Похождения Цзиньлуна. Часть 1. Становление одного реинкарнатора

– Это я, Цзиньлун, – выдохнул я хрипло, как разбитая лютня.

Охранник выглядел так, словно увидел призрака. Я не стал его винить – я и сам себя не узнал бы в таком виде. Вся моя одежда была в крови, лицо белое, как у фарфоровой статуэтки не самого лучшего качества.

– Хозяин! – охранник, кажется, хотел что-то сказать, но вместо этого бросился выполнять мой приказ: «Позови отца». Его спина исчезла за воротами, оставив меня наедине с болью и собственными мыслями.

Я опустился на землю, чувствуя, как ноги отказываются держать меня. «Может, это и к лучшему, – подумал я, закрывая глаза. – Мой великий вход в клан удался на славу». А затем сознание покинуло меня, словно решив взять небольшой отпуск от всей этой драмы.

***

Я очнулся на широкой кровати с резной спинкой, окружённой развевающимися шёлковыми занавесями. Едва открыв глаза, я понял, что нахожусь в знакомой комнате. Травяной аромат наполнял воздух, словно кто-то решил устроить чайную церемонию прямо в моей спальне. Всё тело было перебинтовано, и хотя боль немного утихла, я чувствовал себя так, будто меня переехал караван с рисом.

Рядом сидела Мэйлин. Она была в голубом ципао, которое подчёркивало её нежные черты, а волосы, украшенные нефритовыми шпильками, были убраны в аккуратную причёску. Её глаза смотрели на меня с беспокойством и теплом. Эти глаза я никогда не мог бы спутать ни с чьими другими.

– Вы очнулись! – её голос прозвучал с таким облегчением, будто я только что вернулся из преисподней. А может, я и вправду был там – моя память пока работала так себе.

– Мэйлин? – прохрипел я, осознавая, что даже говорить пока трудновато. – Как вы здесь оказались?

Она отвела взгляд, явно подбирая слова. Но прежде чем я успел получить ответ, перед глазами начали всплывать воспоминания. Мы встретились с ней несколько месяцев назад. Тогда она оказалась в опасности, окружённая группой мужчин, которые явно не собирались ограничиваться вежливой беседой.

Я был в пути, когда услышал крики. Идти дальше и не вмешиваться? Не в моём стиле. Тем более, что крики звучали так, будто их источник вот-вот лишится терпения, а заодно и свободы. Я нашёл источник шума – четверо бандитов окружили хрупкую девушку. Их смех звучал так, будто они уже решили её судьбу.

Я стоял в стороне и наблюдал, как они теснили её к дереву, пока один не схватил её за руку. Этот жест запустил во мне давно знакомый механизм. Не раздумывая, я призвал свой дар.

Перед глазами бандитов появилась иллюзия: отряд императорских воинов, выскочивших из-за деревьев. Они выглядели настолько правдоподобно, что даже я на миг засомневался, не призвал ли настоящих солдат. Воины двинулись вперёд, сверкая мечами и щитами, а их боевые кличи заставили даже птиц в округе замолчать.

– Войска клана Го! Бежим! – закричал один из мужчин, отпуская девушку. Остальные даже не думали разбираться, правда это или нет. Они кинулись врассыпную, словно зайцы, увидевшие охотника.

Когда они исчезли, я подошёл к девушке. Она дрожала так сильно, что, казалось, вот-вот распадётся на части. Я протянул руку и помог ей подняться.

– Всё в порядке, они ушли, – сказал я, стараясь, чтобы мой голос звучал успокаивающе.

– Спасибо… – прошептала она, подняв на меня свои огромные глаза. – Я даже не знаю, как вас благодарить.

– Не нужно, – отмахнулся я. – Просто не ходите одна в такие места.

Позже, уже на рынке, я вновь увидел её среди толпы. Но радость от встречи продлилась недолго. Её окружала группа грубиянов явно с теми же намерениями, что и у тех мерзавцев из леса, и собиралась повторить сцену из прошлого.

