положен столь тяжёлый труд.

– Неужто стареешь, а, Джерум?

– Скорее пребываю на заслуженном отдыхе. – поправил воротник чёрно-серого кожаного жилета, надетого поверх кольчуги в пять колец. – Давай греби, я подменю тебя чуть позже.

Валирно'орда оглянул правый и левый трясинный берег. Чёрт знает, где они сейчас, но Таро уверен в том, что плывёт лодка в нужном направлении.

– Аргх… ну, посмотрим, как ты меня подменишь.

– Так мы плывём?

– Да, конечно. – приподняв руку, отмахнулся. –Ещё чуть-чуть наслажусь моментом, и в путь.

Фар'Алион осмотрел спутника. Тот молод, не по годам седой и уставший. Его чёрная броня из кожи с вкрапленными меж кусками оной пластинами повидала многое, просторный плащ пронизывали дыры.

– И всё же… Как ты оказался здесь, Вершитель?

– Не называй меня так больше, будь добр. – ткнул пальцем, но мудрый Таро не стал отвечать.– Тот, кто послал ко мне, не вдавался в подробности?

– Я бы не спрашивал, будь оно так.

Проведя языком по зубам, Варатрасс устремил взор в чащу леса. Ноги упирались в завёрнутый тряпкой меч.

– Чистая случайность.

– Всё не случайно, Варатрасс, глупо это отрицать.

– Могу лишь сказать, что Пустота боле не гложет. Безразлично мне прошлое, уж слишком оно маркое в деталях.

– Все мы иногда совершаем неправильный выбор, но к пути истинному возвращаются только сильнейшие.

Варатрасс рассмеялся. Фар'Алион в его глазах очень сильно заблуждался.

– Я не совершал неправильный выбор и уж тем более не возвращался. Что ты вообще можешь обо мне знать? Нотации мне ни к чему.

Не дождавшись ответа, Валирно'орда взял в руки вёсла. Он начал потихоньку грести, подталкивая лодку по дороге тихого течения.

– И, всё же, ты согласился помочь ему. Не остался безучастным, хоть и имел на то право.

– Сугубо моё решение.

– Я настаиваю на этот разговор. Дальше мы действуем вместе, узнать друг друга получше будет верным решением.

– Я не полководец, уж тем более не сын короля… Несмотря на это всё, ты что-то да жаждешь услышать, Грационалири.

– Хах! Конечно! – воскликнул.– Ваорунсукий мясник сидит предо мной. Грех не услышать эту историю из его уст.

– Какая-то обратная лесть, не находишь? – оглянув через брови, улыбнулся.– Вздор… Большая часть этой басни – перековерканная неправда, тебе ли не знать.

– Простакам-бардам свойственно преувеличение во имя сыскания славы.

– Верно.

– А глаз? – зациклился на чёрной повязке.– Как умудрился допустить и подобным образом подставиться под удар?

– А глаз – мерная расплата с Пустотой.

Джерум, с зевком потянувшись, по неосторожности задел ногой вещи героя и мельком увидел показавшуюся рукоятку меча. От инкрустированных в глазницы волка камней промелькнул неестественный блеск. Резко загнутая на гарде… Меч был знаком фарийцу.

– Я вынужден сменить тему.

– Валяй. – в знак согласия пошевелил ладонью.

– Ты до девятьсот пятого Первой Эры не посещал случаем заморский Тау'Элунор?

– Незачем, да и не до этого как-то было. – столкнувшись с ним взглядом, ответил Варатрасс.– К чему вопрос?

Достав из-под сиденья обмотанные тряпичным бинтом ножны, фар'Алион размотал рукоять. Варатрасс пригляделся.

– Меч-побратим?– спросил Тирэльзар. – Подделка?

Но камни навершия меча Джерума вынудили отказаться от последнего предположения.

– Первый. Тха'Акса.

– Не удивлён, кузнецы редко куют меч в единственном экземпляре.

– Ты знаешь, откуда был забран твой?

– Путь его начат не дальше Тавланора.

– Глубже… – поведал Таро. – Меч твой родом из древнего Эшау'Нлэндра.

