Во имя порядка. Кузница судеб

Их встретила несгибаемая и дисциплинированная машина «Воинства чаши», подкрепляемая шквальным огнём пушек, смывавших обратно в бездну невозможных морей демонические орды. Легионеры, встав плечом к плечу с рыцарями, приняли жестокий бой с неисчислимым врагом. Щиты затрещали, доспехи заскрипели и зазвенела сталь, когда первые подразделения высадившихся приняли сражение с жестоким и кровавым врагом. Кровь потекла рекой, ибо практически никакая броня не защитит от демонической стали, вспышки пламени мерцали, обозначив развоплощение врага, ибо сегодня войска инфернальных миров столкнулись с достойным врагом. Рыцари обрушивали освящённую сталь на головы противников, противопоставляя ярости крепость и святость обетов, легионеры противостояли дикости дисциплиной, встречая рычащих монстров колкими выпадами сотен спат.

И тем не менее, какое яростное наступление не развернула армия Эндерала, они всего лишь люди – слабее и немощнее обитателей иных миров. Вскоре верфь стала полниться изуродованными трупами, две линии брони впились друг в друга, и демоны сильно потеснили «Воинство чаши».

В поднебесье взмыли линии света, оставленные эфирными крыльями серафимов. Они поднимались и пикировали прямо на тварей бездны, которые в их лице нашли равного противника. Мифриловая броня каждый раз выпускала дожди искр, когда их касались мечи демонов, сияющие клейморы и лабрисы резали латы, как нож масло. Твари кричали и вопили, лопались и исчезали в огне, оставляя после себя прогорклые пятна.

Арбалетчики и лучники заняли позиции на кораблях, выпустив шквал смертоносной стали. Стрелки настолько интенсивно сеяли смерть, что небо на какой-то миг было скрыто за самой настоящей тучей стрел и болтов. Но как бы не старались «мастера тетивы» обычные снаряды практически не вредят отродьям потустороннего бытия, вязнув в их броне и телах. Но дело изменилось, когда пронеслась новая команда. Спустя миг безмолвия, на голову демонического воинства рухнул сверкающий и свистящий дождь зачарованных снарядов, скосивший существенную часть материализовавшихся духов.

– Проклятье! – рычит Сигизмунд, отталкивая двухметровое, отлично сложенное существо, а похожее на человека, если бы не пепельноцветная, перекошенная в злобе и освящённая в свете багрянца морда.

Фламберг, украшенный древними рунами праэндеральского языка, встал в положение блока. Изуродованный, с «накипью» и ложной ржавчиной, рваный и с зазубринами ударился о подарок Кайль и он отразил адское железо с шипением и сверканием надписи. Сигизмунд пихнул тварь и тут же получил удар под дых, ещё секунда и меч обезглавил бы инквизитора, но тот успел уйти, а на камне, где он стоял, остался глубокий порез.

– Тебе не победить смертный! – кричит противник, обнажая белоснежные клыки.

Возле Гросса пронеслось существо, что быстрее ветра и смертоноснее ассасинов Киры, оставив за собой лишь тёмный шлейф. Латы противника зазвенели и треснули, а затем разлетелись на куски, тело было пожрано вырвавшимся огнём.

Отшагнув, инквизитор смог осмотреться. Высокорослый воин, с прекрасной каравеллой, выписывает огненно-грозовые линии, купая чёрно-багровое море в магии клинка, забирая жизни врагов. Архисерафим пришёл на помощь инквизитору, буквально разорвав демона. Он не стал останавливаться и продолжил бойню, окружив себя вихрем стали и погибели, плащом огня и демонического воя. Спустя миг в просеку хлынули воинства Святого ордена – хранители пути огня сошлись в страшной рукопашной с поборниками ярости и злобы.

Фламберг был опущен, и Сигизмунд смог оценить обстановку и то, что он увидел, не обрадовало его. За полчаса боя они смогли завладеть совсем немногим, но потеряли достаточно – окровавленные линии мертвецов очертили линию, за которую войска не смогли пробиться и над которыми ведётся сражение. Многочисленные башни были захвачены, там развернулись аркебузиры Компании и шторм свинца облил беснующееся воинство, стремительно увеличивая потери врагов. Существенная линия была за ними, но они так и не добрались к разрушенным бастионам, в которых оборону выстраивают остатки еретиков «Весов». Камень под ногами был мокрый от крови.

