Унесенные в сети

Андреа показал еще один небольшой контейнер, подвешенный к стене над мраморной столешницей.

– Бутылки и прочее стекло сюда, – итальянец приоткрыл дверь в малюсенькую кладовку, которая выходила из кухни. Там была тумба с микроволновкой, старая раковина для хозяйственных нужд, ведра со швабрами и тряпками, и контейнер для бутылок.

– Я микроволновку туда убрал, чтобы не было излучения. Я и холодильник пытался в кладовку поставить, у него тоже электромагнитное поле, которое вредит здоровью, но он не поместился, – пояснил хозяин.

– С мусором у тебя все так сложно, что в пору курсы по обучению организовывать, но постараюсь запомнить!

Андреа продолжил демонстрацию своего жилья. Заодно и, как бы, между прочим, он рассказал Марине, что за свою жизнь купил две больших квартиры. Каждая покупка совершалась перед вступлением в очередные отношения в ожидании рождения детей. И все квартиры остались мамам его дочек, но, при этом записаны на самих дочерей. Эта квартира, где он живет сейчас, не трех, а двухкомнатная, в Италии число комнат считается по количеству спален, и эти апартаменты, так по-итальянски называется любая квартира, остались ему в наследство от матери.

Гостиная напоминала демонстрационный зал «Икеи» десятилетней давности для площади двадцать квадратных метров. Вся мебель и аксессуары оттуда. Все белого цвета. Стены, мебель, пол. На стенах аккуратно развешены постеры на ботанические темы с гербариями и в белых пластиковых рамах. Цветовые доминанты – серый диван, сиреневый торшер и фиолетовые шторы. «Просто и симпатично, относительно чисто вокруг, если принять во внимание, что это дом закоренелого холостяка, – оценила Марина». Она ничего не имела против «Икеи».

Первая маленькая спальня больше походила на кабинет или библиотеку. Скорее всего, она была предназначена для припозднившихся гостей или дочек. Всю стену занимал огромный до потолка стеллаж с книгами и какими-то документами. Письменный стол. Встроенный платяной шкаф. Односпальная кровать с потрескавшимся от времени изголовьем, простенькое кресло и большой современный телевизор. Мебель преимущественно белого цвета, из ДСП и тоже из «Икеи». Монохромность обстановки слегка нарушали разноцветные корешки книг, темно-серые плотные портьеры и зеленоватые занавески из тафты.

Спальня хозяина порадовала уютом и более интересным интерьером в бордовых тонах. Большой старинный шкаф из темного натурального дерева, большая кровать со стеганным изголовьем, старый ковер на полу, изящные бра, тяжелые вишневые портьеры с подвязками и бахромой. Похоже, все это сохранилось с «маминых» времен. И почему-то нет телевизора.

– Телевизора здесь нет временно или преднамеренно? –поинтересовалась Марина.

– В спальне нужно спать или заниматься любовью. Излучение телевизора вредно для сна.

Банья, таким милым словом итальянцы называют свои санузлы, была, как там принято для небольших квартир, совмещенной. В банье располагался умывальник с большим зеркалом, стиральная машина, пара подвесных шкафчиков, унитаз, биде и ванна с душем над головой и пластиковым заграждением от разбрызгивания воды. В банье было окно, и как раз теперь выяснилось, что это обязательный атрибут любого итальянского санузла, обеспечивающий регулярное проветривание.

Марине было предложено разместиться в маленькой «гостевой» спальне, и разложить свои вещи в шкаф. Потом русская гостья отправилась в душ, а хозяин взялся за приготовление обеда.

Когда Марина вышла на кухню, процесс приготовления еды был в самом разгаре. Гостья скромно уселась ближе к стеночке, между столом и холодильником, оставив основное пространство кухни для свободного перемещения хозяина и удобного обзора за тем, что и как он делает.

Наблюдать за Андреа оказалось интереснее любого кино. Движения итальянца были четкими и выверенными. Все исполнялось виртуозно, и моментами напоминало какое-то чудодейство, и даже колдовство.