Фар'Алион засмотрелся на блеск камней навершия, подробно вспоминая вырезку из той ночи.

– Я, по-твоему, похож на гробокрада земель эльфийских?

– Переставай говорить за меня, парень. – сказал с серьёзностью и ноткой нравоучения.

– Тогда зачем этот фарс?

Только Джерум хотел рассказать про историю его меча и таинственную судьбу Сумрака, как лодка проскребла по дну.

– Мель?– посмотрел за борт. – Какого чёрта?!

Лодку начало безостановочно бросать из стороны в сторону. Она словно билась о камни, хоть и находилась в центре реки. Герои держались за бортики, покачивающимися движениями спасая лодку от опрокидывания.

– Мы точно плыли вдоль правого берега? Река должна была разделиться…

– Мы плыли прямо! – воскликнул Валирно'орда.

Посмотрев вдаль, парень прищурился. Через десять окелъров вода падала водопадом. С двух сторон. Стал доноситься шум падающей воды.

– Твою мать! Надо прыгать!

Фар'Алион оглянулся через спину. Подобного не должно было встретиться на их пути по реке Фкарта'а. Течение разыгралось, их потянуло.

– Нет! – приказал Джерум.– Не успеем! Держись!

– Сука… – сказал, скрипя зубами.

Варатрасс углубился в лодку. Он, уперевшись руками под выпирающие пороги бортов, приготовился к падению. Джерум залёг следом. Было тесно. Шум становился громче. Лодка, ударившись, начала опускаться передом к низу, её потянуло в пропасть.

***

Варатрасса выбило волнами подземного водоёма к каменисто-гравийному побережью пещеры. Он сплюнул вбок водой, каким-то образом попавшей ему в рот. Неистово недосягаемым казалось небо, но свет поверхности, падая сквозь воронку, делал округу освещённой.

– Дежавю…– сжимая в руке намокшие тряпки, в коих завёрнут Сумрак, вдумчиво проговорил Варатрасс.

Джерум уже выплыл, он, сидя на перевёрнутой и покосившейся лодке, выжимал своё нательное бельё.

– Цел?– задал вопрос фар'Алион.

– Выходит, мы либо действительно пропустили речное распутье, либо ты мне не договариваешь о конечной точке нашего маршрута.

Варатрасс поднялся. Ему было безразлично произошедшее, следопыт лишь пару раз попрыгал, стряхнув налипшую к плащу грязь.

– Нужно передохнуть. – начал рыться во влажной сумке.

Завёрнутый во влажную тряпку, Тха'Акса лежал под его ведущей рукой. Валирно'орда проследовал к напарнику.

– Идеально подходящее место для полевого лагеря.– в очередной раз посмотрел наверх, к поверхности. – Около полутарра глубины, Заземелье…

Безостановочный стук и всплеск падающих вод подтолкнул на рассуждение.

«Как мы только умудрились выжить, упав в воду с такой высоты? Видать, миновал не один водопад…»

Ими было решено разжечь костёр, дабы одежда и броня хоть как-то высохла. Искра породила пламя, что накинулось на подобранные рядом сухие доски и маленькие веточки. Варатрасс, подтянув корягу, сел напротив и поднёс над кудрями огня руки. Близился холодный вечер. Герой отстегнул ножны-портупею и ремни, поддерживающие пластинчатый доспех. У костра, на ту же корягу, был скинут мокрый плащ. Парень, скинув нателку, почесал грудь.

– Тяжёлое ранение. – обратил внимание фар'Алион. – Не видел, чтобы подобное заживало. Природе не всегда хватает сил на такие чудеса, жизнь обрывается.

– Ты не первый, кто мне это говорит.

Он посмотрел на оставшийся розоватый шрам. При касании его возникают неприятные ощущения, тикает необъяснимая боль.

– Но всё же?

– Я не должен был выжить.– показал обрубленный палец. – Всё исключительно по воле Апостолов.

– Прямой удар… Меч определённо гладиус, но рана, оставленная им, куда глубже. Было приложено колоссальное усилие. Но ты выжил, пусть потерял палец и изрезал собственные руки, пытаясь удержать меч. Всё было так, я прав?