Но едва ли всё это даёт хоть какое-то преимущество силам Союза, ибо из порталов в дымящихся осколках крепости меж высоко вздымающихся скал, выходят новые и новые войска, с радостью вступая в бой. Они могут нести потери бесконечно.

Велисарий появился на поле боя, встав рядом с Сигизмундом. Рядом с белым воином шагали, и воители «Палатина Гвард», вместе с блистающим воинством серафимов. Они смогли пробиться, им удалось прогнуть центр вражеского строя, но только благодаря Аркту и Кайль, которые с помощью архаичного благословения и древнего проклятья раскидывали войска, окунувшись в океан убийственной и вопящей черноты.

Сигизмунд не мог оторвать глаз от безупречно смертельного мастерства Кайль. Её рапира неуловимая для глаз рассекла шею, потом перешла в колющий выпад, и мгновенно отвела руку, нисходящим ударом распоров морду демона, отправив его в небытие. Сверхчеловеческие силы девушки превосходили даже могущество существ адских планов бытия, что завораживает инквизитора и приводит в яростный ступор врагов.

– Как? – проронил вопрос Сигизмунд, покачивая головой и не понимая, что произошло, или отказываясь это понимать.

– Похоже, что «Весы» с помощью жертв, с помощью всей жестокости и крови, пролитой за время войны, смогли ослабить границы между нашим планами, – Велисарий указал длинным эстоком на город. – Отсюда они собирались начать очистительный поход. И тут будет призван «Князь».

– Кто? – прохрипел инквизитор, взирая на то, как древний меч в руках Велисария играет внутренним светом.

– Могущественное существо. Согласно нечестивых писаниям «Весов» он является главным помощником «астральных учителей», или исполнителем «воли огня», – Флав тяжело выдохнул, опустив голову и если бы не литая маска благородного лика, то все узрели бы тень жуткого страха, который подавляется всеми силами воли. – Если он явится в наш мир, то Вин перестанет существовать. Он вырвет наши души и преподнесёт их на жертвенник «высшим».

– Каков наш план, Консул? – спросил инквизитор, показав клинком на разрушенные бастионы, освещённые заревом дыр в пространстве. – Если их не закрыть, то наша операция очень быстро закончится.

– Мы заткнём их, но нужно как-то подобраться, – стал размышлять Велисарий; вокруг продолжается кипеть патовое сражение – обе стороны кидали на наковальню войны всё больше и больше войск. Под жестоким красным небом, в объятиях сухого зноя в каменном лоне продолжалось кипеть сражение, в котором нет намёка на победителя.

– Что за укреплениями?

– Судя по всему, там начинается основной город, – ответил Велисарий. – В центре… было их капище. До тех пор, пока его не забрал взрыв.

Миг Консул смог посвятить воспоминаниям в которых он вновь узрел, как в поднебесье поднялись горы камня, земли и ревущего огня. Грохот и шум стоял такой, что на мгновение воины потеряли слух. А затем и души их были испытаны ужасом. Небеса стали стремительно краснеть, словно облака были сотканы не из воды, а из крови, уши залил истошный страшный вой, после которого и последовало вторжение существ, сотворенных из плоти концентрированной ярости и гнева.

«Нужно что-то делать», – подумал Консул, взирая на поле статичной битвы сквозь прорези маски.

– Капитан, – призвал какого-то паренька Велисарий и как только светловолосый подтянутый офицер в чёрном камзоле встал возле командира, Флав стал мерно говорить. – Собери мне десять магов и привели сюда. Передай сенешалю артиллерии, чтобы скоординировал действия пушек исключительно по остаткам стены.

– Есть.

Офицер скоротечно ретировался, а Велисарий продолжил отдавать команды, прикрывшись тяжёлым щитом, чтобы редкая стрела не угодила в него. Взор вправо, и он видит, как влилась новая чреда воинов – это особое братство хранителей путей воды – «Стражи моря», облачённые в гладкие голубые доспехи, выполненные из мифрила и украшенные сапфирами и хризолитами. Вместе с буйными потоками плещущей воды они пустили в дело и изящные эспадоны, прорубившие поредевшие ряды демонов, сверкающие клинки звенели о дьявольскую сталь, окружая себя россыпями искр. Часть врагов попросту была смыта и раскидана волнами аква-чар.