Вряд ли что-то подобное можно было бы предположить у русского холостяка, а вот у Андреа в хозяйстве обнаружилось множество разного размера сковородок, кастрюлек и ковшиков. Большая часть всего этого использовалось для приготовления всего лишь пасты. Высокая кастрюля, предназначенная исключительно для макарон. Ковшик для мидий, отдельная сковорода для соуса, специальные сковородки-сотейники для овощей-ингредиентов соуса. Ступка для толчения базилика и прочих свежих травок, орешков и зерен. Многочисленные баночки со специями, которые извлекались на свет и в необходимых количествах добавлялись в соус. Тут же разные сорта оливкового масла. Морская соль тоже не просто из солонки, а из солонки-мельницы. Замысловатые терки для разных видов сыров. Центрифуга для сушки листьев салата. Марина даже не знала, что такие существуют.

Салат предназначался почему-то как второе блюдо. Открывались консервные баночки, из них по капле добавлялось что-то в основное блюдо или в салат. Время от времени Андреа брал в руки деревянную лопатку, чтобы перевернуть и равномерно поджарить ингредиенты, но, кажется, так ни разу её и не воспользовался, просто ловким движением подкидывал все содержимое на сковороде. Лопатка оставалась так, для подстраховки. Потом итальянец взял со стола открытую бутылку белого вина и щедро полил им почти готовый соус.

В результате готовки задолго до конца обеда в мойке образовалась гора грязной посуды – из кастрюль, сотейников, мисок, ложек и поварешек, терок и ковшиков, стаканов и баночек.

Готовя обед, Андреа все время напевал арии из «Турандот» и что-то насвистывал.

Марине очень хотелось сказать ему, что свистеть в доме – плохая примета. Но она не знала, как по-итальянски будет «свистеть» и «примета», а потому промолчала.

Таких вкусных спагетти с мидиями в овощном соусе Марина не ела никогда. Шедевр! Она пожалела, что поскромничала и не разрешила положить в свою тарелку порцию больше, чем у хозяина.

Андреа довольно быстро съел свои макароны и, макая кусочком белого хлеба в остатки соуса на тарелке, довел поверхность тарелки практически до чистоты.

В России такие повадки посчитались бы неприличными, и Марина на всякий случай отставила свою тарелку с остатками соуса подальше в сторону.

– Ты что, это же самое вкусное, – искренне удивился Андреа. Он подвинул к себе тарелку гостьи и также спокойно подъел остатки соуса с помощью хлеба.

– Еще? – неожиданно спросил хозяин.

– Да! – неожиданно для себя ответила Марина.

Андреа вывалил в ее и свою тарелку остатки макарон и мидий в соусе. Получилось почти столько же, сколько в первой порции.

– Может быть, поставим тарелки в холодильник и оставим до завтра? – на всякий случай, неуверенно и робко предложила русская гостья.

– Ты что! Кто подогревает спагетти? В Италии это повод для развода – если жена подает тебе не сию минуту сваренную пасту. Мы с тобой можем не есть салат, он почти готов, но не заправлен еще лимоном и маслом, и поставить у холодильник до завтра!

– Тогда придется так и сделать, оставить в покое салат, а мидии есть сейчас! Это вкусно необыкновенно. Правда!

– Ты готовишь это блюдо в Санкт-Петербурге? Ты вообще, умеешь готовить?

– Я вообще умею готовить и делала это три раза в день, когда мы жили семьей, с мужем и сыном. Когда сын еще был студентом. Борщ, щи, солянка, тушеный картофель с говядиной, котлеты, блины, плов, – названия блюд Марина произносила по-русски, потому что не знала, существуют ли такие слова в итальянском языке и, если да, то как называются, – это наша русская традиционная еда. Но я ее сама не очень люблю. Потом, когда остались вдвоем с сыном, и теперь он обычно обедает на работе, стала немного лениться. Так… для себя творожок, йогурт, салат, иногда овощи тушеные. Правда на ужин мясо для сына все время покупаю, свинину или курицу. Тушу или жарю только для него – без затей, просто с разными гарнирами: рис, гречка, картошка, макароны. А ты что вот так каждый день для одного себя изощряешься?

– Утром перед работой я пью только кофе. Ну, еще хлеб с мармеладом или медом. Часов в одиннадцать кофе-эспрессо или капучино, в зависимости от настроения, выхожу с работы и пью в баре. В час дня в будние дни обедаю где-нибудь поблизости от работы в ресторанчиках или пиццерии – одно блюдо мне достаточно. Примерно раз в неделю ужинаю с друзьями в таверне. Там по полной программе. В остальные дня ужин обычно готовлю себе сам, это просто и быстро – чаще всего минестроне в скороварке или тушеные овощи. В выходные иногда приглашаю к себе домой на ужин дочек. Тогда готовлю по полной программе – три блюда, включая домашний десерт.