Следопыт удивился. Всё произошло практически так, как предположил Таро с одного осмотра шрама.

– Поражает твоя дедукция. Видишь насквозь.

– Противник был повержен. Но кто им был, Варатрасс?

– Старый Дракон, мастер своего дела.

Образ его отразился в голове. Но лицо и глаза, слова и голос, движения и махи… все детали сгинули вместе с Эйлу Хартинсоном.

– Ну тогда всё сходится. Они – подготовленные воины, элита Олафсианской Империи.

– То был из дома Железного Кулака. – добавил герой.

– Тем более. – выжал последнюю портянку. – Не могу не спросить, кто был учитель? Каков твой стиль движения?

– Отец. – тоскливо ответил Варатрасс. – Харальд Валирно'орда.

– Известный в узких кругах доблестный и справедливый воин. Верь или нет, но я встречался с ним.

Варатрасс задумался.

– Давно?

– Примерно в твои года. Позволь… – протянул руку к убранному за спиной героя Сумраку.

Меч был молча протянут и извлечён из сохнущей тряпки. Джерум ощутил его вес, прочувствовал то, через что прошёл чёрный клинок из ара-абальской стали.

– Откол… – продолговатый дефект клинка не остался незамеченным.– Не могу представить…

– Алемрак, конечно, крепок, но…

– Алемрак? – разочаровался воин пустыни. – Невежественно полагать, что Тариль был выточен из плавленного алемрада. Это меч, который Мастер сотворил непосредственно для себя.

– Кузнец соврал мне?

– Кузнец – алчный перекупщик, связующее, но не значимое звено этой истории. Он не мог доподлинно знать, что Тифаринторов меч сотворён исключительно из волшебной ара-абальской стали.

– Это… – не поверил услышанному.

Сталь ара-абальская, сталь нерушимая, сталь сказочная… Герой до этого момента отрицал существование оной, считая и виня Сумрак исключительнл мечом из канийского алемрака.

– И, тем не менее, легендарный меч каким-то образом оказался в его руках, на севере, я прав?

Молчание.

– Видимо, прав. – сказал он сам себе.

Таро отдал меч обратно, тот был поставлен на корягу. Пыль, подобно крови, что, брызнув из раны супостата, неприметно скатывается вниз, не способна осесть на чёрное лезвие.

– Если она существует… – продолжил следопыт.– Это не подлежит объяснению, но теперь мне понятны слова Ильтара…

– Кого? – переспросил Таро.

– Ты его не знаешь, да и знать тебе его незачем.

– Но всё же?

– Этой мой старый друг.– протянув руку, махнул пальцами. – Позволь тогда и мне посмотреть твой меч.

– Разумеется.

Джерум передал его вместе с увесистыми цельными ножнами. Варатрасс, взяв Тха'Акса в руки, полёгал и сопоставил его с Тарилем. Форменно практически неотличимы, но разные по весу: меч фар'Алиона более лёгкий.

– Магический стеклар? – не извлекая полуторник из его святилища, поинтересовался парень.

– Да, по-моему, он.

Одежда и броня Валирно'орда, разложенная то тут, то там близ костра, впитывая запах тлеющего угля и горячий дым, подсыхала. Герой, не став доставать меч Джерума, передал оный владельцу. Они решили недолго передохнуть перед дорогой по просторам Заземелья.

– Раз уж зашла речь… Кто обучал тебя в мои годы, именитый Грационалири?

Фар'Алион демонстративно улыбнулся. Сказанное, что походило на завуалированную лесть, но на деле не являлось ею, было не по душе старому воину.

– Поначалу отец, затем Соломон, давнишний друг моей семьи.

– Соломон… – вдумчиво повторил Валирно'орда, почувствовав небольшой подлог в словах Таро. – Бесспорно редкое имя для Бескрайней пустыни.

– То имя старое, нордское. Просторечное.

