скачать книгу бесплатно
Инколан сбросил пиджак и вышел в неприметную дверь.
– Ты слышишь только себя, Джескар! – проговорил он оттуда. – А слышать надо меня. Переноси встречу.
– Да, господин. А следующую?
– А, черт! Это с Эфферсом из «Корпоративных линий»?
– Да.
– Нет, эту не переносим. Он мне нужен. Эфферса я беру в расчет по комбинации с Всесоветом. Он поможет.
Инколан появился перед секретарем в строгом темном костюме.
– Ка Пим Бокер оценит, – одобрил Джескар, подбирая скинутый пиджак.
Инколан фыркнул.
– Этот Бокер помешан на внешних деталях. Но разве в халате я отличаюсь внутренне от себя же в костюме?
– Настрой другой, господин.
– А брат вообще ходит в комбинезоне, и ничего.
– Значит, «Корпоративные линии» оставляем?
– Да, но перед ними я еще раз синхронизуюсь.
Джескар качнул головой.
– Честное слово, господин…
– Молчи! – прикрикнул на него Инколан. – Понимал бы ты хоть что-нибудь! Столько идей, столько разных задумок! Сколько возможностей открыл мне этот маленький комочек! А ты – ой да ой!
– А вы не могли бы поделиться со мной хотя бы одной идеей? – спросил Джескар. – Хотя бы самой скромной, бытовой?
– Да пожалуйста!
Инколан обхватил ладонью подбородок. Взгляд его стал задумчив.
– Вот хотя бы… – произнес он.
– Я слушаю, господин, – наклонился секретарь.
– Да ну тебя! – толкнул его Инколан. – Все уже из головы вылетело! Потому и говорю тебе, мне надо вновь ощутить Вселенную.
– Хорошо, господин.
– Веди меня в приемный зал.
Джескар шагнул в двери.
– Следуйте за мной, господин.
С Ка Пим Бокером у Инколана не составило труда найти общий язык. Во-первых, обед был шикарен, а Ка Пим Бокер, жирный боров, никогда не упускал возможности задарма наполнить желудок изысканными блюдами. Во-вторых, они быстро столковались в цене. Владельцу «Независимых верфей» понравилась та часть плана, в которую Инколан его посвятил. От него и требовалось всего ничего: за хорошую компенсацию отказать в срочном исполнении заказа Всесовета, передвинуть его на год или два вперед. А также наклепать несколько десятков пустых корпусов, имитирующих штурмовые корабли.
Расстались они довольные друг другом.
Но как только Ка Пим Бокер покинул зал, Инколан чуть ли не бегом направился в кабинет. Соловей, соловейчик мой!
– Господин, – попытался остановить его Джескар.
Инколан оббежал его.
– Потом, все потом.
– Но встреча…
– Прошла замечательно! – крикнул Инколан, скрываясь за дверями.
– Вы договорились? – спросил Джескар.
Услышан он не был.
Инколан подскочил к подставке с колпаком и напряженным взглядом впился в соловья на ветке. Комочек, все такой же неподвижный, показался ему довольным. Солнце ушло, но, должно быть, подзарядило маленькое сокровище.
– Господин, – сунулся в кабинет Джескар.
– Ты видишь, я занят, – хмуро произнес Инколан.
Он протер рукавом стекло напротив соловья.
– Я беспокоюсь, господин.
– О чем?
Инколан передвинул подставку по медиастолу.
– О то, что вы не совсем… – секретарь замялся. – Отдаете ли вы отчет…
– Дурак! – крикнул Инколан, усаживаясь. – Конечно, отдаю! Может, ты тоже хочешь попробовать? Садись!
Он крутнул кресло по соседству. Джескар прижал ладонь к груди.
– Простите, господин…
– Боишься?
– Боюсь. Ваш брат… Его намерения мне не совсем понятны.
– Он же брат мне! Хоть и дурной. Мотается на мои деньги. А это – подарок, – указал на колпак Инколан.
– Все равно…
– Иди! Иди, все с тобой понятно, – погнал секретаря Инколан. – Подержи там Эфферса, если тот вздумает прийти пораньше.
– Хорошо, господин.
