Непрошеные, или Дом, с которым мне «жутко» повезло. Премиум-издание: четыре книги в одной

Бывают, знаете ли, такие напряжённые моменты, когда к интенсивной работе головного мозга подключается ещё и спинной мозг. Именно он, в мои военные годы не раз спасал мне жизнь. Вот и сейчас, я вдруг ощутил своим хребтом, как кто-то оказался совсем рядом со мной. Причём этот «кто-то», оказавшись у меня за спиной, имел в стратегическом плане значительное преимущество. От данного предположения и дикого, чувства опасности, меня даже прошиб холодный пот. Отчасти я обезумел от страха. Молниеносно развернувшись, я долбанул со всей своей дури увесистым предметом в черноту коридора. Туда, где и должен был находиться таинственный и ужасный «некто». Моя «дубина», просвистев в воздухе, описала дугу и наткнулась на нечто твёрдое. Раздался звон бьющегося стекла. Только теперь я вспомнил о том, что здесь, возле кухни мы, помниться, и оставили коробки с не распакованной посудой.

Тут уж было не до шараханий по темноте. Я щёлкнул выключатель. После того, как коридор вмиг осветился яркой лампочкой, висевшей под самым потолком, я с облегчением понял, что вокруг меня никого нет. А с посудой… Да и чёрт с ней с этой посудой. Уверенным шагом мне я обошёл все квартирные помещения, включив повсюду осветительные приборы. На душе моей как будто бы стало поспокойней. Убедившись в том, что в квартире нет каких-либо посторонних существ (не считая той, развалившейся на моём диване барышни), я вернулся в зал.

Казалось бы, от учинённого мною грохота с разбитой посудой, мог подняться даже мёртвый. Однако голая деваха вовсе не проснулась, и уж тем более не поднялась с дивана.

– Рота, подъём! – взревел я голосом американского киношного сержанта.

Никаких ответных реакций со стороны бродяжки так и не последовало.

Ныне я стоял в дверном проёме, потому и не мог её видеть, обзор мне загораживала спинка дивана. Потому и пришлось мне подойти ближе, дабы уже силой вышвырнуть наглячку из своего жилища.

– А ну, сучка, вставай!.. – рявкнул я и резко тряхнул даму за плечо.

И та, словно ватная, легко поддавшись движению моей руки, перевернулась на спину. В начале, я увидел её широко открытые и недвижимые глаза. Затем, в поле моего зрения попало большущее багровое пятно на диване. Именно там, где только что лежало женское тело. И лишь в самом конце, взгляд мой в ужасе уперся в рукоятку длинного армейского ножа, торчащую сейчас из окровавленной груди незнакомой мне барышни.

Вне всяких сомнений нож был моим, он остался у меня ещё со службы. Я бы отличил его от тысячи подобных ему ножей. При этом дама была мертва. Причём, судя по температуре её мертвецки холодного тела, убили несчастную уже давно. Как минимум, часиков шесть тому назад.

В тупой панике, охватившей весь мой разум, я отдёрнул руку от трупа. Мои мысли закрутились с неистовой скоростью. Машинально я глянул на часы. Без четверти шесть утра. То есть, укокошили девку, надо полагать, сразу после ухода Сергея. Или может быть, чуть позже. Подчиняясь какому-то неизвестному мне позыву, я зачем-то выдернул из недвижимого тела орудие убийства. Наверное, то был инстинкт самосохранения. Ведь чего бы я ни сделал в дальнейшем, чего бы ни предпринял, а моего армейского инвентаря рядом с трупом, ни в коем случае не должно было быть. Я точно знал и был в этом абсолютно уверен, что к данному убийству я не имею никакого отношения, так зачем же оставлять на месте преступления прямую улику против самого себя?

За каких-то несколько лет без войны, я как-то быстро успел отвыкнуть от обыденности созерцания мёртвого человеческого тела. Потому, освободив убитую от стального клинка, меня и начало слегка подташнивать, рвотные позывы подкатились к самому горлу.