– Госпожа, кажется, вы уронили кошелёк! – один из них протянул руку к её поясу, а двое других уже начали приближаться, сдерживая ухмылки.

«Серьёзно? Снова?» – подумал я, сжимая зубы. Вид Мэйлин, беспомощной среди этой толпы, вывел меня из равновесия. Я знал, что должен что-то сделать.

Вдохнув поглубже, я закрыл глаза и вновь обратился к своему дару. Иллюзия начала формироваться: на этот раз это были не императорские воины, а группа разъярённых торговцев с внушительными дубинами. Они появились из ниоткуда, угрожающе двигаясь вперёд.

– Что за дела?! – один из мужчин отступил, но его товарищи ещё не осознали, что происходит.

Видя, что мужчины начали наступать, я ещё раз призвал свой дар.

Иллюзия дракона была, пожалуй, одной из лучших, что я когда-либо создавал. Могучие крылья, сверкающая чешуя, пылающие глаза – если бы я сам не знал, что это обман, то уже бежал бы отсюда со всех ног. Его грозный рёв раскатился над рынком, заставив бандитов замереть. Один из них даже уронил меч, пробормотав: «Мамочка, забери меня домой».

– Бегите! – крикнул я, указывая на ближайший выход с рынка.

Она кивнула с ужасом и восхищением в глазах. Её лёгкие шаги затерялись в толпе, а я продолжал удерживать иллюзию, пока девушка не исчезла из виду. Дракон рычал, а его когти, казалось, могли сокрушить всё на своём пути. Но как только её фигура скрылась за углом, я позволил иллюзии рассеяться.

Рынок резко опустел, оставив лишь пустые прилавки да клубы пыли – таким тихим я его ещё никогда не видел. Впрочем, следовало ожидать, что при виде моего дракона не только воришки, но и честные люди устроят импровизированные гонки в духе «кто быстрее добежит до соседней провинции».

«Иногда я слишком хорош в этом, – подумал я, смахивая пот со лба. – Но уж лучше быть слишком хорошим, чем слишком мёртвым».

Впрочем, вскоре пара-тройка торговцев и просто зевак вылезло из-под прилавков, ошалело оглядываясь по сторонам. Они начали перешёптываться, то и дело заикаясь – тогда-то я понял, что мне пора уходить. Оставаться на месте было равносильно просьбе о неприятностях. К тому же, что-то внутри меня подсказывало, что с Мэйлин наша история ещё далеко не закончена.

Вернувшись к настоящему, я посмотрел на Мэйлин, сидящую рядом с моей кроватью. Её забота и нежность были столь очевидны, что я невольно вспомнил наш первый разговор после того, как я спас её. Тогда я скрыл своё лицо, использовав магию, чтобы она не могла узнать меня. И вот теперь мы вновь встретились, но на её лице не было ни тени узнавания.

«Она не знает, кто я, – подумал я. – И это хорошо. Я не хочу, чтобы она попала в опасность из-за меня».

– Как вы себя чувствуете? – спросила она негромко.

– Жив, и это уже неплохо, – попытался пошутить я, но голос всё ещё звучал хрипло. – Видимо, я должен благодарить вас за спасение.

Она покраснела, но не сказала ничего. Её молчание было наполнено теплом, которое я не мог себе позволить принять.

– Что произошло? Кто напал на вас? – спросила она наконец, во взгляде читалась тревога.

– Люди Белого Феникса, – ответил я, и слова повисли в воздухе, как грозовая туча. – Они хотели меня убить.

Мэйлин вздрогнула. Имя Белого Феникса было известно каждому, и ни одно упоминание о нём не обходилось без волнения. Он был тем, кто держал в страхе не мало провинций; могущественный маг, сразиться с которым решился бы разве что безумец.