– Ты что, и пироги печешь? – не поверила Марина.

– Умею печь. Но пеку редко. Раньше по многочисленным просьбам гостей исполнял «Яблоко-корица», тирамису, панакотта, панадольче. Но теперь дочки мои больше всего любят и просят взбитые сливки с шоколадом. Это еще и проще!

– А на первое всегда спагетти?

– Точнее, паста. Любая. Это также и тортеллини, и ньоки. Знаешь, что такое ньоки? Это тесто из вареного картофеля, порезанное на шарики. Я иногда сам тесто делаю: для тортеллини или спагетти. У меня есть специальный приборчик для раскатывания тонкого теста.

– Нисколько теперь в этом не сомневаюсь. Ты очень хорошо экипирован, странно при этом, что ты не располнел и в прекрасной форме.

– Если правильно есть пасту, от нее не располнеешь. Я стараюсь не есть жирного и сладкого и соблюдать баланс протеинов. И бассейн. Три раза в неделю по два часа подряд я плаваю в бассейне. Это несколько километров. Много хожу пешком. Вместо машины часто использую велосипед. Отсюда и здоровье, и безупречная фигура. А вот в тебе, явно, пара лишних килограммов, – бесцеремонно заметил Андреа, – ты, наверное, сладкоежка?

– Я люблю сладкое, – призналась Марина, слегка обиженная откровенным замечанием мужчины, – но стараюсь себя ограничивать, хожу в спортзал… иногда, и не ем после шести часов… иногда.

– Вот это заблуждение, что нельзя есть после шести вечера! Можно и нужно, а то не уснешь. Важно не забывать пить простую воду и, чтобы у организма был период времени примерно в 14-16 часов на переваривание съеденного за день и отдых. Ешь в 10-12 вечера, спи спокойно сытой. Просто утром, как проснешься – ничего, кроме кофе и стакана воды. А завтрак попозже и легкий.

– Нас по-другому учили – плотный завтрак, а потом есть маленькими порциями и часто, – попыталась возразить Марина.

– И что, помогает, как учили? – усмехнулся Андреа.

– Нет. Потому что есть часто получается легко, а маленькими порциями – нет! Чем больше ешь, тем больше хочется. Иногда, лучше не начинать. Потому что, когда начал, уже не остановиться, – разоткровенничалась Марина.

– Большинство продуктов как наркотик вызывает привыкание. Сахар, соль, шоколад, мороженное, выпечка, копчености, газировка – да вообще все сладкое и соленое. Попробовал маленький кусочек, а хочется еще и еще. Даже фрукты!

– Все самое вкусное! Лучше вообще ничего не есть, кроме кофе и воды! Не думать о еде, не делать из нее культа, а думать о чем-то другом, – подытожила русская гостья.

– Это большая глупость! Ни в коем случае не пугай свой организм голодом! Надо просто вкусно готовить и приучить себя регулярно есть в небольших количествах нежирное мясо, птицу и рыбу, овощи, зелень, салаты, бобовые! Если человек получает вовремя достаточное количество протеинов и витаминов, он спокоен и счастлив и не требует сладкого. Ешь орехи – это самое полезное! Побольше специй! Я всюду во все соусы также обязательно добавляю хотя бы ложку вина или немного меда. Я очень люблю готовить!

– Я заметила!

– И наслаждайся полезной едой!

– Ты очень правильно говоришь, и я тебе верю и даже попытаюсь следовать твоим советам! – безропотно согласилась Марина. – А возвращаясь к твоему вопросу, готовлю ли я у себя дома мидий, если тебе все еще интересно знать ответ на этот вопрос, то нет! Во-первых, в нашем северном городе нет свежих мидий, и вообще морепродуктов, а замороженные или консервированные – это совсем не то. А во-вторых, несмотря на то, что у нас приморский город, у нас вообще после санкций нет хорошей морской рыбы, тебе это трудно понять, но так бывает. И для меня качественная свежая рыба и свежие морепродукты – наивкуснейший деликатес.

– Ну, значит, буду кормить тебя рыбой и морепродуктами, пока у тебя не появится чешуя и ты не превратишься в русалку! – пообещал итальянец.