Первый шок, вместе с тошнотворной брезгливостью прошли довольно-таки скоро. Усилием воли я все ж таки заставил себя реально, без излишних эмоций оценить сложившуюся на данный момент ситуацию. Факт убийства… По крайней мере, смерти посторонней девушки был, как говориться, на лицо. Так или иначе, но мне следовало взять себя в руки и не торопясь придумать единственно правильный план своих дальнейших действий.

Итак, первое. Кем могла быть покойница при жизни? Бегло, но вполне внимательно осмотрев её с ног до головы, я пришёл к неожиданному для себя выводу. Мёртвая девица, лет двадцати – двадцати двух, вовсе не тянула на бомжиху или бродяжку. Нежная и ухоженная кожа. Чистые волосы, уложенные в аккуратную причёску. Симпатичное лицо, чуть подправленное косметикой. Стройное, возможно тренированное тело. Все это говорило скорее об обратном. Если бы убитая была жива, я наверняка нашёл бы её достаточно привлекательной и чрезвычайно сексапильной.

«Тьфу ты, о чём это я сейчас?..»

Второе. Со стопроцентной уверенностью я мог поклясться в том, что видел убитую барышню впервые и до сего момента наши пути с ней, никоим образом не пересекались. Вывод, вроде бы напрашивался сам собой. Кто-то подставил меня по полной программе. Без малейших намёков и возможностей на моё последующее оправдание. Судите сами. Десятки людей… Имею в виду своих вчерашних гостей… Кроме того многочисленные соседи из соседних домов, слышавшие нашу громкую гулянку. В общем, все они, наверняка, смогут подтвердить, что вчера в моей квартире была грандиозная пьянка, растянувшаяся едва ли не от полудня до полуночи. Громкую музыку и наши весёлые крики слышала вся округа; приглашённых было чересчур много. Среди них запросто могла затесаться и убитая. Что же касаемо мотивов для совершения тяжкого преступления, так их можно «накопать» массу. От элементарной ревности и случайной поножовщины, до неудачной попытки изнасилования. Короче, «бытовуха» в чистом виде. И, как итог: статья лет, этак, на пятнадцать.

Если чисто гипотетически предположить, что именно сможет ответить тот же Серёга, если нынче его спросят о вчерашнем дне. То есть, что он из него вспомнит? Голову даю на отсечение, мой дружок уж точно не скажет сколько литров спиртного он накануне выпил. А вот голые женские ноги на моем чердаке в двенадцать-то часов ночи, Сергей припомнит обязательно. Ведь последнее событие было гораздо эмоциональнее, потому и более запоминающимся, нежели что-то иное. В общем, где не копни, я повсюду остаюсь в полной заднице. Да, ещё и этот грёбаный нож.

«Вот, мля, и погуляли!..»

Теперь следующий вопрос. Кому может быть выгодно скинуть на меня данную «мокруху»? Получив ответ на данный вопрос, можно будет запросто очертить (хотя бы предположительный) круг возможных подозреваемых, среди которых наверняка и окажется настоящий убийца.

Здесь, пожалуй, следует отметить один немаловажный момент. Каких-либо врагов и уж тем более тех, кто готов был пойти на столь изощрённую подставу, я вовсе не имею. Всегда считал себя человеком не конфликтным, компромиссным и вполне договороспособным. Получается, дело тут вовсе не во мне, а в девушке… Точнее, в её убийстве. Кому-то очень нужно было лишить её жизни. При этом перевести «стрелки» на первого, подвернувшегося под руку… И этим первым, к великому сожалению, оказался именно я.

