скачать книгу бесплатно
Цзян Цин довольно улыбнулась и захлопала в ладони.
– Ой, как хорошо! – воскликнула она.
Мао Цзэдун метнул в сторону Цзян Цин укоризненный взгляд и покачал головой. Однако Цзян Цин это не смутило.
– А что я плохого сказала? – удивилась она. – просто Су Фи в восторге от их радиста!..
Владимиров промолчал, а про себя подумал: «Люди – не ангелы. А Су Фи, по всей видимости, настоящий чёрт!..»
Глава пятая
1
Первого июля ближе к вечеру приехал Орлов. И как всегда прямо с порога объявил:
– У меня новость!
– Проходи, рассказывай о своей новости, – усмехнулся Владимиров.
Орлов устало опустился на стул и продолжил:
– …Сегодня ко мне подошёл один из наших санитаров и попросил передать тебе, чтобы ты завтра в два часа дня был в харчевне у Восточных ворот. Я попытался узнать у него зачем, но он не стал говорить. Какой-то детектив выходит…
– Это точно, – согласился Владимиров. – Но в этом, как ты говоришь детективе, есть очень любопытные места. Во-первых, он обратился именно к тебе, во-вторых, встреча назначена за городом, подальше от посторонних глаз…
– И, в-третьих, неизвестно зачем! – вступил в разговор Долматов.
Орлов согласился с ним.
– Может быть с тобой кому-нибудь поехать? – предложил он.
– Лучше будет пешком, – сказал Владимиров. – Проще от слежки избавиться, если такова будет…
– Пётр Парфёнович, я с тобой пойду, – сказал Долматов. – Я знаю эту харчевню. Мы с Южиным как-то были в ней…
На следующий день ровно в два часа дня Владимиров и Долматов уже были в харчевне, которая втиснулась в один ряд с лавками, где продавалась всякая всячина. Первое, что бросилось им в глаза, это грязные полы, тучи летающих насекомых и серого цвета застиранные холщовые занавески, отделяющие столы один от другого.
Они прошли в дальний угол, там оказался свободный стол, и сели.
К ним тут же подошёл, по всей видимости, хозяин харчевни и, услужливо улыбаясь, сообщил:
– У нас сегодня горячая лапша с курицей и очень хорошая Ханжа.
– Это у них такая водка, – пояснил Долматов.
– Ну тогда лапшу и Ханжу, – согласился Владимиров.
Китаец поклонился несколько раз и удалился.
Минуты через две к ним подошёл Сяо Гуй – официант с заказом. Парнишке было лет шестнадцать, худенький, невысокого роста. Он поставил на стол миски с лапшой, водку и две чашки подозрительного цвета, наклонился и тихо спросил:
– Вы русские?
– Да, – ответил Долматов.
– Мне велели передать, что вашего русского начальника хотят убить…
– Кто? – невольно вырвалось у Долматова.
– Не знаю, – ответил Сяо Гуй. – Знает один человек из госпиталя. Его зовут доктор Ма Хайде. Больше я ничего не знаю. Мне так брат сказал.
И Сяо Гуй поспешно ушёл.
– Вот так новость! – мрачно усмехнулся Долматов. – Кому же это мы так помешали?..
– Не мы, а я, Леонид Васильевич, – поправил его Владимиров. – А, впрочем, поживём-увидим… Обедать будем?
Долматов внимательно посмотрел на Владимирова.
– А у тебя, Пётр Парфёнович, крепкие нервы, – сказал он.
– Нервы ни к чёрту, – возразил тот. – Просто привык уже ко всему. – Взял чашку с ханжой, понюхал и поморщился. – Фу-у-у… гадость какая… Я не смогу её пить…
Долматов тоже понюхал, поморщился, однако выпил.
– Тёплая… – сказал он. – А так пить можно…
Пообедав, они вышли из харчевни и через весь город пешком направились домой. По дороге перебрали все варианты, кому была выгодна смерть Владимирова.
Наконец Долматов сказал:
– … Если Ма Хайдэ каким-то боком задействован в этом деле, он, скорее всего, промежуточное звено. Я больше чем уверен. Вот только почему он решил предупредить об этом? И кому понадобилось испортить в конец и без того непростые отношения Москвы с руководством Особого района? Вот вопрос!..
Владимиров согласился с ним.