– Почему? – её голос дрожал. – Почему он хочет вас убить?

– Уверен, потому что он отчего-то меня боится, – я взглянул на неё так, словно этот ответ должен был объяснить всё. – Меня или моего рода. Я ещё не до конца осознал, почему, но если он видит во мне часть той единственной сила, которая может ему противостоять, то я готов стать ею в полной мере!

Её глаза расширились от ужаса, и на мгновение я увидел в них ту же панику, что и на рынке. Но вместо того чтобы отшатнуться, она крепче сжала подол своего ципао.

– Что вы будете делать? – спросила она, её голос был слабым, но решительным. – Как будете бороться с ним?

– Мы должны быть сильнее, – сказал я, чувствуя, как в моих словах рождается твёрдость. – Мы должны объединить всех, кто готов сражаться за свет. Мы не можем позволить ему захватить этот мир. Мы будем бороться, и мы победим.

Я попытался встать, но ноги отказывались подчиняться. Мэйлин бросилась ко мне, пытаясь помочь. Холодные руки подхватили меня с решимостью.

Поднявшись, я подошёл к окну и взглянул на горизонт. Где-то вдалеке, за горизонтом, лежал Чанъань, величественный и грозный, как дракон, прилёгший отдохнуть на равнине. В этом городе были те, кто прислушается ко мне, те, кто мог присоединиться к нашему делу.

– Мы победим, Мэйлин. Я это знаю.

Видя, как она смотрит на меня, словно верит каждому моему слову, я ещё раз вдохнул полной грудью.

Глава 2. Алхимия судьбы

Несколько лет назад

…Когда-то моя жизнь в клане Го была полна идиллического уюта. В доме царил гармоничный порядок: каждый знал своё место, и никто не спорил о том, кто лучше играет на лютне или кто первым добежит до библиотеки за новым свитком. Я, конечно, по жизни никуда не спешил. Да и как старший сын, я знал, что любой свиток будет моим – если не сегодня, то завтра. Отец, пусть в целом очень надменный, всё же гордился моими успехами, братья уважали, а сестры даже изредка предлагали мне свою долю сладостей. Если это не идеальная жизнь, то что тогда?

Но однажды привычная гладь треснула. И трещины начали заполняться… сновидениями. Они пришли внезапно, словно ветер, принёсший непогоду в ясный солнечный день. В этих снах я был кем-то другим. Не Цзиньлуном, наследником клана Го, а Хуань Лунем – учеником алхимика, носившим халаты, испачканные травами и копотью.

А с ними являлись чудовища, демоны, магия – всё смешалось в один вихрь. Голоса людей, которых я никогда не видел, но которым почему-то доверял. Они будто кричали ради меня. В такие моменты я думал: «Хуже всего – даже не монстры. Хуже то, что они все как-то связаны со мной». Просыпался я с ощущением, будто во сне терял нечто важное. Эти образы, такие живые и болезненные, стали частью меня.

Вначале я пытался отмахнуться от видений. Медитировал, искал разгадку в древних свитках, даже пил отвар от бессонницы – настойка вышла не ахти, но хотя бы спал крепко.

Вот только порой мне доводилось прикорнуть днем или просто размечтаться, и тогда видения становились ещё ярче, требовательнее. Но хуже всего было осознание: эти картины не выдумка. Это часть моей другой жизни. Может, что-то было из моих воспоминаний, а что-то – из той жизни, которой я мог бы жить.

Какое-то время я искал виновного. Может, отец подмешал мне что-то в чай? Или старейшины решили, что я идеально подхожу для экспериментов? Но, взглянув на их лица за семейным ужином, я понял: эти люди не умеют врать. Их умы увлекала лишь еда и новый урожай.