«Кто ж подрезал тебя, бедолага?.. Кому перешла ты дорогу?.. – всматриваясь в лицо убитой, я словно пытался найти на нём ответы на свои многочисленные вопросы. Тяжело, знаете ли, с похмелья, да ещё и с квадратной головой, здраво мыслить. – …И, вообще, что ты за птица, если твою смерть так тщательно обставили? Если не бродяжка, если попала в мою квартиру не по своей воле?.. Стоп!.. – этот заданный самому себе вопрос в одно мгновение меня же и протрезвил. – …А если убили девушку вовсе не здесь, не в моей квартире? Что если принесли её сюда уже мёртвой? Дождались, когда я усну, и тихо прошли в комнату… Так-так, думай-думай! А у кого мог быть дубликат ключей от входных дверей? Ну, конечно! Как же я сразу о том не подумал. Ведь эти самые ключи могли запросто быть у мамонтовских бандитов. Причём, затеял весь этот цирк с переездом и обнаруженным трупом именно он! Вот вам и вор, перешедший на мирные рельсы. Сука!

Выходит, не обманула меня цыганка. Да и Борька, невольно напророчивший: дескать, обмен этот выйдет мне боком. Он так же не ошибся!..»

С тяжёлым прискорбием можно было констатировать лишь одно. Моя размеренная и спокойная жизнь, о которой я мечтал ещё с армии, уже закончилась. Она превратилась в какие-то американские горки, где неожиданные и головокружительные взлёты будут чередоваться с внезапным падением в пропасть. Кажется совсем недавно, буквально вчера, я был самым счастливым человеком. Дух захватывало от стремительного подъёма. А уже сегодня мне хочется закрыть глаза и не видеть, как мчусь я на самое дно бездны. Оставалось лишь надеяться на то, что когда-то я все же коснусь самой низшей критической точки, когда направление моего движения смениться на противоположное.

«Ну, хорошо! Убийц я, предположим, уже вычислил. А с телом-то что прикажете мне делать? Увезти куда-нибудь?.. Зарыть?.. Бросить в прорубь?.. Избавиться от него окончательно и бесповоротно. Как говориться: нет тела, нет и преступления. В конечном итоге, убитая дама мне никто; к тому же ей уже вовсе не помочь. Так ради чего я буду тянуть за какого-то упыря этот непосильный крест?

А если убийца только этого и ждёт, когда я начну избавляться от тела?.. Вполне допускаю, что стоит он сейчас в какой-нибудь подворотне и ожидает тот самый момент, когда я начну метаться по двору с этим чёртовым телом, дабы тотчас сдать меня ментам, что называется: с поличным, со всеми уликами и доказательствами. Чтоб наверняка.

Нет, тварюга! Такого щедрого подарка я тебе, уж точно, не предоставлю!..»

По-прежнему пристально вглядываясь в открытые, остекленевшие глаза мёртвой девки, я вдруг чётко уловил улыбку, скользнувшую на бледных губах убитой. Готов поклясться на что угодно – это действительно была улыбка. Причём, появилась она в тот самый момент, когда мне в голову только-только пришла мысль о том, что избавляться от трупа я точно не стану. Словно она одобрила мои ближайшие планы.

Конечно же, я прекрасно осознавал, что подобная мимика на лице убитой могла появиться из-за каких-то внутренних процессов мёртвого тела. Ну, там… Расслабление отмирающих мышц или ещё чего-то в этом роде. Однако улыбка на лице покойницы, да ещё и в пустом доме выглядела, пожалуй, чересчур жутковато, чтоб это могло быть просто случайностью.

В немой панике я вскочил на ноги. Налил полный стакан водки и залпом выпил его до дна. Затем оделся и вышел на улицу. Уже там, на свежем воздухе я зашвырнул свой окровавленный армейский нож куда подальше, в самый отдалённый и глубокий сугроб. После чего, достал из кармана «мобильник» и набрал короткий номер.

– Алло, милиция? В моей квартире труп!..

