Олька

Старенькая бабушка встретилась Оле в пути, лукаво улыбнулась, глядя на девушку.

– Милая, – сказала она скрипучим голосом. – Переведи, пожалуйста, бабушку через дорогу!

Старушка еле передвигалась, казалось все кости и мышцы были ослаблены у неё.

Оля согласилась помочь…

Бабушка поблагодарила девушку и тихо прошептала Оле: «Иди, милая, иди, через два перекрёстка – третий дом, счастье отыщешь ты в нём!»

– Что?! – воскликнула удивлённо девушка.

Но бабушки уже и след простыл. Как будто её вовсе не было.

«Два перекрёстка – третий дом, два перекрёстка – третий дом!» – как мантру начала повторять Оля.

Через десять минут девушка, ни на что не надеясь, считая слова незнакомки бредом, подошла к зданию, на котором было написано яркими красными буквами «Маникюрный салон «Аэлита»».

Недолго думая, Оля потянула на себя дверь…

2 глава

В первый час отсутствия Оли Мария Викторовна даже не волновалась, решив, что её непутёвая племянница, наконец, уехала домой.

– Пусть лучше сидит на шее у Павла, чем на моей шее! – подумала она с немалым облегчением.

На второй или третий час учительница начала волноваться.

– Интересно, Оля точно уехала домой?! Удалось ли ей купить билет в кассе?! – подумала Мария Викторовна.

Полчетвёртого дня звонок двоюродного брата успокоил женщину и даже в какой-то степени обрадовал. Но ненадолго.

В шесть часов вечера, всячески стараясь перебороть в своей душе гордость, Мария Викторовна набрала на сотовом Олин номер.

Племянница не отвечала…

Учительница начала мысленно обзывать себя нехорошими словами, Наденька же, сидя тихо в комнате, рисовала на альбомном листке грустного слоника…

3 глава

Павлу Валерьевичу – отцу Оли – в эту печальную для его дочери субботу – девятнадцатого февраля – было весело, как никогда. Его аспирант – Оленин Михаил – защитил успешно кандидатскую диссертацию.

Павел Валерьевич сам стал не так давно, всего пять лет назад доктором наук, а потому ещё практически не выпускал из-под своего крыла неокрепших до конца в жизни и науке, но очень амбициозных и умных кандидатов.

Победа – защита диссертации – была победой не только Михаила Оленина, но и самого Павла Валерьевича.

Весь день доктор наук ходил гордым и жизнерадостным, пил красное вино и даже пел песни. Разные: и советские, и современные. Но главное – все они были весёлыми, под стать настроению Павла Валерьевича.

Жена Павла Валерьевича – Анастасия Николаевна – улыбалась, глядя на мужа. Ей самой становилось весело.

– Я тобой горжусь! – говорила она Павлу Валерьевичу.

Тот же, в свою очередь, льстил жене.

– Без тебя бы, моя дорогая, я бы вовсе не справился. Ты меня постоянно поддерживала и вдохновляла!

Выпив полбутылки вина, Павел Валерьевич взял в свои руки сотовый телефон и набрал Олин номер.

Девушка ответила не сразу, спустя время. «Должно быть, занята!» – подумал отец.

Павел Валерьевич радостным голосом сказал дочери: «Оленька, можешь меня поздравить: твой папа – сегодня гигант…»

Далее следовала помпезная речь на тему о том, какой Мишка Оленин всё-таки балбес, и как ему, научному светиле в области философии, удалось дотащить его до защиты.

Павел Валерьевич уже даже начал было упоминать имена Бэкона и Декарта, рассказывать об их методологических принципах, но вовремя остановился.

– Как ты поживаешь, Оленька? – заботливо спросил он дочь.