Соус со своей тарелки, а потом с тарелки Марины Андреа, как и в первый раз, подъел с помощью белого хлеба.

«Он все правильно говорит и даже иногда делает. Но белого хлеба в его жизни все-таки чересчур, и с деликатностью так себе» – не могла не заметить русская гостья.

Скорлупу мидий по неизвестным для Марины причинам Андреа выбросил в бак для неорганики. Спорить с этим его решением Марине не позволяли ни словарный запас итальянского языка, ни знания по химии. Но вопрос этот ее некоторое время мучил.

Посудомоечной машины в хозяйстве итальянца не оказалось, и Марина вызвалась помыть посуду после обеда. Она облачилась в фартук и надела резиновые перчатки. Потребовала какой-нибудь «фейри» и поролоновую губку.

Хозяин поначалу поддался искушению отдохнуть и расслабиться после плотного обеда, а заодно продолжить свои поучительные рассказы о вкусной и здоровой пище, сидя на своем месте за столом. Но увидев, как гостья открыла на полную мощность кран с горячей водой, и как щедро расходует моющие средства, в какой-то момент опомнился, и под благовидным предлогом сменил Марину у раковины, чтобы деликатно продемонстрировать русской подруге, как на самом деле надо мыть посуду.

Он выключил воду, обтер все предметы посуды мыльной губкой. Потом заткнул заглушку в левом отделении раковины и набрал немного теплой воды, чтобы посуда отмокла и жир растворился. Потом переставил заглушку в соседнее правое отделение раковины, налил туда холодной воды, и все в ней тщательно ополоснул. Потом несколько столовых предметов, буквально, два или три, на которых виднелись жир или мыло, промыл под проточной холодной струей.

Андреа дал Марине в руки чистое кухонное полотенце и предложил все протереть. Русская гостья не слишком поняла, зачем такие сложности, ведь посуда отправится после этого на проветриваемые открытые сушильные полочки, но уточнять ничего не стала, а тщательно протерла кастрюли и тарелки. Хозяин сразу же всё расставил по местам.

Марина надела красивое платье, коричневое в мелкий белый горошек, и туфли на невысоком каблуке, и они с Андреа на автомобиле отправились в центр города. Решили погулять по Флоренции три-четыре часа, а потом у них был запланирован ужин с учителем итальянского языка Антонио.

Итальянец оставил автомобиль у арки Порта-Романа, ближе, по его словам, было не припарковаться, после этого они отправились смотреть красавицу Флоренцию.

Впрочем, на самом деле город правильно называть Фиренца. Флоренция – это античное название не города, а целого княжества, куда входило большое количество городов Тосканы.

Марина была здесь раньше много лет назад, наверное, лет десять, и всего несколько часов на экскурсии. Они тогда с мужем купили путевки на автобусный тур – десять городов Италии за десять дней, и бегло посмотрели чуть ли не на все основные достопримечательности Италии. Так бегло, что все города и произведения искусства смешались в кучу, а в памяти остался полный сумбур, и при этом сохранилось устойчивое убеждение, что Италия – самая красивая страна в мире, а Флоренция – самый красивый город в Италии.

И вот сейчас, спустя десять лет, без мужа, и в обществе обаятельного и привлекательного итальянца, за ручку и даже иногда в обнимку с ним, Марина цокала по булыжникам Фиренцы каблучками своих модных туфель и удивлялась в душе: «Думала ли я десять лет назад, когда была в Флоренции, что вернусь сюда и буду гулять в обнимку с красавцем-итальянцем и буду почти в него влюблена.»

Они вошли в старый город через Старый Мост и направились в сторону галереи Уффици.

– Ты была здесь когда-нибудь, в Уффици? – поинтересовался итальянец.

– Увы, нет! Видела галерею только снаружи, внутри не была. Но очень хочу! – призналась Марина. – В первый наш приезд десять лет назад у нас была только короткая обзорная экскурсия по городу. Я все уже забыла.

– Сейчас у нас тоже будет короткая обзорная экскурсия. Видишь, какая огромная очередь в галерею Уффици. Стоять туда не меньше полутора часов. Ты потом без меня сюда как-нибудь сходи. Билеты можно купить заранее через интернет, чтобы в очереди не стоять. Обязательно посмотри здесь на Боттичелли. Здесь, кстати, самая обширная коллекция его работ. И не только в Уффици, но и в других соборах и музеях Фиренцы. Ты, кстати, знаешь Боттичелли?