Фарийца пронзили воспоминания. Облик старого друга отпечатался в памяти и был чёток, как наяву. Его великая мудрость, в разумных пределах справедливость и жизненная позиция, мировоззрение, повлияли на становление фар'Алион равносильно тому, как Соломон делился этим с его отцом, дальними предками. От этого человека осталось всё самое хорошее, уникальное и достойное.

– Он был известен под другой личиной, но был вынужден отказаться от имени прошлого в угоду построения настоящего.

– Умеешь нагнать интриги. – улыбнулся Варатрасс. – Я весь во внимании.

– Сулейман Маххумад ронад маль Фариан Раль'Араней. Говорит о чём?

– Говорит, но неужели кто-то верит? Занятно, что Мастер фар'Хтарианского маха до сих пор топчет землю. Да чёрт! – ухмыльнулся, стукнув по ноге. – Кому скажешь – не поверят.

– Не могу говорить за других, поскольку мало тех, кому это известно. У тебя есть основания не верить мне?

– И то верно, Джерум фар'Алион Таро. Ты человек слова и чести. Человек, репутация которого всегда на шаг впереди его. Человек тактичный, стратегического склада ума. И несмотря на это, ты поведал мне столь сакральную для тебя тайну. Мне, человеку, тень которого предвещает лишь смерть. Почему?

– Тёмное прошлое не должно быть клеймом для выбравшего светлый путь. Твой вопрос риторичен.

Варатрасс глубоко задумался о сказанном фар'Алионом.

– Ты говоришь мне, я говорю тебе. Можешь воспринимать это так.

– А ты? – не найдя ответ на желанный, пускай и на не имеющий смысла вопрос, Валирно'орда устремил взор на собеседника.

Он принял решение сменить тему разговора.

– А я что?

– Как всё так вышло, Джерум? Беря в расчёт всё сказанное, почему? Почему здесь и сейчас?

– Вовремя ты задался этим вопросом. – посмотрел на брешь в потолке громадной пещеры. – Наши пути с Сулейманом разошлись давно. Я шёл к этому моменту с Адультаром.

– Сам бы не пошёл? Не кажется, что, сподвигнув на этот нелёгкий путь, тебя обвели вокруг пальца или же просто обвели?

– Нет, отнюдь. – не в обиду собеседника воспринял услышанное с насмешкой. – Каждый путь по-своему затруднён и запутан. Язык не повернётся назвать какой-то из простым.

– А как же политика?– поинтересовался Варатрасс. – Не могу уложить в голове, что сын именитого Короля Северного Фара, его первенец…

– Фариан. Обойдёмся без грубых и невежественных нареканий.

– В точку! – щёлкнул пальцами, но не улыбнулся.– Его светлейшая голова политической арены, стратег и тактик, потерял к ней страсть, а может…

Следопыт серьёзен. Эмоции, если те имеют место быть – запрятаны глубоко, подобно когтям с виду милой городской кошки. Лишь на первый взгляд он неосторожен и небрежен в словах. Варатрасс хитро прощупывает и изучает своего собеседника.

– А может, и не было никакой страсти к политике? – Таро вновь перебил героя. – Трудно ответить наверняка, не буду. Скажу лишь, что игры с судьбами пешек королей, так называемые „партии в шахматы нулевой категории“, уж чрезмерно въелись. Я потихоньку отошёл от дела, как бы ни хотелось этого признавать. Со взрослением взгляды меняются. Призма розового стеклара бьётся, начинаешь смотреть на всё более абстрактно, а старое, в безволии, уступает место чему-то новому, более подходящему тебе.

– Касаемо империй, королевств иль же прочих сборищ златом обитых… – норд откликнулся на рассуждения Джерума, продолжив мысль. – Хочешь сказать, что всё до дотошности однотипно? Или лишь самую малость?

– Малость.– задумчиво изъяснялся фар'Алион. – Каждой империи отведён срок, прежние крахи – жёсткий урок.

Ничего больше не сказав, Варатрасс устремил прищуренные глаза в щёлкающие и стреляющие кудри огней костра.

