скачать книгу бесплатно
– Заблудился, – коротко сказал он и упал в соседнее кресло, потянувшись оттуда к пузатому кувшину, стоявшему перед Руальдом. В том, что посудина содержит отличное вино, Шут даже на миг не усомнился.
Король посмотрел на него с недоверием и некоторой тревогой.
– Ладно, – решил он, когда Шут оторвался от кувшина и, утерев губы рукавом, вернул сосуд обратно на стол, – поедем в Чертог. Мне здесь не очень-то нравится… – Он встал и окинул комнату цепким взглядом, но, судя по всему, ничего подозрительного не разглядел. – Идем, Пат.
– А как же…
– Я отдам Дени нужные распоряжения. Побеседуем с нашим лордом Локом в другом месте.
Шут обрадовался. Каждая минута в Лагоне была для него теперь почти пыткой, хоть он и успокоился значительно с того момента, как вырвался из подземелья. Словом, говорить дважды не пришлось: он быстро вскочил и сообщил Руальду, что готов следовать за ним в любое место, лишь бы подальше от темниц.
– Да уж, – согласился король, – мне тоже этого удовольствия хватило. – И замолчал, нахмурившись, задумался надолго. Не иначе как пытался представить, что чувствовал его брат, брошенный в застенки на несколько бесконечных дней.
Лошади ждали их у входа.
– Где ты хочешь допрашивать его? – спросил Шут, ловя ногой стремя.
– В кабинете у Дени.
– А там…
– Да, безопасно. Капитан голову дает на отсечение, что без его ведома рядом и мышь не проскользнет. Я верю ему.
– Угу, – кивнул Шут. А сам подумал, что с той поры, как Руальд перестал доверять своим же людям, жизнь его стала значительно сложней. Это так глупо, когда нужно прятаться от тех, кто должен помогать… Тем не менее выбор короля казался ему верным. Единственно верным. Ведь и в самом деле у Руальда тоже есть интуиция. И коль уж она так отчаянно кричит об опасности, значит, нужно прислушиваться. Только вот…
– Знаешь, Руальд, – осторожно начал Шут, – мне кажется, нам все равно не удастся надолго удержать в тайне, что твой брат жив. Что он готовил тебе ловушку и сейчас находится под стражей…
– Думаешь, я глупей тебя и ничего не понимаю? Да этот коршун Торья и сейчас уже, поди, все знает, только виду не подает. Он умен, как старая крыса. И столь же изворотлив. Но ты не переживай, я уже начал кое-что копать под него… думаю, скоро нам будет чем прижать господина министра.
Шут снова кивнул. А потом не выдержал и спросил:
– Послушай… Объясни мне все-таки, что между вами произошло? Ведь он всегда был таким… скользким, себе на уме, но ты прежде даже и не думал о подобных… переменах.
– Да как тебе сказать, дружище… – Руальд причмокнул, чтобы конь шел чуть быстрей. Он бы и вскачь его пустил, но тогда Шут не расслышал бы слова своего короля. – На самом деле думал. И достаточно много. Но, видишь ли, в то время, когда Элея еще была моей женой, работа Торьи и его статус меня устраивали. Мне тогда казалось, он незаменим на своем месте. К тому же отец очень уважал этого человека. Не знаю почему. Как-то не рассказывал он мне много про нашего министра безопасности. А жаль…
«Жаль», – согласился про себя Шут, но вслух ничего не произнес.
– Ну вот, – продолжал между тем король. – А потом-то мне не до него стало. И ни до чего. Ты же и сам помнишь, каким я был…
Он замолчал, потемнев лицом. Но постепенно выражение гнева уступило место печали.
Шут отвел глаза. Нар, и при жизни такая противоречивая, даже после смерти своей вызывала у него самые разнообразные чувства – от глубокой благодарности до полного отрицания многих ее поступков. Что уж говорить про Руальда.
Но король и так слишком долго предавался унынию, поэтому он лишь тряхнул головой и довершил начатую мысль:
– По сути, я действительно существовал в другой реальности. Но, понимаешь, в чем дело… я ведь не стал слепым. Просто смотрел на все… отстраненно. И все видел. Видел каждую уловку, каждую паутинку. Торья, к счастью, этого не учел. Думал, будто я совсем потерял ум. И делал что хотел. Словом… я в какой-то мере даже благодарен богам за все эти тяжелые дни. Так или иначе, а теперь мне гораздо лучше известно, о чем говорят у меня за спиной, кто мне по-настоящему верен и кого я должен опасаться.
А потом безо всякого перехода Руальд спросил вдруг совсем о другом:
– Ну и что все-таки с тобой случилось сегодня? Ты до сих пор еще бледный.
Шут задумался. О странном блуждании следовало рассказать. Но вперед того – о вчерашнем нападении. Однако впереди уже показались ворота Внутреннего города, и он лишь качнул головой.
– Потом, – Шут печально улыбнулся другу, словно извиняясь за отказ. – Может быть, вечером за стаканчиком вина… А может, даже завтра, на прогулке, подальше от стен и слухачей.
По выражению лица Руальда он понял, что тот совсем не рад такому ответу. Но спорить король не стал – пришпорил коня и первым проскакал под воротами замка.
4
Личный кабинет капитана Дени находился, разумеется, в одной из башен замковой стены, которую издавна именовали Небесной.
Это было аскетичное место, наводящее на мысли о казарменной строгости и почему-то о холостяцкой жизни. Окна небольшой комнаты, украшенной лишь книжными полками и оружием, выходили на плац, остальные три стены не имели с другой стороны никаких помещений, кроме узкой лестничной площадки за одной из них. Но лестница была заперта и даже заколочена, этой башней не пользовались уже очень давно. Так что единственная дверь открывалась прямо на улицу, а из окна можно было увидеть всякого, кто подходил к башне.
Раньше Шут удивлялся: почему капитан так любит уединение? Вроде бы и не затворник по натуре… Теперь все вставало на свои места: в отличие от Руальда, капитан гвардейцев всегда задумывался о безопасности во всех ее проявлениях. Невольно Шут проникся к Дени еще большим уважением. Сам-то он, подобно королю, как правило, был легкомыслен до безобразия.
Тодрика привезли в его любимой черной маске. Плащ с капюшоном подчистую скрадывал внешность пленника, и едва ли кто-то мог угадать в нем принца. Крытая повозка подкатила прямо к двери в башню. Дени выбрался из нее первым, а следом гвардейцы споро вывели своего «подопечного». Шут с Руальдом наблюдали эту сцену из окна небольшой таверны, где король, не заезжая во дворец, решил пропустить кружечку-другую крепкого пива. Это заведение удобно располагалось чуть в стороне от башни и гвардейской казармы, так что Шут отчетливо разглядел, как деревянно Тодрик прошел от повозки до двери в капитанский кабинет.
«Идем?» – спросил он Руальда одними глазами, и тот так же молча поставил обратно на стол тяжелую кружку с ароматным напитком и немедля встал, набрасывая плащ. «Небесная Матерь, помоги нам!» – отчаянно попросил Шут и вышел из таверны следом за королем.
Больше, чем эта встреча, его страшило только объяснение с Элеей.
На сей раз Тодрик не попытался броситься к брату с просьбами о помиловании. Когда Шут с Руальдом вошли, он только поднял на них полные отчаяния глаза и сразу снова их опустил. Принц был умыт и причесан, ему дали новое платье, но все это мало что изменило: Тодрик по-прежнему походил на бездомного щенка, которого долго пинали уличные мальчишки. Может быть, потому, что лицо его больше не кривила едкая усмешка – ее сменило плохо скрытое ожидание нового удара. Натянутый как струна брат короля сидел на самом краешке жесткого деревянного табурета, словно в любой момент боялся услышать приказ о возвращении в Лагон.
Ничего не осталось от блистательного принца. Колесо богов сделало свой оборот, вернув Тодрику все то, что он успел посеять. Это было правильно и справедливо, но вовсе не доставляло радости.
Ни малейшей.
Шут посмотрел на Руальда, гадая, какую манеру разговора тот выберет теперь. Но король не стал больше устраивать представлений. Он спокойно обратился к Дени:
– Капитан, будьте добры, оставьте нас. Мне хотелось бы поговорить с Его Высочеством наедине. – Гвардеец кивнул, прищелкнув каблуками, и вышел. Шуту же подобной участи не досталось. – А ты сиди, Пат, – сказал ему король, когда тот надумал выскользнуть следом за Дени.
Затем Руальд перевел взгляд на своего брата и, наконец, заговорил с ним:
– Ну что, Тодрик… ты готов поведать нам свою историю или хочешь обратно в Лагон?
Принц вздрогнул и отчаянно тряхнул головой.
– Нет… Нет! Не надо больше…
– Что ж, тогда рассказывай, – предвидя долгий разговор, Руальд достал трубку и не спеша раскурил ее. – Рассказывай, а мы послушаем.
Тодрик смотрел в пол. Он никак не решался поднять глаза и уж тем более начать говорить. Но пауза затянулась, принц понимал это.
– Я не знаю имени того человека… – произнес Руальдов брат еле слышно. – Он велел называть его просто Мастер. Мы встретились в замке барона Сайна. Там охота хорошая такая всегда… Барон нас и познакомил. Я даже не помню теперь, с чего все закрутилось. Но в какой-то момент я уже не представлял себе иной жизни. Не представлял, что навсегда могу остаться только принцем…
– Когда это началось? – спросил Руальд.
– Когда?.. Когда все поняли, что у Элеи не будет детей. Когда я понял, что остался единственным наследником.
– Хочешь, значит, сказать, будто все эти интриги – не твоего ума выдумка? – король пристально смотрел на брата, но тот по-прежнему не поднимал глаз. Вопрос был дурацким, однако Шут понимал, почему Руальд задал его.
Тодрик покачал головой. Произнес со вздохом, весьма удивив Шута честным ответом:
– Они… мои. Просто этот человек, он поддержал меня. Поддержал, когда было плохо…
– Плохо?! – тут Руальд почему-то вдруг не сдержался. Он яростно схватил Тодрика за отвороты куртки и заставил посмотреть себе в лицо. – Да с чего же это тебе было плохо? Тебе, принцу! Да ты же в золоте купался и на золоте спал! – желваки так и ходили на заострившихся скулах короля.
– Ну и что… – совсем тихо ответил ему Тодрик. – Ну и что! – воскликнул он, с вызовом метнув взгляд на брата. – Ты тоже был окружен золотом, но разве оно стоило хоть чего-нибудь, когда ты лишился всех, кого любил?!
Опешив, Руальд отпустил принца, и тот снова брякнулся на табурет, вцепившись в него пальцами так, что они побелели. Однако плотину уже прорвало, и Тодрик даже не говорил – кричал…
– Ты… ты… только смерть этой ведьмы и показала тебе, что такое потеря! Ты же никогда не знал, что значит выть в подушку от бессилия! Оттого, что ты один! Что твой отец никогда не любил тебя! Оттого, что твой единственный родной человек – железная колода. Что он нашел себе нового любимчика, нового брата! – Шут вздрогнул от этих слов и снова почувствовал на себе распаленный обидой взгляд принца. Тодрик выбросил вперед длинный дрожащий палец, указывая на него. – Он! Все он! Все ему! Это с ним ты ездил на прогулки, с ним ходил по кабакам! с ним делился своими радостями и печалями… – внезапно голос принца сорвался. Закрыв лицо руками, Тодрик громко всхлипнул.
– Вот как, – промолвил Руальд после минутной тишины. Глаза у него были растерянные, ни на Шута, ни на брата король не глядел. А Шут словно бы наяву слышал мысли своего короля. А может даже, и не его…
Когда на самом деле началась эта вражда? Нет, не с появлением Элеи… Гораздо раньше. Когда смерть короля Берна неожиданно сблизила чудака-мальчишку из балагана и первого наследника. Ведь и в самом деле… у Руальда был Шут, а его настоящий брат в это время остался один. И некому было выслушать, как это больно, когда умирает твой отец. Умирает, даже не оставив своего благословения, потому что он никогда на самом деле тебя не любил. Не любил, не понимал и не принимал. Потому что он стыдился твоих черных волос и безжалостно вешал всякого, кто намекал на чужую кровь…
Шут закусил губу, чтобы справиться с этой болью, которая накрыла его с головой.
«Никто не рождается подлецом, – зазвучали у него в ушах слова Ваэльи. – И у всякой злобы есть свои причины».
– И ты, значит, решил показать мне все то, что чувствовал сам… – промолвил Руальд подозрительно хриплым голосом.
– Нет! – ответ принца оказался несколько неожиданным. – Я не причастен к смерти Нар! И не я похитил твоего сына! Да, я желал занять твое место, но Мастер убедил меня, что ты при этом не пострадаешь! Что мы просто выставим тебя безумцем и тихо отправим на покой.
– Но ведь это ты вынудил меня выйти за ворота! Из-за твоих слов я оказался в плену!
– Да… Я был уверен, что Элея не даст отцу причинить тебе вред. Зато у меня было достаточно времени, чтобы подготовить твой уход.
– А Нар! Разве не ты отдал ее палачу?!
– Не я! – Тодрик искренне верил в свои слова. – Торья пожелал заполучить ее, а Мастер сказал, что пусть так и будет… – закончил он уже совсем тихо.
– Как все нелепо, – пробормотал Руальд. – Будто в глупой истории бродячего менестреля.
– А разве ты не знал? – Шут так удивился, что не сдержал вопроса. – Ведь тогда… прежде, чем он, – кивок в сторону принца, – пропал, у тебя было довольно времени, чтобы расспросить его об этом. Целый месяц!
Тодрик при этих словах сердито фыркнул и таки смерил Шута своим любимым презрительным взглядом.
– Ты дурак, – сказал он Шуту. – Дураком был, дураком и останешься. Ты же совсем не знаешь своего любимого короля! А он тогда просто струсил! Поручил расследование Торье… Просто запер меня в этой проклятой комнате и ждал, что все каким-нибудь чудом решится само. Если бы не Мастер, я, может, до сих пор сидел бы там под стражей.
Тут уж Шут не выдержал:
– А разве темница Лагона показалась тебе уютней роскошной опочивальни?
Голос его прозвучал так ядовито, что Шут и сам удивился. Все-таки сильно он принца не любил.
Тодрик закрыл лицо руками и, стиснув зубы, застонал от той боли, которая сжигала его изнутри. Конечно же, на этот вопрос он ничего не ответил.
– Я все равно не понимаю, – сказал Руальд, – зачем нужно было устраивать такой омерзительный спектакль. Я знаю, тебе плевать на мои чувства, тебе было даже радостно узнать, как я скорбел о своем бедном брате… Но ведь из-за этого представления погиб другой человек! Тот, кто на самом деле сгорел в твоей комнате!
Тодрик вздохнул.
– Никто его не заставлял. Он сам пошел на это. Ему не на что было содержать семью. В обмен на смерть Мастер честно заплатил его жене. Ей хватило бы на очень хороший дом…
– О боги! – Руальд схватил себя за голову. – Да кто же он такой – эта погань, это отродье упырей?!
– Я не знаю, – снова повторил Тодрик усталым голосом, хотя возглас короля был больше риторическим. – Но он очень… очень странный. Он говорил такие вещи… порой мне самому было… не по себе.