– Серафимы, сконцентрировать удар всеми возможными силами в центре! – воззвал Велисарий, команда тут же была передана телепатическим умением «ангельских» воинов и сообразуясь в единый механизм, они обрушили праведный гнев в том месте,

Не менее полусотни, ослепительно-сверкающих латников спустились с багряного неба в кромешную бездну и в чёрном море демонической плоти и брони засияли вспышки света и звон оружия, а затем и фонтаны пламени, говорящие о множестве забранных жизней. Это придало новый импульс наступлению, ибо часть вражеского строя стала стремительно проседать, и легионеры смогли хлынуть в образовавшийся прогиб.

– Велисарий, – сказав, выступил из марева битвы Аркт, его плотно прилегающий тёмный доспех покрылся пеплом и пятнами, похожими на жировые, изумительной работы каравелла выписала дугу, оставив за собой чудесный шлейф, его место в битве заняли воины Святого ордена. – Мой план всё ещё в силе. Обрати внимание на него.

– Я его и собираюсь реализовать, – осторожно посматривая на замаранного высокого архисерафима, говорил Флав. – Только нужно подождать. Сейчас прорыв наш захлебнётся.

– Их слишком много, – Акрт обратил лик в сторону побоища. – Их не победить исключительно силой оружия.

Велисарий с пониманием отнёсся к словам бывшего архисерафима. Его не оставляет чувство странности, некой чудоковатости. Существо, которое желало его убить, ныне сражается рядом с ним. В покрове света алого неба он стоит и сжимает рукоять своего чудесного меча, глаза с жадностью взирали на кровавое побоище, а острые уши ловили каждый звук боли и гнева.

– Ты взял с собой… его?

– Да… источник энергии со мной, – Велисарий поднял старинный эсток, инстинктивно чувствуя, что клинку ещё предстоит сыграть важную роль в деяниях сегодняшнего дня.

Пока двое «закадычных друзей» обсуждали планы сражения, Кайль тоже отстранилась от битвы. В отличии от Аркта, её белоснежная кожа и лицо совершенно не были осквернены пеплом и ихором.

– Ты как? – с нежностью и заботой спросила девушка, вставшая рядом с инквизитором, который переводил дух. – С тобой всё в порядке? Не получил царапины? – улыбнулась Кайль.

– Нет… благодаря тебе я цел, – на угрюмом лице Кайль смогла разглядеть тень улыбки, которой никогда до этого не видела.

– Приготовиться! – скомандовал Консул, чувствуя, что за зловещим молчанием пушек последует явление жуткого грома.

Вскоре вся палубная артиллерия дала залп. Около тысячи орудий – пушки, мортиры и кулеврины разорвали мир валом сумасшедшего огня. Снаряды в единый миг упали на головы защитников и обрушились на вопящих демонов, поднимая фонтанты грязи и огня. К ним же присоединились многочисленные обладатели вихрей магии, направляя колоссальные потоки сверкающей энергии прямо в скопище врагов. В поднебесье словно вспыхнуло второе плоское солнце, осветившее всё вокруг. Слепящая всыпка колоссального избытка чар всё залила светло-синим светом, развеяв противный багрянец, а затем снизошла на формации обороняющихся. Огонь, жарче адского и свет сильнее солнечного окутали осколки бастионов, которые перепахивали палубные батареи. Переизбыток огневой мощи был колоссальным, никто не смог бы пережить подобного. Силы многочисленных магов сумели рассеять «крик моря», закрыв часть порталов, перерезав поток энергии.

Уши… в ушах водворился нестерпимый звон, который перерастал в боль. Все, кто имел слух, в этот момент переживали неописуемые страдания, глаза же ныли от нестерпимого сияния чар света. Демоны, люди, серафимы, даже Аркту пришлось закрыться ладонями, чтобы не слышать, как мир трещит по швам.

После пяти минут сумасшедшей и бешеной бомбардировки артиллерия смокла, выпустив половину всех боеприпасов. Велисарий, защищённый магией шлема и маски с акустическим зачарованием, мог более спокойнее переносить работу орудий. И когда пушки умолкли, он первый вышел из ступора, первый увидел, как осело облако пыли и что на месте, где громоздились колоссальные бастионы и цитадели, теперь груда камней, осколки древних крепостей, построенных неведомым архитектором. Вместе с укреплениями, самое ядро вражеской орды было низвергнуто и выжжено. Сквозь пелену обволакивающего багрянца, Флав увидел, что пушки и магия сильно обескровили вражье воинство, чем было грех не воспользоваться.

– Вперёд! – призвал Велисарий, указывая мечом на разрушенные бастионы; Консул вышел вперёд, его местами порванный и почерневший плащ был подхвачен ветром, а длинное лезвие эстока сверкнуло ясным светом вложенной в него по истине божественной силы.