Глава 5

Вызванный милицейский наряд долго ждать себя не заставил. Видать, не каждый день в местное РОВД поступают сообщения о случайно найденных мертвецах. Это вам на жалобы на соседей или бытовые кражи, куда менты не особо-то и спешат. Убийство – совсем иное дело. Тут с райотдела особый спрос.

Уже через пару минут я услышал звук сирены. А следом за ней во двор вкатился жёлтый милицейский Уазик с синей полосой на борту и фиолетовыми проблесковыми маячками. Тот отечественный внедорожник сходу подкатил к моему дому.

– Эй, парень! Где тут тринадцатая квартира?.. – первым из машины выпрыгнул милиционер в ранге лейтенанта. – …С этим чёртовым домом, у нас вечно какая-то путаница выходит! Третья квартира может запросто быть во втором подъезде. Тогда как двадцатая, вдруг окажется в первом. А вместе с десятой, на одной и той же лестничной площадки может соседствовать как пятая, так и первая!..

– Да, здесь она, здесь, тринадцатая-то! На втором этаже!.. – усмехнулся я. Со стакана водки, совсем недавно упавшего на старые «дрожжи», меня довольно-таки быстро развезло. –…Это я вас вызвал!..

– И где жмур? – лейтенант покосился на меня с нескрываемым подозрением. Вслед за лейтенантом, как горошины из стручка, из Уазика высыпали ещё трое вооружённых милиционеров.

– Там, наверху! В моей квартире! – ответил я, немного покачиваясь.

– Фу-у-у, мля!.. – лейтенант прикрыл свой нос ладонью. – …Да от тебя, скотина… Как от спирт завода, за версту свежаком разит. Сержант, накинь-ка на этого «огнедышащего дракона» браслеты!.. – и как только на моих запястьях защёлкнулись наручники, офицер уступил мне дорогу. –…Веди, показывай!

В сопровождении «милицейского эскорта» я поднялся на свой этаж. Вошёл в квартиру и, остановившись на пороге злополучной комнаты, указав сотрудникам правоохранительных органов примерное направление поиска.

– Она там, на диване!

– Всем стоять здесь, не топтать следы!.. – распорядился лейтенант. Сам же, едва ли не на цыпочках, осторожно прошёл в комнаты. Глянул на диван. Обошёл вокруг него дважды. Заглянул под стол. После чего, ещё раз поинтересовался. – …А где, собственно говоря, труп?

– Я же говорю: на диване! – вопрос мента меня просто взбесил.

Наплевав на всякие там запреты, я шагнул в комнаты. Однако приблизившись к тому самому дивану, о котором ранее шла речь, я и сам замер в некотором оцепенении. Потому как там, где совсем недавно (каких-то десять минут назад) лежало мёртвое тело, сейчас было абсолютно пусто. Ни убитой, ни багрового пятна.

Ничего не понимая, я огляделся по сторонам и, точно так же, как ранее это сделал лейтенант, машинально заглянул под стол. А вот там я кое-что узрел. Нет, вовсе не мёртвую девицу. Под столом валялся мой армейский нож, совсем недавно выброшенный мною в сугроб. Правда, на сей раз, на его клинке почему-то отсутствовали пятна крови. Вот такая, знаете ли, невероятная и ничем не объяснимая метаморфоза.

Трогать тот нож, я естественно не стал. Выпрямив спину, я уставился на офицера милиции в немом, переполненном растерянностью вопросе.

– Парень! Быть может, нам не стоит терять понапрасну время?.. – желваки лейтенанта угрожающе заплясали. Похоже, он был на пределе. Я видел, как лейтенант из последних сил пытался изобразить на своём лице некое хладнокровие. – …Скажи честно: дескать, этот труп тебе привиделся в пьяном бреду!..

– Как будто бы… Она была здесь… – моя прежняя уверенность, несколько поиссякла.

– Архипов!.. Степанов!.. – лейтенант обернулся к своим заскучавшим подчинённым. – …Начинаем обыск! Ищем мёртвое тело. Либо что-то с ним связанное. На все, про все, даю вам не более десяти минут!