Осознание пришло внезапно. Возможно, я пришёл в этот мир не только как наследник. Возможно, судьба решила: «Лунь, с тебя хватит одной спокойной жизни. Пора что-то делать». Тяжело это принять. Чувствовать, что твоя жизнь – это лишь одна из глав в круге перерождений. Что ты что-то кому-то должен не только в материальном мире, но и в мире духов. Но это знание наполняло меня силой. И тогда видения перестали пугать меня. Они стали путеводной звездой, как свет от далёкого, но влекущего меня, костра.

Каждую свободную минуту я проводил, думая о великих триграммах. Не даром о них говорили, что они могут предсказывать будущее. Даже мой наставник всегда твердил: «Не задавай вопрос, если боишься ответа». Триграммы содержали не просто ответы, в них была сокрыта суть мироздания. Но получить верный ответ можно было лишь с чистым разумом – иначе сочетание триграмм ни за что не растолковать верным образом.

И я хотел верить, что пойму, куда они укажут мне дорогу. Что они подскажут, как победить тех, кто хотел уничтожить меня. И, возможно, не только меня или весь клан Го…

***

Наши дни

Мне потребовались несколько недель, чтобы поправиться. Когда я наконец встал на ноги, я изъявил немедленное желание вновь вернуться к месту, где все произошло.

Отец и другие члены клана пытались меня отговорить – мол, злодеи всегда возвращаются на место преступления. Моя отвага и несколько перевешивала здравый смысл, но чутьё подсказывало, что лучше бы мне знать, с чем мы можем столкнуться – кто знает, на кого конкретно ополчились люди Белого Феникса? На весь клан Го? Ну не может же он знать о моей, скажем так особенности, – разве что он мог посягать на мою жизнь, как старшего наследника клана, чтобы посеять в нашей семье вражду?

Так или иначе, я не стал торопиться с выводами. Взяв с собой с дюжину охранников посильнее, я незамедлительно отправился к месту. Пепелище, где ещё недавно разгорелось пламя битвы, казалось, смотрело на меня глазами тех, кто здесь погиб – нескольких моих людей. «Как глупо, – подумал я, глядя на эту сцену. – Выбор был моим, а жертву принесли они». Горький привкус этой мысли был хуже любого зелья, которое когда-либо варил мой брат.

Я присел, невольно представив себе тело одного из стражников, павшего здесь. «Прости», – прошептал я, не зная, услышит ли кто-то в этом мой упрёк самому себе или обещание, что такое больше не повторится. Не повторится ли?

Кровь пропитала землю так, будто сама природа решила сыграть в драму, и я был зрителем, который пришёл без приглашения, но остался до конца. Ветер рассеивал пепел, унося его в сторону деревьев. В каждой такой мелочи чувствовалась чья-то задумка. Но чья?

– Да будут прокляты те, кто это устроил, – пробормотал я, поднимаясь и стирая с рук грязь. «Кто стоит за этим?» Вопрос бился в голове, как птица в клетке, без шансов найти выход. Никаких следов, никаких улик. Лица мелькали в памяти одно за другим. Завистливые братья? Соперники из гильдии? Или кто-то из прошлого, кто не забыл моих подвигов? Тень сомнения была везде, но ответы… они, как обычно, опаздывали.

Я осмотрел поле ещё раз, пытаясь уловить хоть что-то: незакрытые следы, разбитое оружие – за хотя бы какое-то ощущение магии! Ничего, кроме мрачного напоминания, что это не случайность. Слишком всё тщательно подготовлено, чтобы быть простым нападением бандитов. Кто-то знал, куда мы поедем, как будем двигаться и кого ждать в паланкине. Кто-то боялся меня. Или, по крайней мере, решил, что лучше избавиться от проблемы раньше, чем она станет представлять угрозу.

– Ну что, Цзиньлун, доволен? – спросил я себя с язвительной усмешкой. – Неужели так сложно было отказаться от наследства и стать деревенским знахарем? Лечил бы детей и помогал старикам. Но нет, ты решил, что должен спасти мир.

Я не мог позволить себе оплакивать их дольше. На это не осталось ни времени, ни права. Их жертва была выкриком: «Живи, защищай». А значит, я должен был найти виновных. Ударить их так, чтобы они никогда больше не рискнули поднять руку не только на меня, но и на тех, кто будет рядом.

«Моя миссия ясна, – подумал я. – Найти. Отомстить. Защитить. Просто, не так ли?». Страх и злость танцевали в моей груди, но я удерживал их под контролем. Не время для эмоций.

Слова о великих триграммах всплыли в памяти. Их мудрость и сила… Я не знал, действительно ли они могут открыть мне путь. Но что, если да? Ветру доверять было не в моём стиле, но сейчас он раздувал огонь в сердце, охлаждая его порывы. Триграммы, их обещания, надежда на ответы. Всё смешалось.

«Я изменю судьбу мира», – сказал я себе, сжав кулаки. Голос внутри становился твёрже с каждым словом. «Справедливость найдёт свой путь. Свет прорвётся даже сквозь этот мрак. Мой путь тернист, но не время сомневаться. Если не я, то кто?»

Однако, воспитание на старых высокопарных книгах слишком сказывается даже на моем внутреннем голосе. Надо с этим завязывать.

***

Когда я наконец полностью поправился еще около недели спустя, отец призвал меня к себе. Он давно хотел увидеть, дало ли мое обучение азам магии хоть какие-то плоды. В чём он всегда сомневался – ну, что сказать, бытность богатым наследником не особо располагает к постоянному стрессу от бесконечной учебы и корпения над старыми свитками. Впрочем, абсолютным лентяем я никогда не был, и к тому же, со мной была сила моего прошлого «я», Хуань Луня.

Волшебный свет мягко заливал древний зал, играя бликами на стенах, будто кто-то решил устроить здесь грандиозную магическую премьеру. Я стоял в центре и, стараясь выглядеть хотя бы на четверть уверенным, сосредоточился. Воздух вокруг дрожал, как будто сам мир взял паузу, чтобы посмотреть, что из этого выйдет. Ну, спасибо за доверие, мир, но я и сам до конца не уверен.

Когда энергия начала концентрироваться, моё сердце замерло. В голове мелькнула мысль: «Если сейчас что-то пойдёт не так, я могу как минимум испортить пол зала. Или, что хуже, свою репутацию». Но это был не тот момент, чтобы сдаваться. Призвав весь свой опыт (и немного везения), я сделал шаг вперёд.

И тогда он появился – огненный цилинь, существо, будто вырвавшееся из легенд. Его ало-золотая грива плясала, словно языки пламени, а в глазах отражалась мудрость тысячелетий вперемешку с лёгким намёком: «Я тут только из-за тебя, так что постарайся не облажаться».

Зал замер. Даже шепотки простолюдинов, которых сюда допустили по особому случаю, будто испарились. Сановники, до этого уверенные в своей непогрешимости, побледнели так, что их лица стали напоминать рисовую бумагу. И даже мой отец, суровый глава клана Го, который, как я думал, удивляется разве что размеру своих плат, нахмурился. Это был намёк на удивление, но для него – прямое признание шока.

Я мог бы в этот момент испытать гордость, но вместо этого почувствовал прилив чего-то более приземлённого – страха. Если отец уже что-то задумал, мне лучше готовиться к очередной нотации или – ещё хуже – к новому «испытанию на прочность». Внутренний голос шептал: «Лунь, сделай вид, что всё идёт по плану. Никто не должен знать, что половина твоего успеха – это внешнее отсутствие паники и удача».

– Это… это настоящий цилинь, – раздался чей-то шёпот.

«Нет, конечно, игрушечный», – подумал я, но молчал. Пусть говорят, если это помогает поддерживать ауру таинственности.

Я посмотрел на отца. Его обычно ледяной взгляд был прикован к созданию. Возможно, впервые за долгое время он видел во мне потенциал. На краткий миг в глубине его глаз мелькнуло то, что я не ожидал увидеть, – тень сомнения. Может быть, я всё-таки смог его удивить?