Джескар вышел, притворив двери.
– Ну, что, соловейчик, – щелкнул по колпаку ногтем Инколан, – синхронизируемся?
Предвкушение его было велико.
В этот раз воссоединение с Вселенной произошло, когда таймер на медиастоле принялся отсчитывать шестую минуту.
Долго! – успел подумать Инколан.
Как и в первый раз он рассыпался звонкими квантами, растянулся, развернулся космическим простором, туманностями и облаками, пролился пустотой, наполненной излучениями, атомами и редкими путешественниками издалека. Всюду, всюду он! Миллиарды ярких пейзажей, миллиарды открытий, миллиарды новых идей! Все это теснилось в нем, соперничало, вспыхивало искрами, гасло, рождалось вновь и тлело, чтобы, в конце концов, оставить в состоянии умопомрачительной неги и сладкого тумана в голове.
О, Вселенная, вот ты какая! Как бы не забыть ничего! Как бы зафиксировать, задержать, сохранить в себе.
– Тикан… Зобти камони… – забормотал Инколан. – Ики гаваки…
Сомнение отразилось на его лице. Что за слова? Что за непонятные звуки? Эти звуки сходят с его губ?
– Уч чи-чи-ка…
Возможно, он изобрел новый язык, новые понятия и определения.
– Господин? – заглянул в кабинет секретарь.
– Хэ? – спросил Инколан, полулежа в кресле.
Шевелиться совсем не хотелось.
– Вы в порядке?
– Да.
Знакомые слова вернулись, наполнили сознание.
– Мне… мне нужно полежать… – сказал Инколан.
– Вам плохо? – обеспокоился Джескар.
Он сделал несколько шагов по мозаичному полу по направлению к креслам.
– Нет! – махнул рукой Инколан. – Мне как раз очень хорошо. Очень-очень… – он издал стон. – Хорошо.
– И все же…
– Крха ин кха! – рыкнул Инколан.
На следующие три дня Инколан отменил все встречи и мероприятия. «Диаб Конструкторс», «Ахве», «Три Ти О», «Зуав Делишес», «Киберхемикалс» и еще пятнадцать компаний были поставлены в лист ожидания, доклады дочерних предприятий перенесены, еженедельная стратегическая кооперация аналитических отделов сдвинута на сутки.
Все три дня Инколан синхронизировался с Вселенной. Время начального сосредоточения росло, мгновения реального единения становились все короче. Что больше всего расстраивало Инколана, так это то, что ослепительное понимание всего и вся, энергетические и причинно-следственные ниточки взаимодействий, почти знание будущего таяли, едва сеанс связи заканчивался.
Все, что он успевал записать или наговорить, все, казалось, имеющее сакральный смысл и глубокое значение, буквально через полминуты, минуту превращалось в не имеющую никакой связности белиберду, написанную к тому же на невнятном, ускользающем от понимания языке. Чи, гра, я-я, ух, кумы, тутыге, кофа. Это как пример. Или: окутонго, яхма, эс-хатын, до яста нитха.
О чем? К чему?
На последнем сеансе он даже закричал, не имея возможности хоть как-то задержать просачивающиеся в никуда смыслы. Два часа четырнадцать минут синхронизации – и все зря! Пришлось набрать брата.
– Нангил!
– Да, брат, да, – ответил Нангил, проявляясь на мониторе.
Картинка рябила, лицо Нангила то и дело застывало и дробилось помехами.
– Я не могу добиться качественной синхронизации, – сказал Инколан.
– Чего?
Глаз Нангила уполз вверх и застыл.
– Синхронизация! – закричал Инколан в монитор. – Не могу синхронизироваться! Сеансы все короче!
Картинка с Нангилом дернулась.
– Я преду… Ты бы не увлека…
– И что мне делать? – воскликнул Инколан.
Лицо Нангила приблизилось.
– Есть способ, – сказал он. – Но…
Крупа помех оборвала связь. Взвыв, Инколан набрал брата снова.
– Какой? Какой способ?
Нангил, возникнув, махнул рукой.
– Не могу сейчас. Завтр…
И связь с ним пропала окончательно.
Как же так?