– Под светом Суур ничего не изменилось…

***

Алый Камень

Касание – ласка… След пал колкий удар… Полилась рекой дрожь по рукам… – Что-то шепчет на ухо…По воле своей,Будоражит он сон,Алый осколок Нальере…А воля его,Есть мира закон,Он камня владельца творение…От силы твоей,Мне ослепит глаза,Не спасает пелена в дрёме…А свет тот,Есть Суура поток,Он вечная кровь и ранение…По воле своей,Всё пытаюсь взглянуть,Но непроглядна Огромная в небе…А воля моя,Есть силы оплот,Он утопает меня во безумстве…От силы моей,Мне не свернуть,Не спасает псалом Мäлере…А свет глаз моих,Есть призма души,Он режет лишь междуточие…И открыл я глаза, взор направил туда… Направил на свет лучезарный. И понял тогда… Прозрел я сполна:– То коварства ладья парадигмы!Сумела она в миг сонный создать… Создать иллюзию симфонии Рая… Но непосильным оказалось мне встать – то предстало враждой моих мыслей… сумбуром воспоминаний.– Сон был во сне… он – отклик мгновенья…Осознал то не сразу, пытался пробиться… Многогранно манила ясность мерцанья звёзд…***

– Палленальере, значит?..

– Он, родимый.

Привал окончен. Валирно'орда ударом ноги потушил тлеющие остатки углей. Наверху царила угрюмая ночь, и лишь одинокий тусклый свет зажжённых лучин был способен незначительно освещать путь. Герои пошли дальше во тьму, отставляя позади непроглядную тень от своих тел.

– Что с рукой-то? Когда успел?

– Давно. Раны прошлого и их вечный след.

– Лирийская ветрянка?

– Брось, вообще не рядом. – отмахнул рукой, взбудоражив пламя. – Похвальны твои познания, подмечу, но это подростковая зараза.

– Я многопрофильный зельевар.

– Похвально-похвально.– повторил Таро. – Очень похвально.

– Но, несмотря на это, я всё равно прибываю в небольшом ступоре.

– Проклятие.

– Что? – неправильно понял герой.

Он держал меч близ гарды за лезвие, рукоятью по направлению движения, а факел, что поднят другой, в полусогнутой в локте, руке, ожидал участи чуть что быть выброшенным.

– Это проклятие, а не зараза. Оно не передаётся, если ты об этом.

Герои пошли дальше, удаляясь всё дальше и дальше во тьму. Впереди пещеры начали мелькать по наростающей яркие краски. Прорисовывался настоящий калейдоскоп цветов радуги.

– Р.-светы… – подметил Варатрасс. – Но обычно разно-светы не растут разными семействами и видами в одном месте, каждому присущ определённый ареал. Что-то тут нечисто…

– Или, возможно, ты не встречал подобного явления?

– Тебе виднее, господин алхимик? –среагировал на сказанное герой.– Или что?

– Нет. В любом случае здесь могут обитать и обитают те, кто не прочь воспользоваться столь манящей освещённостью.

– Я вовсе не боюсь, Джерум. Хах!– усмехнулся. – Я больше ничего не боюсь, как ты только можешь сомневаться в этом?

– Я знаю тебя отнюдь даже не второй день, парень. Не мне судить.

– Ну вот знай, что каша, которую я процедил в голове, пожрала любой страх. Для меня ничего не вызывает волнения или его проявления.

Сталактиты и сталагмиты просаживали заземельную глушь. А капли, падающие с потолочных каменистых образований различных размеров и форм, были единственным звуком, помимо болтающих героев.

– Дело случая.

– Я хладнокровен. Да и кого ты тут вожделеешь увидеть? Голодных дварфиров? У-у-у-у! – издав жуткий звук, прожестикулировал, а после прохохотал.– Свирепых глубинных троллей и всеядных, но в то же время и придирчивых в пище, арахнидов-челоедов Заземелья? Минотавров таахарских? Иль всех перечисленных включительно и поочерёдно?

– Ну, я полагаю, до таахарских тавров нам далеко, те обитают глубже.

– Глубже… – с насмешкой повторил Варатрасс.– Глубина, судя по той дыре, значительная. Вдобавок Корона Нордов – город, возведённый на низменности, на уровне моря.