– Конечно, знаю! Я его обожаю! В Уффици должны быть его мадонны с младенцами и самая известная «Весна». А вот ты знаешь, что и у нас в Эрмитаже тоже есть две работы Боттичелли?

– Неужели? Я и в самом деле не знал, что в России есть Боттичелли, – искренне удивился итальянец, – надо к вам приехать и, наконец, все посмотреть своими глазами. Я много слышал и читал про Санкт-Петербург, у тебя очень красивый город!

– Конечно, приезжай! Я только сегодня поняла в полной мере, как интересно приезжать в страну не в качестве туриста, который живет в гостинице и ездит на экскурсионных автобусах. Представляешь, благодаря тебе, я сегодня за несколько часов так много нового узнала об Италии. Быт, кухня, привычки разные – про зонты, про тапочки.

– А что про тапочки? – переспросил итальянец.

– Ну, что вы не надеваете их при входе в квартиру, а ходите в уличной обуви.

– А почему нельзя ходить в квартире в уличной обуви?

– Долго объяснять. У вас климат замечательный, на улицах сухо и чисто, и грязи вы домой много не принесете. У нас же в России многие разуваются еще до входа в квартиру, и тапочки – обязательный атрибут и для хозяев, и для гостей. У нас полы преимущественно из ламината, деревянные или паркет, и воду такие полы не любят, поэтому нельзя, чтобы их часто мыли. У тебя везде на полу керамическая плитка – мыть удобно и легко.

– И полы серо-белые, грязи не видно, – подтвердил Андреа.

– И свистеть у нас в домах нельзя – денег не будет! – вспомнила Марина.

– Глупость какая! Свистел всегда и свистеть буду, когда захочу!

– И правильно! И ради бога! – согласилась женщина.

Итальянец и его русская гостья полюбовались скульптурой Давида. Марина попросила Андреа сфотографировать его на фоне Давида и входа в Собор.

– Выложишь потом на своей странице в Фейсбуке? – поинтересовался итальянец и почему-то скорчил при этом недовольное выражение лица.

– А почему бы и нет, что в этом плохого? – пожала плечами Марина.

– Не стоит всю свою жизнь выкладывать на показ. Обычно так делают люди с комплексами, у которых мало что в жизни реально интересного происходит, или те, которые пытаются желаемое выдавать за действительное. Зачем хвастаться и перед кем-то отчитываться, если у тебя все и так хорошо, и ты счастлив.

Несмотря на сарказм Андреа, фотосессия началась. То здесь, то там Марина выбирала все новые и новые ракурсы, принимала выигрышные, как ей казалось, позы, подражая топ-моделям. Андреа неохотно, но все же фотографировал её на телефон. Снимки часто получались размытыми, приходилось после просмотра повторять те или иные позы несколько раз.

Зато при этом каждые полчаса итальянец спрашивал свою гостью, не хочет ли она чего-нибудь выпить или поесть, например кофе. Марина понимала, что в туристическом центре города цены в кафе превышают обычные в два-три раза, и деликатно отказывалась.

После сытного обеда есть совсем не хотелось. Только пить. И лучше даже не кофе, а простой воды. Но питьевых фонтанчиков на каждом шагу, как в Риме, здесь не было, а покупать воду в баре ей было не по себе, там она предлагалась по цене вина, Марина терпела что есть сил. Вечером в ресторане они обязательно закажут воды.

Андреа сфотографировал Марину на рынке сувениров и у статуи бронзового кабанчика, потом они обошли огромную площадь, это была площадь Республики, и зашли в универмаг «La Rinascente». Там она напримеряла кучу платьев, пыталась выбрать какой-нибудь подарок для сына, но ничего так и не купила. Андреа спокойно ждал ее у каждого отдела и у каждой примерочной.

В конце концов, они опять вышли на улицу. Марина больше не могла двигаться из-за каблуков, вблизи площади Республики они уселись на какую-то каменную конструкцию и стали слушать уличных музыкантов.

Для итальянцев это практически незыблемое правило, ужинать в одно и то же время. Чаще всего, в 20.00 или в 20.30. Добавим сюда один час разницы с московским временем, и получим ужин, весьма поздний для русского человека.