Милиционеры вернулись в комнату значительно раньше обозначенного офицером срока. Вернулись ни с чем. Да, и искать-то им, собственно говоря, было негде. Основные помещения по-прежнему оставались пустынными, ничем не заставленными, не занятыми. Потому как квартира моя являлась фактически не обжитой. Что же касаемо всевозможных тюков, не распакованных коробок и пакетов, сваленных в зале в одну большую гору, так перетряхнуть их за пару-тройку минут, сотрудникам правоохранительных органов особого труда не составило. Меж тем, человеческое тело, пусть и мёртвое, совсем не иголка в стоге сена. Просто так, под ковёр или за дверь его не спрячешь.

– Что ж!.. Не нашли, значит не нашли!.. – пожал плечами лейтенант. После чего, обратился уже ко мне. – …Присаживайся, протокол будем составлять!

– Командир, побойся Бога! Какой, на фиг, протокол?.. – усмехнулся я. В данную минуту моя душа в буквальном смысле ликовала. Каким-то неизвестным мне образом свершилось невероятное. А быть может, та жуткая картина и в правду была лишь моим кошмарным видением. Либо именно сейчас, я и прибываю во сне. – …Трупа-то нет!

– Вот именно, что нет!.. – согласился со мной офицер. – …Зафиксируем факт хулиганства. Ложный вызов наряда милиции – деяние наказуемое. После чего, мы заберём тебя на пятнадцать суток. Чтобы впредь неповадно было.

– Быть может, мы как-то договоримся?.. – я попытался вполголоса использовать свой последний, самый верный аргумент в подобных недоразумениях.

– Ребята, спускайтесь вниз, к машине!.. – приказал лейтенант, обращаясь к подчинённым. Проследив, как те покинут комнату, он вновь обернулся ко мне. – …Как я понял, ты у нас бизнесмен!.. Надеюсь, сотка баксов тебя не шибко обременит? Тем самым ты компенсируешь затраты на бесполезный выезд, амортизацию автотехники и прочую, связанную с тем нервотрёпку.

– Не вопрос! Сотка, так сотка!.. – я тотчас согласился, опуская руку в карман своих брюк. – …Кстати, водочки замахнуть не желаете?

– Не откажусь! Дежурство у меня, считай, уже закончилось. Да, и начальство в выходные дни не шибко жалует нас своим присутствием. Потому, наливай!

После второго стакана сорокаградусной лейтенант заметно захмелел и слегка разоткровенничался.

– Ваш гребаный дом, скажу я тебе!.. В общем, у нашего райотдела он как кость в горле. Тут ведь до ремонта, что было?.. Правильно! Сплошные «коммуналки» с общими кухнями. Ну, разве что в твоих нынешних апартаментах обитала одинокая старушенция, бывшая учительница, передовик народного образования. Ну, а в остальных квартирах ютился тот ещё контингент. Тунеядцы, алкоголики, судимые и прочее хулиганьё. В общем, сплошной опустившийся и разложившийся элемент. Что ни день, то драка. Что не праздник, так убийство, грабёж или иная поножовщина.

После того злосчастного взрыва, когда шарахнул газ, когда стены дома разбросало по всей округе… Мы, уж было, с облегчением вздохнули. Посчитали, что накрылось осиное гнездо медным тазиком. Видать рано обрадовались. Кажись, все заново начинается. Первый же новосёл… Причём, в самую первую ночь своего проживания вдруг отметился ложным вызовом и мифическим трупом. Представляю, какой дурдом здесь начнётся, когда заедут остальные постояльцы.

Парень! Мой тебе дружеский совет: пока не поздно, беги-ка ты из этого, богом проклятого дома!..

Кто знает, быть может, напрасно я не вникал тогда в пьяную болтовню мента. Возможно, в ту минуту, в гораздо большей степени, меня интересовали несколько иные вопросы. Куда, к примеру, подевалась мёртвая девка? Или как в квартире вновь оказался мой армейский нож, которым и была убита та самая несчастная?