Рядом с ним встали телохранители – Кайль и Сигизмунд справа и слева окаймили Консула, готовые идти с ним до конца. Взглянув на багрящее-тёмное небо Аркт глубоко вздохнул. Он не помнит сколько лет сражается, сколько раз поднимал меч, который подарен им «отцом», когда тот ещё не сошёл с ума. Архисерафим в полотне лезвия увидел собственное отражение, лицо ему показалось усталым. Его жестоко обманули, вся жизнь его – постоянная война, путь потерь и боли, родившей жажду изменить мир, смешанную с голодом мести, которые сделали из него удобную марионетку «Весов».

«Король-пророк» – вспомнил о начале своей жизни Аркт, о том, каким ужасом был его дом и том, что картина, видимая им, чем-то напоминает далёкие образы дикой родины. Там тоже вопили и правили существа, вышедшие из инфернальных потоков, насаждая кровавые культы и если бы в тот момент жизни мира не был бы отправлен Азатарон, то ныне мир ничем бы не отличался от виденной Арктом картины происходящего. Это апофеоз, это смысл и цель существования всех сил так называемого «освобождения», которые шли за Килрой, Киланой, Зорасом, Наратзулом и многими другими. Они как фигуры на шахматной доске – рукой страстей и бунта ими двигали те, кто жаждали пожрать души Вина. Они думали, что подарят народам свободу, а вели неисчислимые «племена» мира на пир ненасытным «высшим». Азатарон и «семеро» были посланниками нечто светлого, что меняло мир в лучшую сторону, но и они пали под влиянием каскада бренных и губительных влечений.

«Очищение светочем не сработало», – помыслил Аркт, смотря на то, как из центра города изливается в поднебесье переплетающиеся вихри пламени. – «Так решили очистить мир своими глашатаями».

– Что ж, пусть это будет мой последний бой, – прошептал Аркт, обхватывая меч двумя руками, и готовясь встретиться с армии, ранее сражавшимся за Зораса.

Воинство, вобравшее в себя серафимов, легионеров «Палатина Гвард», а также чародеев, ринулось в бой, на истончавшие позиции демонов. Велисарий стремился закрыть главную рану на теле реальности, рану, из которой должна была явиться погибель мира, рана, из которой текла энергия для остальных порталов.

Первый в брань ворвались Аркт и Велисарий. Консул тяжелым щитом закрылся от железа из кузниц ада, позволив «архисерафиму» обрушить каравеллу на наседавших на него «детей огня». Изогнутый клинок поразительно легко отсекал конечности, распарывал уродские латы, и резал нереальную плоть. С невозможной для смертного скоростью он выписывал красивейшие движение и пируэты, аметистовый грозовой след рисовался возле горл и торсов демонов, сваливая их наповал. Консул же орудовал эстоком прокалывая толстые листы брони. Нисколько благодаря остроте клинка, сколько с помощью энергии, расщепляющей проклятую сталь, Флав мог бороться с врагом.

Телохранители врезались в ристалище подобно метеору. Кайль, хоть и не верила в силу Церкви, но для Сигизмунда попросила освятить подарочный меч и ныне воочию могла видеть, как его сталь оставляет страшные ожоговые раны на телах врагов. Инквизитор же временами отвлекался на то, чтобы с восхищением взглянуть на грациозность и изящество, с которой Кайль действует рапирой.

Серафимы атаковали вместе с «Палатина Гвард» – одни смогли расправить пси-крылья и взмыть ввысь, чтобы потом обрушиться дождём священной ярости на проклятые войска, пока легионеры колотили и рубили врага спатами. Маги Велисария находили оставшиеся прорывы, из которых проистекали «воды моря вероятностей», и направляли на них каскад яркой насыщенной светло-фиалковой энергии, захлопывая их, им лишая врага подкреплений.

Они шли, двигались к заветной цели, манящий огненным маяком. Первый на осколок стены запрыгнул Аркт, его силы хватило, чтобы опрокинуть парочку тварей, а за ним хлынула сияющая гвардия «ангелов» и легионеров, уподобившись катку, который смял остатки вражеского сопротивления. В руинах нога вязла в пепле и углях, ранее бывшими сектантами – чародеи Союза превратили их в чёрную пыль, но обходя разбитые руины, проходя сквозь куски камня и остовы укреплений, воинство продолжало движение.