Марина устала – аэропорты, перелет, столько впечатлений! Она не представляла, как выдержит еще полтора часа до ужина. И только, когда Андреа обнял ее и нежно поцеловал в губы, она очнулась от своего полусонного состояния и окончательно осознала – вот она уже на пороге той красивой интересной, новой жизни, о которой она мечтала последнее время. Если она также нравится Андреа как он ей, чего же еще теперь желать.

Целующаяся парочка прервала свои нежности только тогда, когда у Андреа зазвонил телефон. Это был Антонио, учитель итальянского, который сослался на занятость, непредвиденные обстоятельства и невозможность присутствовать на ужине. Они, кажется, были теперь этому рады. Им больше не нужен был никто третий… Марина и Андреа продолжили целоваться.

Столик был заказан заранее, и к 20.00 они отправились в таверну «У Джорджио». Вывеска и антураж заведения почему-то навевали мысли о грузинском происхождении заведения. Да вот же, смотрите – гроздья винограда, лоза, пасторали на гобелене, глиняные сосуды с вином и само звучание «Джорджио». Оставалось найти в меню шашлык и бастурму, долму, хачапури и лобио и убедиться, что это и в самом деле грузинский ресторан. Загадка осталась неразгаданной, потому что в меню было и мясо, и овощи на гриле, но было темновато, чтобы прочитать описания блюд и их название в меню. Свежей рыбы здесь не предлагали. Андреа настоял, чтобы Марина попробовала флорентийский бифштекс, гостья подчинилась.

Бифштекс оказался вкусным, но при этом вполне себе обычным. Гораздо большее впечатление произвела горка овощей-гриль с румяной карамельной корочкой.

На их столе стоял глиняный сосуд с вином и темно-синяя стеклянная бутылка с водой. Андреа налегал на еду и вино, Марина одна выпила почти литр воды.

Когда Андреа пробовал вино или еду, он почти всегда приговаривал “non male!” 1 – непривычная для русского человека оценка, но при этом вполне убедительная.

Еще было странным, что Андреа без зазрения совести пил вино, хотя в двух километрах отсюда, у Порта-Романа, их ждал автомобиль, на котором предстояло отправиться домой. Может быть, они пойдут отсюда до квартиры Андреа пешком, это примерно семь километров… Нет, их Марина точно не осилит на каблуках. Или на такси. Как же она устала.

– Тебе все понравилось? Ты, наверное, очень устала? – заботливо спросил итальянец.

– Да, очень понравилось и очень устала! – женщина с ужасом подумала, что сейчас придется опять куда-то идти.

– Ты посиди здесь, я сейчас расплачусь, пойду схожу за машиной, а ровно через двадцать четыре минуты выходи на улицу, здесь нельзя останавливаться, но я остановлюсь на полминуты, чтобы тебя забрать.

– Идеально! Спасибо тебе огромное! Жду!

Марина обратила внимание, что официант не приносит счет посетителям, а оставляет его на кассе у дверей заведения, и посетители рассчитываются не с официантом, а с кассиром, уже перед самым выходом.

Ровно через двадцать четыре минуты русская гостья сидела в Peugeot 306, и их автомобиль ехал, слегка подпрыгивая по булыжникам ночной Фиренцы. Суббота подходила к концу.

Идеальный мужчина

В лифте Андреа так поцеловал Марину, что следовало бы тут же брать ее на руки и из лифта нести до спальни. До спальни она дошла сама, причем не до маленькой, заранее отведенной гостье, а уже сразу до хозяйской. Дальше все было как во сне. Мило. Приятно. Блаженно.

Женщина несколько раз просыпалась ночью, чтобы проверить, это реальность, и действительно ли с ней рядом лежит тот единственный в мире идеальный мужчина. Мужчина, о котором она, возможно, мечтала всю жизнь, но который ей встретился только вчера.

Андреа даже спал в правильной позе, на правом боку. Он не храпел, его дыханье было тихим и ровным, почти не слышным. Лица его было толком не разглядеть, в комнате было темно из-за наглухо закрытых жалюзи на окнах. Постельное белье пахло лавандой и запахом хозяина. Это был приятный запах.

Утром Марина проснулась от скрипучего звука от поднятия вверх жалюзи и нахлынувшего в окно солнечного света. Андреа стоял у окна в спортивных шортах и футболке и, увидев приоткрытые глаза гостьи громко пропел:

– Nessun dorma! Nessun dorma! Tu pure, o, Principessa!2