Ни в какую логическую цепочку вышеназванные факты (то есть, исчезновение тела и внезапное появление в комнате орудия убийства) не укладывались. Если и предположить абсолютно фантастическую версию о том, что кто-то решил сыграть со мной злую шутку, то чисто физически ему вряд ли удалось бы это сделать. Потому как не возможно, за столь короткий временной промежуток найти в сугробе нож, принести его в комнату, спрятать куда-то тело и, как минимум, поменять обивку (если ни весь диван целиком), дабы избавиться от яркого и вовсе несмываемого пятна крови. Причём, все вышеозначенные манипуляции злоумышленник обязан был проделать, минуя входную дверь подъезда и лестничные марши. Ведь в ожидании наряда милиции, я фактически контролировал эти данные «стратегически важные» зоны.

Даже после того, как милицейский Уазик со счастливым лейтенантом покинул пределы двора, меня продолжали одолевать всевозможные сомнения и догадки. Несколько раз, я лично обошёл квартиру. В поисках трупа заглянул туда, куда вряд ли, успели заглянуть милиционеры. При этом мой мозг интуитивно продолжал выдвигать всё новые и самые нереальные версии случившегося. В конце концов, я сдался, списав произошедшую со мной историю на чрезмерное злоупотребление алкоголем и излишний стресс, накопившийся за последние сутки. Так бы, наверное, и забыл я о той привидевшейся мне мёртвой девки… А если б и вспомнил о ней когда-либо в будущем, то непременно с юмором и усмешкой. Однако, последовавшие за тем события, заставили меня вновь с содроганием вернуться памятью к передрягам минувшего утра. Впрочем, всему свой черёд.

Целый день, размеренно потягивая пивко, я занимался передвижкой немногочисленной мебели, разбором и раскладкой вещей, завинчиванием в стены шурупов, мытьём полов и раскатыванием ковровых дорожек. Я так увлёкся домашней работой, что вовсе не заметил, как за окном совсем стемнело, как наступил поздний вечер. Лишь закончив с привидением квартиры в более и менее сносный человеческий облик, я позволил себе небольшой отдых. Присел на диван и непроизвольно обратил внимание на часы. К тому моменту стрелки на них уже показывали без четверти двенадцать ночи. При этом у меня осталось незавершённым ещё одно, последнее из намеченных с утра дел. А именно, повесить замок на тот самый зловещий чердачный люк.

Дело, в общем-то, плёвое, трёхминутное. Ровно в двенадцать я вышел на лестничную площадку с массивным (если не сказать амбарным) навесным замком. Поднялся по деревянной лестнице до самого верха. Памятуя о вчерашней неудавшейся попытке с ходу открыть чердак, я осторожным движением подёргал крышку люка. На сей раз она свободно ходила вверх-вниз без каких-либо затруднений. Облегчённо вздохнул.

Казалось бы, чего ещё надо – защёлкни на петлях душку замка, да иди себе отдыхай. Однако меня вдруг разобрало почти детское любопытство: а чё там сейчас? Потому, одним рывком я поднял крышку в вертикальное положение, и уж было собрался заглянуть вовнутрь… Как мой взгляд вдруг встретился… Вы не поверите. Я в упор уставился своими глазами в остекленевший взор широко открытых глаз той самой мёртвой девицы, которая ранним утром исчезла с моего дивана.

Её светлое тело ярко контрастировало с тёмным фоном чердака. Причём, мёртвая барышня лежала сейчас на самом краю чердачного проёма. Потому и оказались наши лица в каких-то сантиметрах друг от друга. При этом мне на голову вдруг упала её безжизненно-свисавшая рука.

– А-а-а!.. – исступлённо заорал я.