Но он тут же снова надел свою маску невозмутимости, и я понял: радоваться нечему, меня ждут вопросы. «Что за сила в моём сыне?», «Почему я об этом не знал?» А главное: «Как это можно использовать?»

В этот момент я сам чувствовал странное единение с видениями, которые меня посещали в разные моменты моего детства и отрочества. Как будто они стали… Ярче! Это был не просто вызов силы. Внутри что-то щёлкнуло, как если бы кто-то достал давно потерянный ключ. Великие триграммы. Их присутствие ощущалось во всём. Я не просто знал о них, я чувствовал, как их древняя магия перетекает в меня, соединяясь с чем-то глубоким, давно забытым. Прямо как в моих видениях, только сильнее. Реальнее.

– Мы изменим этот мир, – произнёс я. Сначала тихо, а затем увереннее. Слова звучали так, будто кто-то другой вложил их в мои уста, но я знал, что это не так. – Мы принесём справедливость. Неважно, сколько времени на это уйдёт.

Мои слова, казалось, наполнили зал эхом. Люди смотрели на меня как на того, кто может действительно что-то изменить. Я чувствовал не только тяжесть их взглядов, но и поддержку. Это было не обещание, данное ради славы, а клятва, пульсирующая в моём сердце, как бурный поток реки.

Отец смотрел на меня с тем самым выражением, которое обычно предупреждало что-то вроде: «Я всё обдумал, и тебе это не понравится». И, судя по напряжению в воздухе, это «не понравится» собиралось стать моим новым образом жизни.

– Оставьте нас! – приказал отец, властно махнув рукой. Почти все, как один – от слуг до моих учителей покинули зал. Впрочем, они, кажется, горели желанием сделать этого с момента появления цилиня, подобно торгашам с рынка, где я спас Мэйлин. Эх, столько стараний, а где же восхищение зрителей?

– Ты понимаешь, что твои способности – это редкость даже для нашего мира? – начал мой отец, как будто это была хорошая новость. – То, что ты вызвал цилиня, – это не просто демонстрация силы. Это знак.

Я усмехнулся, хотя внутри уже начинал нервничать. Знаки и всё, что с ними связано, обычно означают работу.

– Давай начистоту, отец. Если ты видишь в чём-то хоть каплю хорошего, ты сразу подумываешь, как бы это лучше использовать себе на пользу. О, мне уже нравится этот мирный семейный разговор! Дай угадаю: хочешь отправить меня в самое пекло?

– Не дерзи мне, сын. Ты понимаешь, что речь идёт о Белом Фениксе, – произнёс он таким тоном, будто говорил о соседском псе, а не о сильнейшем маге нашего времени. – По слухам, он собирает большую армию. Люди боятся произносить его имя. Мы не можем позволить и дальше захватывать провинции.

Ну, конечно. Почему бы и нет? Белый Феникс, армия, магия, куча смертельных заклинаний. Всё самое лучшее для наследника клана.

– О, прекрасно, – сказал я с сарказмом, который был не так уж и завуалирован. – Может, сначала найдём кого-то менее… уязвимого? Кто-то точно подойдёт лучше.

Отец взглянул на меня с видом, который говорил: «Не время для твоих шуток, мальчик».

– После всего, что ты показал, разве ты думаешь, что кто-то ещё способен справиться?

Ладно, это прозвучало почти как комплимент. Почти.

– Не скрою, немного льстит твоя реакция. Но, честно говоря, я ожидал хотя бы стандартный набор: армия, ресурсы, пару магов для прикрытия…

Он нахмурился, как будто я предложил что-то совсем нелепое.

– Ты будешь действовать тайно. Никаких армий, никаких громких заявлений. Ты отправишься под чужим именем.

Вот это уже начинало становиться смешным.