В трубке на некоторое время воцарилось молчание, а затем Оля через силу проговорила весёлым голосом: «Всё хорошо, пап. Я тебя поздравляю! Рада за тебя! Еху-ууу! А я… у теть Маши! Всё хорошо! Вчера она приготовила блинчики с мясом! Вкуснотища получилась! Тоже хочу научиться так! С Надюшкой подружилась, ей всего одиннадцать, но он такая умная. Умнее гораздо, чем я!»

Оля рассмеялась также через силу.

Павел Валерьевич радостно воскликнул: «Ты ж моя умница!» И отключил кнопку вызова.

Если бы доктор наук был трезвым, он бы моментально определил всего лишь по одному голосу, по тембру речи, по значительным паузам в разговоре состояние своей дочери, но Павел Валерьевич был пьян, а потому всё происходящее вокруг него воспринимал в оптимистичном ракурсе.

4 глава

Оля зашла в салон и, через силу улыбнувшись, поздоровалась с администратором. Администратор – строгая женщина лет сорока, внимательно посмотрела на Олю.

– Девушка, вы хотите записаться на приём?! – спросила она.

Оля пожала плечами, а затем быстро, почти скороговоркой проговорила: «Нет. Я хочу устроиться к вам на работу мастером!»

– Да, мастеров, особенно хороших всегда не хватает! Присядьте! – администратор указала Оле на стул. – Я сейчас позову заведующую.

Оля села на стул и начала осматривать внутреннее помещение салона. В салоне было красиво, горел фиолетово-розовый цвет, обои были также тёмного цвета, пахло сильно лаком. Это был один из любимых Олиных запахов.

Через две минуты появилась заведующая. Ей было лет тридцать-тридцать пять. У неё были густые тёмные волосы, карие глаза, в ушах у женщины были круглые серебряные серёжки. Одета женщина была в джинсы и блузку, туфли у заведующей были на высоких каблуках.

– Алла Марсовна! – представилась она Оле, после чего пригласила её в свой кабинет.

Оля пошла за заведующей, волоча за собой тяжёлый чемодан.

Кабинет был небольшим. В нём располагался стол с компьютером и стояло несколько стульев.

– Вы что-то оканчивали? Курсы, техникум? – спросила Алла Марсовна Олю.

Девушка ответила, что оканчивала трёхмесячные курсы два года назад.

– У Вас что-нибудь есть с собой? Фото Ваших работ?

– Пожалуйста…

Оля раскрыла телефон, начала листать снимки. В телефоне у девушки были самые разнообразные фотографии ногтей: и заострённых, и округлённых, и удлинённых, и синего, и алого цвета с разнообразными узорами и рисунками.

– Весьма недурно, – проговорила Алла Марсовна. – Я готова вас взять, но сначала на испытательный срок, ровно на две недели. Справитесь – будем работать дальше, не справитесь – увы!

– Я справлюсь! – радостным голосом воскликнула Оля.

– Работаем мы посменно: два на два дня. С восьми утра до двух часов дня или с двух часов дня до восьми часов вечера! Зарплата – двадцать пять тысяч! Вас устраивают условия?

– Меня всё устраивает!

– Тогда приносите трудовую! Ой! А что у вас такой огромный чемодан?! Вы куда-то собираетесь ехать?!

– Теперь уже нет!

– Что значит «теперь»!? Значит так, я вас слушаю: рассказывайте по порядку!

Алла Марсовна внимательно посмотрела на Олю.

Девушка тут же выдала на-гора: «Мне некуда идти! Я поругалась с тёткой, уехала от родителей, бросила институт!»

Дальше Оля говорить не смогла, она заплакала…

5 глава

В семь часов вечера Мария Викторовна накинула шубу и сказала дочери: «Всё! Я иду искать Олю!»

Надя тут же воскликнула в ответ: «Я с тобой!»

На улице уже было темно, мёл снег, фонари тусклым светом освещали дорогу.

«Наверное, мы её не найдём…» – думала Мария Викторовна, боясь произнести эти слова при своей маленькой дочери; Наде же было очень грустно, ей хотелось плакать.