– Остаётся самая малость – узнать кому это надо, – спокойно и даже, как показалось Долматову, чуть насмешливо, проговорил Владимиров.
– А тебе и в самом деле это не волнует? – спросил Долматов.
Владимиров пожал плечами.
– Ну почему же, Леонид Васильевич… У меня растут два сына, прекрасная жена… Только, когда мы сюда собирались, разве не были готовы ко всему?
Простой вопрос Владимирова, видимо, застал Долматова врасплох. Прежде чем ответить, он некоторое время молчал, наконец произнёс:
– Если честно, Пётр Парфёнович, я об этом не думал. На сборы дали два часа. И в самолёт… Я даже не успел толком попрощаться с родными…
Дома их возвращения ждали с нетерпением.
– Ну что? – спросил Южин, как только они переступили порог.
Владимиров коротко рассказал о встрече в харчевне. Алеев с Южиным даже переменились в лице. А Риммар вдруг разразился бранью в адрес Кан Шэна.
– Коля, успокойся! – остановил его Долматов. – Собака, возможно, вовсе не там зарыта, где ты думаешь…
С мнением Долматова согласились все.
– Ну и что мы будем делать? – не унимался Риммар. – Ждать?
– Главное спокойствие, – посоветовал Владимиров. – И не показывать вида, что мы знаем об этом…
– И всё же, Пётр Парфёнович, бережёного и бог бережёт, – заметил Алеев.– А посему тебе одному лучше нигде не появляться.
В конце дня приехал Орлов. Владимиров в это время находился вместе с Риммаром в радиоузле.
Узнав от Долматова о результатах встречи в харчевне, покачал головой и обронил:
– Да-а-а… Час от часу не легче… И что решили?
– Пока ничего, – ответил Долматов.
– Ладно… – Орлов чему-то усмехнулся. – Я знаю, что надо делать. А пока не отпускайте его одного никуда…
В это время из радиоузла вышел Владимиров. Глянул на Орлова и всё понял.
– Уже доложили? – спросил он.
– Доложили. А как же ты думал? – ответил тот.
– Ну и что ты думаешь, Андрей Яковлевич?
– Есть у меня одна мысль, – ответил тот. – Но я пока не скажу… Чтобы не сглазить, – добавил он. – А что нового у вас?
Он явно хотел перевести тему разговора на что-то другое. И Владимиров это понял.
– У нас всё по-старому, – ответил тот. – Мы с Колей прослушали с десяток радиостанций. Японцы сообщили об успешных боях в китайских провинциях Цзянси, Хэнянь и восточнее Кантона…
– А у нас совсем плохо, Пётр Парфёнович? – выслушав Владимирова, спросил Орлов.
– Ну не совсем, Андрей Яковлевич, – возразил Владимиров. – На Юге приходится туго… Не знаю… Или просчитались, или сил не хватило… Ужинать будешь?
– Буду, – ответил Орлов. – Сегодня, как утром позавтракал, так до сих пор во рту и крошки не было. Четыре операции пришлось сделать. И все тяжёлые.
Долматов принёс с кухни ужин: миску рисовой каши на курином бульоне и крепко заваренный чай.
– Чай не горячий, – предупредил он.
– Вот и хорошо, – махнул рукой Орлов. – От дневной жары ещё не отошёл.– И посетовал: – Из всех врачей только четверо с высшим медицинским образованием. Остальные так себе… Дня не проходит, чтобы в госпитале кто-то не умер…
– А как со строительством хирургического отделения? – поинтересовался Долматов.
– Строят, но медленно, – ответила Орлов. – Если через месяц закончат строить, будет хорошо. Правда оборудование всё из прошлого века, но лучшего не предвидится.
Орлов уехал, когда уже стало смеркаться. Владимиров проводил его до ворот, постоял ещё некоторое время и вернулся в дом. Все разошлись по своим комнатам. И только один Долматов сидел за столом и бесцельно перелистывал местные газеты.
Завидев вошедшего Владимирова, сказал:
– Пётр Парфёнович, я вот о чём подумал… Может с Кан Шэном встретиться тебе? Поговорить… Ну посуди сам: ему никак не с руки твоя смерть.