Вскоре получилось невообразимое – авангард под началом Велисария продавил центр вражеского строя, заковав в окружении часть дьявольских воинов в верфях, где их вскоре раздавят.

Но как бы не пленил успех, их продвижение всё было остановлено… они шагнули за стены древнего города, обители сородичей Килры, и ответом стали неисчислимые армии. Море еретиков и отступников, смешанные с новыми ордами демонов, шли в атаку. Тысячи разных построек, вырезанных прям из гор, исторгали топкое количество врагов, что сердце невольно охватывал цепенящий страх.

– Они готовились… долго готовились, – осерчал Сигизмунд, в его душу прокрался холод страха.

– Подожди… ты чувствуешь дрожь? – спросил Аркт, ощутив, как под ногами стала колыхаться земля.

Жертва предателя

За полчаса до этого.

– Что мы тут забыли? – спросил высокий воин, облачённый в горфированный доспех в компании полусотни таких же, как и он. – Сарагон, что мы будем делать? Каков наш статус? – прозвучали вопросы под сводами тёмной сырой пещеры, где темень разгонялась светом факелов и огнём магических фонарей.

Мужчина, с коротким стриженным волосом, который уже тронула седина, в знак древней службы и памяти всей его жизни, заковывавший себя в доспехи хранителей времён единого Святого ордена, нацепивший красивый атласный багровый плащ, промолчал. Его ум и сердце даже сейчас изъедали сомнения – правильно ли он поступает, что отрекается от службы последних месяцев жизни. Но другая мысль вопила сильнее всего, давая понимать, что он на правильном пути. Он приплыл сюда в тени флота своего бывшего послушника, но сыграет не менее важную роль в падении чертогов, возведённых первым слугой Тель-Имальтата. После Фогвилля на сердце Джорека легли сомнения в правильности выбранного пути, увиденное сумасшествие Немерота и слова Арантеаля в нём разбудили разочарование, отчаяние, которое он не знал, как рассеять. Те, кому он служил, стремись погубить Эндерал.

– Я не Сарагон’Ашар, – чугунно отчеканил их предводитель. – Я Джорек Бартарр… теперь. Я родился и жил, как Джорек Бартарр и умру, как Джорек Бартарр. Не иначе.

Несмотря на все сомнения, он знал, ради чего и во имя кого свершит задуманное. Вступая в Орден он дал клятву, что будет хранить мир на землях Эндерала, что будет защищать страну, что станет хранить родину несмотря ни на что. Он был верен этой клятве, сражаясь с врагами Эндерала, думал, что её чтит, когда спасал Арк, дав помощь Коареку, и тем более полагал, что ревностно исполнял её, когда воевал за старый Эндерал на стороне «Кузенов». Теперь этого ничего нет, есть лишь безумный хохот, доносящийся из иного мира, который слышится на грани души и тела. Нет ничего, чему он служил, и никого, кого он любил и с кем дружил. Осталось только одно – единственный и один-лишь долг верности Эндералу, который он исполнит, несмотря ни на что. Теперь его родине угрожает секта, с братьями которой он воевал плечом к плечу и ныне они желают уничтожить родной дом. Единственное, что он может сделать – это помешать им, отправить их в ад, на встречу своим безумным от ярости бесплотным владыкам.

– Мессир, мы теперь воюем против «Весов»? – не веря в ранее услышанный план, спросил боец.

– Да… «Кузенов» больше нет, мечты создать новый Эндерал по старым лекалам тоже больше нет, – Джорек указал длинным прямым мечом вперёд, его лезвие отразило тусклый свет факелов. – Туда лежит наш путь. Мы долго сражались против Велисария, против нового Эндерала, но сейчас нам придётся выступить против общего врага, – он осмотрел воителей, украшенных тёмно-лиловыми поддоспешными одеяниями, полсотни человек – это всё, что осталось от его братьев, пошедших за ним. – Пусть мы и готовы сражаться против Союза, но сегодня мы выступим против такой угрозы, которая угробит Эндерал. Сегодня мы сражаемся за Эндерал, за его народ, и чтобы он завтра проснулся. Я спрошу вас ещё раз – вы со мной?

– Да, – твёрдо ответил воин. – Все мы служили верностью и правдой Святому ордену и Ордену ночи. Мы не приняли нового порядка, но мы не дадим ублюдкам из культа отправить в ад нашу страну, – воин приготовил оружие, в его руках засияла булава, её ударник вспыхнул пучками огня. – Каков наш план?