«Вдруг Оленька замёрзла и заболела…» – думала Надюша.

Мама и дочка обошли все ближайшие к их дому дворы, бегло прошлись по магазинам и закусочным. Оли нигде не было. В «Аэлиту» ни Мария Викторовна, ни Надя заглянуть не догадались.

В девять часов вечера на сотовом телефоне Павла Валерьевича раздался звонок.

Доктор наук в это время пил чай со своей супругой на кухне, но почти сразу ответил.

– Да, Маша, милая! – сказал он как обычно ласковым голосом сестре. Но какого же было удивление Павла Валерьевича, когда в трубке раздались всхлипывания.

– Паша, приезжай! Оля пропала… – сквозь всхлипывания услышал мужчина.

– Как пропала!? Маша, успокойся! Возьми себя в руки! Этого не может быть! Два часа назад с Олей говорила Настя, она ей сообщила, что у вас всё хорошо, что она учит Надю делать маникюр. Может, она просто вышла… Ты слышишь, Маша?!

Мария Викторовна разрыдалась.

– Паша, Оля всё врёт! Мы с ней сегодня поссорились, её с одиннадцати часов утра уже нет дома…. Она обиделась на меня… Это я… я виновата.

– Жди! Через четыре часа буду, благо у меня сегодня выходной!

6 глава

– Паша, что с тобой!? Ты почему такой бледный?! Что случилось?! У тебя и руки холодные?!

Анастасия Николаевна испуганно взглянула на мужа.

Павел Валерьевич схватился за грудь.

– Сердце, сердце! – воскликнул он. – Валидо-ооол!

– Я сейчас!

Анастасия Николаевна побежала за аптечкой.

Немного придя в себя, Павел Валерьевич проговорил: «Оля пропала!»

Теперь за сердце схватилась Анастасия Николаевна.

– Как пропала?! – взволнованно проговорила она. – Ты не ошибаешься?

– Нет, мне Маша сказала.

Анастасия Николаевна проглотила в горле набегающий ком.

– Давай сначала позвоним нашей дочери, – предложила она.

Павел Валерьевич набрал на сотовом Олин номер. Девушка не отвечала.

Анастасия Николаевна испуганно посмотрела на мужа, женщине показалось, что земля уходит у неё из-под ног.

– Она умерла… – произнесла женщина первое, что ей пришло в голову.

– Типун тебе на язык! Успокойся, Настюш, милая! Сейчас мы сядем в автобус и поедем к Олюшке. Всё будет хорошо, вот увидишь. Помнишь, как у Аристотеля. Всё детерминировано…

Павел Валерьевич как мог утешал супругу. При этом мужчина чувствовал, как громко бьётся его сердце.

Через сорок минут Павел Валерьевич и Анастасия Николаевна уже мчались в автобусе по ночной трассе, при этом муж и жена сильно ругались, не замечая вовсе сидящих рядом людей. Такое поведение, скорее всего, можно было объяснить стрессом, в котором находились супруги, нежели невоспитанностью четы.

– Это ты во всём виноват! Ты постоянно заставлял её учиться! Ты всё время внушал ей, что «учёба – главное в жизни», что без образования прожить нельзя! Вот она и сорвалась…

Анастасия Николаевна чуть не плакала, говоря это.

Павел Валерьевич злился.

– Полно тебе, Настя! – архаично произносил он. – Она сама хорошая лентяйка, я пристроил Ольку в технический ВУЗ, договорился с другом-ректором, а она… Сжала хвост и убежала! Я-то думал, что моя дочь будет инженером, станет зарабатывать больше, чем я, лучше пристроится в жизни!

– Не всё в жизни измеряется деньгами!

– К сожалению, всё… Какой толк от меня, философа?! Я только и умею, что рассуждать. А надо уметь считать деньги и жить прагматично. Как мой друг Егор. Был троечником в школе, а теперь вон… владелец фирмы. А я-то надеялся, что дочь…

– И что?! Что из того что ты надеялся?! Она и не захотела выполнять твои мечты?! Это были не её желания, а твоё представление о её жизни! О том, какой она должна быть?! Бедная девочка, слава Богу, что выжила она вообще при твоём напоре!

За окнами автобуса мелькали ночная дорога, фонари, было довольно красиво, но Павел Валерьевич и Анастасия Николаевна не замечали ничего, продолжая бесконечно ругаться.

– Я тоже, как и Оля – жертва обстоятельств. Я так хотела стать модельером, а мама заставила меня стать учителем физики. Да, я знаю множество законов, в голове моей куча бессмысленных формул, а ведь моим кумиром был Юдашкин, я так хотела в Москву…

– Ха! Что в ней делать, особенно сейчас, когда человечество находится на грани войны, даже не совсем на грани…!? Москва будет первой затронута, если что…

– В девяностые такого не было! Там была коррупция, уголовники, но тогда было легче… продвинуться, состояться. Я бы, наверняка, смогла…

– Что же ты сейчас одеваешься, как попало!?

– Разве ты не понимаешь?! Я давно умерла… как модельер! С того самого дня почти, как мама… Ты такой же, как моя мама. Диктатор!

– Зато моя дочь жила бы…

– Она жила бы счастливо только при одном случае! И я тебе много раз говорила: если бы она стала мастером по маникюру!

– Ха! Отец профессор, а дочь – маникюрщица! Ха!

– Вся беда в твоих амбициях! И твоей погоне за внешним антуражем!

– Если бы не я, Оля…

– Была бы счастлива!

– Хватит! – заорал Павел Валерьевич, не зная, как ещё возразить супруге в ответ.

7 глава

В двенадцать часов ночи в квартире у Марии Викторовны раздался звонок. Натянув халат – женщина была уже в постели – учительница выскочила в коридор, распахнула входную дверь и обомлела: на пороге стояли Павел Валерьевич и Анастасия Николаевна. Лица их были печальны.

Мария Викторовна сделала машинально шаг назад, уступая гостям дорогу. Брат и сноха вошли в квартиру, Павел Валерьевич хмуро посмотрел себе под ноги. Анастасия Николаевна же обняла Марию Викторовну. И обе женщины заплакали.

– Маша, как же это!? Как могло такое случиться?! Как могла пропасть наша Олюшка!? Она ведь ещё такая маленькая! Ей всего двадцать лет?!

– Настя! Прости меня, родная! Это я во всём виновата! Я, можно сказать, выгнала её из дома. Я перегнула палку. Прости меня, Настюш!

– Нет, Маша, ты ни в чём виновата! Это я виновата! Со своей дурацкой работой! Горела бы она в аду! Всё писала завучу какие-то отчёты, вместо того чтобы заниматься дочерью. Оле было плохо, очень плохо…. Я не могла её поддержать. У меня тридцать шесть часов в неделю, всё пыталась заработать. Хотели Оле квартиру купить… А вот она и уехала. Вместо того чтобы с дочерью общаться, я всё эти алгоритмы, законы Ома, всякую чушь… Не могу больше!

– Не плачь, Настюш! Она вернётся! Я чувствую! Как я тебя понимаю! Если бы Надежда сейчас… ой, не дай Бог! Что я говорю!? Мы найдём её, Настя! Вот увидишь, найдём, моя хорошая!

Обе учительницы продолжали всхлипывать. Павел Валерьевич наблюдал за ними минуты три, после чего грозно зарычал: «А ну, прекратить! Надо трезво мыслить!» – произнёс он. А у самого в этот момент дрожали руки.

Через десять минут родственники сидели на кухне.

Мария Викторовна уже спокойным голосом докладывала: «Я звонила в милицию уже, сказали, ждать два дня, потом примут меры!»

– В больницы?!

– Не звонила.

– Предположим, что она потеряла телефон после семи часов вечера… Предположим… Пойдём индуктивным путём рассуждений…

– Ой!

Анастасия Николаевна не могла слушать речи мужа и золовки. У неё кружилась голова и хватало сердце. Мария Викторовна развела в стакане с водой корвалол.

В разгар бурных обсуждений на кухню ворвалась Наденька. С растрёпанными волосами, в одной ночнушке на босу ногу – она напоминала ангелочка или эльфа.

Анастасия Николаевна ойкнула от неожиданности, но стала даже как-то спокойнее, увидев девочку.

– Стойте! – закричала девочка, совершенно бесстрашным голосом перебив своего маститого дядьку. – Я знаю, где может быть Оля?!

Анастасия Николаевна обняла девочку, крепко прижала малышку к себе.

– Зайчик! – проговорила она ласковым голосом. – Откуда ты можешь это знать?!

– Я не знаю… – Надя немного смутилась. – Я думаю!…

Через минут пять Надя убежала в свою комнату вновь. Павел Валерьевич пожал недоумённо плечами.

– Маникюрный салон! Да ну?! Что ей там делать?! – произнёс удивлённо мужчина.

Анастасия Николаевна же слегка улыбнулась.

– А мне кажется, что-то в Надиных словах есть! – сказала она. – Олечка ведь моя так любила… любит красить ногти! Она и мне сделала недавно маникюр. Посмотри, Маша, какой красивый!

Женщина опять начала плакать. Корвалол нисколько не успокаивал её.

8 глава

Утром, едва забрезжил рассвет, Мария Викторовна с Анастасией Николаевной направились к салону «Аэлита». Вместе с ними побежала и Надюшка. «Аэлита» был ближайшим маникюрным салоном от дома Марии Викторовны, который находился в городе.

Их поприветствовала администратор, которая и сообщила о том, что девушка Ольга, действительно, вчера заходила в салон.

Администратор дала адрес некоей Аллы Марсовны и пожелала счастья всем посетителям салона. Никто не сказал администратору «спасибо», её пожелание было чем-то похоже на издевку, особенно такое пожелание не понравилось Анастасии Николаевне, хоть она была и благодарна администратору за то, что та сообщила об Оле.

Когда все вышли на улицу, Надя заплясала и радостно крикнула: «Я же говорила: мы найдём Олю именно здесь! Я же говорила! Я же…!»

Анастасия Николаевна продолжала быть хмурой, она словно не воспринимала всерьёз никакие слова, Мария Викторовна взяла дочь за руку и строго проговорила: «Надя! Иди ровно и помолчи! Ни слова, чтобы я от тебя не слышала!»

Девочка после таких слов обиделась: как же так ведь, благодаря именно ей нашли Олин след, а никто теперь не хочет этого признавать?! Тётя Настя даже ничего не сказала, идёт просто, да молчит! Не зря Оля от неё уехала в другой город!

Конечно, все эти мысли Надя не озвучила, иначе неизвестно, как бы к ним отнеслась мама…

3 часть

1 глава

Ранним утром Алла Марсовна и Оля пили на кухне кофе с молоком, закусывая его бутербродами с колбасой.

Оля переночевала у заведующей в квартире и искренне восхитилась красивым интерьером квартиры Аллы Марсовны. Всё понравилось девушке: и зеркальный, громадных размеров шкаф, стоящий в комнате, и светильники, расположенные в комнате и на кухне, и необычного салатового цвета обои, и тёмно-красные благородные шторы, и большой телевизор, прикреплённый к стене.

Родителям Оля вчера не ответила по причине того, что разволновавшись и устав за насыщенный день, рано легла спать.

Алла Марсовна властным взглядом посмотрела на Олю.

– Тебе надо вернуться к родителям и окончить университет. Не надо тебе здесь оставаться!

Оля вздохнула в ответ.

– Я не хочу! – проговорила она. – Этот университет нужен папе, а не мне! Папа меня туда засунул… он хотел, чтобы я стала инженером!

– Инженер – неплохая специальность! – воскликнула в ответ Алла Марсовна, прожёвывая бутерброд. – А на твоём месте я бы целовала своим родителям ноги! Они тебе помогают, учат тебя, кормят, поят, а ты …что? Ворочаешь носом?!

– Ну поймите! Мне это не нужно! Я не хочу быть инженером. Это – мечта моего папы: сделать из меня инженера. А не моя. Я в этой математике вообще ничего не понимаю. Для меня это – тёмный лес!

– Наймите репетитора. Пусть объяснит тебе, что непонятно! Надо уметь, крутиться, вертеться!

– Вы удивительно похожи на мою тётю!

– Тётя тоже желает тебе добра. Потому и ругает тебя. Все тебе вокруг говорят: «Оля! Возьми себя в руки!» А ты всё мимо ушей…

– Но это не мой выбор.

Алла Марсовна заботливо взяла Олю за руку.

– Надо учиться! – сказала она. – Надо! Образование необходимо! Сейчас без высшего образования не прожить! Никак! Не все смогут… Карьеры не сделать, развиваться некуда.

– Я хочу быть просто… маникюрщицей. И всё!

– Ха, это сейчас в двадцать лет ты так хочешь, а потом… будешь жалеть!

– Не буду! Я никогда ни о чём не жалею!

Алла Марсовна стукнула кулаком по столу.

– До чего вредная девка! – воскликнула она. – Ты поймёшь это с годами! Я тоже думала, что учиться не надо! Столько потом мыкалась! Окончить всё равно пришлось заочно экономический университет, иначе бы я не стала тем, кем стала сейчас! Сейчас надо учиться, надо! Пока молодая, пока силы есть!

– Надо потратить свою молодость на учебники, чтобы заработать остеопороз, кажется, так называется… чтобы упало зрение… стать очень умным и очень несчастным человеком… Зато со стабильной ненужной тебе работой и зарплатой. А потом умереть от усталости в лет тридцать. И всё!

Оля проговорила всё это, глядя в одну точку.

– Глупая! – воскликнула в ответ Алла Марсовна девушке, подумав, что в её словах, к сожалению, немало горькой правды.

2 глава

В девять часов утра на пороге квартиры Аллы Марсовны появились Мария Викторовна, Анастасия Николаевна и Надюша.

Мария Викторовна строгим взглядом оглядела красивую женщину.

– У вас находится Оля? – спросила она.

– У меня. Проходите!

Алла Марсовна провела незнакомых ей женщин и девочку в дом.

Оля вышла в коридор. Надюшка тут же бросилась к ней, обхватила туловище Оли руками и воскликнула: «Олька! Зачем ты нас бросила?! Зачем?! Возвращайся к нам?! Мама больше не будет бузить!?»

Растроганная Оля начала гладить волосы девочке. Мария Викторовна недовольно воскликнула: «Надя! Это что за лексика?! Где ты услышала такое противное слово!? Дома поговорим!»

Анастасия Николаевна со слезами на глазах начала целовать свою дочь.

– Крошечка моя! – говорила она. – Как ты нас всех напугала! Неужели тебе так плохо с нами!? Возвращайся к нам, Олюшка! Олечка, зачем тебе оставаться здесь!? Посмотри на маму! Неужели ты меня совсем не любишь?! А папа… что он тебе плохого сделал?! Мы тебя так любим! Поехали, доченька домой! Хочешь – учись, хочешь – не учись. Сиди дома, только будь рядом с нами… Олечка!

Алла Марсовна с укоризной посмотрела на Анастасию Николаевна.

– Милочка! – воскликнула она, перебивая учительницу. – Сколько дет Вашей дочери, скажите, пожалуйста!?

– Ей всего двадцать! – звонким голосом крикнула Анастасия Николаевна и чуть тише добавила. – Олечка – ещё совсем ребёнок.

– Погодите!

Алла Марсовна коснулась руки мамы Оли.