– А чёрт его знает… – слегка пожал плечами Владимиров. – Пошли лучше спать. Утро вечера мудренее. Завтра всё и решим…
2
Четвёртого июля Риммар поймал волну, на которой работала какая-то новая японская радиостанция. Диктор сообщил об успешном продвижении японских войск в провинции Цзянси и начале боёв западнее Наньчана. А также о морском сражении с американским флотом, в результате которого японцам удалось потопить четыре американских линкора. У острова Ява американцы потеряли ещё два тяжёлых крейсера и один авианосец. В конце передачи диктор сообщил, что начиная с декабря 1941 года японцы потопили из состава американских, английских и голландских военно-морских сил шесть линкоров, три авианосца, двадцать тяжёлых и средних крейсеров, двадцать два эсминцев и сорок четыре подводные лодки. Сбили в воздухе и сожгли на аэродромах более полутора тысяч самолётов противника.
Берлинское радио в этот же день передало сообщение о наступление немецких войск в Северной Африке в районе Аль Аламейна. И успешных операциях своих подлодок в Карибском море и мексиканском заливе, где ими было потоплено уже два десятка транспортных судов союзников.
Совинформбюро сообщило об оставлении Севастополя…
Новость о сдаче Севастополя угнетающе подействовало на всех. Но больше всего на Южина.
– Всё! – сказал он, нервно расхаживая по комнате. – Вы как хотите, а я буду просить центр отправить меня на фронт!.. Ну что мы тут делаем?..
– То, что и на фронте, Игорь Васильевич, – стараясь сохранить спокойствие, ответил Владимиров. Хотя и у самого кошки скребли на душе.
Неожиданно Южина поддержали Алеев и Долматов.
– Он прав, Пётр Парфёнович, – сказал Долматов. – На фронте видно, кто твой враг… А здесь…
– А здесь и друзей особенно незаметно… – поддержал его Алеев.
– Давайте заканчивать этот бесполезный разговор! – прервал их Владимиров. – Будет приказ вылетать в Москву. Никуда не денемся…
На другой день Владимирова пригласил к себе Кан Шэн.
– …Товарищ Сун Пин, вчера я был в госпитале, – ответив на приветствие Владимирова, сразу начал говорить Кан Шэн. – Ваш доктор Орлов сказал мне, что на вас готовится покушение, и об этом знает доктор Ма Хайдэ. Это меня удивило. Я вызвал к себе доктора Ма Хайдэ, и он рассказал мне, и сегодня нам удалось арестовать двоих мерзавцев, которые приехали к нам из Чунцина. На первом же допросе они признались, что получили задания в Чунцине убрать вас… – Кан Шэн сделал выжидательную паузу, давая Владимирову возможность осознать сказанное им. Затем продолжил: – Теперь можете не беспокоиться. Цель тех, кто послал этих мерзавцев, была простая: нанести вред нашим отношениям с Москвой в самое непростое и для вас, и для нас время.
Кан Шэн снова сделал паузу и ей воспользовался Владимиров.
– Я благодарю вас, товарищ Кан Шэн, за искреннее желание сохранить с нами добрые отношения. В свою очередь и мы будем делать всё от нас зависящее для поддержки этих добрых отношений.
По губам Кан Шэна скользнула скептическая улыбка и тут же пропала.
– Да, да… – проговорил он. И продолжил: – до вашего прилёта к нам, в Яньани побывали двое западных корреспондентов: Эдгард Сноу и Анна Луиза Стронг. Кстати, её вы должны знать. Она долго работала корреспондентом в Москве. Писала хорошие статьи о Советском Союзе. А Сноу написал книгу «Красная звезда над Китаем». Я к чему о них заговорил. Благодаря именно им на Западе стало известно имя председателя нашей партии товарища Мао Цзэдуна. И хотя в одной из своих статей Эдгард Сноу написал, что в молодости у товарища Мао не было устойчивых политических взглядов, мы ему простили это. Почему бы и вашим товарищам не писать чаще в ваших газетах о вождях китайской революции? Разве они этого не заслуживают?..
Пока Кан Шэн говорил, Владимира вспомнил. Действительно, где-то перед войной в «Правде» была опубликована статья Эдгарда Сноу о политике, проводимой руководством КПК. В этой статье Сноу, ссылаясь на признании самого Мао, писал о том, что лидер китайских коммунистов в молодости «переболел» и утопическим социализмом, и либеральной демократией.
Выговорившись наконец, Кан Шэн неожиданно спросил:
