Похождения Цзиньлуна. Часть 1. Становление одного реинкарнатора

«Благодарю, отец. Такая щедрость».

Я покосился на сундук и усмехнулся. Да, воспоминания из прошлой жизни подсказывали, что я проходил такое раньше. Только времени на сарказм, когда ползёшь по горам, преследуя чудовище, а в кармане – два сухих корня и надежда, что твой брат не устроит новый взрыв, у тебя нет.

Но сейчас у меня был Шэнь. Маленький дракончик с тёмной блестящей чешуей, с глазами, которые светились так, что можно было читать ночью. Его присутствие успокаивало.

Этот хитрый зверёк был не просто питомцем. С тех пор, как я решился отправиться с эту миссию, он стал моим напарником, союзником, тем, кто никогда не задавал лишних вопросов, но всегда приносил нужные ответы.

– Шэнь, – позвал я его, и он тут же появился у моих ног, словно из тени. – У нас есть задача. Найти тех, кто хотел меня убить. Узнать, кто стоит за этим. И, разумеется, выяснить, кто из них служит… – я осёкся, не желая произносить это имя вслух. Но Шэнь и так всё понял. Его глаза вспыхнули ярче, он коротко кивнул и растворился обратно в темноте.

Я ощутил что-то похожее на благодарность. С ним я чувствовал себя не таким одиноким. В отличие от людей этот зверёк не смотрел на меня, как на обузу, и не считал меня ошибкой природы.

Я снова обратил взгляд на горизонт. Чанъань, мой следующий пункт назначения, плавно вырастал из облаков. Этот город приготовил мне испытания, я знал это наверняка. Но вместо страха я чувствовал почти детский азарт. Словно в этом месте меня ждали ответы на все мои вопросы. Или, по крайней мере, новые вопросы, которые подскажут, куда отправиться дальше.

«Каждый шаг, который я делаю, приближает меня к цели, – подумал я. – Найду заговорщиков, разоблачу их и тогда… Что тогда? Заживу я спокойно?» Я хмыкнул. Спокойная жизнь явно была не для меня. Если в прошлой жизни я был алхимиком из дальней провинции, то в этой ничего кардинально не изменилось. Просто враги стали ближе и хитрее, а у меня – меньше времени на подготовку.

Ветер принёс запах моря, свежий и обнадёживающий. Но в его холодной прохладе я чувствовал вызов. Это был не конец пути, а только начало. Каждый заговор, каждое препятствие будут проверять меня на прочность.

***

Около 3 лет назад

Шэнь стал связан со мной узами, которые не описать ни словами, ни поэтическими метафорами – разве что фразой: «Мы встретились в самый странный момент моей жизни». А именно, уже в этой жизни, в которой мне повезло (или не очень?) родиться Цзиньлуном.

В тот день когда я впервые осознал, что этот мир, мягко говоря, не собирается меня жалеть.

Я тогда шёл через густой лес, пытаясь спрятаться от дождя. Увы, скрываться мне приходилось не только от стихии – меня уже добрых пару часов не покидала мысль, что рано или поздно я точно нарвусь на странных личностей, у которых добрых намерений и на горстку риса не наберётся. И пока я вот так размышлял о том, кто из нас быстрее выдохнется – я или моя паранойя, я услышал крик.

Кричали не люди. Вернее, кричали и люди, но их перекрывал высокий, надрывный вой. Инстинкт, а заодно и любопытство, подсказали, что нужно проверить, что происходит. Я свернул с дороги, двигаясь на вой, и через пару минут обнаружил сцену, достойной истории на пару длинных свитков.

Пятеро мужчин окружили маленькое чешуйчатое существо. Оно вырывалось, металось и пыталось использовать магию, но силы явно покинули его ещё пару часов назад.

– А мы немало выручим за такого дракончика! – проговорил один из разбойников, ухмыляясь.

В этот момент существо – будущий Шэнь – взглянуло на меня. Его глаза, светящиеся даже в этой тьме, смотрели прямо в душу. В них читалась не только боль, но и вызов: «Что, и ты тоже меня не пощадишь?». Я вздохнул.

– Эй, мастера обогащения! Может, хватит мучить зверя, а? – крикнул я, выходя из-за деревьев. Разбойники повернулись ко мне, явно удивлённые, что я вышел к ним с пустыми руками. На лицах застыло выражение: «Этот парень явно не в себе».

Один из них сделал шаг вперёд, размахивая мечом, как монах палкой.

– Чего тебе? Мы его первыми нашли.

– Оставьте его в покое, и мы разойдёмся мирно, – сказал я с такой уверенностью словно за мной стоит небольшая армия.

Ответом было презрительное хмыканье и, конечно, попытка напасть. Вот тут мне пришлось вспомнить всё, чему я когда-либо учился. Магическая иллюзия сработала – из-за деревьев выскочили призрачные стражники, мечи которых блестели в свете молний. Разбойники не стали долго размышлять и, выкрикнув что-то, что даже мне показалось непристойным, бросились бежать.

Когда тишина вернулась, я подошёл к существу. Оно даже не пыталось напасть, только внимательно наблюдало за мной. «Интересно, он укусит или всё-таки скажет спасибо?» – мелькнула мысль. Осторожно освободив его от оставшихся веревок, я поднял его на руки.

– Ну что, приятель, пойдёшь со мной? – спросил я скорее себя, чем его, и, видимо, поднёс слишком близко к лицу.

Тот встрепенулся, спрыгнул с рук на землю. Удрал в лес, даже хвостом не махнув на прощание. В принципе, я и не ждал благодарственной речи, но мог хоть как-то выразить свою признательность. Тем же хвостом, например.

– Ну и беги, – сказал я, отряхивая пыль с халата. – Ещё один неблагодарный на моём пути. Всё как обычно.

И думал, что на этом всё закончится. Но несколько дней спустя я заметил светящиеся глаза, наблюдающие за мной из кустов. Сначала я сделал вид, что ничего не вижу – кто я такой, чтобы начинать разговор с лесным зверем? Но это существо было настойчивым. Стоило мне начать что-то делать, как оно тут же появлялось: при готовке, у костра, даже когда я просто пытался поспать. Оно не подходило близко, но всегда было где-то рядом.

– Может, я ему что-то должен? – пробормотал я однажды вечером, когда его глаза снова сверкнули из темноты. – Или он проверяет, не вернусь ли я за ним, как за источником наживы? Отлично, я переживаю о чувствах какого-то дракончика.

На следующий день я решил попробовать что-то новенькое. Оставил немного еды на краю поляны – сушёное мясо и корень лотоса – и ушёл. Когда вернулся через пару часов, еды, конечно, не было. На её месте остались только следы маленьких лап. Я не знал, радоваться этому или готовиться к тому, что теперь я официально стал лесным кормильцем.

***

Каждый вечер я оставлял немного еды, и каждый вечер она исчезала. Это стало нашим своеобразным ритуалом. Иногда мне казалось, что существо пытается выразить благодарность. Например, однажды утром я нашёл свежие ветки лекарственных трав на подоконнике своей комнаты. Как раз те, что могли помочь моим израненным на тренировках ногам.

– Значит, ты всё-таки не только берёшь, но и возвращаешь, – пробормотал я, рассматривая подарок. – Хотя бы в чём-то мы сходимся.

Со временем он начал подбираться ближе. Сначала чуть-чуть: оставаясь в пределах видимости, но всегда готовый скрыться. А потом – о чудо! – он вышел из кустов, когда я оставил еду. Стоял на краю костра и смотрел на меня, будто хотел сказать: «Ну и что теперь будешь делать, герой?»

– Ты меня проверяешь, да? – спросил я, пытаясь не рассмеяться. – Ох, дружок, я ведь даже имени тебе не придумал.

Я задумался на секунду. И тут меня осенило.

– Шэнь. Так тебя и назовём. Шустрый, скрытный и, судя по всему, умный. Хотя если не нравится, можешь пожаловаться. Я всё равно не передумаю.

На удивление он остался. И даже не убежал, когда я поднялся. Может, имя ему действительно подошло. А может, ему просто надоело прятаться. С той ночи он стал появляться чаще. Уже не убегал, если я двигался, не прятался в кустах. Иногда просто сидел рядом у костра, наблюдая, как я вожусь с травами.

Я даже начал говорить с ним. Не то чтобы я рассчитывал на ответ, но когда в твоей жизни всё идёт наперекосяк, слушатель – это уже роскошь.

– Ты хороший слушатель, знаешь? – сказал я однажды, грея руки у огня. – Если бы ты мог ещё готовить, цены бы тебе не было. Хотя… зная мою удачу, ты приготовишь что-то и просто исчезнешь.

Шэнь, как всегда, молчал. Но это молчание было странно уютным.

Уже много позже, когда я выздоравливал после ран от нападения, Шэнь вдруг сам пришел ко мне – видимо, я так нуждался в друге, что в бреду болезни звал его.

Я приметил, как Шэнь подрос, и как он заботливо пытался лечь у моей постели, словно верный пёс.

Я невольно пожалел, что решил полагаться только на себя и алхимию тогда, не подумав даже мысленно призвать Шэня.

Но теперь я знал: если мне понадобится помощь, этот хитрый зверёк окажется рядом.

***

Наши дни

Когда Шэнь ушел, я остался на палубе один. Ночь мягко окутывала всё вокруг, оставляя только лунный свет. Берега рек, покрытые лесами, и рисовые поля казались мозаикой, которую кто-то собрал из обломков моих прошлых жизней.

«Клан Хубилаев… – снова припомнил я историю этого рода. – Великие алхимики, те, кто умел превращать ржавое железо в золото, а воду – в эликсир, который пьёшь и думаешь, что вечная жизнь у тебя в руках… Ну, точнее, так они писали о себе свитках, а не деле – это всё напыщенная чушь собачья!»

В действительности Хубилаи когда-то были чем-то вроде местной достопримечательности Чанъаня – они торговали алхимическими компонентами и служили мелкими чиновниками в управлении города. Не скажу, что это вершина славы, но тогда они хотя бы не выглядели, как главный герой трагической пьесы. Сейчас же от их былого величия остались разве что пыльные свитки и длинный список долгов. Мужчин в роду уже давно не осталось – исчезли, как зазевавшиеся на болоте лягушки, не заметившие цаплю. Пара женщин, конечно, ещё поддерживали их былое величие, но судьба клана была предрешена: женщин ждало замужество в ближайшем будущем.

Зато эти самые последние Хубилаи гордились тем, что когда-то их семейное дерево касалось корней клана Го. Ну, скажем так: очень давно. Именно поэтому я и выбрал их имя для прикрытия. Кто станет докапываться до мелочей, если даже сами Хубилаи об этом родстве время от времени шепчутся?

Я вдохнул полной грудью и усмехнулся. «И где теперь эта слава, этот свет? Разве что осталась пыль на древних свитках. А мне всё это теперь разгребать». Ощущение, что судьба снова скинула на меня работу, от которой другие увильнули.

Но пусть я и очень-то жаловал Хубилаев, взяв их имя, я почувствовал странное единение с ними, будто этот род как-то вплёлся в мою судьбу. Или я в их. Трудно сказать, с чем именно это было связано. Но одно было ясно точно: даже Хубилаи не стали бы сидеть на месте, когда над миром сгущаются тучи. А значит, мне, как их предполагаемому «наследнику», тоже придётся встать с циновки и браться за дело.

Вспомнился отец. Его взгляд был холоден, как дуновение ветра с горных вершин, – тот, который тебе точно не нужен, если ты никогда и не купался в тепле и заботе. Он смотрел так, будто уже похоронил меня – и сделал это с величайшей скукой.

– Глупец, – пробормотал я, передразнивая его интонации. – Он думает, что избавился от меня. Думает, что я просто исчезну. А вот хрен там! Я вернусь. И тогда он увидит, на что я способен.

Именно эта мысль подстёгивала меня двигаться дальше. Официально я был господином Хубилаем – без денег, без поддержки клана, без ничего. И для аристократов я был похож на плесневелый булыжник на роскошной мозаике их жизни.

«Они ещё пожалеют, что смотрели на меня свысока, – подумал я, сжимая зубы. – Не знают, с кем связались. Не знают, что в этом «ничтожестве» скрывается Лунь. И Цзиньлун вместе с ним».

Дуэли и схватки были неизбежны. В мире, где благородство измерялось толщиной кошелька и силой меча, мои алхимические фокусы, наверное, казались им чем-то смешным. Но я был готов. Я знал, что победа не только возвысит меня в их глазах, но и проложит мне дорогу к тому, чтобы вернуть справедливость.

Ветер принёс с собой прохладу, напомнив о том, что путь ещё только начинается. Джонка разрезала облака, словно острый нож плоть, обещая перемены.

Моё имя – Лунь, Великий алхимик. (Или всё-таки Цзиньлун, пока ещё не разобрался). Но я знал одно: это имя будет звучать в легендах. Но вот в героических или иронических – ещё предстоит узнать.

Глава 3. Дела сердечные и прочие глупости

Я сидел в укромном уголке шумной таверны, укрывшись под тенями низко висящих фонариков. Свет их едва достигал столов, оставляя мой угол в полумраке – идеальное место для тех, кто предпочитает остаться незамеченным. Никогда бы не подумал, что таверны на воздушных джонках и на земле мало чем отличаются: также шумно от голосов посетителей и время от времени бьющейся посуды.

На мне был скромный наряд путешественника, а капюшон надёжно скрывал лицо. Рядом на столе лежал мой меч, небрежно, но так, чтобы любой, кто подойдет слишком близко, знал: это не украшение. Тишина вокруг меня казалась мне уютной в этом хаосе звуков. За долгие годы я научился наблюдать, быть осторожным, будто тигр в засаде. И хотя мой разум подсказывал, что на джонке могли быть посланцы Белого Феникса, сегодня я решил рискнуть и позволить себе немного расслабиться.

Передо мной стояли жареное мясо гуся и кувшин рисовой водки. Праздник? Возможно. Я не знал, когда вновь смогу позволить себе что-то подобное, поэтому каждая трапеза, каждая капля воды или вина обретала особый смысл. Шэнь, мой маленький дракончик, устроился на плече и с наслаждением поглощал рисовые шарики, украдкой следя за шумной толпой. Его любопытство, как всегда, превосходило здравый смысл.

– Хозяин, – пробурчал он, проглотив очередной кусочек. – Ты слишком тих. Обычно ты хотя бы ругаешься. Что-то случилось?

Я молча покачал головой, но сам продолжал пристально смотреть в сторону. Моя цель была ясна – девушка, сидящая в одиночестве. Её фигура резко выделялась на фоне всего, что творилось в таверне. Изящные линии платья из синего шёлка, уложенные в сложную причёску волосы с нефритовыми шпильками, неподвижный взгляд, устремлённый куда-то в пустоту. Она была словно цветок, зажатый в трещине скалы.

– Вижу, ты нашёл на кого глаз положить, – съязвил Шэнь, забравшись на плечо. – Но её глаза… грустные. Печаль течёт в ней, как скрытая река.

Я молчал. Не потому что мне нечего было сказать, а потому что сам не мог понять, что заставляет судьбу вновь и вновь сталкивать меня с ней. Мэйлин. За последние несколько месяцев я уже видел её пару-тройку раз, и то она была в опасности, то я – в бинтах. А теперь… теперь она оказалась на той же джонке, что и я. Случайность?

– Воля великих триграмм, – пробормотал я себе под нос, наблюдая за ней. – Они любят забавляться со мной.

Шэнь приподнял бровь, хотя его выражение было больше саркастичным, чем удивлённым.

– Не иначе. И что же ты собираешься делать, хозяин? Подойти и поразить её своими размышлениями о судьбе?

Я хмыкнул. Внутри меня бушевали смешанные чувства. Я краем уха слышал, что её собирались сосватать за какого-то старого торговца. Но видеть её здесь, на этой джонке, направляющейся в Чанъань, – этого я не ожидал. Почему она здесь?

Я поправил капюшон. Сейчас я был в маскировке, слишком неприметен, чтобы подойти к ней, словно я был нищим путником. Но, как ни странно, это не останавливало меня.

– Решено, – сказал я Шэню. – Я поговорю с ней.

– Гениальная идея, хозяин, – фыркнул дракончик. – Только давай без драм.

– Ты меня недооцениваешь, Шэнь. К тому же, я буду действовать осторожно и не в лоб, чтобы не напугать ее.

Шэнь заёрзал у меня на плече, словно почувствовав мой настрой. Его взгляд, полный иронии, скользнул по мне.

– Если ты собираешься что-то делать, хозяин, сделай это красиво, – пробурчал он, затем слез с моего плеча и уткнулся носом в остатки риса.

Я усмехнулся. Может быть, он прав. Я подозвал слугу, стараясь сохранять невозмутимый вид.

– Отнеси той девушке бутылку лучшего вина, – сказал я, указывая на Мэйлин. – Скажи, что господин Хубилай желает составить ей компанию.

Слуга склонился в поклоне и отправился исполнять поручение. Я наблюдал, как он подходит к её столу, кланяется и что-то говорит. Мэйлин слегка нахмурилась, затем подняла взгляд на меня. Я слабо улыбнулся, пытаясь выглядеть увереннее, чем чувствовал себя в этот момент.

Мэйлин смотрела на меня еще пару мгновений, словно пытаясь решить, не нарушает ли мой широкий жест рамок приличия. Но затем напряжение на ее лице исчезло, и она тепло улыбнулась и легко кивнула. Кажется, меня все-таки не гнали.

Собравшись с духом, я поднялся. Шэнь, дожевав рис, юркнул ко мне под одежду. Меч, лежаший на столе, слегка качнулся, тихо звякнув. В этом шуме никто не обратил на меня внимания. Я медленно двинулся к её столу. Мэйлин заметила меня, но не подала виду, лишь поправила край платья. Однако в её глазах мелькнула настороженность.

– Прошу прощения, госпожа, – начал я, опускаясь на одно колено и чуть кланяясь, словно во дворцовом зале. – Вы позволите присоединиться к вашему уединению?

Она подняла взгляд, полный удивления, но всё же кивнула.

– Благодарю, – сказал я, садясь напротив.

Мэйлин смотрела на меня, словно пыталась понять, кто я. Её лицо было спокойным, но в уголках губ таилась печаль, от которой хотелось избавиться. Моё сердце дрогнуло.

«Мэйлин, – подумал я. – Что заставило великие триграммы вновь свести нас вместе?»

Разговор завязался не сразу – мне не хотелось быть навязчивым, и не только потому, что я скрывал свою личность.

Мы сидели за маленьким деревянным столом, отгороженные от остальной суеты таверны полупрозрачной занавесью. Слуга оставил на столе вино, к которому Мэйлин так и не прикоснулась. Её тонкие пальцы играли с краем рукава, словно она пыталась найти опору в своих мыслях. Я молча наблюдал, как её взгляд рассеянно блуждал по столу.

– Госпожа, – начал я, стараясь придать голосу мягкости, что редко у меня получалось. – Простите за мою смелость, но мне кажется, что вы далеко не случайно оказались здесь.

Она подняла на меня глаза – огромные, как две полные луны. В них смешались настороженность и что-то ещё, трудноуловимое.

– А кто из нас оказывается где-то случайно? – ответила она спокойно, но с лёгкой горечью. – Вы ведь тоже не просто так здесь, верно, господин Хубилай?

Я усмехнулся. Она не купилась на мою маскировку – а если и так, то пока не показывала этого явно. Это заставило меня восхищаться ею ещё больше.

Хотелось надеяться, что она – не посланница Белого Феникса или что-то в этом духе, и что всё-таки наши встречи – это просто судьба.

– Вы правы, госпожа. Мы все беглецы от судьбы, хотя иногда кажется, что судьба лишь забавляется нами, – я сделал паузу, давая ей время ответить, но она молчала. Тогда я добавил: – Ваши глаза говорят о том, что ваш путь был нелёгким.

Она чуть заметно кивнула.

– Мой путь, – повторила она тихо. – Когда-то он казался мне прямым и светлым. Но теперь… кажется, что я просто плетусь по кругу.

– Отчего же? Вам так часто доводится путешествовать на джонке до Чанъаня и обратно?

– Ах, нет, – ответила она с лёгкой улыбкой. – Просто в последнее время я живу не своей жизнью. А чужой, ради благополучия других – пусть и тех, кто мне дорог. А стоит мне выйти за рамки этого круга, так я сразу попадаю в неприятности…

Мне тут же вспомнились две наши первые встречи с Мэйлин – мне невольно захотелось улыбнуться, но я тут же сдержался, не желая себя выдать.

Мне отчего вдруг стало как-то совестно. Когда мне пару раз довелось ей помочь, да и ей проявить свои лекарские навыки, я не особенно интересовался её прошлым. Как-то было не до этого… А следовало бы. Слишком уж я был занят воспоминаниями из прошлой жизни, то и дело возникающими без предупреждения. А что толку, что если в новой жизни – новые проблемы, и не только лишь мои?

Неловкая пауза тем временем затянулась. Мэйлин невольно сжала свою чашу с вином, глядя куда-то в сторону. На лице – тень задумчивости, словно разговор был сложнее, чем она готова признать.

– Я из рода Вэй, – наконец тихо сказала она, почти шёпотом. – Моего отца вынудили отправить меня к… – она остановилась, будто слова застряли в горле, – к одному доброму человеку…

Я чуть не ахнул. Я ведь был наслышан о роде Вэй от своих учителей и некоторых путешественников, регулярно проезжавших через мои родные края.

Помнится, в свитках, хранившихся в доме отца, я читал об истории нашей провинции. Члены рода Вэй были основателями города в её северной части. Некогда они процветали – богатство, честь, уважение и всё причитающееся. Насколько я знал, глава рода, очевидно, отец Мэйлин, был человеком справедливым и благородным – качества, которых во многих моих соплеменниках днём с огнём не сыщешь.

Но в последние годы судьба, как всегда, оказалась жестокой. Наводнение, неурожай, интриги – всё разом обрушилось на их клан, словно удары молнии. Уже тогда поговаривали о том, что в этом был замешан Белый Феникс, но доказать это было не так-то просто. Так Вэй и потеряли былое могущество.

– Мой отец, господин Вэй… всегда был человеком чести, – тем временем продолжала Мэйлин тихо, – и чтобы спасти семью от полного разорения, он согласился на… – она замялась, будто не решалась произнести слова.

– На брак? – мягко уточнил я.

Мэйлин медленно кивнула. Её губы дрогнули, словно она собиралась сказать что-то еще очень важное, но замолчала. Я решил подтолкнуть её к откровению.