– Вы хотели сказать: ей уже двадцать. Она совершеннолетний человек. И сама в состоянии принимать решение. Так?

Анастасия Николаевна отрицательно мотнула головой.

– Иногда наступает период, когда наши дети уже должны сами решить, что им нужно. И мы их должны отпустить! Просто обязаны это сделать! Иначе…

Мария Викторовна встряла в разговор.

«Ну институт-то всё равно не надо бросать! Надо доучиться!» – властным, как обычно, голосом, проговорила она.

Анастасия Николаевна молча открыла дверь и вышла из квартиры.

Алла Марсовна виновато воскликнула: «Что я такого сказала-то?! Что сразу обижаться на меня?! Я ведь хотела, как лучше…»

Надя топнула левой ногой и недовольно взглянула на Аллу Марсовну.

– Верните нам нашу Олю! Не забирайте её! – сказала она.

Алла Марсовна развела в разные стороны руками.

– Я никого не держу! – сказала она. И ушла на кухню.

Оля, не двигаясь, стояла в коридоре.

Мария Викторовна строго проговорила, обращаясь к племяннице: «Собирай вещи! Родители приехали за тобой! Они тебя ждут! Поедешь домой, восстановишься в институте, папа договорится с ректором! Только учись, ты слышишь, учись!»

Оля тихо ответила тётушке: «Нет, тёть Маша, я останусь с Аллой Марсовной!»

Мария Викторовна сжала крепко пальцы в кулак и показала этот кулак племяннице.

– Ты пожалеешь ещё! Одумайся! – сказала она Оле.

Надя же в несвойственной ей манере истерично вдруг вскрикнула: «Ну и оставайся здесь, предательница! Раз тебе чужая тётка ближе, чем все мы!»

Оля после таких слов смущённо отвернулась.

Алла Марсовна же появилась опять в дверях коридора. Она улыбнулась, услышав последние слова Надюши.

– Может, чай попьём?! – приветливо спросила она.

Мария Викторовна взяла крепко за руку Наденьку.

– Спасибо, мы уже пойдём! Надо Настеньку успокоить!

Учительница строго посмотрела на племянницу.

Оля вздохнула, но не побежала следом за своими родственниками.

Когда захлопнулась входная дверь, Алла Марсовна сказала Оле: «Тебе надо помириться с мамой! Она переживает сильно! Ты как-никак её дочь. А учиться… можешь заочно! Оставайся у меня! Я всё равно одна! Детей у меня Бог забрал, мужа – тоже, женихов… нет. Живи!»

Оля отчего-то не сильно обрадовалась таким словам.

– Я не буду обузой?! – спросила она заведующую салоном.

– Будешь! – агрессивно ответила ей Алла Марсовна. – Будешь, если будешь много задавать подобных глупых вопросов. Всё! Хватит! Пойдём пить чай! Мне мама из деревни передала вишнёвое варенье. Попробуем с тобой!

3 глава

Анастасия Николаевна шла по улице и плакала. Мария Викторовна, насколько могла, пыталась утешить свою родственницу.

– Настя, надо жить! – говорила она. – Дети наши, у них свой маршрут, понимаешь!? Пусть Оля наступит на свои грабли, обожжётся, потом сама прибежит к тебе, вот увидишь! Не плачь, Настенька! Она всё поймёт рано или поздно, вот увидишь!

– Я ничего не хочу! Моя дочь меня предала! Я ничего не хочу! – как мантру повторяла Анастасия Николаевна. – Я всю жизнь жила ради неё. Ради неё я устроилась в школу, где она училась, я покупала ей лучшие платья, игрушки. Я родила её с большим трудом. Её могли вообще не спасти… И теперь она…

– Тётя Настя! Не грустите! Эта предательница не стоит ваших слёз! – агрессивно кричала Надя.

Но Анастасия Николаевна никак не реагировала на слова племянницы. Она словно их не слышала, погрузившись в свои печальные думы.