От дикого ужаса, заставшего меня врасплох, мои ноги непроизвольно подкосились, тогда как руки, подчиняясь каким-то внутренним инстинктам, сами собой разжались. Отпустив поручни деревянной лестницы, я полетел вниз на холодный бетон лестничной площадки.

Последнее, что я увидел… Точнее то, что успело отложиться в моей памяти, была часть женского, мертвецки бледное тело. И как плеть, свисавшая из люка её рука…

– Со-се-ед!.. Со-се-ед!.. Ты как себя чувствуешь?..

С трудом приоткрыв глаза, я увидел склонившуюся надо мной Полину Никитичну. Ту самую соседку, с которой познакомился позавчера во время осмотра квартиры и с которой, как-то совсем уж по-скотски обошёлся Илья.

Кое-как я поднялся на ноги. Голова гудела, в ногах чувствовалась лёгкая дрожь. Упав с лестницы, я очевидно хорошенько долбанулся головой, получив при этом лёгкую форму сотрясения.

– Вот, зашла!.. Собиралась пригласить тебя на наше новоселье!.. – чувствуя некоторую неловкость и как бы оправдываясь, продолжила старушка. –…Поднялась на второй этаж, а ты лежишь!..

– Не понял!.. – потирая затылок, я постепенно приходил в себя. – …О каком новоселье идёт сейчас речь?

– Ты, что ж, на улицу ни разу не выходил?.. – удивилась соседка. –…Твои соседи вернулись в свои квартиры. Все, в один день заехали! С утра до вечера вещи таскали. Мы ж здесь, почитай, с первого дня. Дом дружный!.. Хотели и тебя пригласить за наш общий стол, дабы познакомиться с новым соседом.

– За приглашение, конечно, спасибо! Да только извините, поздно уже. Мне на работу рано вставать!.. – я попытался вежливо отказаться. Не до гулянок мне нынче было. Если вы помните, то над моей головой (причём, вовсе не в переносном, а в самом буквальном смысле) ныне свисал труп. Хорошо, что бабулька так ни разу и не удосужилась поднять свои очи к верху. Уверен в том, что её отношение к новому соседу, наверняка изменилось бы: с радушно-гостеприимного, на истерично–предынфарктное.

– Тогда, спокойной ночи!.. – как-то хитро улыбнулась Полина Никитична. – …Моё дело, пригласить, а уж вы сами, как пожелаете!

В нервном ожидании мне пришлось провести ещё пару мгновений, пока навязчивая Полина Никитична спуститься вниз, окончательно исчезнув из моего поля зрения. Затем, схватив валявшийся на полу замок, я молниеносно взобрался по деревянной лестнице. Забросил на чердак, свисавшую руку погибшей. Захлопнул люк и защёлкнул на петлях толстый полукруг навесного замка. После чего, уже вразвалочку, с чувством выполненного долга, я спустился вниз.

«Помнится, утром мент говорил мне о том, что жильцы дома пользуются в округе дурной славой, в плане криминальной репутации. А сегодняшней ночью у них, как по заказу намечена грандиозная пьянка. По словам всё того же лейтенанта, подобные мероприятия, как правило, заканчиваются либо мордобоем, либо поножовщиной. Вот, господа следователи, вам и карты в руки! Где искать убийцу девушки вы и без меня, надеюсь, догадаетесь!..»

И тут я поймал себя на несколько неприятной мысли. Мне вдруг стало отчётливо понятно, что вектор моих недавних действий был устремлён в не совсем правильном направление. Ведь вместо того чтобы помочь правоохранительным органам в поимке настоящего убийцы, я пытаюсь в ещё большей степени запутать следствие. По сути, я занимаюсь тем же самым, что проделали именно со мной. То есть, сваливаю тяжкое преступление на чужие плечи. Лет пять назад, как законопослушный гражданин, я бы, и подумать о том не посмел. Что-то во мне определённо изменилось. А быть может, что-то незримое изменилось вокруг меня, в окружавшем меня мире.