«Страшно тебе было, – понял Шут. – И притом очень. Потому что или он сам, этот Мастер, или его друзья умеют проникать в чужие умы. И разрушать их силой своей мысли».
– Как вы отвели глаза гвардейцам? – спросил он то, что давно уже хотел узнать.
– Гвардейцам? – Тодрик растерялся. – Каким гвардейцам?
– Тем, что охраняли короля в ночь нападения Островов. И в день возвращения Руальда в Золотую.
– А… это… – Принц как-то очень уж несолидно шмыгнул носом и, пожав плечами, сказал: – Такая штучка… Похожа на наперсток. Мастер дал мне их целую горсть и велел раздавить одну, когда будет нужно сделать что-то незаметно и быстро.
– Я так и думал, – Шут в самом деле предполагал нечто похожее. Ваэлья рассказывала ему про подобную магию. И даже показывала собственные отманки. – Мастер… Ты хоть в лицо-то его видел, Ваше Высочество? Или у вас маски – это главная деталь туалета?
Тодрик зыркнул на Шута сердито, но ответил:
– Не видел. Но ростом он не слишком велик. И немолод, это заметно.
– Что же ты так охотно его теперь выдаешь? – не удержался Руальд. – Только потому, что твой Мастер не поспешил вытащить тебя из Лагона?
Тодрик вздрогнул. Наверное, он и в самом деле очень ждал, что этот человек протянет ему руку помощи.
– Не поэтому… – сказал он тихо. – Он… чем дальше, тем больше пугал меня.
В кабинете снова повисла тишина.
5
Вечером в Чертоге был званый ужин для разных господ. Гости полагали, что их просто пригласили задаром набить нутро вкусной снедью, но у Руальда имелись свои соображения на этот счет.
У Шута тоже.
Ему до смерти надоели ядовитые шепотки за спиной. «Элея, Элея, Элея…» Подданные короля склоняли имя своей бывшей властительницы на все лады. Так что этот праздничный ужин оказался как нельзя кстати.
Едва только гости выпили достаточно для обретения благодушного настроения, Шут незаметно возник в гуще дамского общества. Он выделил взглядом самую расфуфыренную особу и громко воскликнул у самого ее уха:
– Ах, мадам, вы так неотразимы! Где вы взяли эту шляпку? Я тоже хочу! – с этими словами ловко, одним движением, он снял означенный кружевной кошмар с хорошенькой, но совершенно пустой головы. – Ба! А мне идет! – И закрутился во все стороны, кокетничая. Да, у него больше не было костюма с бубенцами, но дворцовые прихлебатели рано возомнили, будто могут теперь свободно жить и чесать языками, как помелом. Шут сложил губы бантиком и захлопал ресницами. – Я та-а-акая неотрази-и-имая!
Дамы прыснули от смеха, переводя взгляд с Шута на свою подругу, которая в растерянности моргала ничуть не хуже.
– И что я вам скажу! – продолжал выступление Шут. Краем глаза он отметил, как большинство взглядов устремились в его сторону. – Я ведь такое знаю! Да-да! Про бывшую королеву! Конечно! Разве можно говорить о чем-то еще?! – Он кокетливо повел невидимым подолом, словно хотел убедиться, все ли с ним в порядке. Потом поправил шляпку. – Так вот! Главная новость! – И сделал эффектную паузу, дождавшись, пока все присутствующие женщины, да и мужчины тоже, не обратили на него внимание. – Я слыхала, – он томно вздохнул и послал поцелуй одному из вельмож, – Элея подкинула Его Величеству совершенно кошмарную идею! Знаете какую? – И еще одна пауза. Еще один поцелуй в сторону давящихся от смеха гвардейцев. – Чтобы всех – всех! – дам выгнать со двора! Мол, милый бывший супруг, зачем тебе кормить столько бесполезных ртов? Они не годны для войны, они не умеют охотиться, а самое главное – в Чертоге ведь больше нет королевы!