– Простите, если это прозвучит дерзко, – начал я осторожно. – Мне жаль, что ваша семья столкнулась с такими бедами. Да и вашим отцом я восхищался.

Мэйлин резко вскинула голову, её взгляд наполнился подозрением.

– Откуда вы знаете моего отца? – её голос стал острым, как клинок.

Я едва не вздрогнул – так себя выдать! – и собрался с мыслями. Да, я не знал господина Вэя лично, но, кажется, отец и некоторые их моих учителей – да.

– Ваш отец был известен далеко за пределами его владений. Его честность и стойкость вдохновляли многих, – сказал я, стараясь не выдать, что мои знания глубже, чем ей может показаться. – Но я наслышан и о том, что его доблесть привела ваш дом к падению.

Её взгляд потемнел, но вместо злости в нём вспыхнула печаль.

– Мы стали жертвами, – прошептала она, словно сама себе. – Не только обстоятельств, но и доверия. Отец не верил, что бедствия могли быть вызваны руками человека. Но позже мы узнали… узнали, что это было не просто природное наказание.

Она замолчала, но я видел, как дрожат её пальцы. Мне стоило больших усилий не рассказать ей всё, что я знал, но я не мог выдать себя.

– Говорят, что Белый Феникс использовал магию, чтобы разрушить сопротивляющиеся кланы. Это правда? – поинтересовался я.

Она кивнула, не поднимая головы.

– Правда. Это он. Его люди проникли в наш дом, как крысы, оставив за собой хаос. Потом пришли дожди, а за ними – голод. Всё, что отец строил, рухнуло, – в её тихом голосе звенела сталь. – А теперь я здесь.

Она посмотрела мне в глаза с решимостью доблестного воина.

– Я знаю, что думают обо мне. Девушка, проданная за золотые монеты, чтобы спасти семью. Но разве это так плохо? – её губы тронула грустная улыбка. – Моя судьба ничтожна по сравнению с жизнями тех, кого я люблю.

«Несчастная Мэйлин. Может, это и не моё дело, у меня у самого забот полон рот, но… Она заслуживает большего!» – подумал я, невольно сжав кулаки.

– Это не ничтожная судьба, – сказал я твёрдо. – Вы отдали себя ради других. Разве это не достойно восхищения? Но скажите, госпожа, а что насчёт вашей жизни? Ради чего живёте вы?

Её взгляд затуманился, и она отвернулась.

– Иногда я думаю, что уже не живу, а просто существую. Но, быть может, и в этом есть какой-то смысл.

Я хотел возразить, но не успел. Она подняла руку, останавливая меня.

– Господин Хубилай, зачем вы спросили обо всём этом? Почему вы, совершенно незнакомый человек, так заинтересовались судьбой девушки, которая ничего не может предложить вам взамен?

Я сделал паузу. Ответить честно? Или придерживаться своей роли? Но, глядя в её глаза, я понял, что она заслуживает правды. Или хотя бы её части.

– Потому что, госпожа, иногда судьба сталкивает нас с людьми не просто так. И, возможно, я оказался здесь, чтобы помочь вам отыскать другой путь.

Она долго молчала, а потом неожиданно для меня улыбнулась.

– Если это так, господин, то, быть может, вы правы. Может, судьба ещё не закончила со мной.

Мэйлин благодарила меня за вино так изящно, что я на мгновение забыл, кто из нас прикидывается торговцем. Я поймал себя на мысли, что впервые за долгое время кто-то обращается ко мне с искренней вежливостью, и, откровенно говоря, это сбивало с толку.

Она молчала, её пальцы всё так же перебирали ткань рукава. Я продолжил, решив отвлечь её.

– Позвольте рассказать вам историю, госпожа. Говорят, её конец зависит от того, как вы будете её слушать.

Она подняла на меня взгляд, в котором мелькнуло лёгкое любопытство.