– Под чужим именем? – переспросил я, приподняв бровь. – Замечательно. Может, назовусь «Великим неизвестным»? Или давай сразу заранее: «Тот кто часто умирает»? А что, звучит же?

– Ты не понимаешь, – прервал он, его тон стал ещё жёстче. – Если твоё настоящее имя всплывёт, это сразу же привлечет к тебе внимание Белого Феникса и его людей. Клан Го не может позволить себе такой риск. Ты должен стать тенью.

Тенью. Отлично. Ещё немного и я могу претендовать на роль местного лесного духа, который пугает детей.

– Тенью? – повторил я, уже не скрывая раздражения. – Отличный способ избавиться от сына.

Отец не обратил внимания на мои протесты. У него был такой талант – игнорировать всё, что ему не нравилось.

– Считай это своей миссией. И если действительно хочешь изменить этот мир, ты пойдёшь на это.

И вот тут он задел меня за больное. Он знал, куда давить. Я молча смотрел на него, взвешивая всё, но уже понимал, что выхода нет.

– Ладно, – выдохнул я наконец. – Я согласен. Но, отец, раз уж я берусь за это дело, как насчёт того, чтобы потом… ну, не знаю, публично меня не игнорировать? Как-никак спасать мир – дело хлопотное.

Отец даже не улыбнулся. Лёгкий кивок, ещё более лёгкий взгляд, словно я говорил не о жизни и смерти, а о цене на рис.

– Если выживешь – поговорим об этом, – бросил он холодно.

Ах, ну конечно. Вот это поддержка. Я усмехнулся, поднялся и направился к двери.

– О, теперь я ещё больше вдохновлён. Спасибо за веру в меня, отец. Правда, на душе стало легче.

И, разумеется, двери я закрыл чуть громче, чем следовало. А как ещё?

Этот момент дал мне понять: испытания только начинаются. И хотя впереди был тернистый путь, я впервые за долгое время почувствовал уверенность. Я, Цзиньлун, с поддержкой древней магии триграмм и силой духа, сокрытой в моём сердце, сделаю всё, чтобы противостоять Белому Фениксу.

С ним до поры до времени мирились некоторые провинции, вроде той, где жил наш клан. Другие же постоянно воевали между собой, и в какой-то момент ослабли настолько, что Белый Феникс быстро захватил их. Хотя поговаривали, что их разобщение тоже было инспирировано им самим.

Даже сам Император, пусть и мудрый, но уже далеко не молодой и сильный, до поры до времени мирился с деятельностью Белого Феникса, не желая рисковать другими провинциями, да и собой тоже.

Но раз уж сам Белый Феникс нарушил этот худой мир – то и я не буду оставаться в стороне!

***

Много дней спустя воздушная джонка плавно парила меж облаков, как ленивый дракон, который решил передохнуть на полпути к своим делам. Воздух был таким чистым и свежим, что я почти забыл, сколько бед оставил внизу. Почти. Потому что мой личный багаж – не сундук с вещами, а голова, набитая воспоминаниями, обидами и долгами, – всегда был со мной.

Я опёрся на поручень и взглянул вниз, где облака разливались, как рисовая каша по столу. Свобода на высоте казалась ощутимой, почти материальной. Но внутри меня тлела другая искра – жажда разобраться с теми, кто, по моему глубокому убеждению, решил поиграть с огнём. «Они ещё не увидят, с кем связались», – подумал я, невольно усмехнувшись. Эта фраза прозвучала гордо для простой мысли.

Сундук, стоявший у моих ног, был моим последним напоминанием о клане Го. Ничего роскошного – тёмное дерево, пара свитков с инструкциями, которые я сам мог бы написать, да одежда, которой хватит на недельку, если я не испорчу её алхимией. Ещё было несколько монет – ровно столько, чтобы начать жизнь под прикрытием (читай: в бедности!), но с достоинством.