– В своё время некоторые сектанты «Весов» рассказывали, что под горой есть огромное количество припасов в виде пороха, зелёной кирийской смеси, а также других взрывчатых веществ, – Джорек дотронулся до уса, закрутив его. – Они хотели использовать это для терактов, но это станет их погибелью.

Воины стали готовиться к броску. Без всяких сомнений, их там уже ждут, и они понимают, что все ужасы обителей злобы могут их там встретить, вышедшие по воле чернокнижников и колдунов, и охраняющие подступы к запасам.

Джорек посмотрел вперёд. Он чувствовал, что именно сейчас и сегодня самый важный день в его жизни, от которого зависит будущее и то, как будут толковать прошлое. Он до сих пор не мог поверить, что позволил мысли, лёгкой как морской бриз, стать руководством к действию. Выйдя из Фогвилля в его уме возникла новая идея – связаться со старым другом и поговорить. Учитывая, что Королевства больше не существовало, что пал Немерот, он становился изгоем… знавшим ужасающие планы «Весов», которые поведал Джаффар-Каддим. Джорек не решился тут же лететь в «Чертоги», это было бы бесполезно… вместо этого он всё поведал старому другу и врагу, излил душу и предложил помощь.

На пол пещеры со звоном упало серебристое блюдце, которое сию секунду выпустило пучки света, соткавшие фигуру. Древняя пирийская технология позволяла связываться с обладателем «серебряного зеркала» на больших расстояниях, чем и воспользовался Бартарр.

– Арантеаль, я пришёл, как ты и просил, – произнёс в маленькое серебристое блюдце бывший король. – Я надеюсь, что Эндерал запомнит моё имя, не как имя предателя, не как имя его губителя. Но как… героя. И, Арантеаль, – Джорек запнулся, губы сковала лёгкая дрожь. – Я сожалею о том, что произошло. Мне жаль той пролитой крови на полях сражений. Только сейчас я понял, что нас сталкивали, как баранов, чтобы сотворить всё это. Еретики «Весов», которые нас встретили, перед смертью поведали о коварном плане. И… Натара… я не знал, что Коарек убьёт её… она хоть… не страдала?

– Я рад, что ты откликнулся на зов о помощи, Бартарр, – ответила призрачная еле различимая фигура. – Она… она упокоилась с миром. Ты… просто хотел блага для города. Всех нас жестоко провели от самого начала, от самого прибытия «пророка». И Натара… поверь, она бы гордилась нами… тобой.

Внезапно стены пещеры вздрогнули, вызвав переполох. Серебряное блюдо перестало являть светозарный образ, только пустоту. Видимо Арантеаль сам принял участие в бою.

Бартарр поднял блюдце и убрал его в сумку. Пришло время для последнего сражения в его жизни. Их чародей воззвал к морю вероятностей и призвал множество магических «ламп» – пучки концентрированного света, рассеивающие всякий мрак.

– Воины, – воззвал Джорек, подняв меч и приковав к себе внимание группы. – Мы сражались во тьме и за тьму, но мы не её отродья, не прислужники зла. Сегодня мы докажем, что достойны называться воинами, сегодня мы исполним клятвы и долг. Вперёд братья! За Эндерал!

Они пустились в бег, стремительно уходя в недра «Чертогов», и рассеивая вековую тьму, углубляясь всё глубже и глубже.

Недолго длилось их продвижение по тоннелю, ибо из пещерной темени проступили первые стражи. Они встретились… еретики «Весов» атаковали остатки Ордена ночи в приливной волне безумия и плоти, напивавшись зелий ночного зрения, исторгая жуткие гортанные звуки вопли и крики, заставлявшие цепенеть разум. Джорек отпихнул первого и нисходящим ударом рассёк второго. Его броня изукрасила кровь. Он выписал дугу и ещё пара отступников грохнулись под ноги с кровавыми каньонами в груди.

Чародей, опустив посох с навершием орла, выпустил поток сверхраскалённой энергии, превратив часть наступающих в горсть пепла, развеянной по пещерам. Миг, и он воплощает в действительность мысль о ревущем огне, языки которого обласкали не менее двух дюжин отступников, опрокинув их и заставив кричать от боли. Остальные воины не отставили – булавами и топорами крошили культистов, вмарывали их и раскидывали, не оставляя и шанса на победу. Спустя первые минуты боя бывшие хранители заставили орду обливаться кровью, быть практически истреблённой.